Злоупотребление библиотекой

Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как все остальные были мертвы. Месяцы. Гермионе до сих пор было больно; от одной мысли об этом у нее скрутило живот, и смерть, которую она видела, не могла оставить ее в памяти. Снова и снова она видела, как проклятие обрушивается на Рона, и больше всего ненавидела себя за то, что все еще живет с его убийцей. Нет, ей не удалось сбежать. Но это не значит, что она не пыталась. Два года назад Троицу привезли сюда, в дом Беллатрисы Лестрейндж. Это было бы слишком очевидно, сказали они, если бы их отвезли в Малфой-Мэнор. Слишком очевидно. После нескольких часов пыток Волдеморта он отдал их Беллатрисе в качестве игрушек. -Делай, что хочешь, Белла,- сказал он, и она послушалась. Три недели здесь-это все, что Рон получил. Беллатрикс, очевидно, надоело, что он так "отвратительно" обращается с Гермионой. Видимо, слишком приторно-сладкий. -Я больше не могла его выносить,- сказала она с широкой улыбкой на лице, сразу после того, как бросила на него смертельное проклятие. Все, что он делал в то время, это обнимал Гермиону, которая была расстроена, потому что ее наказали за то, что она уронила несколько тарелок. Гарри продержался дольше-два месяца. Беллатрикс убила его, потому что он всегда пытался делать добро, всегда пытался играть героя, и она ненавидела это почти так же сильно, как ненавидела болезненную сладость Рона. Гермиона, правда, не видела этой смерти, но Беллатриса с большим удовольствием описывала ее. Подробности становились все более ужасными, по лицу Гермионы текли слезы. Нет, Гермиона больше не хотела об этом думать. Это было слишком неприятно. Все, что у нее осталось, - это здесь и сейчас, и она должна сосредоточиться на этом, чтобы сохранить рассудок. В этом доме должен быть хоть один нормальный человек, думала она, вытирая пыль в библиотеке в дурацкой униформе горничной-француженки, которую Беллатрикс заставила ее надеть. Это было не так уж и грязно, но Беллатриса знала о любви Гермионы к книгам. Позволить ей находиться в одной комнате с ними и не позволять прикасаться к ним-это была ее дурацкая шутка. Гермиона вздыхала каждый раз, когда проходила мимо Хогвартса: история. Как ей хотелось открыть ее и прочитать всего несколько фраз, но она знала, что если Беллатрикс войдет в этот момент, то будет наказана за это. Как только она закончила, в коридоре послышались шаги. Она понимала, что бежать сейчас бесполезно, поэтому продолжала собирать в ведро свое оборудование для уборки, делая вид, что ничего не слышала. И действительно, через несколько секунд в дверном проеме появилась Беллатриса, ее злая ухмылка расплылась по всему лицу. - Так, так, так, - начала Беллатриса, прислонившись к дверному косяку. - Как удобно, что вы только что закончили. Гермиона ничего не сказала, она никогда этого не делала. Все, что она скажет, только спровоцирует ее, а это было последнее, что она хотела сделать. Она спокойно взяла ведро и направилась к двери, стараясь проскользнуть мимо, не поднимая шума. -О нет, малышка, - сказала Беллатриса, держась рукой за дверной косяк и не давая Гермионе пройти. -Мы еще не повеселились. Гермиона избегала взгляда Беллатрисы, глядя прямо в пол. Она не хотела показывать свой страх или слезы на глазах. Казалось, это только сделало Беллатрису счастливее. Во всяком случае, она засмеялась громче. Гермиона нашла его настолько оглушительным, что готова была на все, лишь бы не слышать его снова. - Внутрь мы попадем Беллатриса повела Гермиону обратно в комнату, нарочно выбив ведро из ее рук. Бутылки разбились, и стекло разлетелось во все стороны, но ни одна из женщин, казалось, не обратила на это особого внимания. Яростный тычок Беллатрикс в спину Гермионы обжег ее; ногти были острыми и длинными, и это было просто напоминанием об ужасах, которые вот-вот должны были с ней случиться. Однако брать ее в библиотеку было чем-то новым. Обычно это была спальня Беллатрикс или гостиная, что было не так уж плохо из-за удобных кроватей и диванов, но в этой библиотеке не было ничего удобного. Гермиона продолжала идти как можно дальше, пока не подошла к самому дальнему книжному шкафу, и ей пришлось обернуться. Если бы она не была так взвинчена, то прислонилась бы к нему, но в Беллатрисе было что-то не совсем правильное. -Чего ты хочешь?" Глаза Беллатрикс вспыхнули гневом, и Гермиона тут же пожалела, что заговорила, она должна была помнить, что одно из золотых правил этой женщины-не говорить, пока к тебе не обратятся. -Как ты смеешь так со мной разговаривать!- Взревела Беллатриса, с силой ударив кулаком по стене. - Ах ты наглая девчонка!" Гермиона почувствовала, как кто-то грубо схватил ее за грязное тряпичное платье и потащил через большой стол. Она не слышала, как Беллатрикс произнесла заклинание, но, должно быть, услышала, потому что почувствовала, как цепи обхватили ее запястья и лодыжки, крепко удерживая на месте. Она пыталась бороться с ними, но, как всегда, это было бесполезно. -У меня есть новая игрушка, чтобы испытать ее на тебе,-застенчиво сказала Беллатриса, болтая очень большим ремешком перед лицом Гермионы. -Не волнуйся, я уверена, тебе понравится." - Как будто я любила последнюю?- Гермиона сплюнула, посылая пронзительные взгляды в сторону Беллатрикс и мысленно проклиная себя. Она была либо очень храброй, либо очень глупой, и, как оказалось, это было последнее. - Ненавижу твои игрушки, Лестрейндж. Я ненавижу тебя." Беллатриса ласково похлопала Гермиону по спине. - Ну-Ну, дорогая. Не говори того, чего не имеешь в виду." Кровь Гермионы закипела от гнева, и как только она собралась отомстить, у нее перехватило дыхание. Очевидно, там ничего не было, но это была Беллатрикс, использующая свою магию как средство против нее снова. Это действительно раздражало ее, но так как она ничего не могла с этим поделать, она попыталась успокоиться. Когда Беллатрикс скрылась за спиной Гермионы, она услышала, как женщина надевает ремень, который она ей показала. Насколько она могла судить, он был больше любого другого, который она когда-либо видела, хотя она никогда не осмелилась бы сказать, что она была каким-то экспертом или даже осведомлена в этом вопросе. Грязная тряпка платья, в котором она была одета, была поднята и перекинута на спину, полностью открывая ее Беллатрисе. Много лет назад это ужасно беспокоило ее, но теперь они были так хорошо знакомы с частями тела друг друга, что это не было шоком. Гермиона все еще краснела от небольшого унижения, особенно когда пальцы Беллатрикс нашли путь к ее влагалищу. - Сухая, как кость, - вздохнула Беллатриса, и Гермиона услышала, как она подняла палочку. "Как всегда." Это было то же самое каждый раз, когда Беллатрикс хотела трахнуть ее - ей нужно было использовать магию, чтобы сделать ее влажной, иначе она просто не войдет. Гермиона не могла сказать, что она не была благодарна, так как первые несколько раз толчки были очень болезненными. Когда она почувствовала, как фаллоимитатор проник внутрь нее, она попыталась отгородиться от него, подумать о более счастливых воспоминаниях, но из-за этой женщины, насилующей ее, эти воспоминания были испорчены. Большинство ее мыслей о Гарри и Роне были испорчены воспоминаниями, которые она собрала здесь. Какие наказания они получали, какую работу выполняли и как с ними обращались. Гермиона была не единственной, кто подвергся сексуальному насилию; она была просто единственной, кто пережил это. Насмешливые слова Беллатрикс и кудахчущий смех были всем, что Гермиона могла слышать, и то, насколько толстым и большим был фаллоимитатор, было все, что она могла чувствовать. У нее болело все внутри, и она не думала, что сможет вынести все это целиком. Увы, Беллатриса доказала, что ошибалась в этом вопросе. Гермиона почти полностью погрузилась в свои мысли, пока Беллатриса не сняла с нее цепи и не заставила опуститься на колени. Теперь она точно знала, что ее ждет: траханье с Гермионой, казалось, заводило Беллатрикс, и обычно за этим следовало принуждение доставить удовольствие старшей женщине. От зловония Гермиону затошнило - она была уверена, что Беллатрикс никогда не мыла его, или, по крайней мере, не давала ей спокойно провести время. Более того, Гермиона не была ни лесбиянкой, ни бисексуалкой. Она всегда смотрела на мужчин, особенно на Рона, хотя при мысли о нем ей становилось грустно. Несколько мгновений спустя Беллатрикс грубо схватила ее за волосы и прижала к своему влагалищу, но Гермиона все еще пыталась сопротивляться. - Сопротивление бесполезно, - сказала Беллатриса, и Гермиона почувствовала удар в голень. Гермиона понимала, что разумнее всего согласиться с этим. Глупо было бы все время бросать вызов Беллатрисе, но это только причинит ей еще больше боли и наказания, а этого она хотела меньше всего. Она неохотно прижалась ртом к влагалищу перед собой и выпустила язык. Ей не потребовалось много времени, чтобы добраться до клитора Беллатрикс, и она знала, что это был самый быстрый способ снять ее. -Я знаю, о чем ты думаешь, грязнокровка.- Беллатрикс толкнула Гермиону еще ниже. - Сосредоточься и на других областях." Язык Гермионы теперь был у входа во влажное влагалище Беллатрикс,и она закрыла глаза, заставляя его работать над пожилой женщиной. "Теперь уже недолго", - твердила она себе, лакая и лакая сок. - Поиграй с собой, - потребовала Беллатриса, слегка постанывая от удовольствия. Это была одна из новых и запутанных игр Беллатрикс, чтобы попытаться доставить удовольствие и Гермионе. Она неохотно опустила левую руку к своей киске, которая все еще была влажной, и потерла клитор. В то же самое время, насколько это было возможно, она просунула свой язык в Беллатрикс и закружила его внутри, сводя ее с ума. - Вот так, - выдохнула Беллатриса, двигая своим Пахом по лицу Гермионы. - Оближи мой клитор, грязнокровка." Гермионе ничего так не хотелось, как сильно укусить маленький комочек, но она знала, что это бесполезно, поэтому нежно взяла его в рот. Она позволила своему языку скользнуть по нему и пососать, и вскоре Беллатрикс уже сидела верхом на ее лице, затрудняя Гермионе выполнение ее задачи. Пока Гермиона сосала клитор Беллатрикс, она почувствовала, как тело пожилой женщины напряглось - наконец-то она кончила. Она не унималась, пока Беллатрикс не отпустила ее волосы и не отбросила назад, сбив с ног. "Хорошая девушка. Беллатриса грубо потрепала Гермиону по голове, насмешливо глядя на нее. Как обычно, Гермиона почувствовала отвращение к себе, когда соки покрыли ее лицо. Когда Беллатрикс наконец вышла из комнаты, она огляделась в поисках чего-нибудь, чем можно было бы вытереть ее, но там не было ничего, кроме грязных тряпок, которые она использовала для уборки раньше. Вздохнув про себя, она постаралась как можно лучше использовать свои руки и поспешно вышла из комнаты, надеясь, что ей скоро разрешат принять душ.