Never Know

Goguryeo, 391 century.

      Война — самая ужасная кара, неожиданно настигнувшая человека и заставшая его врасплох. Небо и земля сливаются воедино, залитые тёмной, почти бурой кровью. Цепкие лучи яркого солнца больше не греют, только глаза слепят да в лобовую атаку идти мешают, заставляя уворачиваться от лап рассерженных противников.       Чонгук не помнит, как пробрался во двор главного центрального дворца, кишащего трупами силловцев и войсками Когурё, гордо держащими оборону со всех сторон.       Везде царил хаос, настоящий беспорядок. А в том, что вся королевская свита и приближенные ко дворцу слуги сбежали почти сразу же, он не сомневался — на войне ведь каждый сам за себя. И вспомнив только противные, наигранные лица мелких служанок и наставниц, Чон скривился. Они либо были безжалостно убиты, либо всё же успели сбежать за пределы империи. Но он надеялся совершенно искренне и верил, вспарывая острым мечом тонкую кожу взбунтовавшегося врага, что не хватило им сил и времени увильнуть от своей неминуемой участи. Ведь где-то там… Где-то там, за стенами нарядного дворца находится его Дженни. — Генерал! — резко остановившись, черноволосый поворачивается на источник зова и напряженным взглядом карих глаз упирается прямо в расширенные зрачки молодого парнишки, окликнувшего его. — Хон. Чего тебе? — позволив себе чуточку отдышаться, Чонгук мельком осматривает тонкий меч. Он слегка одергивает тот вниз и смахивает капли крови с начищенного им же этим утром, лезвия. — Наш отряд только что был во дворце. Его Величество со всей семьей находятся под охраной остальных двух генералов и их солдатов! А что вся свита. Разбежались они, господин, как крысы с утопающего корабля.       Мальчишка настороженно оглядывается по сторонам, осматривая вместе с этим свободный периметр двора. Гук довольно хмыкает. Тренировки даром не прошли. Хон — опытный малый и наверняка добьется высот на службе. — Но Её Высочество, принцесса Дженни. Никто не видел, как она ушла. Мы с ребятами прочесали все дворцовые комнаты — везде пусто. Вражеские солдаты не могут прорваться через наших стражников и хваранов, но вдруг принцесса где-нибудь снаружи, что тогда?       Перебежав на сторону генерала, Хон вопросительно глянул на мужчину и выложил ему всё так, как есть на самом деле. Принцессу не видели, королевская семья напугана её исчезновением и мечется по залáм дворца. — Как будто сквозь землю провалилась, Хон! — к ним присоединяется еще один солдат, длинным рукавом обтирающий свое перепачканное в крови лицо. — Генерал.       Гук поднимает руку и прикладывает указательный палец к своим губам, подав тому знак замолчать. Ему определённо не нравится ситуация во дворце. То, как умело укрылся от них противник в самом сердце города и начал вести атаку не с окрестностей империи, а пошел прямиком на дворец — и почему только его отправили устранять непорядки на границе в виде разбушевавшихся торговцев? Если бы он только был три дня назад в столице, то не допустил всего этого. — Оставьте поиски на меня.       Решительность и сталь в твердом голосе заставили двух парней напрячься, выпрямив спины до хруста позвонков. Чон усмехнулся краешком пересохших губ, спрятав меч в узкие ножны. — Присоединяйтесь к своим товарищам и ведите бой достойно нашим гордым, смелым войскам! Покажите противнику его место, растопчите его и удавите, пускай задыхается в луже собственной крови.       Джисан и Хон вдыхают раскалённый донельзя воздух в легкие, впитывая в себя все слова Третьего генерала. Они обмениваются поклонами, звенят начищенными до блеска клинками и бегут к Центральным воротам, отбивая удары потерявших хватку врагов.       Проводив двух младших внимательным взглядом, брюнет сжимает руки в большие кулаки. Злится, внутри рвёт и мечет, когда перед глазами предстаёт образ принцессы. Собираясь с силами и выдыхая холодный воздух из груди, он прикрывает веки, настраиваясь только на одну важную для него цель — Ким Дженни. Его дыхание обрывается, невольно подстраивается под чужое и слух улавливает отчетливое копошение. ⠀«Она ищет что-то?»       Чонгук больше не видит белёсого снега под своими ногами, он сливается с Дженни воедино и наблюдает уже её глазами за торопливыми движениями хрупких тонких пальцев, открывающих один за другим резные ящики. Дорогое красное дерево, узоры на витиеватых ручках — девушка находится в покоях своей матери. ⠀«Чонгук?»       Ким чувствовала присутствие мужчины, и ни он, ни она не могли объяснить от чего же такое происходит.       «Где ты? Чонгук, пожалуйста!» — её мысли слишком громкие. Наверняка Дженни готова была закричать, позвать его, но сделать этого не могла. Не было уже уверенности в том, что враг не проникнул внутрь их дворца.       Едва ли успев открыть рот, Чон чертыхается, когда Дженни что-то быстро прячет в глубокий кармашек своего ханбока и поворачивается в сторону дверей. Был слышен гулкий топот, свисты и разбивающиеся вдребезги фарфоровые вазы в коридоре. ⠀«Они здесь»       Неподдельное смятение, чувство страха и одиночество смешались внутри шатенки, липким комком осевши в лёгких. Её горло хрипело, а голос совсем поник. Она не могла вымолвить и слова. Неужели, это конец? Отродясь не испытывав страха, Чонгук завертел головой в разные стороны и ухватился ладонью за деревянную раму, придя в себя.       Тот коктейль из смешанных эмоций, которые сейчас нагнали Дженни буквально отрезвили его и подставили к горлу кусок расплавленного железа. Он не боялся за себя. Больше всего на свете он боялся потерять Дженни. — Никуда не уходи. — зная, что Ким слышит его, Чонгук надеется на благоразумие девушки и спешно открывает первые попавшиеся двери во дворец. — Я рядом.       А ей большего и не надо. Прижавшись спиной к стене, шатенка медленно сползает на пол и зажимает ладошкой губы. Снаружи очень шумно. Доносятся крики, ругань и плачь оставшихся служанок, которых заметили в первую же очередь. Женщин убивали, вспарывая их тонкие бледные шеи и заливали алой кровью светлые полы. Одну из помощниц Дженни узнала сразу — её низкий, немного грубоватый старческий голос раздался прямо за дверью. — Какое право вы имеете осквернять дворец Его Величества?!       Это было последнее, что услышала принцесса. И именно в ту минуту она с сожалением подумала о том, почему же вставками в дверях служила полупрозрачная промасленная бумага. Капли крови, которыми быстро раскрасилась наружняя часть двери впитались в неё почти ежесекундно. А тело своей обезглавленной наставницы, безвольно рухнувшее на пол, Дженни предпочла не видеть, закрыв влажные глаза. — Где королевская семья? — противный голос словно бы нарочно въедался ей на подкорку и прокручивался сознанием несколько раз подряд. — Найдите Императора, идиоты! И чтобы всех их перерезали, поняли?!       Слеза, оставившая вслед за собой влажную дорожку на бархатной щеке, заставила Ким уткнуться носом в изгиб коленей. Её семья осталась в одной из комнат под жёсткой охраной двух генералов Когурё и их солдат. Эти люди надёжные, она ничуть не сомневалась. И враг очень сильно ошибается, думая, что с легкостью заберет весь престол и власть себе. — Что это такое?! Быстро остановите его!       Паника, зарождающаяся маленьким червячком внутри крепких животов у встревоженных воинов распаляла Чонгука всё сильнее и сильнее. Он прорывался вперед, разрубая стальным мечом жалких солдатишек пополам. Их протяжные крики были больше похожи пищанье, а попытки защититься и вовсе раззадоривали генерала. На него только замахнутся — он уже на части режет и оставляет гнить позади себя целый полк. — Ч-что ты такое?! Кто ты? Отвечай! — оставшись один, мужик, закрывшийся от Чона щитом, кричит, что есть сил и думает, что сможет обыграть его. — Если не ответишь, я убью тебя! Я сотру с твоей морды эту противную ухмылку, слышишь!       Прикрикивает, а у самого ноги дрожат и колени подкашиваются. Оружие в руках неопытного человека порождает массу неприязней — думается Гуку, вдруг улыбнувшемуся солдату. Только вот улыбка эта больше на хищный звериный оскал смахнула, потому и испугался тот еще сильнее, даже не заметив надвигающейся на него мрачной тени. — Чон Чонгук. — шепчет черноволосый на ухо мужчине, насквозь проткнув его грудную клетку своим мечом. — Третий генерал Когурё.       Зрачки раненого увеличиваются в размере, он отхаркивается кровью и кашляет громко, не веря собственным ушам. Лицо стоящего перед ним мужчины будто неживое: бледное, статное, красивое. Такие в их времена были редкостью. И только сейчас он замечает странный, непонятный ему блеск в карих глазах. — Что же ты такое, генерал? — губы его дрожат, замечая, как красноватая дымка застилает радужку медовых глаз.       Дышать солдату становится сложно, он хватается руками за шею, не осознавая, что же душит его на самом деле. То ли руки его подвели со страха, то ли стоящий перед ним юноша. — Демон! Дьявол во плоти! — срывается на крик тот и задыхается, замертво падая в ноги генералу.       Чонгук вздыхает, прячет в ножны меч и переступает через тело убитого, направляясь вперёд к замаранной двери. Когда-то за ней было весело и ярко, так же, как и в Корё целых десять лет назад. Маленькая Дженни носилась по дворцовым длинным коридорам и забегала всегда в комнату своей матери, чтобы показать и похвастать новыми рисунками природы за их окном. После, они садились вместе за стол и пили зелёный ароматный чай с жасмином, зазывая к себе и Чонгука тоже. Королевская семья знала о его секрете, сама была отчасти причастна к нему и хранит его до сих пор, никому не оглашая.       С этими теплыми воспоминаниями, Гук осторожно касается двери и отодвигает створку в сторону. Забившаяся в неприметный угол комнаты, Дженни еле слышно всхлипывает при виде мужчины и тянет к нему руки, касаясь немного шероховатой кожи. — Прости... — заправляя за ушко Ким каштановую прядку шелковистых волос, извиняется Чонгук. — Я заставил тебя ждать. — Главное, что теперь ты здесь и мы вместе. — тихо, почти шепотом отвечает ему младшая и прижимается щекой к ладони брюнета.       Исходящее от девчушки тепло безумно согревало и без того холодного Чонгука. Кожа его была ледяной, поэтому всегда он носил легкие перчатки и позволял себе снимать их только в присутствии своей возлюбленной. Температура его тела была низкой, но Дженни привыкла и даже полюбила этот холод, обвивая ручонками крепкую спину, после — шею. — Нам нужно уходить. Я отведу тебя к Его Величеству и твоим братьям. Они ждут твоего появления, Дженни. Пожалуйста, идем со мной.       Стараясь говорить аккуратно, без присущей ему грубости и жёсткого обращения, как на службе, юноша обхватывает её ладошку длинными пальцами и поднимает принцессу с мягкого ковра. Им нужно поспешить.       Несмотря на то, что во двор успели пробраться воины Силлы, войско продолжало умело расправляться с ними, не подпуская ко входу во дворец. А с небольшой группкой, резко поверившей в себя и убившей несколько стражников, дабы попасть во внутренние покои, Чонгук уже разобрался. Теперь ничто и никто не помешает им защитить королевскую семью. — Чонгук, берегись! — мягкий голос Дженни, подобный звонкому маленькому колокольчику выдернул Чона из потока бурлящих мыслей и разбился об острую, жестокую реальность.       Кареглазый замер, увидя очертания серебряного наконечника в нескольких метрах от себя. Он размыкает губы в немом крике и хватает Ким за шелковый рукав прежде, чем вражеская стрела вонзается ей в спину. Прикрыв генерала собой, шатенка с нескрываемым ужасом в глазах смотрит себе под ноги и замечает кровавые росписи на белоснежном снегу. Её маленькие руки по привычке прижимаются к заалевшей груди и находят в ней заостренный флажок. Стрела прошла через неё насквозь и вышла ровно в ложбинке меж грудью, прочно застряв в хрупком тельце.       Всё, что видит перед собой принцесса — светлое небо над головой, копну любимых иссиня-чёрных волос и что-то кричащего Чонгука, упавшего с ней рядом на колени. Он истошно кричит, надрывает горло и сжимает в ладонях мелкие крупицы снега, постепенно окрашивающегося в багряный. Дженни находит в себе силы и тянет к нему свою руку, запуская кончики пальцев в мягкие пряди. Ей нравилось вот так поглаживать генерала по тёмной макушке поздними вечерами, успокаивать его и дожидаться после выполнения долгих приказов во дворце, данных ему её же отцом. — Чонгук. — ласково зовя его по имени, девушка тепло улыбается и ладонью стирает со скул того полупрозрачные капельки слёз. — Открой глаза и посмотри на меня, пожалуйста.       И Чонгук открывает, пусть и не сразу. Открывает и смотрит на свою любимую, кусая губы в кровь. Кто бы это ни был, он найдет его и отомстит. Убьёт самым изощренным способом и снова докажет верность не только всей королевской семье, но и его Дженни. — Пообещай мне, что мы ещё встретимся с тобой. Я так хочу увидеть тебя снова, Чонгук. — из последних сил шепчет шатенка, чувствуя, как мужчина укладывает голову ей на коленки и слабо сжимает ладонями тоненькое запястье. — Пообещай мне, ладно?       Из кармана ханбока совсем ослабшей, теряющей сознание Дженни, выпадает то самое «нечто», которое она так старательно искала в заброшенных покоях. В сугробе, на развязанном шелковом лоскуте, лежала нефритовая шпилька, принадлежавшая покойной императрице Ким. — Обещаю, принцесса.       Его голос под конец надламывается, теряясь в отдалённых звонких ударах клинков и мечей, как только ресницы Ким вздрагивают и последний вздох срывается с её посиневших бледных губ. Так и не успев насладиться зимней прохладой, чистым свежим воздухом и первым снегом, она меркнет в темноте, и исчезает.       Чонгук проживет ещё не один век, обратит врагов в бегство, отомстит убийце и встретится с Дженни снова. Он уверен в этом.