Я бог?

Первое возрождение

      Единственный бог этого мира высказал желание, и мир подчинился.       Не все души отправились в Диюй, искупать преступление, многие проявили удивительную стойкость и продолжали нести службу, незримым дозором охраняя Цанцюн.       Таким был Лян Гэн. Он не был особо умным или талантливым, но он верил и всегда следовал своей клятве внешнего ученика Аньдин. Когда Ло Бинхэ напал, он ничего не успел понять или сделать — его ударило по голове и насмерть придавило кровлей. Очередная никому не интересная жизнь и смерть. Великие заклинатели даже не заметили гибели верного адепта. А его маленькая душа продолжила следовать давно данной клятве.       И сейчас — появившееся тело со вселённой душой издало свой первый вздох в этом мире.       Лян Гэн открыл глаза и увидел над собой обломки крыши. Он не знал, что минули десятилетия после ужасной битвы небесного демона с заклинателями Цанцюн. Для него всё произошло недавно. Он просто потерял сознание от удара. Голова кружилась, а во рту стоял металлический привкус крови.       — Эй? Тут есть кто-нибудь? Шисюны! — ученик очень надеялся, что кто-то из старших откликнется.       Лян Гэн выбрался из-под обломков, кряхтя от боли. Он замер, потрясённо рассматривая разрушенный пик. Не осталось ничего: общежития, склады, учебные залы, даже зал собраний был разрушен полностью. Он схватился за грудь и закашлялся — дышать было тяжело, словно демоны отравили воздух, или это ядовитый дым от настоев Цяньцао.       Но самое страшное было впереди: Лян Гэн поднял взгляд и увидел остальные пики. Когда-то они возвышались над Аньдином, высокие и неприступные. Выше всех был Цюндин, чуть ниже Цинцзин, но теперь их макушки были разрезаны, словно великан срубил их мечом.       Сердце Лян Гэна сжалось от страха. Но страх быстро сменил решимость — если он, такой слабый, выжил, то боевые братья тоже спаслись, добьют демонов и вернутся. Ему надо продержаться до их возвращения.       Внешнему ученику Аньдин просто в голову не пришло, что могли погибнуть все.

Встреча с безумным танцором

      Пробираясь сквозь развалины, Лян Гэн заметил фигуру. Странный человек вместо того, чтобы искать выживших и помогать людям, танцевал на единственной ровной площадке, это всё, что осталось от зала совета. Лян Гэн бросился к нему, сжимая кулаки, готовясь указать нечестивцу его место, но глаза оборванца были устремлены вглубь себя, будто он видел что-то неведомое. Он улыбался, не замечая разрушений вокруг, и танцевал так, словно знал великое искусство.       «Юродивый», — подумал Лян Гэн, глядя на странного танцора. В его деревне всегда говорили, что устами безумных говорят сами боги.       Лян Гэн тихо подошёл ближе, стараясь не спугнуть убогого. Тот продолжал кружиться, не обращая внимания ни на что. Аньдинец обошёл танцора вокруг. Юродивый выбрал лучшее место на пике, здесь уже проглядывало синее небо и дышалось намного легче, можно было бы и прогнать его прочь, но Лян Гэн следовал заветам старших: обижать скорбных разумом нельзя — удача отвернётся.       Его взгляд зацепился за зелёные ростки, пробивающиеся из-под камней. Это была крапива — неприхотливая и вкусная молодая травка. Лян Гэн обрадовался: хороший знак, так говорили у него в деревне. Чуть дальше он заметил лаз, ведущий в подвал. Аньдинцы предпочитали надёжные замки и большие запасы эфемерным словам. Теперь с голоду они не пропадут, и чудака он тоже покормит, а там шисюны вернутся, он попробует убедить старших не прогонять юродивого — пусть танцует. Аньдин они сами отстроят, и всё будет как раньше.

Жизнь налаживается

      Шэнь Юань остановился, вернее, упал без сил, словно танец имел над ним особую власть, и только сейчас заметил нового человека рядом с ним.       Лян Гэн за то время, пока Шэнь Юань танцевал, успел многое. Он разведал лаз — это оказалась кладовая с хорошим запасом сушёного мяса и бобов. К полкам с запасами пришлось пробираться, но Лян Гэн был невысок и пролез легко. Эту кладовку явно давно не использовали, а припасы запихнули, потому что некуда было больше положить. В глубине был целый склад забытых вещей, зоркие глаза Лян Гэна увидели кожу, смотанную тюками, допотопные лавки, старая кадушка стояла в глубине рядом с рассохшейся бадьёй — разбирать и разбирать. Лян Гэн расчихался не на шутку — всё было покрыто толстым слоем пыли.       Лян Гэн тщательно отряхнул свою одежду, привёл в порядок лицо и волосы, теперь он снова выглядел достойным младшим внешним учеником Аньдин, а совсем малая толика ци позволила добиться сияющей белизны одежды. Он всё же не нищий бродяга, а ученик ордена, будущий бессмертный.       — Уважаемый, Вы… Вы в порядке? — спросил он, увидев, что Шэнь Юань остановился. Его немного испугало — безумец смотрел на редкость осмысленно, но потом опять безмятежно улыбнулся. Так улыбаются лишь невинные дети и вестники богов.       Шэнь Юань смотрел на него, прищурившись, пытаясь понять, откуда взялся этот юный заклинатель. Наконец он обратил внимание на узнаваемый рисунок на одежде и с облегчением улыбнулся — Аньдин.       — Этот… осмеливается побеспокоить Вас, — добавил Лян Гэн, на всякий случай поклонившись, он надеялся, что вежливое обращение успокоит сумасшедшего, и тот согласится пойти с ним, всё же одному в развалинах было жутковато, — Здесь опасно, демоны могут вернуться. Я нашёл укрытие, там есть еда. Шифу победит врагов и вернётся за нами.       Чтобы юродивый точно его понял, Лян Гэн делал вид, что ест ложкой — так кормили маленьких детей:       — Ам-ам, кушать! Пойдём! — И протянул руку.       Шэнь Юань счастливо улыбнулся — он был прав, стоило появиться аньдинцу, и всё наладилось. Еда, укрытие появились сами собой. Вот что значит умение.       — Ам-ам, — согласился он, послушно вставая, ухватившись за протянутую руку. Парень выглядел добрым. Он казался младше самого Шэнь Юаня, круглое лицо с ямочками на щеках, невысокий. Он ничем не походил на бессмертного заклинателя, но старался держаться строго. Длинные одежды ученика пика ему на удивление не шли, он выглядел ребёнком, надевшим взрослую одежду, но парень носил их с гордостью.       Лян Гэн вернулся к лазу, осторожно отодвигая камни, чтобы открыть проход.       — Мы будем в безопасности здесь, — сказал Лян Гэн, приглашая Шэнь Юаня войти внутрь. — Это не дворец, но лучше, чем голая земля.       Шэнь Юань согнулся в три погибели, пролезая внутрь. Проход частично завалило, только некрупный аньдинец уверенно чувствовал себя в таком месте. Пыльно, грязно, но тихо и безопасно, Шэнь Юаню до смерти надоело торчать на площадке посреди развалин.       — Поешь, — аньдинец протянул ему сушёное мясо.       Сам он сел на корточки рядом, они долго жевали в молчании, пока парень не стукнул себя ладонью в грудь и не сказал:       — Лян Гэн! А тебя как зовут?       Шэнь Юань задумался. Фамилия Шэнь была привычной, он чуть было не произнёс её сразу, но на пиках уже был один Шэнь, и становиться родственником злодея Шэнь Цинцю Шэнь Юань не желал.       А парень продолжал добиваться ответа, видимо, посчитав его глупым, он хлопал себя в грудь, называя своё имя, а потом в грудь Шэнь Юаня и вопросительно смотрел, заглядывая в глаза.       — Юань, — наконец произнёс Шэнь Юань, врать не хотелось, а так он вроде как сказал чистую правду, но не полную.       Что же, новый бог сказал, а мир услышал. Нового бога звали Юань — источник.