А кого спасешь ты, и что для этого нужно?

Жадно глотнув воздух, я сразу получил ощутимый удар по голове и снова чуть не потерял ориентацию. Кругом сыпались горящие обломки. Пришлось плыть под водой. В своё время, кроме всего прочего, я занимался фридайвингом. Главное, плыть под водой небыстро, экономия силы, тогда и выныривать придётся реже. И я вынырнул всего шесть раз прежде, чем воткнулся в заросший водорослями фундамент бастиона. На поверхности плавали обломки техники и куски тел. Грохотало. Я выполз на скользкий бруствер. Мой комбез зашевелился и сам сбросил впитавшуюся в него воду. Удобно. Кроме волшебного комбеза и волшебного мачете у меня ничего не было. И неважно, решил я – в воздушном бое я сейчас бесполезен: ни люфтботом управлять, ни новую гарпию захватить у меня возможности не было. Зато было желание отомстить за Милу. Или, что важнее, защитить живых в оправдание того, что не смог спасти Милу. В своём мире я всегда был уравновешенным, ну или привык казаться таким. Горнер рассказывал, что он-то, наоборот, всегда был вспыльчивым, любил подраться, а здесь стал мягкотелым. Ну не знаю, я видел, как он голыми руками кромсал врагов. А я обрёл здесь то, о чём в своём мире не мог и мечтать, задавленный сводом правил и инертной массой законопослушных псевдоинтеллектуалов – возможность убивать тех, кто мне не нравился. И нет, я не социопат и не садист. Просто те, кто причиняют боль моим близким, должны умереть. У меня в тот момент, когда я добрался до пролома в бруствере, включился режим берсерка второго уровня. Судя по многочисленным трупам, у пролома произошёл интенсивный бой, и наши в спешке отступили. Следуя в направлении, указанном кровью и стенами, выщербленными выстрелами, я добрался до развилки. В глубине правого коридора, за баррикадой из короткоствольных пушек шла перестрелка. Зато прямо рядом со мной два десятка кентавров обстреливали маленький отряд – двух щитоносцев, девушку-стрелка и офицера-связиста. Щитоносцы прикрывали стрелка, который уже смог уложить нескольких кентавров, а совсем молоденькая связист сидела на коленях и размахивала ладонями, из которых выстреливались сизые плоскости, отражавшие плазму, вылетавшую из скорпионьих хвостов. Это как раз мой масштаб – решил я и пнул хвост стреляющего кентавра. Его выстрел пришёлся прямо в гущу его товарищей. Потом я рубил, не разбирая целей. Не знаю, что мне помогло: волшебство, заложенное в мачете, или берсерк, сидящий внутри, – но меня не задели ни плазма, ни когти. Я был заляпан кровью, комбез снова затрясся, освобождаясь от липкой жидкости. – Всё в порядке? – Туловища целы, – мрачным голосом ответила связист. Она была совсем молоденькая, длиннорукая и длинноногая, не совсем полностью ещё сформировавшаяся. – Пойдём мочить чудовищ, – предложил я и повернулся к ней спиной. Молча прошествовав до развилки, мы так же молча поставили на лафет перевернутую пушку, стрелок зарядила её. – Пальнёшь в дальний конец коридора, потом пушку развернёте ко входу, будете ждать атаки и прикрывать спину, пока я не разберусь с теми. – Годзо. Она кивнула и дёрнула рычаг. В тоннель умчалась спираль выстрела. Я перелез через баррикаду. Связист и один из щитоносцев последовали со мной. – Тебя как зовут? Связист не подобрала никакого оружия, и я решил, что она в состоянии аффекта, но она спокойно пробасила: – Гета. – А тебя? – Шонн, – сипло ответил щитоносец. – Какое у тебя вооружение, кроме щита? – Взрывная кирка. – Пойдёт. Прикрывайте меня. У поворота, за которым до выстрела пушки шёл бой, валялась оглушённая женщина с шестиствольной винтовкой знакомого мне образца. – Гета, свяжите её попрочнее и положите в ту нишу. – Может, добить? – бас Геты звучал зловеще. – Нет, потом нужна будет информация, а у этой какие-то нашивки особенные. – Ну... Завернув за угол, я приготовился стрелять. Но бой замер. Видимо, противник пытался оценить ущерб и понять, кто по ним стрелял, а может, перегруппировывался. Наши тоже не стреляли, должно быть, перезаряжались. Боковой тоннель оказался широким, как ангар для цепеллина, но с низким потолком. Небольшая высота помещений препятствовала гарпиям занять выгодные позиции, и они толпились за спинами обычных стрелков и кентавров. Удачно. Даже несмотря на то, что большая часть гарпий ощетинилась рогами в мою сторону. Разрядив обойму прямо в их центр, я нырнул в боковой проход и перезарядился. Огненные шары взорвались, ударившись в пол тоннеля. Меня обдало жаром, но я выскочил в тоннель и разрядил ещё одну обойму. С другой стороны баррикады послышались выстрелы. В меня полетели новые шары, но появившаяся из-за поворота Гета втолкнула меня обратно в боковой проход, следом ввалился Шонн и прикрыл нас щитом. – За дверью технические проходы, – крикнула Гета. – Можно выйти им во фланг. – Понятно! Шонн, кирка! – Есть! Я снова высунулся в тоннель и расстрелял обойму. В этот раз неудачно, потому что часть стрелков выставили щиты в мою сторону и ответили залпом. – Пошли, – Гета втянула меня в проход и потащила по тёмным помещениям. – Следующая дверь справа, прямо рядом с ними. – Стойте! – Что?! – Они без раздумий стреляют по своим, если надо уничтожить врага. Сделаем так: Шонн выбьешь дверь, я выскочу, обстреляю их и попробую порубить мачете. Как увижу, что они собираются сделать залп, запрыгну обратно, Шонн, прикроешь нас щитом, а, Гета, ты отразишь шары, чтобы они нанесли им максимальный урон. – Давай. – Готов. Хорошо. Получилось шикарно. Вылетевшая от удара взрывной кирки дверь сбила с ног двух гарпий и расчистила мне дорогу. Я выстрелил в спины стрелков, потом использовал винтовку, как биту, и размозжил плечевой сустав ещё одной гарпии, а увидев медленно наливающиеся в рогах шары, нырнул в дверной проём. Гарпии облажались по полной – Гета легко защитила узкий портал, и шары заметались по тоннелю, уничтожая всё подряд. Я рванулся из дверей, как только стихли взрывы, и чуть не нарвался на залп наших, которые открыли беглый огонь по кентаврам. Тех было около десятка, но они начали паниковать и метаться, не зная, куда направлять свои жала. Следующую пару минут я наслаждался ролью мясника. Ко мне присоединились наши с той стороны баррикады – они кинулись в штыковую атаку, а рядом махала палашом, подобранным с пола, Гета. – Слава потокам! Гета, как вам удалось?! – Капитан в сером мундире облегчённо сползла по стене на пол, когда всё закончилось. – Нас зажали, а он... – Мне повезло: после воздушной атаки на цепеллины я выбрался на берег. – Вы кто? Точно. Я – кто? Мой комбез недвусмысленно показывал принадлежность к своим. С их точки зрения, я появился с территории, занятой противником. Если бы наши уже победили, можно было бы ожидать организованной зачистки тоннелей передовых бастионов. Но я был один. – Сейчас объясню в общих чертах. Рота Вирхов сидела в засаде на островах. Когда началось решающее наступление, мы ударили в тыл основной линии цепеллинов. Я оказался в воде, выплыл и встретил группу Геты. – Ты нас вытащил. – Типа того. Я – военный аналитик штаба. - Погоди, ты чьим приказам подчиняешься? – вокруг нас собралась кучка солдат разной степени потрёпанности. – Точнее так, я – капитан Ёлма, у меня приказ отступать в тоннели в случае захвата врагом передовых бастионов. Но я не могу оставить госпиталь. К тому же внутренние тоннели завалены, мы отрезаны от левого фланга, а наружные ведут в северную часть бухты, там, на открытой местности нам нечего делать. Ёлма очень хорошо сформулировала свою мысль, не сказав её словами. Точнее, я понял второй смысл: ей нужны чёткие распоряжения, но она не хочет слышать моё звание, потому что я могу не иметь права отдавать приказы. – Здесь я представляю оперативный штаб и лично целлемейстера Риту. Давайте так, что с личным составом? Капитан понимающие кивнула. – Лекарь Лойд, у него двенадцать тяжело раненых. – Я порадовался, что хотя бы один мой знакомый точно жив. – У меня двенадцать стрелков и три щитоносца... – У нас ещё Маша и Терьян, – перебила Гета и поспешно кивнула, извиняясь... – Так мало? Ёлма понуро опустила голову. – Так, – я решил, что нельзя дать им предаваться унынию, – мне нужна мобильная группа. Штурмпалач Таня попала в передрягу. Нужно под прикрытием скал пробраться на север от бухты, там осталась изрядно потрепанная десантная группировка. – Ну, так... – Ёлма, явно, усиленно соображала. – Нужно защитить раненых... – Выставите пушки у входа в этот широкий тоннель, направите в сторону пролома. Соберёте все шестиствольные винтовки, они скорострельнее наших, зарядите и разложите у баррикад по нескольку на одного стрелка. Я возьму Гету, двух щитоносцев и двух стрелков. Самых быстроногих. – Как без мага? У нас связист ранена. – Основная масса десантников атакует южнее, а там у нас перевес в воздухе, они не высунутся. А я постараюсь разобраться на севере и привести подмогу. – Тогда договорились. Но ты мне должен, – капитан наконец-то улыбнулась. Я припомнил Тому и тоже улыбнулся. Мне только оставалось надеяться, что Тома жива. И что эти люди, которых я убеждаю действовать по-моему, тоже выживут.