Найти новых себя

      Ранний подъем, завтрак, приготовленный Грасой, дежурные разговоры с сестрой и родителями, долгие утренние пробки, рабочая рутина за отчетом и работа в качестве помощника адвоката, снова пробки, дом, разговоры и, наконец, тяжелый сон. Иногда в череде похожих друг на друга дней Сесеу выбирался на премьеры, выставки и званые ужины и пытался флиртовать там с девушками, но делал это как-то на автомате. В ежедневном однообразии назойливые мысли о Нанду постепенно уходили на второй план, хотя Сесеу и ощущал их присутствие. Родители, к счастью, не заводили разговоров о разрыве парней, не считая того, что Тавиньо порой одаривал сына изучающими взглядами исподлобья, будто хотел о чем-то поговорить. Лидьяне и вовсе была рада возвращению Сесеу, пусть и скрывала это от мужа, держась доброжелательно, но не слишком искренне. Так Сесеу провел несколько недель, пока не решился на откровенный разговор с Телминьей.       — Я так зол, просто невероятно! После показательного процесса и этой статьи у меня больше не будет ничего — ни выигрышных дел, ни уважения коллег и клиентов. Откуда эти журналисты узнали, что я пробовал наркотики? — вопрошал он, глядя на сестру и впервые после ее расставания с Маркусом замечая в ней изменения. Телминья выглядела умиротворенной, иногда на ее губах вспыхивала мягкая улыбка. Неужели это из-за Роберто? — К тебе, случайно, не подходили подозрительные люди с разговорами обо мне?       — Нет, но у меня есть одно предположение, — пожала плечами Телминья. Все, что Сесеу сказал ранее, она не оставила без внимания, лишь сжала его плечо в знак утешения. Она понимала, что брат должен выговориться. — Как зовут прокурора, я помню из статьи, а как зовут судью? Тебе ее фамилия не показалась знакомой?       — Синьора Жизела Диаз, — недоверчиво протянул Сесеу, не слишком понимая, почему она спрашивает.       — Все ясно. Судья — это бабушка Лауры, а прокурор, Гильерме Абреу, недавно женился на ее тете. У синьоры Диаз трое детей — отец Лауры и две его сестры. Ты разве не знал, что у нее почти вся семья — юристы? — Телминья училась в одном классе с Лаурой и иногда общалась с ней. — Догадываешься теперь, кем был близкий к журналисту источник?       — Лаура! Вот дрянь! — воскликнул Сесеу. — Неужели таким образом она отомстила мне за то, что я отверг ее?! Мне показалось, что судья Диаз не имеет отношения к ней, фамилия ведь довольно распространенная.       — Перестань, возможно, Лаура не специально рассказала о твоем прошлом, — справедливо заметила Телма, и Сесеу устыдился. Сестра всегда могла приструнить его, говоря абсолютно здравые вещи. Лишь бы она не поднимала темы, связанные с Нанду, иначе снова окажется права, мысленно взмолился Сесеу. — Роберто предположил, что информацию о тебе начали собирать, как только узнали, что ты представляешь Режининью в суде. Представляешь, как удачно сложились обстоятельства для них: адвокат, который не понаслышке знает о наркотиках, защищает зависимую и дружит с такими же, — на слове «дружит» девушка замялась. Ей стало безумно горько из-за Сесеу, который был так счастлив с Нанду. Пока они встречались, Телминья видела положительные изменения в характере брата, но сейчас они будто стирались, высвобождая прежнего Сесеу — безалаберного и несерьезного.       — Да, все мне об этом говорят, но этот черный пиар подпортил мне все. Мне нравится работать на Даниэллу, я вижу карьерные перспективы в ее конторе, но не знаю, нужен ли ей такой сотрудник. Хватит обо мне, давай лучше поговорим о тебе! — вслушиваясь в слова Телминьи, Сесеу вспомнил, как и с кем он впервые попробовал наркотики. Стало не по себе лишь от одного воспоминания. — Вижу, ты заинтересовалась Роберто? Тебе он нравится?       — Нет, мы просто подружились, — сказала Телминья, но тут же поняла, что врет — и брату, и самой себе. — Да, очень нравится, возможно, я даже влюблена в него. Мне кажется, что я ему тоже нравлюсь. Но все же, мы не договорили о тебе. Ты был инициатором отношений с Нанду, почему же так просто отказался от него? — спросила Телма, осознавая в глубине души, что Сесеу по-прежнему любит Нанду.       — Ты знаешь, наши родители были правы, когда говорили, что я должен найти себе девушку, — тон Сесеу был подчеркнуто безразличным, с холодными нотками, и Телминья моментально поняла, что это всего лишь маска. — В пятницу будет благотворительный ужин, придут многие знакомые нашей семьи. Кто-нибудь из них обязательно приведет дочь, если ты понимаешь, о чем я. А после Маурисио и Эду пригласили меня в бар. Ты представляешь, Эду недавно развелся с Паулой? Он теперь завидный холостяк.       — Развелся, потому что изменил ей, — возразила Телминья. — Эти парни вместе с другими твоими одногруппниками прогнали вас с Нанду, а Маурисио, я уверена, распространял сплетни про вас. Зачем ты с ними общаешься? Они нисколько не повзрослели, в отличие от тебя.       — Плевать, какие они люди, я просто хочу развеяться, — Сесеу уже пожалел, что начал разговор с Телминьей, пусть и не до конца понимал, зачем ему общение с приятелями. — Если ты собираешься расспрашивать меня про Нанду, я не хочу продолжать этот разговор. С ним все кончено, у нас разные жизненные цели, — и Сесеу ушел в другую комнату, так и не высказавшись. Он чувствовал себя слабым и потерянным, но показать это боялся, поэтому и хотел забыться среди других людей, кто не стал бы лезть в его душу.

***

      Как часто люди, становясь заложниками внутренних проблем и убеждений, отказываются от личного счастья, которое, в свою очередь, всегда находится так близко. И как часто бросаются с головой в то, что несвойственно им. Об этом думала Телминья, глядя на страдания Сесеу, который по непонятным даже ему самому причинам решил резко отказаться от Нанду и теперь перечеркивал весь опыт, нажитый бок о бок с ним, но вдали от семьи. Почему Сесеу так поступил? Неужели репутация оказалась важнее, чем любовь к Нанду и собственные убеждения? Размышления о брате привели Телминью к тем вопросам, которых она постоянно избегала. Почему она так боялась пробуждающихся чувств к Роберто? Любила ли она Маркуса, если сейчас задумывается о том, как бы променять его на Роберто? Эти вопросы оставались без ответа, пусть, сравнивая двух парней, Телминья все больше склонялась к адвокату.       С Роберто все было иначе, нежели с Маркусом, однако сходства между ними были разительны: простые парни из небогатых семей, не чурающиеся сложной работы, любители активных развлечений, открытые новому. При этом Роберто был более эрудированным и серьезным, возможно, в силу профессии и возраста, однако любовь к авантюрам порой вспыхивала в его характере. Чего только стоила поездка в фавелы или попытка разыскать Маркуса в притоне. Однако за этим скрывалось нечто иное, что было очевидным, но несколько необычным для Телминьи. Роберто был небезразличен к ней, но демонстрировал это не словами, а поступками. Маркус, конечно, тоже не был пустословом, но наркотики оказались сильнее, что по-прежнему вызывало у Телмы чувство досады и порой доводило до слез. Роберто в ее глазах выглядел более сильным морально: несмотря на тяжелое детство, он не озлобился на родителей и иногда вспоминал их добрым словом. Благодаря этому с ним Телма чувствовала себя, как за каменной стеной. И сейчас она с нетерпением собиралась на очередную встречу с Роберто, невольно перебирая свои лучшие платья и аксессуары к ним, пока не остановилась на светло-желтом длинном платье с рукавами-фонариками, туфлях на танкетке и присобрала волосы заколкой с янтарной инкрустацией, купленной на блошином рынке.       — Привет! Ты очень красивая, как всегда, — Роберто крепко обнял Телминью при встрече. Глаза его сияли счастьем, однако в один миг в них промелькнула застенчивость. — Знаешь, сегодня я хотел бы познакомить тебя с кем-то особенным. Мне кажется, вы понравитесь друг другу.       — Привет, Роберто! Мне очень интересно, кто этот человек, — Телма вновь почувствовала себя защищенно и спокойно, но одновременно объятие отозвалось в ее душе и теле теплом и трепетом. Они ехали долго, переговариваясь по дороге, пока не оказались в Нитерои — пригороде Рио, известный живописными видами и пляжами. Роберто остановился на одной из узких улиц недалеко от природного заповедника, и Телминья с недоумением прочитала написанное на указателе. Почему они приехали сюда?       — Детский дом? — удивилась она, глядя на здание с желтым фасадом, окруженное всевозможными качелями, песочницами и спортивными площадками, среди которых резвились дети в сопровождении взрослых — воспитателей или потенциальных усыновителей.       — Я понимаю, что это неожиданно, но сейчас ты все увидишь, — мягко улыбнулся Роберто. Телминья кивнула, и они прошли в фойе детского дома. Там Роберто подошел к приятной женщине средних лет, которая, наскоро переговорив с ним, ненадолго отлучилась и вернулась с девочкой пяти-шести лет с двумя хвостиками и с разбитыми коленками.       — Роберто! — завизжала она, бросаясь к молодому мужчине, который поднял ее на руки и закружил. Увиденное умилило Телминью, и она заулыбалась. Для нее было неожиданно, что Роберто умеет ладить с детьми, ведь, несмотря на возраст, он ни разу не был женат.       — Ванесса, красавица, ты подросла еще больше, — засмеялся Роберто, аккуратно поставив девчушку на пол и потрепав ее по голове. — А что с коленями? Ты опять подралась с мальчишками?       — Да, я вырасту и стану такой же высокой, как ты, — девочка подпрыгнула на месте так высоко, как могла в силу возраста. — А коленки я разбила, когда каталась на велосипеде. Я ехала с горки и упала. Было больно, но я не плакала!       — Моя храбрая принцесса, — с гордостью произнес Роберто. — Познакомься, это Телминья, она хочет подружиться с тобой.       — Здравствуйте, меня зовут Ванесса, — вежливо поздоровалась девчушка и заявила. — Я больше не хочу быть принцессой, а хочу стать пиратом! А вот Телминья похожа на принцессу, у нее красивое платье и заколка, как корона, — по-детски задумчиво проговорила Ванесса, оглядев с головы до ног Телму. — Роберто, еще я хочу лошадь. Я буду на ней кататься каждый день, и она будет возить меня далеко-далеко!       — Привет, Ванесса, — улыбнулась Телминья, присаживаясь на корточки. Она любила детей, а боевая девчушка понравилась ей с первого взгляда. Вглядевшись в лицо новой знакомой, Телминья заметила, что в ней есть черты Роберто. Интересно, кем она ему приходится? — Ты обязательно станешь тем, кем захочешь. Я тоже люблю лошадей и велосипеды.       — Нас воспитатели водили в место, где много-много лошадей. Я каталась на белом коне. Его звали Сахарок, и он был самым красивым, это правда. Я каталась долго, но нисколько не устала, — похвасталась девочка и спросила. — А ты умеешь кататься на лошадях?       — Когда я была маленькая, как ты, я каталась на пони, а когда подросла — на большом коне, — улыбнулась Телминья. — Но сейчас я уже взрослая и забыла, как ездить верхом.       — Ничего, мы с Роберто поедем к лошадям, возьмем тебя с собой и научим кататься. Правда, Роберто? — Ванесса мило улыбнулась и склонила голову набок. Наверняка она так делала, когда хотела добиться своего, подумала Телминья, и они с Роберто засмеялись.       — Конечно, съездим. Вижу, вы понравились друг другу, — теперь умилением озарилось лицо Роберто. — Погуляйте пока вдвоем, а я поговорю с донной Кларой. Телминья, присмотри за Ванессой, пожалуйста. Воспитатели разрешают гулять с детьми на улице без их присмотра.       — Телминья, пошли, покажу, что я умею, — Ванесса потащила новую знакомую на детскую площадку, где два раза прошлась колесом, а после бесстрашно полезла на высокую железную лестницу.       — Малышка, осторожно! — не на шутку испугалась Телминья. — Если ты упадешь, Роберто будет ругаться.       — Не бойся, я уже делала так много раз, — засмеялась Ванесса. Она повисла вниз головой, держась за перекладину под коленями. Потом, к ужасу и удивлению Телминьи, Ванесса зацепилась руками за перекладину выше и села на ту, на которой висела вниз головой. Телминья, чье сердце бешено стучало, подошла ближе, но Ванесса все так же ловко слезла с лестницы.       — Я еще по канату лазать умею, но он есть только в спортзале, — важно произнесла девочка.       — Ты большая молодец, я вижу, что ты ничего не боишься, — с облегчением проговорила Телминья. — Но давай все-таки сядем и посмотрим, что подарил тебе Роберто. — Ванесса кивнула и они, сев на скамейку, открыли плотный пакет. Внутри лежали фломастеры и две раскраски — с динозаврами и лошадьми.       — Ура, динозавры и лошади, как я и хотела! И мои собственные фломастеры! — воскликнула Ванесса, восторженно рассматривая картинки. — Хочешь, будем раскрашивать вместе? — на это Телминья охотно согласилась. Вскоре подошел Роберто, и они вдвоем еще немного пообщались с Ванессой, которая без конца щебетала о друзьях из детдома, лошадях и мультфильмах. Наблюдая за Роберто, Телминья видела, как он заинтересован в каждом слове Ванессы, как расспрашивает ее обо всем. При этом было видно, что он не давил на девочку и явно разделял ее увлечения. Наконец, попрощавшись с девчушкой и пообещав ей новые подарки, а также то, что Телма тоже придет, двое направились к машине. Телминья не переставала умиляться девочке:       — Надо же, она хочет набор динозавров и живого пони, — смеялась девушка, но ее настроение быстро сменилось серьезным. — Роберто, расскажи мне, пожалуйста, кем тебе приходится эта девочка?       — Первое она получит, а вот со вторым будут проблемы, — засмеялся и Роберто. — Да, я обязательно расскажу. Пусть это и долгая история, но ничего страшного в ней нет. Только… ты не возражаешь, если я все-таки приглашу тебя туда, куда давно хотел? Мы должны кое-что отпраздновать. Или ты уже устала и хочешь домой? — участливо спросил Роберто, накрыв ладонь Телмы своей. Ей это было приятно, как и забота с его стороны.       — Нет, что ты, я совсем не чувствую себя усталой, Ванесса зарядила меня энергией, — призналась Телминья, осознав, что не хочет расставаться с Роберто. — Я с радостью проведу с тобой вечер, и с интересом послушаю историю Ванессы.       Место, куда Роберто давно хотел пригласить Телминью, оказалось крышей многоэтажного дома в Вила-Изабел, где находилась его квартира. На улице уже стемнело, но усыпанное звездами небо и разноцветные огни города создавали романтичную атмосферу. Стоило им расположиться на крыше с бутылкой вина, сыром, фруктами и взятыми в магазине сэндвичами, Роберто начал свой рассказ:       — Ты же знаешь, что у меня были два брата? — Телминья кивнула. — Если самого старшего я практически не помню, его убили наркоторговцы в уличной перестрелке, то к среднему из нас, Жозе, я был привязан с раннего детства. У нас разница в возрасте семь лет. Он учил меня самообороне и кататься на велосипеде, мы вместе бегали на рыбалку. Жозе был неглупым парнем, но наркотики разрушили все, он употреблял с семнадцати лет и редко появлялся дома. Ванесса — его дочь, она родилась в результате случайной связи и с рождения попала в детдом. Жозе умер от передозировки незадолго до ее рождения, а матери Ванесса оказалась не нужна. Она родилась не в Рио, а в Белене, и только недавно ее перевели из местного детского дома в этот. А там и меня нашли, как ближайшего родственника.       — Какой ужас! — прижала ладони ко рту Телминья. Ее поразило то, сколько жизней и судеб из одной семьи уничтожили наркотики. — И ты хочешь удочерить Ванессу? Мне кажется, ты был бы отличным отцом.       — Это я и хочу отпраздновать. Мне почти удалось оформить опеку над Ванессой, осталось решить пару вопросов. Динозавров она получит, когда приедет домой, — усмехнулся Роберто. — И не только их: для нее почти готова комната, а еще я узнал, что неподалеку есть хорошая школа гимнастики. Хочу отдать Ванессу туда, пусть занимается для общего развития.       — Поздравляю! — Телминья и Роберто стукнулись бокалами с вином, раздался мелодичный звон хрусталя. — Только почему ты не можешь удочерить ее? Разве у тебя нет прав, как у родственника?       — К сожалению, система в нашей стране такая, что ребенка скорее отдадут полной, но неродной семье, нежели одинокому родственнику. А еще охотнее рассматривают опытных усыновителей, — с досадой протянул Роберто. — Поэтому я решил начать с опеки, а дальше будет видно. Если бы я не был одинок, мне бы охотно отдали Ванессу.       — Меня всегда удивляло, почему ты одинок, — выпалила Телма, краем глаза увидев, как Роберто подался чуть ближе к ней. — Ты очень сильный человек, а еще я вижу, что у тебя доброе и заботливое сердце. Мне это кажется несправедливым.       — В прошлом году, когда я уже начал собирать документы на опеку над Ванессой, я встречался с девушкой, — признался Роберто. — Но, узнав о малышке, она бросила меня. Сказала, что не хочет возиться с чужим ребенком. Я не виню ее, все равно у меня никогда не складывалось с девушками, и я уже настроился на то, что буду искать лазейки и добиваться удочерения.       — Конечно, я понимаю, что все люди разные, и не каждая девушка захотела бы воспитывать чужого ребенка. — Телминья тоже не хотела винить незнакомку — мало ли, какой у нее жизненный путь. — Спасибо, что поделился своей историей. Я бы хотела общаться с Ванессой дальше, как и с тобой, — призналась девушка. Чем дольше она слушала историю Роберто и Ванессы, тем сильнее ощущала, как влюбленность (которую уже сложно было отрицать) превращается в причастность к его истории. Если Роберто попросит, Телминья постарается помочь ему, чем сможет. Одновременно с этим Телма почувствовала, что оказалась слишком близко к парню и чувствует исходящее от него тепло. Хотелось быть ближе, и Роберто, будто прочитав ее мысли, приобнял ее за плечи.       — Спасибо, Телминья. Очень хочу обнять тебя, ты не против? — спросил он, и Телма покачала головой, устраиваясь на его плече. — Я очень рад, что девушка, которая понравилась мне с первого взгляда, смогла поладить с Ванессой, — он дотронулся кончиком носа до ее волос и лба, и Телминья крепче прижалась к парню, понимая, что сейчас произойдет, и как она хочет этого.       — Ты мне тоже очень нравишься, Роберто, — прошептала она, и это стало последней сладкой каплей перед моментом, который оба ждали в этот вечер. Роберто наклонился к губам Телминьи, проводя ладонью по ее щеке, ощущая ее дыхание и, наконец, мягко, но настойчиво целуя. Девушка подалась чуть вверх, отвечая на поцелуй, который моментально перешел в страстный и настойчивый. Руки охваченных желанием влюбленных скользили по телам и волосам, они не заметили, что Телминья уже сидит на коленях Роберто. Так душевное притяжение, которое она ощутила сегодня особенно сильно, переросло в телесное, и Телма поняла, что сегодняшнюю ночь она проведет с Роберто — человеком, который без лишних слов убедил ее в том, что она правильно сделала, выбрав его.

***

      — Сесеу вернулся к нам! — кричал Маурисио, когда они втроем, уже выпившие, шли по району Лапа сквозь ночные огни и неоновые вывески клубов. Сесеу, казалось, просто шел за приятелями, будто на поводке. — Красотки, встречайте нас, завидных холостяков! Девушки сделают из тебя нормального парня, а не того, в кого ты превратился.       — Я вообще не понимаю, как ты дошел до отношений с парнем, тем более с наркоманом Нанду. Мы просто обязаны найти тебе девушку, — вторил ему Эдуардо, хлопая Сесеу по плечу. Сесеу, отвыкший от шумных вечеринок и большого количества алкоголя, только кивал им в ответ и заливисто смеялся. Все, что происходило, постепенно начинало нравиться Сесеу, казалось, он будто возвращался к прошлому себе. На благотворительном ужине с ним флиртовали сразу две девушки, дочери богатых людей, и Сесеу охотно отвечал на заигрывания, не обращая внимания на знакомый мужской голос, звеневший в голове. Не хотелось Сесеу думать и о том, что он находится не в своей тарелке, однако приятели, позвав его в бар, смогли стереть отголоски нежелательных мыслей, окунув в самый настоящий кураж.       Этот вечер после благотворительного ужина и два последующих прошли будто в тумане. Бары, ночные клубы, вечеринки у бассейна в чьих-то особняках, громкая музыка и алкогольные напитки смешались в голове Сесеу в нечто светящееся, шумное и размытое. Были в этой какофонии и девушки: стройные, длинноволосые, одетые по последней моде, они охотно танцевали с высоким красавцем. Одна из них особо приглянулась Сесеу, иначе как еще объяснить то, что он потащил ее к туалетным комнатам и начал целовать, прижимая к стене. Сесеу целовал незнакомку, чувствуя липкий химический вкус блеска для губ, но в какой-то момент будто оказался не среди громкой музыки, алкоголя и полумрака, а в прохладе тропической зелени. И целовал он совершенно другого человека, губы которого были теплыми, мягкими и податливыми…       — Как же не хочется прекращать это, — улыбался в поцелуй Нанду, сидя лицом к Сесеу между его ног. Они не могли оторваться друг от друга с того момента, как Сесеу пришел в очередной раз навестить возлюбленного. Одно дыхание на двоих, невесомые прикосновения губ к губам, чередующиеся с более страстными поцелуями, влюбленные взгляды. В этот момент парням казалось, что они будут вместе навсегда.       — А я и не собираюсь останавливаться, мне слишком хорошо с тобой, — оставив на губах Нанду трепетный и одновременно глубокий поцелуй, ответил Сесеу. Он обнял Нанду так, что тот щекотно уткнулся ему в шею, а сам гладил мелкие пушистые кудри, не понимая, почему они вдруг стали длинными, прямыми и жесткими.        «Что я делаю»? — с отвращением подумал Сесеу и, выпутавшись из объятий красотки и расталкивая посетителей клуба, поспешил к выходу. Было неважно, что скажут ему приятели, так мечтавшие сделать из него «нормального». Хотелось лишь смыть с себя весь алкогольный дурман, заглушить музыку крепким сном, вытравить воспоминания о незнакомке, а заодно и о Нанду. Тошнота подступила к горлу, и Сесеу опустился на корточки и сжал виски руками, как вдруг его окликнул смутно знакомый голос:       — Эй, Сесеу, я вижу, тебе совсем плохо. Может, нужна помощь?       Сесеу поднял воспаленные от бессонных ночей глаза и увидел ту, которую никак не ожидал встретить здесь. Дебора, одетая в рваные джинсы и топ с отделкой из страз, — смотрела на него, как ни странно, без отвращения, только с сожалением.       — Надо же, пришла потанцевать не в самый лучший клуб, и встретила самого Сесеу Вальверде. Ты совсем плохо выглядишь. Поехали к мне домой, напою тебя крепким кофе, а после расскажешь мне все, — голос Деборы приобрел решительные нотки, да и движения были такими же, что удивило Сесеу. Почему Дебора ему помогает? Неужели по-прежнему влюблена в него? Что подумает Даниэлла, увидев его пьяным в ее с Деборой квартире? Если не уволит сразу, то как отреагирует? Вопросы без ответа атаковали Сесеу, который чуть не уснул под мерное шуршание колес по асфальту. Эйфория от алкоголя и поцелуев с незнакомкой (точно ли единственной за эти сумасшедшие дни?) постепенно сменялись разочарованием и омерзением от собственного состояния, непониманием, зачем он это совершил, и где-то в этом сквозила щемящая тоска по Нанду. Такси остановилось возле кондоминиума, где жили Даниэлла и Дебора, и Сесеу проследовал за девушкой, которая ловко сварила кофе и подала неожиданному гостю.       — Ничего, если Даниэлла услышит нас? — спросил Сесеу, после того, как горячая приторная жидкость прокатилась по пищеводу и слегка осветила спутанные мысли.       — Мама познакомилась с мужчиной, — откликнулась Дебора. — Точнее, он учился с ней на одном курсе, но стал профессором по международному праву. Она остается на ночь у этого парня, а в перерывах тонко намекает мне на то, что я должна поступать к нему на факультет. Лучше бы занялась своей жизнью, честное слово.       — Родители думают, что желают нам добра, — грустно улыбнулся Сесеу. — Вот и я решил последовать их совету и попробовать закрутить роман с девушкой. Я со столькими из них флиртовал, но поцеловать удалось только одну.       — Несмотря на то, что ты по-прежнему любишь Нанду, — в тон ему закончила Дебора. — Телминья и Мэл рассказали мне, что вы поругались. Хорошо, что ты подвернулся мне под руку, потому что больше некому сказать тебе правду. Мэл заняла сторону Нанду и пока не хочет тебя видеть, а с Телминьей тебе еще жить под одной крышей, поэтому она не рискует сказать тебе правду.       — Н-нет, с ним все кончено, — Сесеу был обескуражен таким натиском Деборы. Казалось бы, совсем недавно Дебора плакала из-за влюбленности в Сесеу и его романа с Нанду, а теперь разговаривает об их разрыве. Нужно попробовать выговориться хотя бы перед ней, возможно, станет легче. — Да, немного тянет, точнее, я по-прежнему влюблен в него. Но ты же знаешь, что мы поссорились из-за показательного процесса и статьи о нем. Я наговорил Нанду гадостей, но он тоже должен был меня понять. Мы же знакомы с детства, и он должен понимать, как важна репутация в высшем обществе…       — Важнее, чем Нанду и твои личные принципы? — изогнула бровь Дебора. Пьяный гламурный парень, которого она видела сейчас, совсем не был похож на того Сесеу, который стал примером для нее. Влюбившись и лучше узнав Сесеу, который променял высшее общество на работу с бедными слоями населения и любовь к другому парню, Дебора смогла противостоять матери и начать учиться на художницу, но этот парень не был похож на сильного человека с собственными убеждениями.       — Да. Нет. То есть, не знаю, я совсем запутался, — признался Сесеу, зарывшись пальцами в волосы. Он устал от прошедших дней, неопределенности на работе, пристальных взглядов отца, наконец, от самого себя. — И я не знаю, чем ты можешь мне помочь. Мне противно от себя, я снова хочу обрести почву под ногами.       — Для начала тебе нужно поспать, а потом — перестать лгать себе и решать проблемы постепенно, — сказала Дебора. — Уверена, ты еще сможешь восстановить репутацию, добиться высот в карьере, а также наладить отношения с родителями и с Нанду.