Большое спасибо, шифтинг.

От лица Долорес.

      Я помню те последние слова, которые смог сказать мне Пятый. Ну и конечно, я задумалась над ними. И вправду, для чего я им врала? Для чего всё это было? Может, я просто хотела показаться другим человеком и полностью отказаться от своей жизни?       Долго рассуждать я не могла, ведь темнота, которая ещё немного покалывала моё тело: погладила меня. Ничего, кроме черноты, с какими-то желтыми маленькими точками. Я никого не видела, лишь один интерес и обеспокоенность пылали во мне. Интерес описывался тем, что это опять почти новая жизнь, которую я распробую в скором времени, и страх. После случившегося ранее я очень сильно сомневаюсь, что кто-нибудь из Харгвизов захочет со мной встретиться или даже пообщаться. Если так оно и будет, то и тут я окажусь одинокой — смешно. Лучшее качество во мне — самоирония.       В этой тьме я пробыла недолго, и сразу сконцентрировавшись, я увидела вдалеке белое пятно, которое с каждым разом становилось всё больше и больше, ярче и ярче. Неужто, это и есть моя будущая новая жизнь? В этом пятне находятся мои приключения?

От лица автора.

      Синяя вспышка озаряет переулок, а из этой вспышки вылетают сразу два человека — Долорес и Ваня?. Девушки обменялись взглядами и в ‘‘полупьяном состоянии’’ пошли туда, откуда доносились звуки машин и людей, которые спешили по своим делам. Очутившись рядом с дорогой, Долорес и Ваня не рассчитали и оказались почти на другой стороне улицы, но всё-таки на дороге. Затем звук останавливающегося авто, чьи-то громкие возгласы, которые становились эхом для двух наших девушек. Одна и вторая лежали на асфальте и пытались сосредоточиться, посмотреть на мир с чёткостью, но всё было напрасно. Они обе прикрыли глаза и откинулись в мир бессознания.

***

      Запах медикаментов очень напоминал больницу. Повсюду эти гудения и провода с присосками, которые сейчас облепляли тело рыжеволосой. Девушка привстала на локтях и оглядела происходящее вокруг неё: спящая рядом, но на другой койке Ваня, кресло около окна, на котором сидела белобрысая женщина, а на коленях у неё была потрёпанная коричневая сумка — Сисси. Опустив свой взгляд немного ниже, рыжеволосая заметила чуть выпирающий бугорок на животе. Сначала взгляд был полон недопонимая, а затем поняв, она чуть-ли не закричала от испуга и удивления. Экран, который показывал её частоту ударов сердца — запищал с новой скоростью. Сисси сразу же подскочила с кресла, а медсестры ворвались в палату с бешеной спешкой.        — Мисс, вы в порядке? — спросила одна из женщин в белом халате.        — Только не говорите, что это то, о чём я думаю!? — грубо заявила рыжеволосая, слегка подтирая пальцами выступившие слёзы.        — А в-вы.? — хотела договорить врачиха, но Долорес её перебила:        — Мне ведь всего лишь пятнадцать. — договорила девочка и посмотрела в сторону Вани, которая уже проснулась и смотрела вопросительным взглядом на неё и как бы спрашивала: «Им рассказать?». Та лишь незаметно отрицательно кивнула и снова перевела взгляд на других.        — Девочка моя! Это просто нервы, тише, тебе нельзя. — успокаивающе проговорила белобрысая и стала поглаживать рыжую макушку девочки. — Всё будет хорошо, слышишь?        — Вы будете делать аборт? — задала вопрос врачиха, а обдумывать-то его надо пятнадцатилетней девчонке. — Вы можете подумать. У вас есть минимум четыре недели. Думаю, этого будет предостаточно.       Беременный ребёнок в большом, да уж и тем более не в своём мире. Что ей делать? Если она согласится, то будет воспитывать его одна, ведь Пятый может прибыть через три года, но у неё нет столько времени, ведь скоро время шифтинга будет окончено, а также она может набраться опыта. Да и тем более, сейчас у неё в животе частичка Пятого и её самой — это их ребёнок. Нет, вы не подумайте, рыжеволосая не против абортов и тому подобное, просто, когда ребёнок от любимого и дорого человека, то он становится настолько родным. Можно сказать, что ты отпускаешь частичку себя в этот мир, в котором будешь его развивать, чтобы тот смог так же как и ты жить. «Вы будете делать аборт?» — слишком тяжелый вопрос для подростка. Даже для тех, кто безумен от мысли о своём ребёнке. Для этого нужно принимать решение. Решение, которое потом не изменить. Ты примешь его и не сможешь больше отказаться. Ты выпустишь часть себя в эту жизнь. А что бы ответили вы, будь это вопрос для вас?       Сейчас девушки сидят в машине Сисси и обе едут к ней домой. За окном ночное небо и многочисленные деревья, которые так сочетались с данной атмосферой. Ваня вела довольно милую беседу с женщиной, которая была за рулём, а Долорес, прислонив голову к окну, а щеку к стеклу, размышляла о вопросе, который врачиха задала ей несколько часов назад. Она не смогла на него ответить, ведь какова будет реакция Пятого? Он с ней вообще заговорит? А что, если он её разлюбил за обман. Ведь любовь обманывать опасно. И всё-таки, девочка придумала план: если Пятый не простит её, то она промолчит о беременности, а если всё-таки простить, то наоборот расскажет.        — Эй, рыжик, ты чего приуныла? — шуточно ударила по плечу Сисси, при этом ещё немного улыбаясь, но увидев холодный взгляд девочки, сразу же поменялась в лице, — Слушай, если ты размышляешь о том вопросе, то не стоит так париться. Мы вам поможем, обещаю. А сейчааас… — Сисси свернула на повороте и проехав ещё дальше показался домик, рядом с которым была большая ферма, прямо как на рисунках.        — Вау, Сисси! Это твой дом? Мы будем жить тут втроём? — поспешно спросила седьмая, на что получила ответ, который её немного смутил:        — А, нет. Мы будем жить вместе с моим мужем и сыном, — та лишь неловко улыбнулась и резко остановилась у дома. — Ну что, девчонки, выходим!       Девушки обменялись взглядами, будто бы они настоящие сестры, которых ждет совместное путешествие. Выйдя из машины, троица направилась в дом. Закрыв за собой дверь, их взгляд сразу же упал на мужчину лет сорока, который сидел на диване, а ноги были на пуфике. Также он немного покуривал и читал газету, а рядом с ним мальчик лет восьми, который с красными и опухшими глазами пытался играть в какие-то игрушки. Поначалу мужчина их не заметил, только когда мальчик стал мычать и указывать пальцем в сторону двери, он обратил внимание и повернулся. На пороге стояли две девчонки, которые были неопрятно одеты: объёмные зелёные штаны висели на них так, будто они только что стянули их с мужчины и напялили на себя, а также чёрная и такая же большая футболка. У одной были длинные и потрёпанные ядерно-рыжие волосы, которые ещё и кудрявились. Она смотрела на мальчика сзади мужчины, и смотрела так, будто они были знакомы и он погиб. Вторая же была чем-то встревожена, но была в точно такой же одежде, как и другая, только у неё тёмные волосы были собраны в небольшой хвостик. Её же взгляд был устремлен на жену мужчины — Сисси. Чтобы немного прояснить ситуацию и разбавить обстановку, голубоглазый начал спрашивать:        — Сисси? Любимая, а кто это? — он встал с кресла и подошел к ней, чтобы сомкнуть их губы в поцелуе, на что получил опять всё ту же неловкую улыбку и слегка отвернувшуюся жену в сторону, которая как бы давала намек что не сейчас.        — Карл, дорогой, прекрати. — засмущалась Сисси, — Так, это Ваня, — она указала в сторону темноволосой, — А это... — тут девушка замялась, ведь не знала как зовут рыжеволосую, ведь та постоянно молчала.        — Долорес, — коротко ответила девочка, кинув на взрослых мимолётный взгляд, а затем снова посмотрела на мальчишку.        — Долорес, это Харлан — мой сын, — сказала женщина, — Живём мы не в бедности, но и не в богатстве, поэтому вы будете жить в одной комнате. Вы же не против? — спросила белобрысая, уже ведя девчонок по коридору в самый конец.       Комната была небольшой и в бирюзовых тонах. Также была большая двуспальная кровать, которая привлекла больше всего Долорес, ведь та сильно устала и хотела спать.        — Можно одежду, пожалуйста? — спросила девочка, посмотрев на Сисси. Та сначала улыбалась и наслаждалась реакцией девочек, но затем придя в себя, сразу же побежала за ночнушкой беременному подростку.

***

      Прошло около восьми месяцев, а Ваня и Долорес всё так же жили в семье Купер. Новостей о других не было, да и рыжеволосая сама была не в курсе где они, ведь она изменила их жизнь и кто, где находится — непонятно. Пятый так и не появлялся, а зря, ведь девочка всё-таки решила оставить ребёнка. Да, рано, но она любила и его, и его будущего отца. Каждый день девушка всё думала о том, какая же реакция будет у Пятого, когда он появится? А что, если он не примет ребёнка, так ещё и её не простит? Каждой такой мыслью она делилась с Ваней, которая в своё время старалась её поддерживать, ведь в последнее время Долорес становилось хуже: то её рвало днями и ночами, то у неё начинались схватки. Подросток почти не спал и не ел, ведь сил попросту не было так же, как и смысла. Скоро всё закончится, а она будет матерью одиночкой.       Сейчас девушки сидели в позе лотоса на кровати и секретничали. Ваня рассказывала о том, что её стала привлекать Сисси, ещё с самого первого появления в жизни седьмой, а Карл выкидывал деньги на всякую ерунду и изменял белобрысой, но бросить её не мог, ведь это ухудшит его статус успешного мужчины. Долорес рассказывать кроме о своих мыслях было нечего, только о том, что когда она была в школе, то познакомилась с некоторыми ребятами, которые приняли её беременность и не отказались с ней дружить.        — Да, и ты представляешь? — шушукалась седьмая с рыжеволосой, что-то воодушевлённо ей рассказывая, при этом размахивая руками в воздухе. — Сидим мы с Карлом в машине, и тут выходит…        — Кто!? — громко воскликнула девочка.        — Долорес! Будь тише! — зашипела Ваня и шуточно ударила девушку в плечо. — Вышел Лютер!        — Лю.! — хотела закричать Долорес, но её рот был сразу закрыт рукой седьмой.        — Ещё раз ты крикнешь и я… — не договорила седьмая, как в комнату постучались, и даже не услышав ответ тут же зашли. На пороге показался Карл, показывая всем видом, что он не рад им обоим. Во рту у него опять сигаретка, а на лице гнусная гримаса.        — Вас там Сисси жра..есть зовёт, — сказал он и кинул на Долорес озлобленный взгляд, — Ну что, ещё не померла от боли? — это звучало ужасно мерзко и отвратительно, а в особенности из его уст.        — Карл, чего вы там так долго? Уже Харлан съел вторую порцию! Вы идёте? — смеясь спросила подходящая к комнате женщина. — Девочки, а чего вы такие..недовольные?        — Всё хорошо, Сисси. Ваня, вставай и пошли, — гордо ответила Долорес, и взяв седьмую за руку, повела её на кухню, при этом задев плечом Карла. Тот лишь кинул ещё раз язвительный взгляд, при этом добавляя смешок.       Завтрак как всегда ели все, но не рыжеволосая. Она наблюдала за Харланом, который в это время пытался что-то прочесть в книге, а Ваня ела и смотрела на Сисси, которая в это время взглядом флиртовала с Карлом, ну или тот с ней флиртовал. Сама же Долорес лишь тыкала вилкой в салат, но ничего так и не съела. Была довольно неловкая обстановка, но Карл как всегда испортит тишину и что-нибудь, да спросит:        — Число? — спросил он, не отрывая взгляда от Сисси.        — Двадцать пятое, — ответила Ваня и опустила свой взгляд, при этом взяв вилкой немного салата и положив его себе в рот.        — Нет, ты меня не поняла, — грубо ответил Карл. — точное число, чёрт возьми.        — Она не обязана тебе потакать, — спокойно сказала Долорес.        — Да ты что? Должно быть, ты забыла, кто хозяин этого дома и кто разрешил приютить вас, — он сразу же устремил свой взгляд в глаза рыжеволосой, пытаясь в них что-то прочесть.        — Хочешь меня выгнать? — так же спокойно спросила Долорес, а в ответ лишь хлопок ладоней об стол, скрип стула и закрывающаяся дверь.        — Он просто не в настроении, — растерянно захихикала Сисси. — не обращай внимания, хорошо?        — Видимо, он каждый день не в настроении, — съязвила та и встала из-за стола, а затем направилась в туалет, ведь рвоту ждать не пришлось долго.       Эта жизнь — тоже не сказка. Девочка даже подумать не могла, что этот Карл — чёртов ублюдок, которому важно только своё мнение, но никак не других. Но то, что он на самом деле выводит рыжую из себя — выходит за все рамки. Если так посмотреть, то можно заметить, что под глазами находились отчётливые синяки из-за бессонницы и слёз, стеклянный и полный пустоты взгляд, а также её настроение. Нет, это не подростковая депрессия, просто у неё были подозрения на выкидыш. Всё слишком тяжело для этого ребёнка, а найти решение — у неё просто нет сил. Сисси ей не мама, а Ваня уж и подавно, и рассказывать кому-то из них такие секреты она попросту не могла.       Иногда, чтобы разбавить свои мысли чем-то хорошими, она нарушает правило беременных и пьёт крепкий кофе, который помогает ей успокоиться и снять весь накопившийся пыл и стресс. Об этом никто не знал, да и рассказывать это она как-то не горела желанием. Ну, по сути у каждого ведь есть такие секреты, которые вы никогда не расскажете?       Уйдя из дома и никого не предупредив, она направлялась в кафе, в котором не приветствуют темнокожих людей. Хоть рыжеволосая была против их расизмах, она не могла отказаться от чашечки любимого и замечательно сделанного кофе. Ветер развивал её чёрное, слегка просвечивающееся платье, но её не волновало, что кто-нибудь мог увидеть её чёрное кружевное белье и живот, несвойственный обычному подростку в 60-х годах.       Услышав звон колокольчика, некоторые обернулись к двери, где увидели довольно привлекательную и милую девочку. Она уверенно направилась к барной стойке и быстро кинула фразу: «Как всегда». Не прошло и трёх минут, как заказ девушки уже поставил перед ней на вид не особо приятный мужчина, а затем снова удалился за стойку, за которой сразу стал шушукаться с другими работниками.        — Кафе с крысами, пф, — пробубнила сама себе под нос Долорес и сделала глоток, который сразу же взбодрил девочку.        — Если оно тебе не нравится, то не ходи сюда, — сказал подсевший на противоположный стул незнакомец.        — Ещё бы я стала отвечать таким, как ты, — сказала девушка, сделав ещё несколько глотков.        — Таким — это каким? — спросил он и продолжил: — Ты меня оставила в горящем доме, в подвале, на съедение пламени.        — П-подожди.. — волосы Долорес встали дыбом, а глаза сделались в пять рублей. — Ты не умер?!        — А ты всё-таки хотела меня грохнуть? — спросил тот самый человек, когда-то давно приходивший за ней, чтобы телепортировать Долорес обратно в её измерение.        — Если ты сейчас попробуешь меня тут убить или что-нибудь вытворишь другое, я прикончу тебя сразу же и наплевать на остальных людей, — сказала девочка и язвительно улыбнулась.        — Не собирался я тебя убивать! Даже наоборот — хотел помочь! Знаешь, у меня тоже есть дочка и она твоего возраста. Они схватили её и мою жену в свой плен. Если я не убью тебя, то они убьют их. Сейчас я всё осознал, что работал не на тех. Стая мразот, которые пытаются манипулировать мной моей же семьёй! А ведь знаешь, моя дочка прям как ты — упёртая. Всегда отстаивает свою точку зрения и никогда не согласится с чужой.        — Какой тебе смысл мне помогать? — спросила рыжеволосая, прибывая в недоумении с приподнятой бровью.        — Мы с ней в ссоре, — грустно ответил парень. — В ссоре с моей доченькой.        — Ну, а я тут причём? — снова задала вопрос Долорес.        — Ну, возможно, сделав доброе дело она простит меня и я заполучу всё-таки её доверие, — он поднял свой взгляд на рыжеволосую и улыбнулся. — Ведь заполучить доверие ребёнка — трудная работа для родителей. Да и ты сама должна это прекрасно знать, ведь в будущем и тебе предстоит с этим встретиться. Ты пошла на такой риск. Это невероятно! Зная, что всю свою жизнь ты не проживешь, ты строишь романтические отношения, а также беременеешь и собираешься родить. Либо ты безумная, либо же у тебя есть план.        — Это шифтинг, чувак. Я могу остановить время и уйти в свой мир, а могу и тут остаться, — чуть нагнувшись к столу и нервно шипя сказала Долрес.       Парень даже сказать ничего не успел, как со стороны входа послышались крики возмущения и аханья людей. Кафе, в котором сидят расисты, почти все, кроме двоих. Повернувшись назад, рыжеволосая увидела знакомую прическу: чёрные прямые волосы с прямой чёлкой. Женщина была в довольно симпатичном жёлтом платье, и изящно пройдя до барной стойки со стульям, села на стул и стала что-то просить у бариста.        — Вот же сукин сын! — выругалась Долорес, которая тут же подскочила со своего места и стремительно направилась в сторону Эллисон и разгневанного парня, лет тридцати-тридцати пяти.       Сев на стул рядышком, девушка начала смотреть на стоявшую на своём Эллисон. Темноволосая сначала не обратила внимание на девчонку, а потом, переведя взгляд на неё, чуть ли не откинулась в мир иной.        — Д-Доло… — не успела договорить женщина, как её рот был прикрыт ладонью подростка.        — Беги отсюда. Зря вы всё это затеяли! Мужу силу не показывай, он всё равно тебе не поверит и станет отдаляться. Ты меня услышала? — как будто читая какие-то нотации проговорила девочка.        — Хорошо, — одно слово и взгляд был сразу устремлён на парня, который в это время взял кувшин с горячим кофе. Подойдя ближе к стойке, он потянутся к ним и вылил половину содержимого сначала на Эллисон, а потом и на рыжеволосую. Сначала та ничего не почувствовала, а затем боли в животе стали разрывать её изнутри. Быстро встав со стула, девочка стала придерживаться одной рукой за его спинку, а другой за живот, в котором бушевал ребёнок.        — Несмотря на то, кто вы. К примеру ты — чёрный кусок дерьма, — он указал пальцем на Эллисон, — А вот ты... — он усмехнулся, — Беременный, растущий и никому не нужный подросток, — теперь он показывал в сторону рыжеволосой, у которой глаза были на мокром месте. Конечно и без шокированного взгляда Эллисон не обошлось. Видимо, она не заметила выпуклый живот девочки.        — Мне кажется, нам пора, — быстро проговорил подошедший мужчина девушкам и взяв их под локоть, был готов уже вывести из кафе, как тут же зашла компания Эллисон, с которыми шёл муж девушки — Реймонд. Он без всяких приветствий хотел пройти мимо черноволосой, но увидев, как его жену держит за руку белокожий, а рядом стоит ещё маленькая белая девчушка с рыжими волосами, прям как у ведьмы, сразу стал возмущаться:        — Кто вы такие? — он резко отдёрнул Долорес в сторону так, что та, схватившись за живот и выставив руку вперёд, опёрлась на стол.        — Ох чёрт, Аврора, — светловолосый мужчина сразу подбежал к девушке, а за ним и Эллисон.        — Реймонд! Это друзья! Они нас не тронут! — кричала Эллисон, а затем, закинув одну руку рыжеволосой на своё плечо, посмотрела на мужа: брови были приподняты, полувозмущённый взгляд и некая усмешка красовалась у него на лице.        — С каких это пор ты дружишь... — пару секунд промолчав, он продолжил: — С беременной ведьмой, — он усмехнулся своим же словам. — а также с альбиносом?        — Чеснот! Ты что такое говоришь? Ты что, пьян?! — с надеждой на отрицательный ответ спросила третья.        — Я сегодня повстречал двух, так называемых, — он сделал злостный взгляд, — Ну или как они представлялись: твоих братьев, — последнее слово он исковеркал.        — Э-эллисон, сейчас некстати всё это: вот-вот приедут копы, — прохрипела Долорес, на что Эллисон сразу же среагировала, но было уже поздно.       В забегаловку сразу забежали полицейские, держа в руках пистолеты. Пройдя по всему заведению, они стали валить любого, кто попадался на глаза, и каждого из них они не щадя били, чуть ли не до полусмерти. Как раз-таки в эту схватку попал и Реймонд. Лицо его было прижато к столу, а руки были в наручниках. Эллисон не стала на происходящее реагировать спокойно, и конечно же, попыталась подбежать к своему мужу, но рыжеволосая ей этого не позволила. Она крепко схватила девушку за плечо, при этом мотая ещё и головой, мол не нужно этого делать.        — Но это мой муж! — со слезами на глазах кричала девушка.        Светловолосый сразу понял ситуацию и тоже схватив крепко Эллисон, ведя её к выходу.        — Нет! Пожалуйста, не надо! Реймонд, я тебя найду, обещаю! — тяжело было видеть такую картину, как избивали невинных людей, которые точно такие же как и все. Чем отличаются? Да ничем. Все мы — люди, и все мы похожи тем, что делаем практически одно и тоже. От цвета кожи это не зависит.

Тем временем у Клауса.

      Четвёртый пытался найти среди всей толпы протестующих сестру — Эллисон. После того, как он увидел Дейва, его сердце снова забилось в такт, а в душе как будто кто-то поит его горячим чаем и укрывает пледом. Это чувство — любовь. Для кого-то оно может быть приятным, а для кого-то — нет. Рассудите сами, к примеру: вам отказал любимый человек. И что, вы теперь будете счастливы? Конечно нет. А что, если ответил взаимностью? Теперь-то да, вам будет приятно. Поэтому любовь такое непредсказуемое чувство. Можно ожидать всё, что угодно.       Но как же на это отреагирует Тодд? Они ведь вместе с ним почти год, популярная пара среди буддистов, даже можно сказать — пример настоящей любви. Но что будет, если Клаус признается ему, что у него снова чувства к Дейву? Какова будет реакция Тодда?       С такими вопросами парень даже и думать не хотел ехать домой. Мало ли, что ещё ляпнет и всё, пока прощай, возможная любовь моя. Ещё он думал о том, что с этим вопросом ему бы помогла его девочка, почти что как сестра: Долорес, ну или уже Аврора. То, что приключилось в непонятном для Клауса месте, так и остаётся загадкой. Но последнее, что сказал Пятый Долорес он слышал, и будь на её месте, возможно, даже и задумался над этим, поразмышлял бы.       Пока четвёртый пытался рассмотреть людей, он увидел не только Эллисон, с которой был светлой внешности мужчина, но и сзади волочившуюся девушку с довольно объёмным животом — Долорес. Изо рта девушки стекала маленькая струйка крови, а её волосы прямо-таки сияли ярче обычного, но они оставались такими же восхитительными.        — Мать моя женщина! — выругался Клаус и собравшись бежать к этой компашке, сразу остановился, ведь перед ним вспыхнула синяя вспышка, а из неё вышел знакомый силуэт — Пятый. Реакция четвёртого была довольно смешной: восхищающийся взгляд, ведь он догадался, что ребёнок в животе Долорес от Пятого, но на его лице была ещё и ужасающая гримаса, ведь мальчик ещё не видел её в данном ужасающем виде. Конечно, ни один нормальный мужчина не захотел бы видеть то, как его беременная женщина истекает кровью, хоть и не сильно.        — Пятый?! — закричал Клаус так, что его услышали почти все, в том числе и Эллисон, и Долорес с парнем.        — Ой старик, ты так не вовремя.. — немного грустно сказал Клаус и махнув головой в сторону компании, сразу же побежал к ним.       Повернувшись, Пятый увидел Эллисон, какого-то незнакомого парня и её. Дыхание захватило, сердцебиение стало сильнее, а на глазах появлялись блестящие слезы. Честно, не знаю, что испытывал в тот момент Пятый, но, видимо, это жуткое зрелище не описать словами....