В бреду

      Киллер будто парил. Словно оказался в раю, место в котором заслуживал в последнюю очередь. Настроение было воздушным и лёгким, а желание кого-нибудь подъебать откинулось в спячку на неопределенное время.       Жильцы замка то и дело кидали ему ничего не понимающие взгляды. Даст с Хоррором опасались, что Киллер что-то задумал, и от греха подальше объединились в команду и теперь везде ходили чуть ли не за ручку. Стоило появиться жизнерадостному убийце, как они наспех перекрещивались, хватали друг друга за что попало и рысцой исчезали из поля зрения. Так как был шанс того, что Киллер что-то сделает именно за трапезами, когда все нет-нет да теряют бдительность, они предпочитали сидеть впритык друг другу и по очереди следить за поехавшим другом и за тем, как он, что-то напевая, поглощает пищу. И это всё ещё больше вгоняло их в ступор и неописуемый страх, ведь напарник пел нечасто (в основном чтобы позлить кого-то своими "завываниями", а не от искреннего желания). А в трезвом состоянии пел и то реже. Киллер не из тех, кто напивается днями напролёт, для этого всегда была веская причина или хотя бы желание, а потому поведение его наталкивало на беспокойные мысли.       Найтмер же какое-то время притворялся, что ничего не замечает. Ну лыбится и лыбится, чего панику разводить? Побегает, проветрится, очухается и опять будет всем мозги насиловать. Своих же нет. Да и свои насиловать как-то не солидно. Ага, как же, перебесится он. Найтмер быстро переосмыслил собственный подход, когда понял, от кого же исходит весь тот тошнотворный позитив, что пропитал собой весь замок. Иногда Кошмару казалось, будто это липкое счастье цепляется за него даже в собственной постели. Хорошо, что это не принесло негативному ничего кроме головной боли. И плохо, что долго терпеть основатель Bad guys был не намерен.       В один из дней за завтраком Найтмер попросту схватил вновь светящегося счастьем Киллера за шкирку, вгоняя того в ступор, и выбросил его в рандомный мир, бросив раздражённое «наказан». Сказать, что Даст с Хоррором вздохнули с облегчением - ничего не сказать. И Найтмеру какое-то время не придётся думать о головной боли. А Киллер возможно осознает, что сделал не так и за что его наказали. Ну, а если не осознает - гулять ему ещё ой как долго.

***

— I'm happy all the time! I'm happy all the time...- напевал себе под нос Киллер, скатывая ещё один снежный ком. Тот был самым маленьким, если сравнивать с двумя другими, что он успел слепить. Подняв своё новейшее творение, убийца водрузил ком на самый верхний уровень снеговика и с гордостью оглядел того со всех сторон. Вскоре снежного приятеля дополнили камушком для имитации глаза и веточками для рук. Но чего-то не хватало. И это точно не одежда.       Руки Киллера сами собой стали что-то старательно вылепливать на среднем участке снеговика. Накидывая снег по бокам, убийца с завидной сосредоточенностью выполнял задуманное. Скопившийся снег теперь напоминал объемные руки, что росли прямо из белоснежных боков и что на самом деле должны были быть похожи на щупальца. Ненадолго сев на корточки, Киллер слепил некое подобие тапок для снеговика и, встав с мокрой поверхности и отряхнув белые шорты, отошёл на пару метров, вновь критично осматривая творение со всех сторон. — Дерьмом тебя что-ли обмазать, чтобы чёрным стал?..- пробубнел недовольно Киллер, задумавшись о том, как сделать снеговика более похожим на одного сердитого осьминога. — И чё он вообще обиделся,- фыркнул скелет, складывая руки на груди. Конечно, он видел, как шарахаются от него Даст с Хоррором, но вряд ли только это было причиной наказания. Может быть он как-то ненароком насолил боссу?       И тут его быстро осенило.       Должно быть он слишком увлёкся собственным воодушевлением и стал для Найтмера помехой.       И Киллер поразился до глубины души. Почему его Кошмар ещё за такое не убил?       Воспоминания о прошлом заполонили голову, а убийца тяжело задышал, чувствуя, как душа сходит с ума и меняет фазу. Возникло ощущение, будто что-то сдавливает горло. Возможно то были собственные грехи, а может что-то более заковыристое, но думать и гадать не хотелось. Киллер помнил события далеких дней достаточно чётко.       Случилось это, когда убийца был единственным сожителем принца негатива. Киллер точно так же был воодушевлен и счастлив, как сейчас, и раскидывал позитив налево и направо. Он уже не помнил причину своего настроения. Может быть его порадовал отличный бой и сильный противник, а может быть он получил от босса похвалу (что было сродни подарку на Новый год). В любом случае результат был не утешительным. Найтмер терпел недолго и, когда угрозы остались неуслышанными, сделал свой ход. И этот ход был рассчитан именно под подчинённого. Без боли, но с последствиями. Непрекращающиеся кошмары ночью и галлюцинации днём; душа, вечно пребывающая в первой фазе и обостряющая совесть касательно прошлого; изредка цепи на запястьях, такие закрытые, что не просунуть даже пальца, и используемые когда убийца слишком активно сопротивлялся влиянию негатива; частые вылазки в иные миры и травмы, которые больше не получали должного ухода, а впоследствии периодически отнимающиеся конечности, что отказывались слушаться и будто скрипели от напряжения. Найтмер тогда достаточно радикально убедился в том, что Киллер не почувствует себя счастливым в ближайшее время.       У убийцы до сих пор то ли от ужаса, то ли от восторга тряслись руки от воспоминаний о тех первых днях, когда был только он и его босс. Найтмер был куда более жёстким, чем сейчас. Не давал и шанса. И сейчас Киллер искренне не понимал, почему Кошмар спустил всё подчинённому с рук. Наказанием нынешнее положение монстра едва ли можно было назвать. Только если его собственный снеговик вдруг не обретёт сознание и не станет альтернативной версией Найтмера, что выбьет из создателя всё дерьмо своими хлипкими веточками.       В раздумьях пролетела пара минут, за ними десятки минут, а затем и часы. Киллер не заметил, как в одном положении, сидя перед снеговиком, что неживым взглядом смотрел на белокостного, будто осуждая, потратил кучу времени впустую. Киллер опомнился и встал с места только ближе к вечеру, когда снег уже не слепил белизной так ярко, как было утром.       Убийца стряхнул с себя остатки снега и пошёл куда глаза глядят. Возможно он хотел наткнуться на какого-нибудь монстра и отвлечься от насущных проблем, отдаваясь единственному делу, в котором он хорош и которое приносило ему удовольствие - битвам и убийствам.       Хруст снега раздавался в лесу неизвестного мира, а ноги неприятно проваливались в него. Вся обувь была в снегу как внутри, так и снаружи, и постепенно становилась тяжелее от воды.       Киллер не смотрел, куда идет. Он вспоминал о всём, что когда-либо случалось в его жизни. О всех разговорах с Найтмером, о всех победах и поражениях и о том, как оба из них со временем менялись. На самом деле Киллер не имел права удивляться тому, что Кошмар изменился. Ведь и сам Киллер уже не тот, что был раньше. Да, конечно, он всё так же наслаждается убийствами, слушается Найтмера с упоением и достает окружающих своим мерзопакостным характером, но настоящие отличия крылись чуть глубже, чем на поверхности. Киллер стал счастливее. Скрывай он это или нет, но это был очевидный факт. Найтмер подобрал себе отчаявшегося, потерянного и сломанного монстра, что надеялся обрести хотя бы самую ничтожную цель существования. Кошмар ненароком пообещал Киллеру нечто более важное, чем просто дом, и скелет последовал за спасением, коим и предстал принц негатива. И какая бы извращённая и жестокая забота ни была у Найтмера, но убийца проникся. Первое время боялся сказать хоть слово, дрожал, но в итоге свыкся и осмелился увидеть дальше собственного носа. И он увидел. Увидел в Найтмере такого же потерянного монстра, каким и он сам когда-то был. И преданность не заставила себя долго ждать. — Ну как, проветрился?- прервало долгую тишину, и Киллер не сразу понял, что это чужой голос, а не его собственные мысли.       Убийца удивлённо повернулся и понял, что Найтмер какое-то время идёт с ним бок о бок, утопая в снегу на пару с подопечным. Лицо было как всегда беспристрастным и холодным. Возможно даже холоднее снега, что покрыл землю.       Киллер не сдержал нежной улыбки и кивнул на вопрос. — Проветрился. Прости, Найтмер. Я не хотел становиться обузой и тем, кто нарушает порядок,- с горечью завершил он, отворачиваясь и стыдясь увидеть осуждение в любимом аквамарине глаза. Душа всё не хотела возвращаться к холодной уверенности и бесстрастности, тем самым вытягивая из Киллера все потаённые мысли.       Найтмер слышно хмыкнул, будто насмехаясь, и сразу пояснил свою реакцию: — Из-за одного тебя наша компания не развалится. Слишком ты высокого о себе мнения. — Ауч. Больно,- без капли обиды произнёс Киллер, не сдержав тихий смешок. Шаг замедлился, но торопиться никто и не собирался. — Но мне вот что интересно, Найт. Ты разве не боишься?       Воплощение негатива резко остановилось на месте, в неверии уставившись на подчинённого. Спустя мгновение его плечи едва видно задрожали, а Кошмар разразился искренним и громким хохотом. Насмешливо глядя на подчинённого, Найтмер содрогался в смешках какое-то время, пока полностью не взял себя в руки и не продолжил идти, как ни в чём ни бывало. — Откуда такие глупые вопросы, Киллер? Последние мозги выветрило?- продолжал посмеиваться босс, до сих пор не веря в то, что ему задали подобный вопрос. Он ведь воплощение страха, как он может бояться? — В том смысле, что ты изменился. Мы все изменились. Ты не боишься, что в какой-то момент мы станем твоим слабым местом? Мир бы не загнулся, если бы кучка психов сидела и гнила в своих мирах. Но ты нашёл каждого из нас, собрал в одном месте, обеспечил теплом, домом и пищей, дал нам цель... Всё давно уже вышло из-под контроля. Даже я это понимаю,- всё тише говорил Киллер, просверливая дыру в снегу под ногами. Найтмер внимательно слушал подчинённого, лениво обводя взглядом окружение. — Боишься за меня?- склонил он голову на бок, подняв вопросительно бровь. Но вряд ли он ждал ответа на вопрос. Знает, но хочет услышать и убедиться окончательно. — Конечно. Тебе ли не знать, что я чувствую по отношению к тебе. Помимо преданности, восхищения и прочей чепухи. И да, чертовски боюсь. Я никогда не хотел мешать тебе, никогда не хотел становиться слабым местом. Я до ужаса настойчивый эгоист и могу многого желать, но я не пытался забрать тебя с собой на дно. Я кости в пыль сотру, но добьюсь исполнения твоей цели. И если я - главное препятствие на пути к ней, то я заставлю себя уйти,- с холодной решимостью завершил убийца, сжимая руки в карманах в кулаки. — Я почти восхитился твоей преданностью,- смахивая невидимую слезу щупальцем, сказал Найтмер. Упомянутая конечность быстро переместилась и пригрелась на макушке Киллера, что с расширенными глазницами уставился на босса. Вектор начало неспешно поглаживать подчинённого по черепу, словно утешая. — Нет причин для таких радикальных мер. Ты ведь почти оскорбил меня. Уж кого-кого а "кучку психов" я точно смогу защитить. А что до слабых мест... Они у всех есть. Даже у меня. Одним больше, одним меньше - плевать. Вдобавок я не безумный фанатик, что живёт мыслью о божественности. Даже если я не достигну главной цели в жизни, у меня есть много маленьких,- заметив заинтересованный взгляд, Найтмер по-доброму усмехнулся и продолжил. — Например, получать угощение вовремя и по первому запросу.       Душа сделала кувырок и застряла где-то на уровне шеи. Эмоции сжались в тугой комок, готовый взорваться или вырваться в любую секунду. Киллер не смог раскрыть рта, но взглядом попросил разрешения. Может быть у него снова галлюцинации и весь разговор попросту происходит у убийцы в голове. Но слишком реальный Найтмер кивнул головой и, достав руки из карманов, несильно раскинул их, поманивая пальцами.       Душа отмерла и гулко забилась в рёбрах, а Киллер почувствовал, как переживания просятся наружу. Он всё же слишком долго варился в собственном соку сегодня и очень устал.       Еле волоча за собой ноги, убийца приблизился к боссу, попадая ему в объятия и утыкаясь головой в мягкое плечо. Едва заметная дрожь пробегала по телу Киллера, пока не переросла в содрогания. Беззвучные рыдания, вскоре сменившиеся слезами, вырывались из убийцы, что испытывал отвращение к самому себе. Плакать Найтмеру в плечо он точно никогда в своей жизни не собирался. Да и впринципе плакать при нём тоже.       Щупальце неизменно поглаживало Киллера по голове, а тёмного цвета пальцы лениво чертили путь по спине. На лице Найтмера покоилась спокойная улыбка, оповещающая, что угощение охотно приняли. Не желая оставаться в долгу, Кошмар приподнял лицо подчинённого за подбородок и оставил мимолетный поцелуй на зубах, словно напоминая Киллеру, что тот волен получить что-то взамен. Рыдания убийцы постепенно сдавали позиции, и, всхлипнув в последний раз, Киллер неспешно вернул поцелуй, пытаясь заглушить свою боль в нежном прикосновении. Россыпь беглых поцелуев по тёмному лицу и очень много сказанных вскользь «прости». Киллер и сам не знал, за что продолжает извиняться. Он просто чувствовал, что виноват.       За поцелуем поцелуй, всё менее походящий на олицетворение нежности. Языки сплетались, пробуя друг друга на вкус, пальцы требовательно прижимали к себе, желая уменьшить расстояние между телами, а горячие выдохи всё чаще нарушали мирную тишину леса. Тело Киллера горело и требовало разрядки, но тот лишь всхлипывал от нового болезненного укуса и прижимался ближе, боясь пересечь черту и навсегда сойти с того этапа отношений, что возник у них с Найтмером.       Кошмар отстранился и провел языком по следу из негатива и слёз, чувствуя растекающееся по костям удовольствие и едва слышно урча. — А можно продолжить в кредит?- пытаясь восстановить дыхание, усмехнулся Киллер. Вид расслабленного и довольного Найтмера тешил его самолюбие. — Такой кредит тебе не по силам,- фыркнул босс, но позволил себе мимолетную улыбку, что не скрылась от Киллера.       Может быть Киллер действительно слишком много думает в последнее время, и всё куда проще устроено...