федорцова?

      Тамара Владимировна лекцию читает монотонно, что-то на доске записывает, бросая строгий взгляд на студентов через очки. Марина Лебедева усердно записывает что-то в своей волшебной тетради, карандаш простой за ухо упрятав. Очки на переносице, неряшливый пучок на макушке и до ужаса сосредоточенное лицо. Марина Лебедева создаёт рабочий вид, якобы лекцию пишет так старательно… однако, в тетрадке рисуется сюжет её спортивного романа. Лебедева грезит о том, чтобы книгу свою написать. Посещает каждую игру «Акул политеха» и штудирует просторы интернета в поисках хоккейных терминов. Девушка бросает взгляд на рядом сидящую подругу и тяжело вздыхает.       Марьяна спустила очки с макушки на переносицу и собрала волосы в хвост, задумчиво постукивая указательным пальцем по подбородку. Маринка взгляд в тетрадь подруги бросает и тихонько посмеивается. В тетради только число записано и тема, а дальше пусто. Телефон на тетради лежит со включенным экраном, а на нём окошко с каким-то «важнецким» выбором. Марьяна зыркнула на Лебедеву и губы в хитрой улыбке растянула.       — Слушай, ты бы взяла платный вариант или бесплатный? Я вот думаю выбрать «Проявить осведомлённость» или ну его? — торопливо шепчет Марьянка. — Я иду по высокому уважению и «Милости богини», — оповестила она. — Гайды открывать не хочу, потому что интерес потеряется. Но и из-за неверного выбора, минус уважение тоже терять не хочу. Помоги-и, пожау-у-у-уйста — шепот раздался так громко, что Тамара Владимировна свой взор на девушек обрушила.       В аудитории вдруг гробовая тишина образовалась. Марьянка горло прочистила и ручку подобрала с парты, вид сделала такой, будто бы она писала всё с самого начала.       — Лебедева… — едва начала Владимировна.       Марьянка руку подняла и с места поднялась, не дожидаясь вопроса затараторила:       — Тамара Владимировна, это я не успела записать! Не могли бы вы повторить…       — Федорцова, — устало вздыхает она. — Где остановилась?       И тут Марьяна Федорцова замялась. Она же совсем не притронулась к тетради и лекцию не слушала. Девчонки позади хихикали, словно голодные гиены. Лебедева виновато на подругу посмотрела, едва заметно плечами пожав. У неё там вместо лекции фигуристка с хоккеистом взаимоотношения выстраивают. Только вот фигуристка в её романе смотрелась картонкой бездушной. Федорцова на скамейку опустилась, бубня:       — Секунду…       Тамара Владимировна руки под грудью уместила, наблюдая за студенткой. Что брат бездарь, что сестра… Марьяна упорно, что-то в тетради искала, будто бы еще секундочка и конспект сам напишется. Тамара Владимировна в кулак кашлянула, как бы говоря, что время вышло.       Дверь в аудиторию распахнулась, затем в неё постучали и только потом внутрь прошёл мужчина в костюме. Он широко улыбался, поправил галстук, будто бы он его душил и громко поздоровался. Студенты в момент обернулись и с мест повставали, приветствуя его. Тамара Владимировна блузку поправила и улыбнулась в ответ. Засуетилась почему-то.              — Здравствуйте, Вадим Юрьевич. Чем обязаны?        Марьяна осталась на месте сидеть, обернувшись.       — Глянь как заегозила, — шепчет она, наблюдая за мужчиной. Лебедева с места встала, но подруге кивнула, поддержав её улыбкой.       — Тамара Владимировна, я приношу свои извинения, но мне срочно понадобилась одна студентка. Федорцова, — тише произнёс он. — Дела важные, отложить не получится.       — Если дело спорта касается, боюсь вы ошиблись. Тогда Вам понадобиться брат её. Дмитрий Федорцов, — отвечает ему Тамара Владимировна.       — Не ошибся. Мне именно Федорцова нужна. — Сказал, как отрезал.       — Федорцова, — голос Владимировны прогремел на всю аудиторию. Студенты смолкли, уставившись на Марьяну. Федорцова с места медленно поднялась, кинула тетрадь в сумку. — Да поторапливайся, Федорцова…       Марьяна направилась в сторону Вадима Юрьевича, нервно теребя ручку сумки. В голове пролетают сотни ситуаций, по которой её могли бы вот так выдернуть с пары. Да, Марьяна не цветочек, есть за ней грешки, но они не глобальные. Она мимолётный взгляд на Маринку бросает, и та без слов кулачок ей показала, как бы говоря, что она с ней мысленно. За что её отчислять? За то, что она в клуб романтики играет вместо того, чтобы конспекты писать?       — Чтобы там не произошло – это не я, чесслово! Я ещё нигде не успела накосячить… — как только дверь закрылась за их спинами, затараторила Федорцова, перекинув сумку через плечо.       Казанцев усмехнулся.       — Вадим Юрьевич, — представился он. Хотя не нуждалась в представлении, по виду понятно, что он не просто хрен с горы. Потому Марьянка нервничать и начала. — Проректор Политехнического университета по молодёжной политике, а также генеральный менеджер «Акул Политеха».       — А я тут при чём, Вадим Юрьевич. Не в обиду, но Вам и правда Димка нужен. Он же играет…       — Мне тут сорока на хвосте принесла, что ты, Федорцова, фотографией занимаешься и журналистикой увлекалась. — Заговорил он. — У меня к тебе предложение деловое. — Марьяна слушала внимательно, следуя с Казанцевым нога в ногу. Она и правда увлекается фотографией и журналистикой. Когда с Маринкой на игре были даже фотографировать успевала. — Произошёл пренеприятный инцидент, вследствие которого я вынужден искать нового человека, который будет заниматься сайтом нашего вуза.       — А это после скандальных фотографий? Ну, где фотография Самсонова была? — закивала она. — И…       — Федорцова, я понял, что ты в курсе последних новостей.       — Да кто же не в курсе? Весь университет этими новостями гудел…       — Я почему к тебе обратился, — снова перебил Казанцев. — Ты для «Акул» своя получается, раз брат твой играет. А своим не гадят, верно?       — Ну как сказать, — в памяти всплыли воспоминания, где Дима в Sims, разрушил созданную ей семью с Крепчуком. Сколько бы семей Марьяна ни создавала, в каждой страдал Крепчук от рук Федорцова-старшего.       — Не гадят. Фотографии твои я уже видел, потому и предлагаю. В твои обязанности входит ведение сайта команды, фотографии, статьи. Можешь публиковать о наших ребятах побольше новостей. Не так давно у нас в команде прибавилось. Поговори с ними, возьми интервью. Пусть о себе расскажут.       — Я подумаю. Брат просил не мешаться у него под ногами.       — Помощь с сессией и небольшой плюс к стипендии, — заговорщицки прошептал Вадим Юрьевич. — Иногда буду дёргать тебя с пар. Всё ещё думать будешь?       — Ладно. — Сдалась Марьяна и протянутую Вадимом Юрьевичем руку пожала.       Марьяна Федорцова – студентка второго курса политехнического университета и по совместительству младшая сестра Димы Федорцова. Вообще, Марьяша Федорцова хотела поступать в другой университет, желательно подальше, но матушка настояла на политехе, мол там Дима рядом и общежитие есть. Последнее слово было за главой семейства. Федорцова в общежитии жить не хотела, клянчила у родителей деньги на съём квартиры, но и тут они были непреклонны. Пришлось Марьянке заселиться в общежитие, поступить в тот же вуз, что и брат. Стоит говорить о том, как обрадовался её брат? Книжки, которые везла с собой эта любительница нарисованных мужиков, пришлось тянуть именно ему.       Дмитрий Федорцов сестру, естественно любит, но предпочёл бы любить её на расстоянии. Марьяша – умница и красавица, читает, развивается в фотографии и увлекалась журналистикой. Книжки Марьянкины он знает, она читает сопливые романы и мечтает о такой же крепкой и красивой истории любви. Вообще, Марьянка и в игры согласна поиграть, но дальше, чем Sims и клуб романтики она не продвинулась.       Где же он так согрешил? Марьянка быстро в университете прижилась. А где бы ещё эта змеюка не прижилась? Егоров даже не поверил, что у Федорцова сестра есть. Они ведь совсем не похожи! Кареглазая, светлые русые волосы, ростом в сто шестьдесят сантиметров. У Марьяшки мягкие черты лица и оленьи глазёнки, в голове у капитана «Акул» никак не вяжется родство с их защитником. Федорцов-старший строго заявил им тогда в раздевалке: «К Яшке не приближаться и слюни не пускать». Яшка Федорцова, между прочим, гулёна та ещё, на посвящение первокурсников с подружкой своей Маринкой Лебедевой в клуб рванула, а брату сказала, что она приболела и в общаге останется. Дима, олень, повёлся набрал в аптеке ей лекарств и оставил коменде, чтобы передала. Только вот звонок Крепчука, вернул тогда старшего брата с небес на землю.       — Тут твоя Яшка в стрипклубе со своим колобком, — оповестил Игорь.       — Она болеть должна, — проговорил Дима, расхаживая из стороны в сторону.       — Да нет, болеть она завтра будет, — сделал вывод Крепчук. — Это я по количеству выпитого сужу, Димон.       — А можешь ей такси до общежития заказать? А я её тут встречу.       — Добро, — согласился Крепчук.       Тогда Игорь Крепчук, нападающий под номером тридцать три, пьяной в стельку Марьяше Федорцовой показался ангелом, спустившимся с небес на землю. В маске, скрывающей половину лица, брюках, распахнутой рубашке и в шляпе. Тогда Марьяна Федорцова поняла, что влипла.       — Так, Федорцова, я такси вызывал, и вы с колобком отчалите в сторону общаги, — ставит в известность Игорь. Лебедева недовольно цокнула, покачиваясь из стороны в сторону. Марьяна же расплылась в пьяной улыбке. — Там тебя брат ждёт.       — Ага, — кивнула она. — Только я это… меня кажется сейчас вырвет.       Держать волосы Федорцовой, пока ту рвало, не было в планах Крепчука, но оставить сестру товарища по команде он не мог. Лебедева послушно держала пиджак и сумочку Федорцовой, пока Игорь придерживал волосы и саму девушку.       Марьяна мысли о том позорном вечере, когда Крепчук держал её волосы, пока она блевала, выметала из головы поганой метлой. О таком даже думать стыдно.       Вадим Юрьевич что-то ещё говорит, подталкивая Марьяну впереди себя. Они спускались по трибунам к бортику. Хоккеисты носились по льду за шайбой, а тренер раздавал указания. Федорцова поморщилась, представляя гундёж брата по этому поводу. Наверняка же ворчать будет.

***

      — Эй, сеструлёк, обожди! — Дима спешит за сестрой и нагоняет её почти у выхода из вуза. — Куда лыжи навострила?       — От тебя подальше, братулёк, — в тон ему отвечает Марьяна. — После тренировки забегу, семейку свою проверю. Или чего опять Крепчука где-то запер?       Федорцов отмахнулся.       — Ты чё, козюля, удумала?       — На встречу иду к новенькому.       — К какому? — опешил Дима, останавливаясь, взглядом спину в красном пуховике провожает. — Шапку надень, а то я щас маме стукану.       — Я не знаю. Тёмненький такой, — Марьянка обернулась к брату лицом. — Я ноутбук взяла. Вечером буду на тренировке вас щёлкать, готовься. Мне Андрей Викторович разрешил присутствовать на ваших тренировках.       — Глазёнки свои товарищам моим не строй. У нас так-то уговор был, — отчеканил он.       — Да я интервью для сайта брать иду, дурак! — рассмеялась она. — Кстати, после новеньких вы на очереди. Ты последний, Дим. А ещё мне нужно вас отдельно отфотографировать для статей.       — Ладно, пиши, я на связи, — кивнул он. — Шапку!       Марьяна смеётся, демонстративно шапку из сумки вынимает и на голову натягивает. Федороцов подбоченился, наблюдая за удаляющейся сестрой. Марьянку встретил Валенцов со спортивной сумкой наперевес.       — Какой там уговор? — интересуется Ренат Файзулин. Рядом с ним Крепчук топчется, руки в карманы запрятав.       — Ну, в прошлом году Диман предложил уговор: к сёстрам и бывшим девушкам товарищей по команде не подкатываем. — Отчитался Игорь. — Парни поддержали. Даже Егоров.       — Да?       — Мгм, — кивнул Игорь. Он запомнил, когда Федорцов просил не пускать слюни на его сестру. Парни и правда поддержали эту затею. Наверное, поэтому Крепчук правило это запомнил. Хоть Марьяна и было девчонкой симпатичной, а миниатюрность её ему даже нравилась. Быть может, Игорь бы рассматривал её как потенциальную девушку или как «девушку на ночь», если бы не одно «но», стоящее рядом и зовущееся его другом, да соседом по комнате.       — Дамира исключение из правил? — возмутился нападающий, а Федорцов вздохнул.       — Дак я же не подкатываю, — отмахнулся он.       — Ладно, вы тут дальше выясняйте, а я побежал. — Как только телефон звякнул, уведомляя о СМС, проговорил Игорь. Улыбнулся сообщению, Жанна Викторовна работу предлагает. — До вечера.       — До вечера, — отозвались «старшие братья», оставшись один на один.

***

      Олег Валенцов оказался приятным собеседником, хоть Марьяну и тянуло зайти в игру и почитать новую историю, собрать алмазы и настрочить кучу сообщений Лебедевой. Всё же они идут по разному пути, нужно обсудить.       В полупустой кофейне, где Марьянка с Маринкой сидеть любят, занимают свободный столик у окна. Федорцова выложила ноутбук на стол и очки из футляра достала. Пока компьютер загружается, Валенцов за кофе удалился. Вернулся он не только с кофе, но и парой пирожных.       — Я готова записывать, — улыбается Марьяна. — Времени согласовать вопросы не было, Вадим Юрьевич спонтанно всё это дело организовал. Извини, если что. Если будут вопрос, на которые ты не готов отвечать – не отвечай. Договорились? — она наблюдает за знакомыми красным пуховичком. Крепчук торопливо дорогу перебегал, а на той стороне женщину в объятия заключил. Это не Анютка Скворцова, явно старше, в шубе. Деловая. Федорцова губу до боли закусила. Неприятно. Невзаимность – всегда неприятна.       — Кого-то увидела? — подал голос Олег, тоже вглядываясь в окно.       — Прости, я задумалась. — Она очки на переносице поправила. — Приступим. — Ты совсем недавно в команде нашего университета. Расскажи, как тебя приняли?       — Спокойно. В моей предыдущей команде возникали разные неприятные моменты, в «акулах» пока спокойно. Думаю, что во многом тут заслуга тренера. По рассказам ребят, они тоже сплочённостью раньше не отличались. — Спокойно ответил он, наблюдая за тем, как Федорцова пальцами по клавиатуре стучит, текст набирая.       — Ты играешь под номером сорок девять, на позиции нападающего, верно? — наводящий вопрос задаёт. Валенцов кивает. — Расскажи, почему ты выбрал этот номер?       Хоккеист плечами пожал, задумавшись.       — В прошлой команде я играл под восемнадцатым номером. В «акулах» тот номер оказался занят.       Марьяна глоток кофе делает, на экран телефона смотрит. Дима уже сообщений десять настрочил.       — Как давно ты играешь?       — С детства. С шести где-то, — уточняет Валенцов.       — Почему именно хоккей? Хоккей достаточно жестокий вид спорта, травмоопасный. Каждый раз удивляюсь как вы так резво носитесь по льду, да ещё и с шайбой. А с какой скоростью шайба летает… — Марьяна каждый раз переживала за брата. А вдруг шайба в лицо попадёт? Всё же визор не защищает лицо полностью. А сколько хоккеистов своей беззубой улыбкой сверкают.       — Отец привёл. Втянулся, — Олег плечами пожал. — Мне нравится скорость. Адреналин.              — Как считаешь, кто из вашей команды играет лучше всех?       — Пока понятия не имею, — плечами пожал. — Думаю все хороши.       — Увлекаешься чем-нибудь помимо хоккея?       — На гитаре играю, — тут он ответил без промедлений.       — Ты у нас и хоккеист и музыкант? Забавно, — улыбнулась Марьяна. — Травм не боишься? Вернее, не боишься, что хоккей может стать помехой для музыки.       — Не боюсь, — признаётся Олег. И Марьяна улыбнулась ему. Ещё несколько вопросов и небольшое интервью подошло к концу.