Не оглядывайся

лине очень хотелось сбежать. Правда, она понятия не имела, зачем и что она вообще потом будет делать, если вся ее жизнь здесь, в Ос Альте. Шальная мысль поскорее улететь во Фьерду или еще куда-то, испарилась так же быстро, как и появилась, когда она вспомнила, что из документов у нее только недействительный студенческий билет. Старкова уходила из угла в угол, постукивая пальцами по чашке с уже давно остывшим чаем. Благо квартира Жени была в пару раз больше, чем их с Малом обиталище, поэтому шансов сойти с ума в замкнутом пространстве было чуть меньше. Алина так толком и не поняла, куда Женя и Давид уехали, но на душе все равно стало капельку спокойнее. Если вдруг Оретцев, не приведи Святые, решит сюда заявиться, то сделает только хуже себе, пытаясь вломиться в чужую квартиру. Девушка даже усмехнулась своей попытке холодного расчета. Алина невольно, опять же в силу выработавшегося за несколько месяцев рефлекса, вздрогнула, когда ключ в замке несколько раз повернулся. Вошедшая Женя, судя по выражению ее лица, была явно довольна собой. — Ну, как ты тут? Не скучала? — Смешно, — Старкова огрызнулась, но все равно улыбнулась. Казалось, что уверенность и оптимизм передавались в этой квартире воздушно-капельным путем. Алина была безмерно благодарна Жене за то, что та вытащила ее из крохотной темной однушки, в которой Старкова обитала последние полтора года, в квартире Сафиной даже дышалось свободнее. Не хотелось думать, почему это так — из-за преобладания светлых интерьеров и французских окон, через которые гостиная освещалась даже поздним вечером, или просто потому, что здесь не было ничего, что напрямую напоминало бы о Мале. Женя ушла на кухню и гремела посудой, потому ее голос с трудом был слышен в соседней комнате. — Мы с Давидом были у нашего общего знакомого, недурной юрист, — Сафина на пару секунд замолчала, потому что выискивала в холодильнике хоть что-то съестное, — ты, кстати, должна его помнить — Николай Ланцов, учился с тобой на одном факультете, но на два курса старше. Разумеется, Алина не могла его не помнить. Парень, на которого вешались все девчонки не только юрфака, но и всех факультетов университета Ос Альты. Алина прекрасно помнила, как Зоя сохла по нему и бросала косые взгляды на Старкову, которой удавалось так легко и непринужденно говорить с мечтой всех студенток. Какое-то время они очень близко общались. Ланцов тогда только поступил в магистратуру, а Алина начинала специализацию в области гражданского права. Их общий научный руководитель делал на них большие ставки, проча прекрасную карьеру в юриспруденции, обещая чуть ли не открыть частную практику для этих двоих. Но потом Мал, как не удивительно, приревновал к Николаю, с которым Алина якобы общалась слишком много. — Он все-таки открыл свою практику, и ее представители иногда оказывают юридическое сопровождение дел в нашей клинике в особенно тяжелых случаях. Так вот, — Алина уже прекрасно разбирала слова, потому что сидела за кухонным столом, но все также смотрела в полупустую кружку, желая, очевидно, там увидеть свет в конце тоннеля, — он готов помочь разобраться с Оретцевым. — Женя, это все звучит очень страшно, — Старкова старалась не встречаться взглядом с подругой, боясь напороться на очередной пробирающий до костей взгляд, в котором читалось что-то вроде «эта песня хороша, начинай сначала». — Я не хочу с ним разбираться… я просто хочу ограничить наше общение… — Послушай, — Женя уселась напротив, — ты же понимаешь, что так просто он не отстанет. Единственный вариант — добиться того, чтобы ему выдали официальное предписание на запрет приближаться к тебе. В конце концов, кто из нас здесь учился на юридическом, чего я тебе-то объясняю, — Старкова едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. — И что предлагает гениальный Ланцов? — Алина слишком легко сдалась, но Сафина буквально просияла от своей маленькой победы. *** План Николая был одновременно и прост, и катастрофически сложен, поскольку требовал быстрых и решительных действий. Зафиксировать факт побоев, получить справку, написать заявление, потребовать защиты. Но сделать это все нужно было, по словам Ланцова, еще вчера. Алине слабо верилось в то, что это может действительно сработать. В конце концов, она тоже почти дипломированный юрист. Была. Но противоречить Старкова не стала, потому что энтузиазм Жени и активная деятельность, которую она развернула в тот же вечер, подняв все свои старые связи в медицинской среде, просто не оставляли времени на раздумье. — Ты так на меня смотришь, как будто хочешь что-то спросить, помню это взгляд, — Женя уже минут пять наблюдала за тем, как Старкова покусывала нижнюю губу и бегала взглядом по комнате, собираясь с духом. — Хочу, но вопрос странный, — Сафина кивнула, будто в знак поощрения такого интереса. — Вы сегодня с Давидом говорили о мистере Морозове, — Алина помедлила, — его фамилия кажется какой-то знакомой, вроде Мал когда-то работал у него. Женя действительно удивилась этому вопросу. В Ос Альте, да что там — во всей Равке, фамилия Морозова слышалась чуть ли не из каждого утюга. Кто-то крыл его самыми нелицеприятными выражениями, от которых вяли уши, а кто-то чуть ли не боготворил. Конечно, половина города так или иначе работала на Александра Морозова. Но при этом никто точно не знал, как в столь молодом возрасте — Морозову тогда было не больше двадцати пяти — ему удалось сколотить настолько успешную компанию. Начиналось все, кажется, с импорта шуханского серебра, а закончилось крупнейшей ювелирной империей, востребованной даже на иностранных рынках. — Два года назад у него погибла жена, — Женя отвернулась, словно этот вопрос задевал лично ее. *** — Я так люблю тебя, Саша, — лицо Люды, от природы бледное, теперь казалось белее холодного фьерданского снега из-за огромной кровопотери. — Нет, молчи, пожалуйста… Я безумно тебя люблю, не могу позволить тебе уйти, слышишь?! Светло-бежевый свитер Александра насквозь пропитался кровью и принял неестественно красный цвет. Тогда он почти не носил черный. Морозов шептал что-то плохо понятное в надежде, что Люда все еще слышит его. Ну вот же, вот, какие-то пять минут и приедет скорая, которая ее спасет; приедет полиция, которая по горячим следам раскроет покушение на бизнесмена и мецената Александра Морозова и его супругу. Но ничего этого не произошло. Люда умерла на месте, на руках у Александра, потому что неотложка попала в пробку — какая-то злая шутка судьбы. Ни стрелков, ни заказчиков так и не нашли, несмотря на все связи и авторитет Морозова в стране. А ведь начинался тот день лучше некуда. Морозов прекрасно помнил. 28 августа, суббота. Выходной день, когда они традиционно отправлялись куда-то вместе — опера, кинотеатр, да хоть шоппинг, не так важно. А тогда решили прогуляться по парку, желая ухватить последние летние дни, потому что осень в Ос Альте обещала быть унылой и дождливой. Люда уже привыкла, что везде их сопровождала охрана, даже наконец смогла запомнить всех в лицо — Мальен, Михаил, Антон и, кажется, Дмитрий. Они ходили почти как тени — незаметные, но в них всегда можно было спрятаться. Всегда, но не в ту злополучную субботу, когда все они почему-то отстали и не успели вовремя среагировать на засаду в людном парке. — Пожалуйста, Саша, не будь один, — последнее, что ей удалось произнести и последние слова, которые он слышал, потому что после слушать никого не хотелось. Ни Уллу, которая всеми правдами и неправдами пыталась вытащить его из апатии; ни мать, которая говорила, что Люда ему все равно не пара — святые, какое же кощунство, — и так будет только лучше, потому что теперь Александр наконец женится на дочери их шуханского партнера. Александру хотелось разорвать всех и каждого, кто приходил к нему в те дни. Почему они не могли понять столь очевидных вещей?! Плевать было на компанию, на всех этих толстосумов-партнеров, которые приносили ему свои соболезнования. Они что могли вернуть ему жену? А если нет, зачем тогда они нужны? Прошло два года, а Морозов так и не смог понять, кто из его конкурентов тогда решил так над ним поиздеваться. Лучше это был он, лучше бы это были его активы — все, что угодно, было бы лучше, чем бледное обескровленное лицо Люды с застывшей на губах мертвецкой улыбкой. *** Алина не нашла слов, чтобы хоть что-то ответить, просто посмотрела на Сафину, в глазах которой стояли слезы. Старкова так и не поняла, откуда Женя знала семью Морозовых, но это было уже совершенно не важно. Она вновь вспомнила мужчину, сидевшего напротив нее. Его образ не складывался у нее в голове. Будто бы было два разных человека — жесткий и почти беспринципный бизнесмен, построивший, как судачили, свой бизнес на крови шуханских торговцев, и одинокий человек, потерявший жену, сидевший в клинике психологической помощи. — Ладно, завтра тебе нужно выглядеть уверенно, — Женя вновь надела маску холодной и расчетливой, — поэтому отправляемся спать, а завтра с новыми силами идем крушить Оретцева, — Сафина хитро потерла руки в предвкушении, на что Алина лишь слабо улыбнулась, неспособная выкинуть из головы услышанную историю. *** — Итак, мисс Старкова, вы утверждаете, что… эм, — офицер с умным видом в сотый раз заглянул в бумаги, — Мальен Оретцев примерно в течение года применял в вашем отношении меры физического и психологического насилия, все верно? — Все верно, господин офицер, именно это и утверждает моя клиентка, — Ланцов снисходительно улыбнулся, поражаясь тому, что настолько тучный человек, как этот полицейский, еще сохранил способность двигать губами и поднимать руки. Алина уже была не рада, что повелась на авантюру, затеянную Женей. Офицер смотрел на нее так, будто она была виновата во всех нераскрытых преступлениях в городе. А еще он постоянно бросал на нее сальные взгляды, от которых становилось не по себе. — Что ж, мистер Ланцов, я приобщу все предоставленные вами материалы к делу и отправлю на проверку. В ближайшее время вы получите извещение о состоянии дела и возможности дальнейшего разбирательства. А вы, мисс Старкова, будьте готовы к очной ставке в случае возбуждения дела. Алине было не по себе. Она прекрасно помнила все тонкости судопроизводства и, как и Ланцов, знала, что такие дела обычно не получали ход, а значит потраченное время, скорее всего, будет погребено в толстой серой папке, в которую офицер вложил все свидетельства и заключения. — Алина, ты вообще меня слушала? — Старкова очнулась, услышав недовольный голос Николая. — Нет, Женя, ты посмотри на нее! Мы, значит, ее спасаем, — Ланцов игриво прищурился, — а она летает в облаках, небось о принце своем думает. — Ой, Николай прекрати! Лучше повтори, что только что сказал… — Ну я еще подумаю, — Алина и Женя почти синхронно склонили головы в бок, все еще удивляясь самовлюбленности Ланцова. — Ладно, только ради тебя. Я сказал, что этот почтенный господин, — Николай картинно закатил глаза, — вряд ли будет что-то делать, поэтому пока нам придется действовать самим. Старковой очень не нравились театральные Ланцовские паузы, потому что обычно они грозили чем-то авантюрным, то есть не совсем законным. Вот и сейчас — видят святые, он сошел с ума, — предложил ловить на живца, в роли которого, разумеется, была Алина. — Ланцов, ты сдурел? — Женя отошла от шока первой, хотя не особо понимала ход мысли Николая-недопонятого гения-Ланцова. — Спокойно, девочки, я уже все продумал. Ваше дело невелико — найти Оретцева и пригласить туда, куда нам надо, а все остальное, считайте, он сделает сам. — Это настоящий цирк, но я согласна, — Ланцов одобрительно кивнул, а Женя лишь вскинула брови, не понимая, как Старкова могла согласиться на очередную ловушку.