Я бог?

Дом на вершине мира

      Шэнь Юань чувствовал себя странно. Его прогнали с площадки, где он столько танцевал. Он должен был обидеться, но вместо этого он ощутил… освобождение. Словно невидимые цепи упали с его ног, и ему позволили идти, куда он сам захочет. Теперь весь Цанцюн был открыт для его танца.       И ещё у него появился дом. Свой собственный безопасный уголок, в котором он мог не видеть разрушенного мира и слишком красивых величественных аньдинцев. На их фоне он чувствовал себя грязным и ничтожным.       Пещера оказалась настоящей находкой: большая и гулкая, с узким входом, который не позволит монстрам проникнуть внутрь. Пол был покрыт мягким золотистым песком, а воздух казался удивительно тёплым и чистым. Она идеально подходила для того, чтобы укрыться от внешнего мира.       А ещё она была на самой вершине горы. Отсюда было видно всё.       Впервые с момента попадания в этот незнакомый, пустой, разрушенный мир Шэнь Юань мог остаться один. Здесь не было осуждающих взглядов Чжан Иня, мрачного равнодушия Ли Чжаня. Лян Гэн не раздражал бесконечными расспросами и заботой. Только тишина, тёплый песок под ногами и шум ветра, завывающего в трещинах скалы.       Ему пришлось потратить немало времени, чтобы убедить Лян Гэна, что ему хорошо в этой пещере.       — Юань, тебе будет холодно ночью! — настойчиво говорил Лян Гэн, заглядывая внутрь.       — Тут тепло, правда. Видишь, песок совсем сухой и воздух чистый.       — А если ты проснёшься среди ночи и испугаешься? А если проберутся демоны?..       — Я справлюсь, шисюн. Спасибо за заботу, но мне действительно лучше остаться здесь.       После долгих споров и переговоров Лян Гэн наконец оставил его в покое. Теперь Шэнь Юань опускался вниз, к убежищу, не каждый день, а только когда ему самому хотелось. Но Лян Гэн не оставлял его своей заботой, он каждые два дня сам поднимался на вершину и обязательно приносил что-нибудь покушать.       Такая забота была даже приятной.       Шэнь Юань вечером разводил костёр, наблюдал за танцем огня, думая о своих движениях, и медленно жевал оставленный гостинец. Лян Гэн становился слишком озабоченным, если видел, что принесённая еда так и оставалась несъеденной.       Как Лян Гэн стал шисюном, Шэнь Юань сам не понял. Все аньдинцы так звали Лян Гэна, он хоть и самый невысокий, но оказался старше остальных. А ещё он был на редкость внимателен и заботлив. Называть старшим братом человека, который так о тебе переживает, казалось правильным.

В поисках ответа

      Шэнь Юань сидел у входа в свою пещеру, вглядываясь вперёд, туда, где было чётко видно разделяющую границу. Краснота медленно отступала, но достаточно ли этого? Он знал, что танцы очищают землю, но хватит ли этого, чтобы спасти мир? Спасти Ло Бинхэ?       Он перебирал камушки, думая о будущем. Сейчас ему нужен был простой ответ на сложный вопрос: «Правильно ли я поступаю? Может, мне надо засучить рукава и разбирать завалы, как это делают аньдинцы?»        Его пальцы наткнулись на круглый камень, неожиданно ровный и гладкий.       — Нет граней… значит, нет привнесённой определённости, — пробормотал он, глядя на находку.       Это могло оказаться решением, маленькой подсказкой посреди темноты неизвестности.       Он отправился к Лян Гэну.       — Шисюн, мне нужен нож, — сказал он, едва подойдя к Лян Гэну. Тот, занятый разбором очередной кладовой, развернулся так быстро, что стукнулся головой о доску.       — А-Юань? Нож? Зачем? — Лян Гэн посмотрел на него большими круглыми глазами, словно Шэнь Юань попросил у него дракона. Шэнь Юань фыркнул, давя смех — сейчас не время смеяться, Лян Гэн должен выполнить просьбу, а услышит смех — решит, что Шэнь Юань шутит.       — Мне нужно вырезать символы, это важно.       Лян Гэн долго смотрел на него, потирая голову, явно сомневаясь, но, видя решимость Шэнь Юаня, всё же сказал:       — Что за символы? Где их вырезать?       Шэнь Юань, держа в руках гладкий камень, терпеливо объяснил:       — Здесь нужен символ «да», а напротив — «нет», тут — «может быть», а с другой стороны — «не знаю».       Аньдинец нахмурился, глядя на камень.       — Камень слишком маленький, столько иероглифов на нём не поместится. И зачем тебе это? Ты хочешь использовать его для танцев?       Шэнь Юань с трудом сдержал смех — Лян Гэн был хорошим шисюном, но таким бестолковым, какая глупость — танцевать с камнем.       Шэнь Юань сдержанно улыбнулся, наклоняя голову к плечу.       — Это для гадания. Мне нужно понять, правильно ли я поступаю.       — Гадание? На камне? — Лян Гэн прищурился, его лицо выразило крайнее непонимание. — Разве не лучше просто помедитировать и спросить богов?       Шэнь Юань помотал головой, аньдинец не решился спорить.       — Напиши здесь знак «минус», а тут «плюс», — пальцем указывал Шэнь Юань.       Лян Гэн осторожно спрятал руку с ножом за спину.       — А-Юань, я не понимаю, о чём ты говоришь, — очень тихо произнёс он, — может, тебе полежать? А хочешь, я чаю тебе заварю с травками?       — Да боже ж ты мой, — закатил глаза Шэнь Юань. Он взял угольную палочку — чего-чего, а угля на Аньдин было более чем достаточно — и ловко написал, пачкая пальцы: плюс, минус, знак вопроса и знак плюс-минус. — Вырежи их.       — Похоже на детскую игру, — пробурчал Лян Гэн, вырезая первую линию.       — Это важно, — ответил Шэнь Юань, и голос его прозвучал так серьёзно, что Лян Гэн не стал спорить. Он только головой покачал, вручая Шэнь Юаню готовый камень, тот, забыв поблагодарить, кинулся бегом наверх к свой пещере.

Гадание

      Шэнь Юань знал, что любой ритуал требует подношения. У него не было храма и алтаря, он просто развёл костёр у входа в пещеру и кинул в огонь кусочек мяса, надеясь хоть так умилостивить тех, кто за ним присматривает.       Он долго думал о своей семье, пытался вспомнить их лица, пытаясь настроиться на гадание. Потом о мире, в котором появился, и Ло Бинхэ, и только когда снова появилась уверенность, он бросил шарик высоко вверх и громко произнёс:       — Правильно ли я поступаю? Танцы — это так мало. Ответь мне! — и еле слышно добавил, — пожалуйста…       Он знал, что гадание — сокровенный момент, и лучше во время него молиться, но он не мог оторвать взгляд от сияющего на солнце камешка, процарапанные знаки на котором сияли словно золотые.       Камень упал прямо перед ним и замер неподвижно. На круглом боку был выцарапан кривой неровный плюс. Это значило «да».       Шэнь Юань низко поклонился, чувствуя облегчение.       — Спасибо! — тихо произнёс он.       Словно камень упал с плеч, танцевать захотелось с новой силой.