Я бог?

      Аньдинцы как трудолюбивые пчёлки превращают хаос в порядок. Сломанное чинилось, разрушенное разбиралось. Место, где готовили еду, обрело сначала крышу, а потом и очаг. И жили они теперь не в кладовой, а под навесами, ещё чуть-чуть — и дом построят. Замусоренные дорожки расчищались, новые прокладывались. Три пары рук неутомимо трудились, возвращая Аньдину жилой вид.       Но и про занятия они не забывали. Утром и вечером трое аньдинцев приводили себя в порядок, расчёсывали и укладывали волосы и шли медитировать.       Так получилось, что единственной подходящей площадкой для медитаций была та, где танцевал Шэнь Юань.       — Юань, — виновато опустив голову, сказал Лян Гэн, — тебе же всё равно, где танцевать, а там особое место — зал совета Аньдин. Прости, пожалуйста. Потанцуй в другом месте.       Шэнь Юань растерялся, он замер посередине движения и не знал, что ответить.       Он и так чувствовал себя бесполезным, он не умел ничего из того, что нужно, чтобы выжить. Его кормили из милости. Шэнь Юань пытался оставаться на площадке, чтобы хотя бы ночью не стеснять учеников добродетельного ордена, но, когда темнело, Лян Гэн разыскивал его сам и, взяв за руку, вёл в укрытие, ещё и ругал, как маленького.       — Этот Юань понял, он уйдёт, — неловко произнёс Шэнь Юань, опуская руки, мелодия танца была потеряна. Невесёлые мысли снова заполнили голову: «Аньдинцы правы, это их пик. Да и танцевать рядом с работающими неловко, все делом заняты, а я… Давно надо было подняться повыше, может, там найдётся небольшая пещера как раз для меня и ручей, полный рыбы. Где я не буду никому мешать…»       — Нет-нет! Не надо уходить! — воскликнул Лян Гэн, видя, как изменилось лицо Шэнь Юаня. — Ты покажи, где хочешь танцевать, а я там всё уберу. Камни вытащу, песка насыплю… чтобы удобно было.       Шэнь Юань кивнул, но взгляд был устремлён вверх, туда поднималась гора, там никто не будет его беспокоить. Но сначала…       — Веер, — коротко сказал Шэнь Юань, зная, что просит невозможного. Ну откуда среди развалин взяться вееру? Неоткуда. А все выразительные танцы требовали веера, это было самое простое. Где тут найти красивые одежды, украшенные бусинами, халаты с длинными рукавами или меч? Вот только сам он настолько никчёмен, что точно не найдёт ничего подходящего. Вся надежда на Лян Гэна.       А тот словно обрадовался.        — Ты хочешь веер? И тогда пойдёшь танцевать в другое место? — переспросил аньдинец.       Шэнь Юань нехотя кивнул, он не планировал такого наглого шантажа, но спорить и объяснять не хотелось.       — Я сделаю тебе веер сегодня вечером! — Лян Гэн широко улыбнулся, он терпеть не мог конфликты и был рад, что так легко всё разрешилось.       Ученики Аньдин относились к нему по-разному. Лян Гэн считал его посланником богов. Безобидным безумцем, чьими устами говорят великие. Найденный Шэнь Юанем ручей только укрепил его в этом мнении. Ли Чжаню было по большей части всё равно. Он бы предпочёл, чтобы смертные забрали своего сумасшедшего — всё же пик бессмертных не место для бездуховных. Один Чжан Инь откровенно недолюбливал Шэнь Юаня, он не хотел, чтобы «грязный безумец» был рядом. Только миазмы совсем рядом с Аньдин примирили парней — отправлять смертного на верную смерть не желал ни один из них. Решив, что судьбу Юаня передадут в руки старших, когда те вернутся, аньдинцы занимались своими делами. Только Сяо Инь недовольно смотрел, как гэгэ возится с сумасшедшим, и ворчал себе под нос.       Почему-то Шэнь Юаня это не задевало, мысли, как спасти уничтоженный мир, мучали больше, чем недовольные взгляды Сяо Иня. Да с людьми спокойнее. Безжизненная пустота Аньдина навевала тоску, а парни были веселы, они пели, перекидывались камнями и громко смеялись. Жаль, что делали они всё это в своём кругу, куда Шэнь Юаня не звали.       Тем же вечером Лян Гэн сделал веер. Он был совсем простой и маленький. Вместо бамбуковых плашек — аккуратно нарезанные, сглаженные с обеих сторон веточки. Вместо особой бумаги или шёлка — обычная ткань, которую, как подозревал Шэнь Юань, Лян Гэн отрезал от собственного нижнего халата. Лян Гэн провозился пару часов, прежде чем вручил Шэнь Юаню подарок, на котором кривовато было выведено 源 — «источник».       — Что? — ошеломлённо рассматривал Юань иероглиф.       — Это твоё имя, — терпеливо объяснял Лян Гэн, — видишь, написано «Юань».       Шэнь Юань успел прикусить язык, он и не подумал, что его прекрасное имя 垣 — написанное как «стена», так неверно истолкуют. Но спорить было слишком поздно. Придётся ему смириться с новым написанием своего имени.       Утром Шэнь Юань терпеливо подождал, пока ученики закончат медитацию. Если в этом мире его ведёт танец, значит, и выбор дороги в подходящую пещеру он должен доверить ему.       Мелодия зазвучала в голове. Простая и светлая, как небеса над головой. Мягкий шаг, заложив руку за спину и обмахивая лицо новым веером, словно он не танцует, а прогуливается. Взмах рукой так, что звук закрывающего веера раскатывается эхом между развалин. Как же прекрасен мир, как красив веер в его руках, Шэнь Юань раскинул руки, описывая круг. (Маленькая поделка была жалкой и потрёпанной, но Шэнь Юань видел столько потрясающих вееров, что представить подходящий не составляло труда.)       Небо ждёт дождя, а я жду тебя!       Шэнь Юань волной поднялся на кончики пальцев, вытягиваясь вверх как можно выше. Щелчком распахивается веер, прикрывая его лицо от восходящего солнца.       Плавно струится дымок. Ветер приносит аромат риса. В глубине аллеи я слышу звук флейты, в сердце моём ты.       Подпрыгнуть так высоко вверх, зависнув в воздухе, смотря на мир сквозь прозрачную синеву веера. И снова закружиться на месте, подняв вверх руку.       Время, как вода, уносит мгновения, Я не успеваю удержать их.       Больше нет разрушенного Аньдина. Шэнь Юань вспоминал Шанхай, полный людей и света, его дороги и парки, сады и мосты, шумных разносчиков и подчёркнуто спокойных звёзд.       Глаза в землю, веер перед собой и встать на цыпочки, потянувшись вперёд, удерживаясь в шатком балансе, чтобы развернуться на носочке и упасть в следующее движение. Выпад до самой земли, так, чтобы распластаться по ней, а потом прогнуться назад. Снова вверх, вытягиваясь как можно выше.       Веер в руках стал именно таким, как его представлял Шэнь Юань: нежно-голубым, почти прозрачным, с длинными тёмными бамбуковыми плашками, большой — за ним можно спокойно спрятаться вдвоём. Он шелестел словно махаон крыльями, а его звонкий щелчок прокатывался по площадке, разрезая мелодию на такты, но это не волновало танцора. Шэнь Юань танцевал, забыв обо всём, вспоминая забытое.       Весёлая суета, а не тоскливая безнадёжность, Шэнь Юань взмахивал руками, беззаботно кружась, он важно ходил по кругу, и одежды струились вслед. Вытянуться вверх, а потом присесть, и так несколько раз, словно играя в прятки, подпрыгнуть вверх, двигая ногами в замысловатых па.       Ещё никогда Шэнь Юань не танцевал так просто, делая широкие размашистые совсем не идеальные движения.       Ты говоришь, что понимаешь мои чувства. Сквозь века, через тысячи лет, Наши судьбы переплетаются.       Почему же так щемит сердце, он же просто, кружась, смотрит сквозь голубой веер. Мелодия всё быстрее. Длинные рукава развеваются, здесь бы подошёл вышитый халат, но на Шэнь Юане лишь рубашка и длинные штаны — совсем не то.       Время, как вода, уносит мгновения, Я не успеваю удержать их.       Снова веер, охладить разошедшееся от воспоминаний сердце. Шэнь Юань взмахивает руками как птица крыльями. Простые движения. Качнуться назад, потом вперёд, закружиться на месте, смотря на солнце сквозь веер.       Сине-белый фарфор, напомнивший о забытых чувствах, Твои улыбки — словно цветы на фарфоре.       Всё медленнее и медленнее, а потом, оставив танец миру и замершему источнику, заложив руки за спину, уйти вдаль, туда, куда вела появившаяся тропка.       Некому было наблюдать за очередным чудом, аньдинцы в завалах искали выживших, а сам Шэнь Юань не заметил, как длинные рукава его простой рубашки снова стали короткими, а веер в руках из роскошного стал тем, который сделал для него Лян Гэн.       Он долго блуждал по извилистым горным тропам, пока не нашёл пещеру у самой вершины горы. Её вход был скрыт скальным уступом. Шэнь Юаню пришлось протискиваться внутрь. Пещера оказалась просторной, с ровным каменным полом, покрытым песком.       — Здесь я точно никому не помешаю, — улыбнулся он, оглядываясь по сторонам.       Лян Гэн разыскал его и здесь. Он помог расчистить вход, вынес обломки камней, аккуратно разровнял песок.       — Хорошее место. Здесь даже дождь не страшен, ты сможешь танцевать сколько захочешь. Никто тебя тут не потревожит.