Photograph

— Ты о чём вообще думаешь? — Вершинина не сразу понимает, что обращаются к ней, потому встрепенулась лишь тогда, когда Злата коснулась её локтя своей рукой. С возвращения из Москвы прошло две недели. Четвёртого декабря на платформе вокзала Юровска подростков встречали не только мамы, но и Злата, до ужаса соскучившаяся по единственным друзьям. Стоило Максу и Алисе выйти из поезда — как на них тут же прыгнула Панфилова, чуть ли не в ухо крича о том, как она скучала и что у неё много планов, которые она хотела бы воплотить в жизнь вместе с десятиклассниками. Родители, в свою очередь, не так сильно душили детей объятиями и вместе с ними поспешили покинуть холодный вокзал. До нового года оставалось чуть меньше двух недель. Панфиловой и Плетнёву оставалось учиться в школе ещё неделю, а Вершинина в свою очередь уже давно спокойно выдохнула и шутливо злорадствовала над друзьями. В школе, кстати, должна была состояться дискотека в честь окончания полугодия, но троица решила не портить себе настроение и потому собралась в доме Панфиловой, чтобы помочь ей украсить комнаты и огромную ёлку, находившуюся рядом с окном в гостиной. И именно во время этого занятия Алиса задумалась о непонятных вещах, вовсе не участвуя в увлечённом разговоре друзей. Точнее, увлечена была только Злата, щебетавшая о чём-то своём, пока Макс что-то листал в телефоне, даже не пытаясь делать вид, что помогает с украшением ёлки. Спустя минут семь Панфилова заметила, что её никто не слушает и поспешила докопаться до подруги, витающей где-то в мыслях и теребящей в руках блестящий шар, в котором можно было увидеть своё отражение. — Земля вызывает, Алиса Матвеевна, — упомянутая едва заметно дёргается после того, как её зовут по отчеству, но упрекать подругу не собирается. — Просто задумалась о том, что будет дальше, не более, — пытаясь отвести себя от каких-либо подозрений всевидящей Златы, отвечает десятиклассница и вешает до этого находящийся в руках шар на одну из веточек. Вроде красиво и к месту. — Макс? — на этот раз блондинка решила прикопаться к другу, который остановился листать ленту в телефоне и принялся что-то читать, нахмурив брови. — Пытаюсь понять, почему Петя внезапно стал агрессивным и практически отвернулся от компашки Рябовой, — непринуждённо отвечает он, потирая висок двумя пальцами, — он впервые адекватно рассуждает в беседе класса, — его брови вздёргиваются вверх, а со стороны Алисы слышится смешок на данное предложение, — ладно, плевать, — впихивает телефон в передний карман джинс и, развалившись на диване, подпирает щёку кулаком, смотря при этом на подруг, — чё дальше? — Ничего. Ёлку-то украсили, — Злата вешает последнее украшение на низ ёлки и поднимает глаза на звёздочку, которую Плетнёв, не по традиции, поставил туда ещё в самом начале занятия, аргументировав тем, что не хочет ждать до конца. Кстати говоря, это был единственный раз, когда он хоть как-то принял участие в украшении дерева. — Красиво, — выдыхает Вершинина, когда Злата вырубает свет в комнате и включает гирлянду, тут же начавшую переливаться разными цветами, которые начали бегать зайчиками по комнате и касаться лиц ребят. В такой атмосфере и тишине было так уютно, что никто и не хотел что-либо говорить. Просто наслаждаться тем, что было и не думать, не рассуждать о лишних вещах. Впервые за четыре месяца каждый из них мог спокойно выдохнуть, не заботясь о том, что будет на следующий день. Хотелось отдаться волшебству Нового года и не выныривать в реальность. И картина действительно была приятно для взора вернувшегося с работы Анатолия Борисовича, отца Златы. Подростки не слышали звона ключей и скрипа открывшейся двери, лишь продолжали с детским восторгом смотреть на внушительного размеру ёлку, которая была украшена по достоинству. Цвета гирлянды, словно от дискотечного шара, продолжали беспорядочно бегать по комнате, не достигая лишь прихожей, словно боясь яркого света, возникшего там после прихода мужчины. Его дочь сидела на полу в позе лотоса рядом с подругой, которая сидела в том же положении и они обе не отрывали взгляда от украшенной ёлки; Максим же устроился на краю дивана и также смотрел на деревце, иногда переводя взгляд на девчонок, которые не могли унять своего детского восторга, и хмыкал от такой милой картины. В один из таких моментов Вершинина поймала его тёплый взгляд серо-синих глаз и хотела было ответить улыбкой, но отвлеклась на звук телефона, который гласил о новом уведомлении. На лице промелькнуло замешательство. В друзья добавлялся Петя Василевский. Это ведь нельзя звать чудом под Новый год, верно? Любое упоминание ком-либо из компании Рябовой бросало в дрожь, нежели в восторг. Так чего же нужно было этому юркому парню, с которым Вершинина общалась последний раз лишь в девятом классе?

***

Любое событие, приключавшееся накануне Нового года, Алиса считала за какой-либо знак. Сейчас, за шесть часов до Нового года, её смущали лишь имена людей, просмотревших её стори в инстаграме. Высвечивались имена Сотниковой и Василевского, которые буквально сразу же после добавления истории просмотрели её. Ну, хотя бы не скрываются как крысы за анонимными аккаунтами, как это любила делать Рябова. Более того, Василевский решился ответить на одну из фотографий Вершининой, выложенной в сторис: на фото она стояла рядом с Златой и Максом, на фоне искусственной ёлки и с бокалами алкоголя в руках. Макс на фотографии широко улыбался, что было для Алисы словно бальзам на душу. С момента возвращения в это захолустье Плетнёв чаще пребывал в плохом настроении, потому такие моменты радовали и её тоже. Злата же на фотографии смеялась над чем-то, и, кстати говоря, в тот момент чуть не пролила светлый напиток на пол. Алиса смотрела на неё и тоже смеялась, а на её талии покоилась рука близкого друга. И ещё кое-что. Фотография была сделана на новый фотоаппарат, который преподнесла дочери Екатери Сергеевна рано утром. Отец не находил себе места и перевёл бывшей жене огромную сумму, подписав, что это им на подарки на новый год. Новенький Никон радовал глаз и для рук ощущался очень приятно и легко. Алисе было невтерпёж, но всё же первая фотография была сделана лишь вечером. И то, что на самой первой фотокарточке на новом фотоаппарате красовались друзья, казалось для Вершининой милым. «Милая фотография» — отписал Василевский, на что в ответ Вершинина отправила лишь улыбающийся смайлик. Свет его иконки в инстаграме горел также красным, но девушке, честно говоря, было всё равно, как он отмечал последний день этого года, потому его истории она оставила непросмотренными. К чёрту смартфоны. Почему бы не повеселиться, когда в распоряжении их с друзьями рук целая квартира, оставленная Екатериной Сергеевной на этот вечер? Мама Алисы решила дать ребятам отдохнуть, а сама ушла к Татьяне Плетнёвой с парой салатов и бутылкой вина. Эта идея каждому показалась отличной. Гостиную, в котором ребята и решили засесть, освещал неон, меняющий цвет каждые несколько минут: то синий, то красный, то зелёный. Тут всё не было так ярко украшено, как в квартире Панфиловой, но уюта от этого не убавлялось. На небольшом столике красовались три бутылки разного алкоголя, закуски, два салата, две коробки пиццы, фрукты и что-то по мелочи. Мать всё предлагала наделать больше блюд, но у подростков не было желания набивать желудок, а лишь проветрить мысли с помощью алкоголя и непринуждённых бесед. На экране телевизора мелькали клипы западных артистов, а из колонок звучала громкая и приятная для ушей музыка. — Ну что, есть идеи для тоста? — спросила весело Злата, приподнимая бокал и переводя взгляд с одного друга на другого. — Серьёзно? — усмехается Плетнёв в своей манере, но не спешит выпить вермут. — Да ну тебя, — цокает Панфилова, о чём-то раздумывая, — давайте выпьем за то, чтобы наша дружба была очень долгой и чтобы мы не терялись в этом мире. — Прозвучало странно, да? — Просто. Пей. Ты так смеялся над тостом Златы, но в итоге исчез. В буквальном смысле. Видимо, новогодние желания дали сбой, иначе как объяснить подобное явление? Вместе с боем курантов раздался звук столкнувшихся бокалов. А дальше всё затянулось неким водоворотом — громкий и звонкий смех на всю квартиру, нелепые шутки, перемывание косточек каждого из компании Рябовой (все мы не без греха). Во время этого Панфилова кинула подозрительный и лукавый взгляд на Алису, переключавшую песню на ноутбуке. Телевизор был выключен ещё полчаса назад, там уже не было ничего инетересного. — Вершинина, из всей нашей компании только ты довольно тесно общалась с кое кем из компашки Сони. Не хочешь рассказать? — Максим, до этого тянувшийся за виноградом на столе, замер, взглянул на Злату, а затем на Алису, замявшуюся после такого вопроса. — О чём ты? — после затянувшегося молчания поинтересовался Плетнёв, всё же закинув виноградинку в рот и удобно развалившись на кресле, ожидая интересного рассказа со сторон подруг. — Наша подружка вроде как встречалась с Василевским, — отвечает Злата, не обращая внимания на грозный взгляд подружки. — Мы не встречались, — честно отвечает она, — более того, мы даже не были друзьями. — Но ходили слухи, что вы целовались. — С каких пор ты вообще слухам веришь? — разговор шёл не в ту сторону, потому обе девушки на пару секунд замолкли, но позже Вершинина продолжила: — Я ни с кем не целовалась. Я ему нравилась, а он мне нет. Видимо, это его задело, и Петя решил наплести ерунду своим друзьям. Но какое-то время я с ним единственным хорошо общалась в классе, вплоть до моего ухода. А затем Василевский сам решил вычеркнуть меня из своей жизни. В комнате воцарила тишина. На секунду раздался лишь хруст переломанной во рту Панфиловой чипсинки, которая, будто испытала смущение за это. Словно испортила всю атмосферу, но на самом деле всем было всё равно. Мысли были у каждого разные. Алису невольно передёрнуло от воспоминаний, связанных с Пётром, который, кстати говоря, даже защищал её первое время от нападков одноклассников, хоть и знал, что они после этого могли его в покое не оставить. Полтора года назад. — Конечно, наша школа не дотягивает до уровня Московских, но тебе не стоит сильно волноваться по этому поводу, — успокаивает Василевский, сидя с новенькой девочкой на качелях в знакомом дворе недалеко от её дома. Алиса шумно вздыхает, кусая губы и смотрит куда-то в пол, слабо покачиваясь на качелях и раздумывая о первых днях в учебном заведении. Директриса сразу показалась неприятной лицемерной женщиной; класс на протяжении недели кидал на неё насмехающиеся взгляды; Соня с Егором обсуждали её на задних партах; а остальные просто показывали своё неприятный настрой в её сторону лёгкими толчками или выкидыванием её книг с парты на пол. Вершинина давала отпор до последнего, и, многие, вроде как, отстали, но нападки всё равно продолжались. Одноклассники её несильно беспокоили. Больше всего бесило полное отсутствие хорошей подачи знаний и отталкивающие учителя, проводящие уроки на «отвали». Радовала только Ирина Львовна, но и та быстро выгорала из-за неприятной атмосферы этой школы. — С одноклассниками я поговорю, чтобы не раздражали тебя, — добавляет Петя после затянувшегося молчания, но тут его спешит прервать Алиса: — Не надо. Сама с ними разберусь. Спасибо за предложенную помощь, — слабо улыбается, получая также улыбку в ответ и замечает неподалёку двух амбалов-одноклассников. Хантемир и Василий, заметившие знакомые лица во дворе, тут же направились к ним. Вершинина успела морально подготовиться к тупым нападкам парней, а Петя лишь ждал объяснения, почему ребята сюда припёрлись. — Ого, Петь, решил сводить новенькую на свидание? — усмехается Вася, засовывая руки в карманы спортивных штанов и окидывая девчонку неприятным взглядом, словно оценивая. — А ваше свидание уже закончилось? — ловко переводит Петя, ловя на себе непонимающие взгляды друзей. А когда до парней доходит смысл вопроса — тут же хмурятся. — Ты нас педиками щас назвал? Вершинина хмыкает в кулак. В тот день она зауважала Василевского.

Половины — 2MAN

— То есть ты ещё не целованная? — задаёт вопрос блондинка, кидая в рот очередную чипсинку и внимательно смотря на близкую подругу. — А? — из-за мыслей Алиса теряется, потому не сразу слышит заданный ей вопрос. Максим тем временем отбирает с её колен ноутбук и кладёт к себе, заходя на свою страницу ВК, и копается в аудиозаписях. — Ну, ты не целовалась никогда? — Ты действительно из всего, что я сказала, запомнила только это? — смеётся Вершинина, вставая с дивана и, размяв кости, разворачивается, с желанием сходить на кухню за газировкой. — Может, отдашь свой первый поцелуй Максиму? — Алиса замирает на месте. Взор двух человек в комнате обращается на Панфилову, которая, до этого, полезла за кусочком пиццы, а поняв, что в комнате повисла тишина, подняла взгляд и столкнулась с немыми вопросами в глазах друзей. — А что? — как ни в чем не бывало спрашивает она, вскинув руки в вопросительном жесте и чуть не выкинув кусок пиццы в угол гостиной, — что плохого в простом дружеском поцелуе? И уж лучше пусть это будет Максим, чем какой-то там Петя Василевский. Уголок губ Плетнёва поднимается вверх из-за последнего предложения, из чего следует вывод, что ему приятно слышать такие слова. Самое забавное, что они оба не были против поцелуя, но у каждого были свои причины на это. Какова была причина Максима — неизвестна. А Алиса… уже две недели думала об этом, а иногда ловила себя на мысли, что действительно хотела бы ощутить на своих губах губы своего друга. Это ведь нормальное явление, верно? — Максим, тебе слабо? — лисичка по имени Злата отлично знает, что Плетнёв ненавидит, когда его берут на слабо. Парень знает об этом и потому кидает слегка грозный взгляд на подругу, но она вновь не обращает на это внимания, переводя взгляд на подругу. — Или ты, Алис, хочешь поиграть в картишки на желание? Моё останется таким же, — Алиса готова шипеть от злости, ведь именно Панфилова показала ей интересные лайфхаки по играм в карты. Злата играет куда лучше, чем Вершинина, потому победа была заранее известна. Но один вопрос всё ещё оставался неизвестным: чего добивается Панфилова этими махинациями? Почему ей был так важен поцелуй между её друзьями? Вершинина не была против, даже рада, что подвернулся такой случай, но для чего это всё? И за всеми этими мыслями она даже не заметила, как перед ней появилась фигура Плетнёва, видимо, пожелавшего как можно быстрее закончить с этим ерундовым желанием их подруги. Сердце забилось в бешеном ритме, а низ живота свело от приятных, доселе неизвестных ощущений. В свете неона лишь выдумщица этой дурной затеи заметила, как щёчки подруги заалели от близкого расстояния с юношей. Алиса подняла голову чуть выше, сталкиваясь с выжидающим разрешения взглядом серо-синих глаз. Максим был выше её на полголовы, и в своём чёрном излюбленном худи сливался с темнотой за его спиной. Свет неона падал на его открытую шею и освещал лицо, позволяя Вершининой изучить его абсолютно по новому. Сейчас он казался ей таким взрослым, загадочным и необычным. Она невольно вспомнила тот день в Москве, когда впервые оказалась в квартире Плетнёвых и вечером сидела за столом на кухне с другом. Тогда она испытала некие трепетные ощущения в животе. И теперь эти ощущения вернулись снова. — Я могу…? — в ответ на вопрос парня с губ девушка сорвался тихий выдох и едва слышное «да». Когда Максим нежно взял лицо девушки в ладони и также нежно поцеловал, тело Алисы словно молнией пронзило. Ощущение его теплых ладоней на лице было сродни пожару. Плетнёв целовался умело, обводя горячим языком контур её нижней губы. Прикрыв глаза и расслабившись, Вершинина даже не заметила, как в один момент его язык проник в рот и столкнулся с её собственным языком. Эти ощущения настолько вскружили Вершининой голову, что она невольно прижалась к нему, а после и вовсе положила свои ладони ему на шею. Плетнёв заметил эти движения, но отрываться не хотел. Однако этот поцелуй не должен был переходить границ. И потому как только воздуха стало не хватать друзья разорвали поцелуй под удивлённый, слегка застывший взгляд Златы на фоне. — Я имела ввиду всего лишь чмок в губы… — взгляд голубых и серо-синих глаз обратился на мирно сидевшую Панфилову, которая тут ж решила исправиться: — но так мне нравиться даже больше! И только после того, как Макс отошёл от Алисы и присел на диван, уткнувшись снова в ноутбук, Вершинина разобралась в своих ощущениях. Ей впервые было настолько хорошо. И хотелось ещё. Утро выдалось на удивление лёгким. И неудивительно, на самом деле. Пили они мало, ибо не любили вовсе это дело. Злата упорхнула из квартиры самой первой: отец сообщил о ранней поездке к бабушке в соседний город, и Панфиловой захотелось поехать вместе с отцом. После того, как хозяйка квартиры проводила подругу — спать вовсе перехотелось. Да и смысла она в этом уже не видела. Умыв лицо, переодевшись в спортивные штанишки и напялив большую и уютную домашнюю бордовую футболку, девушка направилась на кухню с целью заварить чай и подогреть оставшуюся пиццу. С щелчком электрочайника раздался и шаркающий звук с прихожей. Повернув голову, Вершинина заметила на пороге кухни всё ещё сонного Плетнёва, потиравшего заспанные глаза тыльной стороной ладони. Волосы его были взъерошены после сна, но такой вид вызывал лишь умиление. Преодолев два метра и буркнув под нос что-то вроде: «доброе утро», парень усела на стул, уставившись на какую-то невидимую точку, видимо, с желанием сконцентрироваться и отойти после сна. — Доброе, — ответила Алиса, доставая из верхнего ящика ещё одну кружку для только проснувшегося друга. — Злата ещё спит? — заметив отсутствие ещё одной девушки, поинтересовался Макс. — Ушла полчаса назад, — ответила брюнетка, выкидывая использованные пакетики чая в урну. Повернувшись к другу с двумя кружками в руках, девушка на секунду застыла, обратив внимание на его губы. Почему именно туда? — Ты сейчас обожжёшься, ты в курсе? — вывел её из раздумий Макс, не заметивший странного взгляда на своём лице. Как только кружка Максима оказалась на столе, Алиса присела на другой стул, рядом с окном и заметила, как на улице кружили снежинки. Кружка чая согревала ладони, а снег за окном радовал глаз. Большинство людей в этом дворе ещё спали после бурной ночи, потому на улице было тихо, что добавляло уюта в это зимнее, прекрасное утро нового года. В животе завязался тугой узел от приятных чувств. Что-то подсказывало, что впереди ждёт что-то прекрасное. Словно начало новой жизни. И Вершининой очень хотелось в это верить. Мама обещала написать перед приходом, однако заходила она в whatsapp последний раз в восемь часов вечера. Пусть отдыхает. Алиса сама хотела бы сейчас провести время с другом и не думать о каких-либо мелочах. — Хотелось бы мне убедить маму уехать отсюда поскорее обратно в Москву, — выдаёт Макс не думая. Что-то внутри девушки неприятно колит, но расстраиваться из-за этого было бы глупо. Плетнёв не рад находиться в Юровске, и его желание покинуть это место оправдано. Вершинина и сама была бы не против поскорее покинуть этот город, однако, столица России оставила неприятный след в сердце. Отец со своей семьёй как-то испортил всё впечатление о большом городе и возвращаться туда не хотелось. — Может быть, твои родители ещё помирятся? — Даже не представляю, при каких обстоятельствах они смогут помириться, — пожимает плечами Плетнёв, делая глоток чая, — возможно, только если со мной что-то случится. Четыре месяца до исчезновения Максима Плетнёва.