Эффект пьяной бабочки

Глава 67, в которой Вэнь Чао очень расстроился После того как Вэнь Цин узнала, что её против воли втянули в эксперимент, где десять детей сгорели в страшных мучениях — во многом благодаря её заклинаниям — с девушкой случился нервный срыв. А после этого Вэнь Цин погрузилась в странное состояние, похожее на прострацию. Все эмоции как будто разом выгорели, и в душе осталась лишь пустота. Вэнь Цин смотрела на себя со стороны, словно дух, покинувший тело. В голове не было ни одной живой мысли; хотя внешне Вэнь Цин выглядела так же, как и раньше, выполняла все свои обязанности на высшем уровне, улыбалась и злилась, как и всегда — она всё же не вполне осознавала себя. Только Вэнь Нин заметил, что с сестрой что-то не так, и она превратилась в безразличного наблюдателя собственной жизни. Юноша начал спрашивать, что происходит, но девушка тут же отослала его подальше. Вэнь Цин сидела на пиру, устроенном Вэнь Чао для повышения настроения и поднятия боевого духа, механистично отправляя ягоды засахаренной шелковицы в рот, одну за одной. С холодным безразличием она разглядывала веселящих публику красавиц, что пытались согреться в танце. С таким же безразличием она поглядывала на Вэнь Жоханя, порою отрывая глаза от книги, в то время как по телу умирающего главы ордена гулял поток металлической ци, раня органы и едва ли не разрезая меридианы. Странное оцепенение владело ею в тот момент; один раз девушка всё же подумала, что надо бы встать и продолжить выполнять свои обязанности, но оцепенение лишь усилилось, и она вернулась к книге. Порою Вэнь Цин целиком уходила в сюжет, забывая обо всём, а порою тупо смотрела на страницу, перечитывая одно и то же место несколько раз. События романа никак не могли разложиться по полочкам в её голове, и в минуты замешательства тревожный голос где-то в глубинах сознания говорил, что нужно срочно принимать меры. Когда глава ордена скончался, Вэнь Цин не почувствовала вообще ничего. Лишь пару минут смотрела на последнюю страницу любовной истории, растерянно хлопая глазами, а потом начала читать “Розовый терем” заново. С началом часа дракона на смену должен был заступить Вэнь Шайнинг; девушка отложила книгу, сложила руки на коленях и бесцельно уставилась в пустоту. – Как здоровье нашего больного? – весело сказал Вэнь Шайнинг, входя в комнату. В помещении, обшитом металлом, было довольно холодно, и он пил на ходу бодрящий напиток, чтобы согреться и проснуться. Было очень рано, и лекарь напоминал сонного тюленя. Впрочем, увидев тело главы ордена, мужчина мигом пришёл в себя. Вэнь Жохань лежал на кровати с искажёнными чертами лица, что навсегда застыли, словно в злобной маске для отпугивания духов. Кожа его была желтоватой, а конечности немного изогнутыми, будто главу ордена заморозили в разгар какого-то странного танца. Опытному врачевателю хватило одного взгляда, чтобы понять, Вэнь Жохань мёртв. – Ч-что случилось, – нервно заговорил лекарь, начав немного заикаться. – Когда это п-произошло? – Недавно, – с безразличием ответила Вэнь Цин. – Как… как же так… Какой ужас… Надо сейчас же известить молодого господина Вэнь… Он отослал слугу, чтобы тот привел Вэнь Чао, а сам начал сосредоточенно изучать тело главы ордена. – Это поток металлической ци убил его? – спросил он, внимательно рассматривая меридианы покойного. – Видимо, – спокойно ответила Вэнь Цин, подавляя зевок. – И ты не смогла остановить его? Ты пыталась как-то смягчить энергию металла? – Да. – И у тебя ничего не получилось… – тяжело вздохнул лекарь. – Ужасно, это всё так ужасно. Вскоре в комнату влетел разъярённый, трясущийся Вэнь Чао, а за ним плёлся Вэнь Тай, с трудом разлепяя глаза. Молодой господин Вэнь сначала бросился к телу отца, но, застыл у кровати, охваченный ужасом. Он не мог заставить себя прикоснуться к безжизненным останкам того, кто некогда был одним из самых могущественных людей Поднебесной. Потом он подлетел к мирно сидевшей Вэнь Цин, схватил её за грудки, приподнял со стула и принялся трясти изо всей силы: – Ты убила моего отца!!! – Я ничего не делала, – холодно ответила девушка, с безразличием смотря в чёрные глаза, полные пылающей ярости. В любой другой ситуации Вэнь Цин не позволила бы так с собою обращаться, но сейчас странная апатия и оцепенение, овладевшие ею, ещё не прошли. Она смотрела на эту сцену словно со стороны, и молодой господин Вэнь казался ей до смешного нелепым, с его вздувающимися от злости венами и пеной, что, казалось, вот-вот начнёт капать изо рта. – Позвольте, позвольте, молодой господин Вэнь, – мягко сказал Вэнь Шайнинг, осторожно высвобождая девушку из яростных рук. – Произошло ужасное несчастье, но, боюсь, это было неизбежно. Вэнь Шайнинг был человеком болезненно амбициозным, но не мстительным. Не в его правилах было добивать поверженного противника. Звание лучшего лекаря ордена уже было у него в кармане, а Вэнь Цин ждал неминуемый крах. Поэтому cейчас он пребывал в крайне добродушном и весёлом расположении духа, посматривая на Вэнь Цин с толикой симпатии и лёгким сочувствием. Ему даже было немного жаль девушку, и в своём щедром настроении он желал ей лучшей судьбы, какая была возможна в её ситуации. – Что значит “неизбежно”? – рявкнул Вэнь Чао. Как раз перед приходом наследника ордена Вэнь Шайнинг поднял руку Вэнь Жоханя и внимательно осмотрел его ногти. После того как больному давали настойку, часть металла проступала на его ногтях. Сейчас там виднелись тоненькие полоски железа; кроме того, на губах покойного остались следы настойки, которую он отрыгнул, так что Вэнь Шайнинг ясно видел, что девушка дала Вэнь Жоханю нужное лекарство. Что же касается игл, то их всегда ставили в одно и то же место, поэтому со временем на коже образовались маленькие ранки. Нельзя было определить, использовала ли Вэнь Цин иглы в свою смену или нет. Даже если бы Вэнь Шайнингу кто-то сказала, что девушка не поставила иглы, он никогда бы не поверил, что такая мелочь могла прикончить главу ордена. Его познания в акупунктуре были довольно поверхностными, и он всегда относился к этому методу с лёгким пренебрежением, считая его чем-то декоративным и полагаясь главным образом на зелья. Но главным было то, что Вэнь Шайнинг не видел ни одной причины, по которой Вэнь Цин было выгодно убивать Вэнь Жоханя. Тем более в свою смену, когда девушку могли в чём-то заподозрить, а её репутация лекаря неизбежно пошатнулась бы. Разумнее было бы попробовать отравить главу ордена тайно. Но зачем? Неужели Вэнь Цин была шпионкой альянса кланов? В такую возможность Вэнь Шайнинг никак не мог поверить. Кто в здравом уме будет переходить на сторону людей, обречённых на поражение? Могущественнейший на свете клан Вэнь давал девушке всё, а эта кучка неудачников проигрывала войну, которую зачем-то затеяла. Поэтому Вэнь Шайнинг отбросил идею о виновности Вэнь Цин как нелепое недоразумение. – Я ведь с самого начала говорил, – всё с той же кошачьей мягкостью и вкрадчивостью продолжил Вэнь Шайнинг, – что идея с усилением металла в организме главы ордена не сработает. Говорил, убеждал, увещевал, упрашивал. Укреплять другие энергии карты, тем более вредоносные, было чистым безумием. Нужно было подождать, пока мы найдём способ воскресить огонь. И что же произошло в итоге? Стихия металла вышла из-под контроля и разгулялась по меридианам господина Вэнь. Впрочем, это неважно… Мы рискнули, но риск не оправдался. – Да-да, – поспешно начал соображать Вэнь Тай. Молчать при обсуждении важных вещей было не в его стиле. – Мы последовали плану Вэнь Цин, и вот… – Госпожа Вэнь Цин тут ни при чём, – осадил его Вэнь Шайнинг. – Многие заблуждались, и она была одной из них. Не она предложила эту идею, она просто следовала общим решениям. Вэнь Цин никогда не проталкивала эту дикую теорию так активно, как некоторые личности, которых мне тут не хочется называть. Вэнь Чао внезапно разрыдался. В этот момент он был похож на маленького ребёнка, чей дом был разрушен землетрясением. – Я устрою отцу самые пышные похороны на свете, – сказал он, тяжело дыша и вытирая слёзы. – М-м-м… – осторожно пробормотал Вэнь Тай. – Не думаю, что это хорошая идея, господин Вэнь. – Я тоже, – мигом откликнулся Вэнь Шайнинг, который не смог сдержать торжествующий блеск в глазах. – Такая новость нанесёт невероятный удар по моральному духу наших войск, – продолжил Вэнь Тай. – В городе вспыхнут беспорядки. Боюсь, как бы не началась борьба за власть. Против вас будут неизбежно плести интриги, господин Вэнь. Я, безусловно, уверен в вашей способности удержать ситуацию под контролем. Но, учитывая, что неподалёку расположилась вражеская армия… Это очень, очень некстати, господин Вэнь. Подумайте, как подняла бы боевой дух этих шакалов новость о смерти главы ордена. Они наверняка решили бы, что боги на их стороне, а победа не за горами. – И что вы предлагаете? – спросил Вэнь Чао, вытерев слёзы и окинув лекарей недобрым взглядом. Он уже успел устыдиться своей вспышки эмоций и вёл себя подчёркнуто холодно и важно. – Я предлагаю, – медленно произнёс бывший помощник Вэнь Жоханя, покрутив в голове пару мыслей, – никому не говорить о смерти главы ордена. Нас тут только четверо, правда ведь? Удержать тайну будет не слишком сложно. – Полностью поддерживаю вас, – тут же откликнулся Вэнь Шайнинг. – Действительно, зачем вносить сумятицу в ряды ордена и поднимать настроение тем паршивым псам, которые возомнили себя невесть кем. Я предлагаю следующее: объявить всем публично, что господин Вэнь пошёл на поправку, но пока общение с публикой ему может навредить. Этот прорыв случился благодаря моему авторскому методу, поэтому только я могу находиться при Вэнь Жохане. Другие лекари лишь навредят ему своими неумелыми действиями. Иногда меня может заменять Вэнь Цин, когда мне нужно будет отдохнуть. А в редкие минуты просветления наш господин Вэнь сможет даже отдавать приказы — лишь вы будете знать его волю, как сын… Когда опасность отступит от стен Безночного города, тогда мы и устроим пышные похороны. Успокоившись и немного пораскинув мозгами, Вэнь Чао согласился с этим планом. Кроме того, он был просто не готов в один момент окончательно стать главным лицом в ордене Цишань Вэнь. Ему казалось, что стоит лишь немного набраться опыта, и он почувствует себя увереннее, ещё чуть-чуть, ещё немного… Но нужный момент никак не мог наступить. – Так и поступим, – заключил он. Грудь Вэнь Шайнинга гордо расправилась: теперь он стал главной звездой на небосводе целителей ордена Цишань Вэнь! Куда уж до него светилам поменьше! Всё было решено, и Вэнь Цин поспешила отправиться восвояси. Больше всего на свете ей хотелось очутиться в своей комнате и пойти спать. Но стоило девушке лишь приоткрыть двери, как за спиной раздался громкий, яростный, почти что звериный рык: – Стоять! Вэнь Цин замерла и слегка обернулась; в этот момент она напоминала изящную фарфоровую статуэтку, которую, по какой-то нелепой случайности, занесло в комнату, обитую грубым металлом и наполненную такими же грубыми людьми. – Думала легко отделаться? В глазах Вэнь Чао быстро разгоралось адское пламя гнева, и Вэнь Тай поспешил остудить его ярость ледяной водой своих соображений. – Господин Вэнь… – Ты убила моего отца! Вэнь Чао чувствовал ужасную вину; хотя всё выглядело так, что у Вэнь Жоханя с самого начала не было шансов выжить, а неправильно выбранный метод лечения лишь приблизил смерть главы ордена, но ведь именно Вэнь Чао отдал неправильные распоряжения… Неприятное, ноющее чувство было иррациональным, но довольно сильным; чтобы снять тяжесть этого груза со своей души, ему было жизненно необходимо обвинить в трагедии кого-то другого. – Господин Вэнь, если сейчас Вэнь Цин будет казнена или брошена в тюрьму… Боюсь, это породит массу кривотолков, – поспешно сказал Вэнь Тай. – Подумайте сами. Сначала глава ордена выпадает из поля общественного зрения, к нему перестают пускать всех прежних врачей, кроме одного… И одновременно лекаря, что был с ним в последнюю смену, казнят или сажают? Даже ребёнок связал бы дважды два, господин Вэнь. В тот день Вэнь Цин дали уйти спокойно. Осознание всего произошедшего навалилось на неё только через два дня. В тот момент Вэнь Цин шла после обеда, прокручивая в голове спор с Вэнь Лянем на медицинскую тематику; закрыв дверь в свою комнату, она почувствовала, как будто пелена спала с её разума, а на смену апатии пришёл поток самых разнообразных чувств, который обрушился на неё, словно водопад. Девушка прислонилась к двери, и её начало трясти; только сейчас она в полной степени осознала, что произошло. Она понимала, что тучи над её головой будут неизбежно сгущаться, и рано или поздно грянет гром. Так и произошло. Вэнь Чао не мог смириться с тем, что Вэнь Цин будет и дальше спокойно разгуливать по дворцу, будто ничего не случилось. К тому же, Вэнь Тай, который стал его помощником, задумчиво спросил: – Как вы думаете, госпожа Вэнь умеет держать язык за зубами? Я ничего такого не имею в виду… Но ведь она женщина. А женщины по своей природе очень болтливы. – Вы сами отговорили меня сажать Вэнь Цин в тюрьму, – недовольно ответил Вэнь Чао. – Конечно, конечно… Но тут нужно соблюдать осторожность. С ней уже однажды случился нервный срыв из-за абсолютной ерунды, и кто знает… У неё ведь может быть чувство вины из-за того, что она недоглядела за главой ордена, вдруг ей захочется облегчить душу… Да, мы взяли с неё клятву, и она знает о последствиях её нарушения, но всегда нужно держать в уме все худшие варианты. Вдруг Вэнь Цин забудется, расскажет обо всём брату или подруге. А то, что знают двое, однажды станет известно всему миру. Вэнь Чао сильно нахмурился. – Вы позволите мне?.. – вкрадчиво продолжил Вэнь Тай. – Я мог бы узнать у Вэнь Шайнинга, есть ли какие-то средства… Которые гарантировали бы стопроцентное нераскрытие тайны. Такое средство, безусловно, у Вэнь Шайнинга имелось. Однажды девушку пригласили на неформальную встречу, где лекари ордена сплетничали, играли, слушали музыкантов — в общем, приятно проводили время. Слуги разносили сладости и разного рода напитки, и звездой вечера стал чай “Зов цилиня” — немного вязкий, но очень вкусный, отдававший ароматом свежей хвои. Этот напиток был призван укреплять иммунитет; впрочем, состав зелья, что дали Вэнь Цин, немного отличался. – Госпожа Вэнь быстро почувствует недомогание, – накануне заметил Вэнь Шайнинг, когда они обсуждали этот план. – Это будут классические симптомы “драконьей лихорадки”, комар носа не подточит. Разболится голова, поднимется температура, а после Вэнь Цин впадёт в тяжёлый сон на пару дней. После него она не вспомнит последнюю неделю своей жизни — это минимум. – Разве после “драконьей лихорадки” люди теряют память? – чуть нахмурился Вэнь Тай. – Основная масса больных — нет. Но есть невезунчики, у которых возникают провалы в памяти и нарушение функций мозга. Меня немного тревожит другой вопрос… Вэнь Цин всё-таки хрупкая девушка, а мне приходилось применять зелье лишь на мужчинах. В её случае сложнее будет рассчитать правильную концентрацию поражающего элемента. Можно сделать слабую концентрацию — тогда из её памяти исчезнет неделя-две, максимум месяц, а разум останется в полной сохранности. Но если не угадать и приготовить слишком слабое зелье, нужное нам воспоминание может остаться. Или вернуться спустя несколько месяцев — тут не угадаешь. – Так пусть концентрация будет сильной, – раздражённо пожал плечами Вэнь Чао. – Если концентрация окажется слишком сильной, – принялся терпеливо объяснять Вэнь Шайнинг, – то мы рискуем лишиться хорошего лекаря. В самом худшем случае, она превратится в неразумное дитя, пускающее слюни. В лучшем из худших случаев, у госпожи Вэнь возникнут большие провалы в памяти, она будет путаться в элементарных вещах и забывать, что делала пять минут назад. – Да, не хотелось бы терять такого первоклассного лекаря, – проявил беспокойство Вэнь Тай. – Мы уже видели, какой она “лекарь”, – мрачно ответил Вэнь Чао. – Вопрос только в том, господин Вэнь, – осторожно сказал Вэнь Шайнинг, – на какой из двух рисков вы готовы пойти. Риск сохранить её разум, но не стереть нужное воспоминание, либо же сделать так, что она навсегда забудет о смерти Вэнь Жоханя, но потеряет целостность ума. Вэнь Чао погрузился в мрачное, тяжёлое раздумье, и мстительная сторона его натуры перевесила. – Уж если что-то делать, – хриплым голосом ответил он, – то делать до конца. Глава 68, в которой Вэнь Цин предлагают отдохнуть После вечера, где лекари хорошо провели время, Вэнь Цин почувствовала себя очень плохо. Голова трещала нещадно, а тело как будто горело. Всё это напоминало классические симптомы “драконьей лихорадки”; девушка выпила необходимое лекарство и погрузилась в глубокий, тяжёлый сон дня на три. Оправившись и встав на ноги, Вэнь Цин обнаружила, что не помнит события прошедших двух недель. Порою в памяти возникали провалы, и она не могла вспомнить целые куски прошлого. Но хуже всего было то, что она могла забыть поручения, которые давала, уже через десять-двадцать минут. И это начало мешать ей лечить пациентов. – Госпожа Вэнь плохо справляется со своими обязанностями, – недовольно сказал Вэнь Чао. – Возможно, госпоже Вэнь пришла пора сделать перерыв? Отправиться на отдых? Как и следовало ожидать, исчезновение огня и большая нагрузка повлияла на неё не самым лучшим образом. Вэнь Цин была напугана и не понимала, что с ней происходит. Она забыла ту самую, последнюю ночь с Вэнь Жоханем, и знала то же, что и все остальные: глава ордена внезапно пошёл на поправку благодаря гениальному озарению Вэнь Шайнинга. Теперь за Вэнь Жоханем присматривал лишь этот мастер, так как он не доверял своим коллегам. Общение с людьми вредно сказывалось на здоровье главы ордена, поэтому навещал его лишь сын. Не все поверили в такое объяснение; по дворцу начали циркулировать самые разные сплетни, одна безумнее другой. Но не врываться же в комнату Вэнь Жоханя насильно, чтобы посмотреть, как всё обстояло на самом деле? – Мне не нужен отдых, – нервно ответила Вэнь Цин. – Я принимаю курс необходимых лекарств и скоро поправлюсь. Лечилась “драконья лихорадка” довольно легко, и через пару недель от симптомов не оставалось и следа. Однако девушка приняла все необходимые лекарства, но проблемы с памятью и фокусом внимания так и не прошли. Вэнь Цин был нужен взгляд со стороны, и поэтому она обратилась к Чжао Суну — старому добродушному лекарю, которого она знала давно и которому доверяла. Тот провёл тщательный осмотр и дал девушке несколько настоек, которые могли выявить отравление ядом или магическое воздействие. – Я не вижу ничего подозрительного, – вынес он свой вердикт. – Похоже на осложнения после “драконьей лихорадки”. – Какие-то уж очень серьёзные осложнения, – нахмурилась девушка. – Обычно, если я болею, то поправляюсь быстро, и тяжёлых последствий у меня нет. – Ну что поделать, – развёл руками лекарь. – Да, очень редко, процентах в пяти случаев, но “драконья лихорадка” может наносить урон разуму. С этим ничего нельзя поделать. Года через два функции мозга полностью восстановятся. Остаётся только подождать. Вэнь Цин тяжело вздохнула. Когда она шла к Чжао Суну, то примерно понимала, что он скажет, и не надеялась на чудо. Но всё же столкнуться с собственной недееспособностью было очень горько. – Может… может это что-то другое? – Ну хорошо, – снисходительно улыбнулся целитель, – давай подумаем, что это может быть ещё. Первый вариант: это какая-то новая, неизвестная науке болезнь. Но в таком случае никто не сможет тебе помочь, потому что от этой напасти ещё нет лечения. Остаётся только дождаться каких-то новых симптомов и работать уже с ними. Второй вариант: тебя пытались отравить или наложили вредоносное заклинание. Подумай, кому ты могла перейти дорогу? Отбила у кого-то жениха? – Нет, конечно, – чуть резко ответила Вэнь Цин. – Ну, не кипятись ты так, дело молодое, а ты девушка красивая… Значит, вопрос денег или карьеры. Это должен быть мастер очень высокого уровня, потому что обнаружить следы яда или магии совершенно невозможно… Ты не думаешь, что кто-то хочет тебя подсидеть? – Можно подумать, я кому-то мешаю добиваться того, чего он хочет. – Да, такая версия выглядит не слишком правдоподобно. Хороший лекарь в ордене Вэнь может выдвинуться вперёд в любой момент, стоит только проявить свой выдающийся талант, это же не трон императорский, который оккупировала одна задница, и, пока её не сдвинешь, ничего не добьёшься… Простите мой грязный язык, госпожа Вэнь. Мне тоже кажется, что тебе с коллегами нечего делить. К тому же, время нынче неспокойное… Нагрузка на врачей возросла, кому хочется ещё больше обязанностей и ответственности? Вопрос денег? Но, чтобы прибрать к рукам несметные богатства, лучше отравить кого-то другого. В общем, что бы я тебе посоветовал. На случай, если это неизвестная болезнь, просто внимательно следи за всеми симптомами. На случай, если это чьи-то злые происки… Вспомни всех, с кем у тебя были конфликты. Держись подальше от своих недоброжелателей. Поставь хорошую магическую защиту у мастера Вана и внимательно смотри, что совать в рот… Получилось неловко, но ты, думаю, поняла, что я имею в виду. – Если бы меня хотели убить или отстранить от дел, ничто не помешало бы им это сделать, – заметила Вэнь Цин, которой было крайне неприятно допустить возможность чьих-то козней в свою сторону. – Похоже на странные полумеры, которые ни к чему не ведут. – Вот-вот, и я о чём… Девять шансов из десяти, что ты тяжело перенесла “драконью лихорадку”. Не повезло, это бывает. На всякий случай, старик дал ей несколько авторских настоек, но они не слишком помогли. С каждым днём девушке делалось всё хуже; голова как будто всё время была налита свинцом, а память путалась. Вскоре по дворцу пошёл слух, что Вэнь Цин тяжело перенесла “драконью лихорадку” и стала сдавать как врач. Но слухи не заботили Вэнь Цин так сильно, как собственные ошибки. – Принеси мне настойку из корня лэнгунтэна, – распорядилась она у постели Чжоу Юханя, которого замучил артрит. – Но госпожа Вэнь… – растерялась её помощница. – Наш больной выпил это лекарство как раз перед вашим приходом. – Правда? – Конечно. Вы вчера распорядились давать ему эту настойку сразу после завтрака. Больной немного испугался, увидев забывчивость своего лекаря, но Вэнь Цин быстро обрела контроль над собой и ситуацией. Девушка решила записывать все свои действия в специальную тетрадь, которую носила с собой. Однако это выручало её лишь до поры до времени. По-настоящему Вэнь Цин испугалась, когда однажды ставила больному иглы, и у неё вылетело из головы, что делать дальше. Разум превратился в чистый лист бумаги; девушка разглядывала тело пациента и никак не могла вспомнить, куда именно следовало воткнуть иглу. Больной выжидательно смотрел на неё, и от паники рука девушка начала легонько трястись. – Госпожа Вэнь?.. Вы решили больше не ставить мне иглы в точку жэньин? – А?.. – Ну, просто вы говорили, что нужно выровнять моё давление, и вчера и позавчера тыкали мне иглой вот сюда, – указал он на нужное место на своей шее. – Поэтому я подумал, что сегодня вы поставите иглу туда же… Или нет? Что-то изменилось? – Нет-нет, – поспешно улыбнулась Вэнь Цин, – я просто задумалась. Сейчас поставлю. Она испугалась, что из-за рассеянности нанесёт вред больному, и начала записывать все свои действия с утроенной тщательностью. Однако ей не удалось избежать врачебной ошибки. Вэнь Цин перепутала пропорции, когда составляла рецепт жаропонижающего зелья, и юный Чжоу Ян отравился, так что пришлось срочно вызывать рвоту и давать ему очищающие организм настойки. – Бедняга Чжоу Ян чуть не умер, – ехидно сказал Вэнь Чао, вызвав девушку к себе. – У тебя всё в порядке с головой? В последнее время Вэнь Чао как-то особенно злобно настроен к Вэнь Цин, и девушка не совсем понимала причины этой внезапно проклюнувшейся враждебности. – Я проявила непозволительную рассеяность, – ответила она. – И это уже не в первый раз… Наш орден не может позволить себе держать на такой важной позиции лекаря, у которого проблемы с головой. Мы дорожим жизнями наших людей… – Госпожа Вэнь просто устала, – ослепительно улыбнулся Вэнь Тай. – Сейчас нагрузка на врачевателей возросла стократно. Кроме того, могло сказаться исчезновение огня из мира. Поэтому “драконья лихорадка” нанесла такой непоправимый ущерб её здоровью. Госпоже Вэнь требуется покой и восстановление сил. Обстановка в Безночном городе очень нервная, нас караулят эти собаки из неудачливых недокланов… Отдых в спокойном месте помог бы госпоже Вэнь вернуть ясность ума и силу духа. Девушка сразу поняла, что под видом заботы ей предлагают почётную ссылку, что было ужасно несправедливо. И даже опасно для жизни, учитывая Аннигиляцию Солнца. Да, быть может, память её ухудшилась в последнее время, и она стала непозволительно рассеянной для врача, но зачем же такие драконовские меры! Можно просто дать ей время, чтобы отдохнуть и поправить здоровье. Зачем отправлять на окраину Поднебесной, словно опасного преступника? Вэнь Цин столько всего сделала для ордена — и что получила взамен? Да, она всегда подозревала, что сильные мира сего неблагодарны и могут вышвырнуть человека, как только он перестанет приносить им пользу. Но, видимо, по наивности своей, она не думала, что однажды сама попадёт в эту категорию. –... условия более чем прекрасные, – закончил Вэнь Тай, красочно расписав её будущую жизнь. – С тобой поедет Чжа Моцинь, он будет выполнять любые твои капризы. Свежий воздух, тишина, отсутствие лязга оружия рядом с домом — это будет лучший отдых в твоей жизни! – Кто такой Чжа Моцинь? Могу я взять кого-то из своих слуг? – Нет-нет, – поспешно заверил её Вэнь Тай. – Он родом из тех мест и всё там знает, это лучший выбор, поверь мне. Чжа Моциня послали не столько помогать Вэнь Цин, сколько шпионить за ней. Вэнь Чао боялся, что у неё насчёт восстанавливаться память, и он приказал слуге периодически писать, о чём говорит девушка. В очерченном ряде случаев, Чжа Моциню позволялось даже убить Вэнь Цин. – Не переживай, – ласково улыбнулся Вэнь Тай. – Мы действительно серъёзно беспокоимся о твоём здоровье. В глазах Вэнь Цин сквозила обида; но она сама понимала, что может нанести вред больным в своём нынешнем состоянии, поэтому и так думала просить временного освобождения от дел. – Мне остаётся только принять ваше предложение, – сделала лёгкий поклон девушка, пытаясь подавить разочарование в голосе. – Могу я спросить, что будет с Домом искр в моё отсутствие? – Я о нём позабочусь, – с кровожадной улыбкой ответил Вэнь Чао. – Что будет, если… – Дом искр — больше не твоя забота, – резко сказал Вэнь Чао, предупредительно вскидывая руку. – Хотела спросить что-то ещё? – Могу я взять с собой Вэнь Нина? – Нет, – с каким-то злобным удовольствием ответил Вэнь Чао. – Он же в отряде “Храбрых мечей” и должен оставаться там до последнего. Девушка должна была покинуть Безночный город через пять дней. Ей хотя бы дали время на сборы — и на том спасибо! Глава 69, в которой кое-кто гуляет по дворцу, хотя и не должен Вэнь Цин прогуливалась по коридорам дворца, следуя потоку беспокойных мыслей. Хотя на душе было тяжело и горько, она подумала, что ей остаётся только смириться с тем, что она впала в немилость, и начать видеть в ситуации хоть какие-то плюсы. Да, такая отставка наносила удар по её самолюбию — не очень-то приятно, когда тебя вышвыривают на помойку, словно сломанную вещь. Но, с другой стороны, находиться в Безночном городе уже давно было для неё невыносимо. До начала Аннигиляции Солнца ей более-менее удавалось держаться вдали от грязных дел ордена, но теперь это становилось сложнее с каждым новым днём. Ещё пара месяцев в подобном режиме, и Вэнь Цин наверняка тронулась бы умом. Может, всё к лучшему? О! А что если в той местности, куда её сошлют, будет несколько милых прудов, и она сможет заниматься своими улитками?.. – Добрый день, – автоматически поздоровалась она, увидев Ван Чжуахао. Этот человек всегда был с ней так любезен, чуть ли не растекался в лужу при одном взгляде на девушку. Но тогда она была лучшим лекарем ордена, а сейчас впала в немилость. Ван Чжуахао слышал, что её собирались сослать подальше от Безночного города — поправлять здоровье. Пользы от Вэнь Цин теперь не было никакой, и Ван Чжуахао лишь холодно кивнул ей, даже не ответив на приветствие, и поспешил по своим делам. Девушка изумлённо вскинула брови. Это был уже не первый подобный укол, который ей дарили окружающие за последние дни, но каждый раз она удивлялась подобному пренебрежению так, словно сталкивалась с ним впервые. Не слишком приятно падать с вершины вниз… Впрочем, вскоре все мерзости двора не будут иметь к ней никакого отношения. Ей предстояло готовиться к новой жизни, тихой и спокойной. Да, там не будет интересных медицинских задач, но и сложностей тоже не будет. Так девушка блуждала ещё некоторое время, думая о будущем, пока не наткнулась на… Вэй Усяня. – Что ты здесь делаешь? – спросила она недовольно и испуганно. Юноша с любопытством озирался по сторонам, внимательно изучая каждую деталь интерьера. Он выглядел очень довольным и весёлым. А между бровей у него красовался узор красной бабочки. Услышав знакомый резкий голос, он мигом перевёл взгляд на Вэнь Цин. Кажется, у него запершило в горле; Вэй Ин некоторое время стоял, как будто подавляя слёзы, готовые выступить на глазах. Пальцы его слегка заметно дрожали. – Вэй Усянь! – зашипела Вэнь Цин, похожая в этот момент на разъярённую змею. Она пыталась говорить тихо, но не могла сдержать гнев. – Ты с ума сошёл? Почему ты сбежал из Дома искр? Вэй Ин как будто пришёл в себя и легко улыбнулся ей. – Да так… Заблудился немного. Девушка приказала ему молчать и быстро потащила строптивца по коридорам дворца. – Ай, отпусти! – жаловался по дороге Вэй Усянь. – У тебя хватка, как у коршуна, схватившего добычу! Разве так обращаются со старыми друзьями? Больно! Вэнь Цин держала его крепко, впившись ногтями в предплечье. От злости она ещё сильнее стиснула зубы и прошептала: – Если ты будешь шуметь, я всажу в тебя иглу, и ты не сможешь говорить ещё месяц. – Месяц? – испугался Вэй Ин. – Месяц — это очень много. Я и двух часов не продержусь. Ай!... Девушка стиснула его ещё сильнее, и Вэй Ин решил разумно замолчать. Он с любопытством озирался по сторонам, пока его тащили в Дом искр — к счастью, Вэнь Цин знала, как выйти из дворца так, чтобы никого по дороге не встретить. Пленные играли в кости на еду; несколько человек остались без ужина, а перед Лань Сичжи стояла целая гора из блюд. – Даже непонятно, как Чжи-сюн всё это съест, – дразнил везунчика проигравший. – Боюсь, пару таких игр, и ты перестанешь влезать в двери. Какой из тебя будет воин, когда нас наконец-то обменяют? – В вашем клане запрещено всё, что можно запретить, – поддакнул другой проигравший. – Скажешь, что нет, уважаемый Лань Сичжи? Бьюсь об заклад, у вас есть правило, запрещающее убивать товарищей голодной смертью. Но Лань Сичжи не слушал их болтовню. С крайне сосредоточенным видом он подсчитал результат игры и потянулся за тарелкой нового проигравшего. – Благородный муж умеет признавать своё поражение, – заметил он. – Чжи-сюн, – оживлённо затараторил Вэй Ин, – я точно знаю, что старик Лань запрещает вам так много есть. Но ты всегда можешь отдать лишние порции мне! Я съем всё до последней крошки! – Ещё чего, – возмутился один из юношей, с тоской посматривая на проигранную еду. – Лань Сичжи скорее скормит всё свиньям, чем вернёт нам. Это, он считает, будет по правилам. – Хрю-хрю! Вэй Ин стал очень забавно похрюкивать и попытался даже встать на четвереньки, но Вэнь Цин рявкнула на него и бескромисно потащила дальше. В последнее время Вэй Усянь спал в комнате, где покоился Лань Ванцзи, затащив туда небольшой матрас, набитый соломой. Вэнь Цин думала запереть его там на несколько дней, чтобы наглец как следует подумал о своём поведении. Но произошло нечто, чего девушка никак не ожидала. При виде безжизненного тела, торжественно лежавшего на ложе смерти, Вэй Усянь побледнел, словно полотно. Игривое любопытство в его глазах сменилось диким ужасом. Он застыл на месте, перестав дышать, и только пальцы его слегка тряслись. – Ч… ч-то это? – с трудом выдавил он. Вэнь Цин внимательно всмотрелась в этого проходимца. Он действительно повредился в уме или разыгрывает очередной спектакль? В случае Вэй Усяня, девушка автоматически склонилась бы ко второй опции, но слишком уж неподдельным и всеобъемлющим был испуг юноши. – Если ты тронулся умом и забыл последние события, – недовольно заметила она, – то тебе нужно лечиться. А если ты всё помнишь, но валяешь дурака, то лечиться тебе надо с двойным усердием. Думаешь, я забуду, что словила тебя во дворце? О чём ты вообще думал?! Вэй Усянь, ты даже не представляешь… “Какое давление я вынуждена была терпеть всё это время, стараясь сохранить в себе крупицы человечности, сколько раз судьба Дома искр висела на волоске! Но я всё равно не смогла вас уберечь…” Эти слова застряли в горле, и Вэнь Цин так и не смогла их произнести. Но Вэй Ин как будто совершенно не обращал на неё внимание, думая о чём-то своём. – Вэнь Цин, прости, я… я… Я сейчас кое-куда отлучусь, хорошо? Договорим позже. Мне нужно убедиться кое-в-чём. Девушка застыла, поражённая такой наглостью, и, прежде чем она нашлась, что ответить, Вэй Усяня уже и след простыл. Она прождала его некоторое время, но юноша всё не приходил. Выругавшись в сердцах, девушка отправилась искать Вэй Ина, чтобы задать ему трёпку. Вэнь Цин нашла его в полубессознательном состоянии; юноша сидел на полу, прислонившись к стене, и как будто бредил. – Что случилось? – испуганно спросила Вэнь Цин, присаживаясь рядом. Она быстро ощупала лоб Вэй Усяня, который как будто был холоднее обычного. Узор бабочки между бровей исчез. – Я… Что я делал? Вэй Ин с трудом разлепил глаза; голос его немного дрожал, а сам он выглядел ослабленным. – У тебя провалы в памяти? – спросила Вэнь Цин, вглядываясь в эти пустые глаза. – Ну конечно, – недовольно пробормотала девушка, – сейчас он сделает вид, что не помнит, как сбежал из Дома искр и бродил по дворцу. – Я пробрался во дворец? – искренне изумился Вэй Ин. – Кто-то соврал тебе, Вэнь Цин. Я же не идиот, чтобы заниматься такими вещами. Последнее, что помнил Вэй Ин — это то, что он встал позже всех, пропустил завтрак, а потом пошёл искать пару, чтобы сыграть в какую-то игру. Потом его разум превратился в пустой лист; он совершенно не представлял, зачем ему понадобилось покидать Дом искр. Юноша выглядел очень искренним, и Вэнь Цин решила, что он заболел. В это время Лань Ванцзи из реального мира — тот, что сейчас гостил в Пристани Лотоса — готовился ко сну. Он лежал в кровати, читая трактат “Ядро золотого тигра”, как к нему внезапным вихрем ворвался Вэй Усянь. – Лань Чжань! – завопил он и тут же бросился на кровать, изо всех сил стиснув супруга поверх одеяла. Он обнял его так сильно, что Ханьгуан-цзюню на миг стало трудно дышать. – Что случилось? – удивлённо спросил Лань Ванцзи, пойманный в эту пылкую ловушку. – Ничего, просто… Просто страшный сон приснился, – пробормотал Вэй Ин, напоминая в этот момент наглого кота, который залез на колени к хозяйке и довольно мурлычет. – Ты точно спал? – уточнил Лань Чжань, внимательно вглядываясь в своего безобразника. За годы семейной жизни он научился хорошо считывать все настроения Вэй Ин, поэтому заподозрил, что тот занимался какими-то шалостями. – Точно, точно, – промурлыкал Вэй Усянь, – и хочу на сей раз заснуть так, чтобы мне приснился сон получше. Что это читает наш достопочтенный Ханьгуан-цзюнь? Трактаты по укреплению ядра, какая скукота… Почитай мне лучше сказку на ночь. – Сказку? Лань Ванцзи отложил книгу в сторону, а Вэй Ин пробрался под одеяло и покрепче прижался к тёплому телу супруга. Подумав некоторое время, Лань Чжань начал неторопливо рассказывать: – Жил-был на свете большой чёрный пёс. – Пёс? – испуганно приподнялся Вэй Усянь. – Нет, так дело не пойдёт. Собака не должна быть главным героем сказки, которую рассказывают на ночь. Иначе кошмаров не избежать. – Тогда это будет главный злодей. – Злодей? А почему злодей? Что такого сделал этот страшный чёрный пёс? – Он начал заниматься вещами, которыми заниматься не стоило, – наставительно сказал Лань Чжань, слегка ущипнув Вэй Ина за щёку, но тот сделал вид, что совершенно не понимает, куда клонит его супруг. – Нет, сказка про собаку мне совершенно не подходит. Давай-ка лучше… Всё кончилось тем, что Вэй Усянь сам выдумал сказку про сороку, фазана и синицу, по очереди изображая каждую из птиц. Когда история завершилась, фантазёр потянулся, чтобы погасить бумажный фонарь, и увидел на прикроватной тумбочке письмо. – А что это такое Ханьгуан-цзюнь тайно читает? – оживился Вэй Ин. – Письма от любовника? Изменяешь мне с каким-нибудь красавчиком из Пристани Лотоса? Подумай о Цзян Чэне! Он этого не перенесёт. – Положи на место, – лениво ответил Лань Ванцзи. – Ещё чего! Сейчас состоится драма тысячелетия! Неверный Ханьгуан-цзюнь и разбитое сердце Старейшины Илина! Ну-ка, что у нас там? Вэй Усянь предвкушал возможность устроить скандал, пусть даже и шуточный, но содержание письма заставило его нахмуриться и перечитать текст во второй раз, уже с повышенным вниманием. – Так много малиновых демониц?.. Почему они стали так массово зарождаться, да ещё и по всей Поднебесной? Очень странно. – Пока не понятно, – серьёзно ответил Лань Чжань. – Возможно, это связано с эпидемией. – Действительно, – почесал подбородок Вэй Усянь. – Вряд ли это простое совпадение. Бабочки погружают мир в сон, а малиновые демоницы словно с ума сошли, появляясь в пять раз чаще, чем обычно. Здесь должна быть какая-то взаимосвязь. Нужно обязательно всё обдумать. – Завтра обдумаешь, – устало сказал Лань Ванцзи. – Спи. Свет в комнате погас, но Вэй Ин ещё долго не мог заснуть, пытаясь найти взаимосвязь между этими двумя явлениями.