Гербарий

      В ушах звенело просто невыносимо, от холода колотило, амулет обжигал ладонь острыми гранями. Потолок стал рушиться, поэтому Деметра, пошатываясь, поплелась по ступенькам наверх, к ближайшей двери, посреди которой сияло голубоватое, как целительная магия, деревце. Со всех сторон ударил яркий свет, Мет прикрыла глаза рукой… И стало тепло.       Немного придя в себя, Сестра Урагана осмотрелась: деревянные стены, катаны клинков под потолком, огромный растопленный камин… и Мартин, поддерживающий её за локти. Он улыбался, хотя и выглядел уставшим, растрёпанным и до крайности встревоженным. Мет вяло улыбнулась в ответ, обхватила его шею и свела вместе две половинки цепочки. Повинуясь какой-то древней магии, Амулет Королей сросся, неопровержимо доказывая, что Мартин Септим — подлинный Император.       — Видишь, — хрипло начала Деметра, уже чувствуя, что едва стоит на ногах, — я никогда не врала тебе.       Мартин, застывший на мгновение, шумно вдохнул.       — Мет, я поверил ещё тогда, в Кватче, иначе никуда бы не поехал… Эй, эй, не отключайся, слышишь? Вы двое, помогите мне! Джоффри, здесь есть зелья? Несите!..       На небе вспыхивают алые молнии, вокруг пахнет расплавленным металлом и палёной плотью, а она мчится всё выше и выше по этой проклятой башне, игнорируя хрипло-свистящие вопли дремора за спиной, на самый верх, где освещает всё вокруг висящий в лавовом потоке Великий Сигильский камень. Валкиназ хватает её за руку, расцарапывая когтями вены, но Сестра Урагана отбивается, прыгает прямо в луч света, вцепляясь в горящий шар так, словно от этого зависит её жизнь, и летит в бесконечную пропасть. Внезапно спина встречается с сугробом, и тогда Деметра понимает, что вернулась в Сиродил. Она открывает глаза… И видит, как Брума разлетается в щепки, а Мартин истекает кровью прямо у неё на руках, видит и вскрикивает в ужасе…       И открывает глаза. Сердце бьётся, словно в предсмертной агонии. Мартин сидит в кресле подле неё. Живой.       — Ты в порядке? — спросила Деметра, как только убедлилась, что всё ещё способна дышать.       Мартин усмехнулся успокаивающе и накрыл её ладонь своей.       — Со мной всё хорошо, Мет. Как ты себя чувствуешь?       Сестра Урагана уселась на постели (в покоях Септима, разумеется, латать её на спальнике было бы проблематично), чуть поморщившись — болело просто всё — и заявила насмешливо:       — Для Совнгарда сгодится.       Мартин отвёл глаза, чуть поспешно встал и собрался уходить, но Мет вцепилась в его запястье (возможно, чуть крепче, чем было необходимо) и уставилась прямо в глаза. Она не знала, что именно (теперь уже точно) Септим прочтёт в этом взгляде, но выражала им абсолютную решимость. А для надёжности добила, прошептав:       — Другого шанса у нас не будет, Мартин.       Он поколебался мгновение, но всё же сел на кровать и закопал пальцы в чуть влажных вьющихся волосах, притягивая Деметру к себе. В их поцелуе смешалось столько, что Мет опасалась задохнуться от избытка чувств, кровь стучала в висках, заглушая окружающий мир…       А после, помогая Септиму завязывать этот злосчастный балахон, который какой-то дурак прозвал императорской мантией, она вдруг тихо заплакала, осознав наконец, что всё кончено — вне зависимости от итогов коронации. Мартин тоже прекрасно это понял, а потому молча положил её голову себе на плечо и погладил по лохматой шевелюре…       — Пора.