Точка невозврата

Наннам не мог перестать об этом думать. То и дело вспоминалось прикосновение чужих губ, не верилось, что это произошло с ним, против воли хотелось ещё раз ощутить это восхитительное, ошеломляющее чувство физической близости с другим человеком. Это сводило с ума и заставляло раздражаться на самого себя. А брат вёл себя как обычно. На первый взгляд. Но Наннам иногда ловил его на том, что тот пялится на него самого и явно не замечает этого. Наннам принялся подкалывать его чаще, чем обычно, желая спровоцировать на новые поцелуи — чтобы инициатива, хотя бы её видимость, исходила от брата, а не от него. Ему самому было как-то страшновато признаться себе, что он хочет целоваться с братом. Это сработало. Нанфа отреагировал так, как обычно — кулаками. Он охотно отдубасил брата, наставив синяков, но Наннам чувствовал, что что-то изменилось между ними. Тактильный контакт и раньше всегда присутствовал у них, они часто прикасались друг к другу, сейчас же было чёткое ощущение, что Нанфа вымещает на нём злость из-за своей жажды близости, только усилившуюся в последнее время. И он не удивился, когда вечером Нанфа подошёл к нему с тюбиком мази от синяков, грубовато стянул с него футболку и принялся обрабатывать ушибы. Наннам молча тыкал пальцем, показывая, где болит, и Нанфа так же молча наносил мазь. Когда дело было сделано, Нанфа решился заговорить. — Прости меня, — тихо сказал он, гладя кончиками пальцев его пострадавшее плечо. — Я, конечно, хотел тебе врезать за подъёбки, но всё равно — мне жаль. — Точно врезать хотел, а не?.. — Наннам нарочито медленно перевёл взгляд на его губы. Нанфа сам словно удар под дых получил. Он с трудом сглотнул. "Это что, так очевидно?" — мелькнуло в голове. — "Или он просто такой умный?" — Тебе показалось, — равнодушно ответил он вслух. — Ничего такого я не хотел. — А вот сейчас ты врёшь, — Наннам ухмыльнулся. — Ты слишком высокого о себе мнения, — заявил Нанфа и встал, собираясь перебраться на свою кровать. — А ты о себе — слишком низкого, — ответил Наннам и дёрнул его за руку. Не ожидавший этого Нанфа не удержал равновесия и упал на кровать, а Наннам тут же навалился сверху, не давая ему шанса освободиться. — Ты красавчик, знаешь об этом? — Наннам посмотрел брату в глаза. — Такой милый, что так и хочется потискать... — Врёшь! — но взгляд Нанфы заметался между глазами и губами брата. Наннам только улыбнулся и медленно наклонился, остановившись совсем близко от его губ. — Хочешь?.. Их губы соприкоснулись на мгновение. Взгляд глаза в глаза обжëг как молния. Нанфа не выдержал первым, он обнял брата за шею, притягивая для настоящего поцелуя. У Наннама на миг замерло сердце от восторга. Руки Нанфы слегка подрагивали на его шее, а его губы охотно отвечали на каждое движение. Несколько сладких томительных минут — ни один не мог точно сказать, сколько прошло времени, — и опять они разошлись по своим углам, молча переживая волнение. А днём всё было как обычно — школа, друзья, домашние задания, помощь тётушке по дому... *** Когда это повторилось в третий раз за месяц, Наннам не выдержал. — Не обязательно бить меня, если хочешь поцеловать! Нанфа был немного сильнее брата, и ему удалось провести подсечку и повалить Наннама на пол лицом вниз. — Тебя забыл спросить, бить или не бить! — пропыхтел он, старательно выкручивая тому руку. — Можешь просто сказать! Я ведь и согласиться могу! — не унимался Наннам. — Ты серьёзно или опять врёшь? — Нанфа иронически хмыкнул. Но сердце уже колотилось в груди, грозя выскочить наружу. Он и правда хотел. — Можно подумать, ты этого хочешь! — Так эти драки в последнее время — в самом деле просто повод? — Наннам вдруг рванулся, ловко сбросил с себя брата и навалился на него всем весом, прижимая к полу. — Тебе так понравилось, что ли? Наннам смотрел настолько необычно серьёзно, что Нанфа понял, что тот напряжённо ждёт ответа. — Да, — выдохнул он. — А мне нет! — тут же вызывающе заявил Наннам. — Конечно, — Нанфа пошевелился. — Именно поэтому ты сейчас прижимаешься ко мне своим стояком. Наннам переменился в лице и Нанфа засмеялся, не отводя глаз. Стояк брата ясно давал понять, что тому тоже хочется , и Нанфа втайне обрадовался. — Хочешь, помогу... с этим? Он закинул руки Наннаму на шею. — Ну? Осмелишься?.. — еле выговорил Нанфа через комок в горле. Он одновременно и боялся, и ждал этого — того, что может сейчас произойти. — А тебе, смотрю, это тоже нравится? — прохрипел Наннам, ощущая, как наливается силой прижатый к бедру член Нанфы. — Как же ты с другими парнями дерёшься с такой-то реакцией? — ухмыльнулся он. — А у меня только на тебя встаёт. Наннам ошарашенно уставился на него. Нанфа вдруг понял, что сказал и залился густой краской. Но упрямо не опустил взгляда, продолжая смотреть брату в глаза. "Какая теперь разница, сказанного не вернëшь..." Сердце ухнуло куда-то в пятки, когда Наннам быстро наклонился к нему и прижался губами к его губам. Через несколько бесконечных секунд Наннам оторвался от него, неуклюже встал и подал руку. Нанфа молча принял её и тоже поднялся с пола. Не отпуская друг друга, они перебрались на одну из кроватей. Они улеглись лицом друг к другу и опять начали целоваться, уже увереннее. Сердце снова замирало от восторга и собственной смелости. Возбуждение ударило в голову как крепкий алкоголь, который они тайком пробовали с друзьями. Они оглаживали друг друга по плечам, груди, прижимались друг к другу и целовались снова и снова. ...Им всё было в новинку — обнажённые тела, чужие руки на собственных интимных местах, частое тяжёлое дыхание, запретное удовольствие, и — отклик на свои действия. ...Каждое соприкосновение вызывало дрожь во всём теле. Каждое касание языка заставляло страсть разгораться, и Нанфа, не помня себя, окунулся с головой в море невыразимо приятных ощущений... ...Шквал чувств захлестнул его, завертел в водовороте, Наннам уже не понимал, где чьи руки, губы... Хотелось освободиться от нарастающего с каждой минутой напряжения, и он чувствовал в Нанфе такое же нетерпение... Они начали дрочить друг другу, резковато и неумело. Но это было то, что нужно. Они оба, конечно, тайком занимались самоудовлетворением в ванной, но сейчас ощущения оказались на порядок сильнее, потому что это делал другой человек, и оргазм не заставил себя ждать... Их тихие, еле прозвучавшие стоны были больше похожи на всхлипы — так велико было облегчение. Принеся в жертву чистоте чью-то подвернувшуюся футболку, они вытерлись и улеглись снова, смущённо глядя друг на друга. Наннаму стало стыдно, что его провокация имела такие последствия. Необратимые, как некая точка невозврата, пройдя которую уже невозможно будет вернуться назад. Он смотрел в лицо брата, так похожее на его собственное и видел те же чувства в его глазах. — Всё нормально? — спросил Наннам, касаясь его руки. Нанфа кивнул и сжал его пальцы. Они одновременно расплылись во взаимной довольной улыбке. Будь что будет.