Проклятый

Где-то в глуши леса, достаточно далеко от цивилизации, если таковой можно было назвать большие города того времени, располагалась небольшая деревня. По крайней мере, её жители считали своё место жительства таковым. Пускай и возвышалась посреди небольших домиков, чья крыша в основном состояла из ломкой соломы церковь, обойти это место можно было достаточно быстро. Церковь была маленькая, но, как ни странно, имела она огромное влияние. Люди ежедневно приходили туда молится, да искупить свои грешки. Глупые смертные и вправду верили в это, как один восхищаясь силой всевышнего. Такие глупые и наивные…некому было высказать что-то против этой глупости, ведь все жители этой деревушки были словно загипнотизированы, оно и ясно, чуть кто заикнётся — сразу на костёр. Правда, был один мальчик, которому ходить в церковь было запрещено. Святые приходили в ужас, завидев его, осторожно идущего по дорожке к лесу. А он, напуганный больше этих самых святых, старался как можно скорее скрыться в гуще леса. Но, редко получалось сделать это… стоило простому народу завидеть его — так сразу начинался шёпот, злобные взгляды да избиения. Для Эдварда это было обычным делом. Повезёт, если отделается лёгкими ссадинами. Пару раз он был уверен, что что-то сломал, но возможности это проверить не было. Однако, этот парень был достаточно смышленым, чтобы додуматься изобрести себе что-то из палок и веревок, что могло помочь его костям срастись. Конечно, это было жутко неудобно, так ещё и больно, но… он хотя бы всё ещё жив. Парню было всего шестнадцать, и, если быть честным, он был достаточно наивен и глуп для своих лет. В отличие от других детей, да и жителей деревушки в принципе, он не работал, хотя даже хотел этого. У Каспбрака был небольшой участок земли, где он хотел что-то посадить, но… не получилось, ведь все его труды вырывали из земли, топтали, убивая ни в чем неповинные растения. После пары попыток вырастить хоть что-то, что по итогу заканчивалось лишь разрухой, он перестал даже пытаться. В самом деле, он бы уже давно умер от голода, если бы церковь не выдавала ему еду. Через унижения и избиения, конечно же, тем не менее, пропитание у мальчика было. Как-никак его погибшие родители были одними из главных святых, к которым каждый член деревни приходил за советом. А некоторые, что были обучены хотя бы какой-то грамоте, восхваляли их в стихах. Тогда почему же отношение к Эдварду было таковым? Ответ прост. Каспбрак не знал своих родителей, с рождения прибывая в одиночестве. Жил он в небольшом домике на окраине, который жители предпочитали обходить стороной. Зимой там было ужасно холодно, так что он постоянно мёрз и болел, но с этим, опять же, помогали святые, что предоставляли ему хотя бы какие-то лекарства. Но вернемся к теме родных Эдварда. Отец и мать его погибли в день рождения паренька, отчего, спустив все на кару небесную, все посчитали Эдварда проклятым. Проклятый мальчик, по словам священников обязанный связать свою жизнь с одним из демонов, что воплощают семь смертных грехов, очевидно, имел не самую лучшую репутацию в деревне, где каждый свято верил в это. Но, как оно и бывает, кончина его родителей была лишь совпадением, пускай и невероятно грустным. Однако, в поисках виноватого, все обвиняли невинного ребёнка, что в жизни не собирался никому причинять зла. Оттого глупые людишки сами рыли себе яму, разжигая внутри него огонь непонимания и отчаяния, за что по итогу и поплатились. Внешность у мальчика также была не такой, каковую от него ожидали. Кожа была бледной, едва-ли не трупного оттенка, губы зачастую были чуть синеватыми, особенно в морозы. Оно и не мудрено, в самом деле…ближе к лету он выглядел намного лучше, с тонкими губами и доверчивым взглядом, будто бы искрящимся добротой. Всё, чего он хотел — найти хотя-бы одного друга, но в его положении, увы, это было невозможно. Парень был достаточно низким, из-за чего выглядел младше своих лет. Также весьма худым, ведь еды едва хватало для жизни. Церковь щедрой уж точно не назовешь… Но была одна особенность, что отталкивала от него людей больше всего. Глаза мальчика были разного цвета, из-за чего его боялись сильнее. Правый имел медово-карамельный оттенок, а левый — травянисто-зелёный. Из-за этой глупой особенности, на которую он никак не мог повлиять, его сторонились и унижали сильнее. Однажды, один местный мужчина, как многие уже поняли невменяемый, хотел вырвать Эдди глаз, крича про то, что так он освободит его от проклятья. Конечно, заступиться за него никто не решился. У самого мальчика со спортом все было ужасно, из-за чего это и вправду чуть не произошло. Однако, спасло его то, что мужчина выпил достаточно много алкоголя, прежде чем лезть на Эдварда, так что он смог оторваться, убежав вглубь леса, пока тот пытался разобраться, как встать. Одевался он обычно в вязаные вещи, что приносила ему церковь. Однотонные подобия свитеров достаточно хорошо согревали, так что он носил их даже в жару. Каспбрак был из тех людей, что мог простудиться от пары порывов ветерка, да и мерз он в считанные секунды, так что предпочитал носить тёплую одежду что зимой, что летом. В холодные времена, правда, одежда доставалась ему самая потасканная и побитая временем, из-за чего грела не очень хорошо…но под двумя пуховыми одеялами он чувствовал себя почти уютно. Что касается самой деревни — она была совсем маленькой. Все друг друга знали, кто у кого родился, кто с кем спал… все было на слуху, и даже Каспбрак, что участия в жизни деревушки не принимал, знал все обо всех. Знал, что в домике у окраины живёт поехавшая старуха, что сошла с ума после смерти её мужа. Того самого, что пытался вырвать Эдди глаз. Умер он, как и все, не то от какой-то болезни, не то от старости… Эдварда это не особо волновало. Ему даже не было жалко этого мужчину… наверное. Скорее, он пытался убедить себя в том, что ему всё равно, хотя на деле парень слишком жалостливый, чтобы игнорировать это. И, конечно же, скандальная девушка, что вечно флиртовала с мужчинами, зачастую даже женатыми, была соседкой Каспбрака. Был даже момент, всего один раз, когда она лезла к нему. Эдди тогда было пятнадцать, и он всё ещё был слишком невинен, чтобы быть посвященным в подробности. Так что, он был невероятно испуган, когда девушка начала липнуть к нему, говоря что-то про то, что он уже «взрослый мальчик», и она сделает его настоящим мужчиной. Но, конечно же, Эдвард в итоге отказался, стараясь уйти от неё как можно скорее. Временами его даже пугали женщины, особенно такие, как она. Как бы то ни было, большую часть времени он проводил в лесу. Там было невероятно красиво, пусть и страшно временами. И все же, огромные стволы деревьев завораживали, а мягкая трава приносила покой. Каспбрак мог часами лежать на ней, нежной и мягкой, прикрыв глаза. А временами и разглядывая облака, плывущие по небу. Но это только если ему повезёт. Временами тело настолько болело после очередного избиения, что даже лежать нормально было сложно. В такие моменты он сидел возле небольшой речки, вытирая идущую из носа кровь прохладной водой, молча плача. Он ненавидел плакать, особенно громко… так что даже наедине с собой он был невероятно тихим. Иногда, заканчивая вытирать алую жидкость, он начинал кидать мелкие камушки в реку, наблюдая за тем, как они с тихим бульканьем идут ко дну… такое себе занятие, да, но делать было абсолютно нечего, так что развлекал он себя самыми глупыми способами.

***

Эдди шмыгает носом, скорее по привычке прикусывая губу, приглушенно скульнув от боли. Кровь заполняет рот, и он тихо фыркает, выплевывая алую жидкость. — вот же… — шепчет он, касаясь подушечками пальцев разбитой губы. Голова кружилась, но он лишь протирает подбородок от стекающей жидкости. Из носа также вытекала кровь, из-за чего пришлось откинуть голову назад, молча ожидая, пока та остановится. Тело ужасно ныло, особенно где-то в области рёбер. Возможно, одна из костей был сломана, но он всё ещё надеялся, что это не так. Просто синяк, пусть и большой…ведь как лечить сломанные рёбра он понятия не имел. Когда ему сломали руку, было намного проще. В один момент он понимает, что кровь останавливается, быстро вытирая лицо, а затем глянув в отражение. Испуганные глаза болезненно сверкнули, а на щеке красовался синяк. Выглядел он…мягко говоря не очень. Слишком уж жалко…заплаканный и побитый. — угх… — с тихим стоном он плюхается на траву, скуля от боли в области груди, группируясь в комочек. Слёзы сами собой начинают течь из глаз, падая на чуть влажную от капелек утренней росы траву. Мда. Вот стоило ему встать пораньше, чтобы поскорее уйти куда-нибудь подальше от людей, гуляя по лесу, пока не захочет есть. Позже, он планировал попросить у святых немного еды, потому что не делал этого последние два дня. Как-никак, он не может просить у них еду каждый день… бьют они намного сильнее, чем остальные люди. Священники жестокие, но, может, так вести их заставляет господь? Эдвард ответа на этот вопрос не знал, но полагал, что так и есть. Честно говоря, сейчас он снова задумался. А почему именно его так ненавидят? Интересная тема для размышления, на самом деле. Ведь он совершенно невиноват, что его родители погибли. В самом деле, он бы хотел их увидеть…но. Он тоже страдает, так почему все так к нему относятся? Да, внешность его отличается от остальных. Но он же не выбирал её! Эдвард не собирался рождаться с разного цвета глазами, и хотел бы исправить это…и все же, это невозможно. Каспбрак ненавидел одиночество. Всей своей душой и сердцем. Наверное, ему ужасно не хватало компании. Такой, где его не будут бить за каждую провинность, будут считаться с его мнением. Такую компанию, где не будет боли и унижений. Ему было бы достаточно всего одного человека, но… наверное, отчасти, он уже даже смирился с тем, что умрёт в одиночестве. Определённо, со временем избиения станут жестче, людям просто надоест его существование. И тогда его убьют. Возможно, это произойдет даже случайно, если кто-то просто переборщит во время очередного избиения… он не знал, что ждёт его в будущем. Но был уверен, что ничего хорошего. Как бы не был силён его оптимистичный настрой, и дураку понятно, что ничем хорошим это не закончится. А может, Эдди просто устал. Устал от происходящего до дрожи в коленях. Ужасное головокружение вызывало тошноту, и потому он прикрывает слезящиеся глаза. Сейчас он хочет немного поспать… ведь каждый вздох отдавал тянущей болью, что терпеть было почти невозможно. Если быть честным — он привык засыпать с ощущением собственной беспомощности и ужасной ломотой в теле. Боль стала его лучшим другом. Спутником жизни, можно сказать даже так. Кроме неё у Эдварда не было абсолютно ничего.

***

— Ах.ахахаха, Ричи, прекрати! — Беверли смеется, чуть отстраняясь, ударяя парня подушкой по голове. Тихо фыркая из-за пера, что вылетело из неё, щекотя его нос, он чуть закатывает глаза, показывая девушке язык. — Вот тебе всё не то. То «ты слишком мало обращаешь на меня внимания, совсем забыл о своей любимой подруге.» — передразнивает её парень. — то «отвали, Ричи.» Тебя не поймешь, Бев! — Парень плюхается на кровать рядом с девушкой, что продолжает смеяться, качнув головой. Рыжие волосы кудрями спускались по плечам, а глаза как обычно сверкали весёлым огоньком. Так и не скажешь, что перед тобой сидит ведьма. Причем весьма сильная. Но и глядя на Ричи не скажешь, что он демон. Скорее, по алым глазам его можно назвать каким-нибудь вампиром, но нет, это совершенно не так. Ричард — один из многих демонов, спокойно проводящих свое время то в преисподней, то в мире живых, прячась среди толпы или в темных закоулках. Жизнь этого парня была весьма разнообразной и весёлой. Он старался не нарушать правила, хотя если вспомнить, сколько в аду демонов…за всеми не уследишь. И всё же, развлечений и так было достаточно. Тозиер мог гулять по большому городу, в один момент садясь на скамью рядом с каким-нибудь дворянином. Достаточно просто было толкнуть его на путь иной. Так что пара минут — и душа его заполнялась злобой, жадностью да гордыней, зачем так любил наблюдать парень. С бедными было сложнее. Чтобы заставить их подписать с ним контракт, который по итогу затащит их грешные души прямиком в преисподнюю, приходилось тратить чуть больше времени. Но стоит им обещать бесконечное богатство — так все поголовно велись на его удочку. В общем, жизнь демона была вполне себе забавной. Временами можно было выпить с другими подобными ему существами, или развлечься как-нибудь ещё… но достаточно много времени он проводил с Беверли. Они были знакомы уже…достаточно долго. Может, около пары сотен лет. Бевви — ведьма, из-за чего смерть от старости была ей не страшна. А что касается Ричарда…ну, в какой-то мере, он уже мертв. Наверняка, когда-то давным-давно он прожил скучную жизнь типичного смертного, но об этом он ничего уже не помнит. Так что и думать об этом не собирается. Если быть честным — раньше он плохо относился к ведьмам. Считал их глупыми колдуньями, что в жизни ничего не добьются. Но однажды, проходя мимо какой-то деревушки, он заметил, что какие-то люди собираются сжечь на костре какую-то девушку. Тозиеру было скучно, а в ней что-то цепляло, и потому… Ну, такому как он разрушить небольшое поселение — дело двух секунд. Так что, уже вскоре та благодарила его, обнимая. И пусть Ричард не особо любил объятия да и физический контакт в принципе, в тот момент он позволил ей сделать это. Со временем, их общение становилось все более близким, пускай и существа они совершенно разные. Беверли — ужасная прилипала, которой рот не заткнешь, придумывающая всякие глупые шутки и вечно варящая свои странные зелья. А Ричард, по мере общения с ней, привык к вечным объятиям, и даже втянулся в это дело. Сам он был достаточно молчалив, лишь временами любил поболтать об очередной жертве. — Ничего ты не понимаешь, придурошный. — дразнит его девушка. — ты слишком глуп, чтобы понять мои чувства! Я каждый день часами тухну в этом доме, а ты соизволил навестить меня впервые за месяц! Чертов месяц, Ричи, чем ты вообще занимался всё это время? — складывая руки на груди, она изгибает вопросительно бровь, пока старший чуть неловко прикусывает губу. — Ну… видишь ли. — парень зевает, почесывая темные кудри и встряхивая головой. — алкоголь, демонессы… ну или просто смертные. Девушки, парни… да и прочие радости жизни. Ну ты понимаешь, я решил взять небольшой перерыв от работы… и потерялся во времени. — невозмутимо хмыкает парень, а та закатывает глаза, стукая его по голове. — Дурак ты… не доведут твои гулянки до добра. Нашел бы уже себе кого-нибудь, кто заставил бы тебя забросить поиски приключений. — Бормочет она, а тот лишь жмёт плечами. — Не хочу я искать. Само найдется, если надо будет. — лениво заявляет парень. — забей, Бевви… пойдём прогуляемся скучно. — в голову парня резко приходит чудесная идея, от которой он резко садится на кровати, ухмыльнувшись и облизывая губы. — найдем какого-нибудь смертного, чья душа будет чиста. А потом поставим его на неверный путь, да заберем его душу. — мурлычет демон, от чего та удивленно хмыкает. — а разве это не то что ты обычно делаешь?.. — на это высказывание Ричард возмущенно качает головой, хмурясь. — нет! Это совсем другое. Мы найдем кого-нибудь совсем-совсем чистого. Поиграем с ним немного… повеселимся заодно, а то надоели мне вечные однотипные разговорчики. — взмахивает рукой парень, на что Марш всё ещё неуверенно кивает. — странная идея какая-то. — замечает девушка, пускай и знает, что если в голову Тозиера что-то пришло — его уже не переубедить. Если быть честной, она была уверенна, что таких «чистых» людей, каковых желает найти её друг уже давно не существует. Всё-таки, все люди одинаковы. В каждом из них есть тьма, в некоторых её больше, а в некоторых меньше. И всё же, судя по статистике Беверли — зачастую самыми грешными оказываются святые. Забавно, правда? Но такова правда здешнего мира, и ничего с этим не сделаешь. Даже Ричард, что должен быть воплощением чистого зла в сравнении с некоторыми людьми был… немного добрее, что ли. Хотя, может, так он относился только к ней, и ни к кому больше… Тозиера было сложно понять. За две сотни лет…она так и не поняла, что творится в голове этого парня. Временами, он выглядел одиноко, но всегда отрицал то, что ему нужен кто-то рядом. «Демоны не испытывают чувств, Беверли. Мой максимум это привязанность к тебе, но я никогда не смогу быть настолько искренним в эмоциях и чувствах как некоторые люди. Но это и не плохо, понимаешь? Чувства лишь помеха, и пусть мне придется вечность провести в одиночестве — это намного лучше, чем волноваться за других существ.» — то, что постоянно повторял Тозиер, стоило ей вновь начать эту тему. Так что, в какой-то момент, она решила прекратить свои попытки. Если её друг сделал свой выбор в сторону жизни в одиночестве — это исключительно его выбор, и ничего против него она не имеет. Ричи берет руку Беверли в свою, стоит им выйти из небольшого домика. Здесь, где-то в глубине леса, редко появлялись люди. Да и Марш могла постоять за себя, если бы что-то произошло. Так что, ей было вполне себе спокойно жить в этом месте…тихо и красиво, да еще и ингредиенты для зелий как на ладони.

***

Эдди не знает, сколько времени он спал, но когда парень открывает глаза — видит солнце, постепенно уходящее за горизонт. Оно окрашивало небо в ало-розовый цвет, и парень не соврёт, если скажет, что закат — его любимая часть дня. — Ох… я проспал весь день?..-- Парень приподнимается, зевая во весь рот, тут же скульнув от боли во всем теле. — Да, очевидно, так и было. — Эдди вздрагивает, услышав чужой голос, мгновенно глядя на его источник. Как оказалось, говорил какой-то парень, повернутый к нему, сидящий на камнях возле реки. Парень пристально наблюдал за Каспбраком, и что-то в его взгляде вызвало табун мурашек, пробежавший по спине парня. — Эм… извините, пожалуйста, я уже ухожу. — Торопливо лепечет Эдвард, быстро поднимаясь с земли, морщась от пронзившей его боли и сдерживая вскрик. Похоже, и в правду сломано… — Тц, глупый ребенок. — Ричи подпирает щеку рукой, насмешливо глядя на него. — Куда ты собрался? Ты же вот-вот упадешь и помрешь от боли по пути. — На его лице появляется легкая ухмылка, и Эдди знает, что он чертовски прав… Но лишь поджимает губы, отводя взгляд. — Со мной все нормально. — с фальшивой уверенностью произносит Каспбрак, с трудом стоя на ногах. В один момент он поднимает взгляд на парня, заглянув в чужие глаза. Неестественного, красного цвета, что заставило его насторожиться… это же не нормально, когда человек имеет такой цвет глаз, разве нет? И, вероятнее всего, не имей Эдвард проблему с цветом собственных, он бы наверняка убежал как можно скорее… но вместо этого парень молча стоит, пускай и хочет идти. — Садись обратно, скоро моя подруга принесет тебе целебную мазь. — Голос парня такой спокойный, чуть хриплый, будто он достаточно долгое время молчал. А ведь… на самом деле, вероятно, так и было. — Н-но… зачем? Кто ты такой? Почему она должна что-то принести дл— — Слишком много вопросов. — Тот вдруг поднимается, заставляя Эдварда вздрогнуть, сделав шаг назад от этого действия. Скорее инстинктивно, нежели задумываясь об этом… и, на удивление, подобная реакция вызвала тихий смешок, прежде чем одна из чужих рук плавно коснулась щеки, заставляя его испуганно замереть. Страх заполнил тело, желание убежать подальше отсюда усилилось, но вместо этого он замирает, сжимая руки в кулаки. — у тебя кровь из носа пошла. — смеётся парень, а затем как ни в чем не бывало, вытирает алую жидкость большим пальцем. А затем слизывает её, чем вызывает удивленный взгляд у Эдварда, а также ещё один небольшой шажок назад. — Ты…ты что, вампир? — испуганно лепечет он, недоверчиво глядя на парня. Он вообще не привык с кем-то разговаривать, из-за чего сейчас чувствовал себя неловко. — Чего? — парень рассмеялся. — Да нет, вроде, насколько я себя знаю. — продолжает смеяться парень, чем заставляет парня покраснеть. — А теперь сядь, и расслабься, малыш, а то выглядишь так, будто сейчас взорвешься от напряжения. — ухмыльнулся он, и это странное прозвище заставило его щеки вспыхнуть с новой силой. — Эй, вы уже успели подружиться, мальчики? — Беверли появляется будто из неоткуда, заставив и без того нервного Эдварда вздрогнуть. — вау! Какие глаза! — она радостно улыбается, беря щеки Эдди в свои руки, заглядывая в них. И… даже с каким-то восхищением, что-ли? Эта эмоция вызывает у Каспбрака лишь смятение, ведь… он привык, что все ненавидят его за эту особенность, а тут такое… — очень красивые. — Девушка таки отстраняется, а затем присаживается, доставая из внутренней части плаща какую-то стекляшку с чем-то. — а теперь присядь, пожалуйста. — и на удивление парень даже не спорит, молча садясь обратно на траву. — мое имя Беверли, запомни это, хорошо? — мягко улыбнувшись, добавляет Марш. — Я…эм, приятно познакомится? — бормочет он, не зная, нужно ли ему представится. — мое имя Эдвард. — таки добавляет он, на что та кивает. — Отлично, приятно познакомится. — искренне улыбнувшись, мурлычет девушка. — А мне ты имя своё не сказал, малыш, что за дискриминация? — усмехается парень, стоящий рядом с ней, а это дурацкое прозвище снова заставляет его покраснеть. Странное ощущение… — ух, изыди, педофил несчастный. — громко произносит Марш. — он выглядит лет на десять, не зови его такими прозвищами! Да и вообще, мне нужно его осмотреть, а ты его смущаешь. Так что проваливай. — почему-то чуть сухо произносит она, из-за чего парень лишь закатывает глаза. — Дьявол, ладно, я ухожу. — зло выдыхает он. — но напоследок, Эдди, сколько тебе? — таки уточняет демон, на что парень тихо отвечает. — ш-шестнадцать. — И тут уже Беверли закатывает глаза на победную усмешку старшего. — Вот видишь! Шестнадцать, значит, если что, уже мож— — закройся, Ричи, он тут полумертвый лежит! А ты его пугаешь, так что проваливай! — повышает голос на Тозиера девушка, на что парень поджимает губы, но таки уходит куда-то вглубь леса. — Прости его, Ричард немного придурок. — бормочет девушка, на что Эдди лишь неловко кивает. — а теперь сними одежду до пояса, пожалуйста… — Каспбраку стыдно это делать, но… эта девушка кардинально отличалась от его соседки. У нее не было тех…странных намерений, и, судя по выражению её достаточно миловидного лица, украшенного россыпью веснушек, она искренне хотела помочь. Так что, он быстро стягивает с себя одежду, обнажая ярко-синий, с фиолетовым оттенком синяк. Пара мелких гематом и синяков также привлекали внимание, но этот был слишком огромным, из-за чего взгляд Марш сразу упал на него. — Ох, милый…сейчас будет немного больно, потерпи, хорошо? Я постараюсь быть осторожной. — Эдди неловко кивнул, пока та взяла немного мази, вываливая её на пальцы, а затем осторожно касаясь чужого синяка, растирая, заставляя парня вздрогнуть от боли, напрягаясь. Пальцы у Беверли были мягкими, а касания нежными…так непривычно. Приятное тепло разлилось по телу, впервые в жизни Эдвард чувствовал это. Обычно его касались только во время избиений, а тут…она не хотела причинить ему боли, лишь наоборот, облегчить его страдания, и это…невероятно странное чувство. — вот и все. — улыбается Бев, отстраняясь. — теперь одевайся, завтра тебе станет легче, обещаю. — мурлычет она, а Эдди чувствует невероятную благодарность. — спасибо…большое спасибо! — расплываясь в легкой улыбке, говорит он, уже через пару мгновений будучи в одежде. — а…кто вы вообще такие? Почему вы решили говорить со мной?.. никто не делал этого раньше? — Парень склоняет голову в бок, на что та лишь тихо вздыхает, натянуто улыбнувшись. — я ведьма. — гордо произносит она, чем вызывает чужое смятение. — но не волнуйся, я не собираюсь тебя проклинать или типа того… я мирная ведьма, вот, зелья из травок варю. — смеётся она, на что Каспбрак все еще чувствует себя потерянным. — а Ричи…. — а я просто есть. — усмехается парень, возвращаясь. — что, малыш, моя подружка подлатала тебя? — Каспбрак все также неловко кивает, пока тот усмехается. — отлично. А почему мы говорим с тобой… захотелось так. Считай это обычным дружеским жестом. — Пожимает плечами он, а Эдди….молчит. Просто смотрит на него, неловко пожимая плечами. Странно говорить с кем-то. Странно чувствовать чужую заботу, странно все, что происходит вокруг… — уже достаточно поздно, милые мальчики вроде тебя обычно спят в это время. — Замечает Ричард, когда Каспбрак поднимается с земли. Подходя чуть ближе, он придерживает его рукой за подбородок так, чтобы создать зрительный контакт. — встретимся завтра. Здесь же, ближе к полудню. И… не смей опаздывать.

***

Постепенно, приближалась осень. Листья меняли расцветку на золотистый, и, если честно, это время года было одним из его самых любимых. Еды в деревне становилось больше, из-за сбора урожая, а избиения на этой почве становились реже. Этот год был на удивление щедр на продукты, а потому и люди стали чуточку добрее. Конечно же, всех пугало приближение зимы. Ведь наступление холодов зачастую обозначало начало болезней и прочей гадости, но… Сейчас Эдварду было не до этого. Быт людей для него стал вещью второстепенной, а на первом месте было… — Эй, я приготовила чай! Попробуешь? — Эдвард вздрагивает, когда его вытягивают из раздумий. Уже месяц прошёл, а он всё ещё не привык. Беверли улыбалась, как обычно, глядя на него, а затем подходя к нему и подавая небольшую чашу, в которой плескалась теплая жидкость. Она пахла чем-то сладким, пряным и яблочным, что заставило его улыбнуться. — Ох… спасибо! — Парень улыбается, отпивая немного. Теплая жидкость опаляла горло, растекаясь приятными мурашками по телу сидящего на кровати Эдди. — да не за что. — Девушка стояла возле небольшого котелка, улыбнувшись. В доме у Беверли было чудесно — тепло и уютно, и выглядел он намного лучше абсолютно всех домов в его деревне. И…они оба ждали Ричи, да. Беверли редко что-то рассказывала о нем, а Ричи о себе говорил ещё реже. Сам по себе парень был молчаливым и скорее задумчивым. Но временами его можно было разговорить, и судя по тому, что запомнил Каспбрак — он временами жестикулировал во время разговора. Смотрелось забавно, если быть честным. Также, он в основном появлялся позже Беверли. Вечно опаздывал, а волосы на его голове оставались маняще-растрепанными. Временами до дрожи хотелось зарыться в них пальцами, но он бы никогда не позволил такому как Эдди сделать это. С Беверли было весело. Она была невероятно милой, веселой и разговорчивой. Рассказывала ему кучу интересных вещей и готовила вкусный чай. Но… к Ричарду он испытывал нечто совершенно иное. В отличие от Марш, что буквально излучала позитивную энергию, которую можно было охарактеризовать солнечным лучиком, не иначе, он был каким-то… маняще загадочным. Таким близким, но в то же время недосягаемым. Со всеми этими редкими мимолетными касаниями, что вызывали в нем странный жар, заставляли его щеки полыхать огнем всего за пару секунд. Тозиер был таким…таким… властным, ненавидящим, когда ему не подчиняются. Любил контролировать всё и вся, пусть и временами это отступало. Иногда он мог быть искренним, но до конца ли?.. этого Каспбраку уж точно не узнать. И всё же, эти его алые глаза всегда читали его как открытую книгу, а Эдвард впервые чувствовал себя так…вдохновенно? В нём словно снова проснулось стремление делать что-то, и никакие избиения на это повлиять не могли. И в то же время он чувствовал странную тяжесть. Будто делает что-то неправильное, запретное, но ужасно манящее. — малыш, чего скучаешь? Даже меня не заметил. — Ричи усмехнулся, подходя к нему, растрепывая волосы, чем вызывает смущённую улыбку. — Ам, прости…привет. — бормочет он, отводя взгляд, чем вызывает приглушенный смешок. А затем Ричи забирает его чай, поставив на небольшую полочку, а затем плюхается рядом, заключая его в объятия. Каспбрак даже и не замечает, как это происходит, но через мгновение он видит чужое лицо совсем близко, что заставляет его снова ужасно сильно покраснеть. Одна нога Ричи пробирается меж его так, чтобы Эдварду пришлось закинуть одну из своих ног на чужое бедро. А затем парень невозмутимо улыбается, чуть склонив голову в бок, но…одно только его нахождение рядом вызывало у него этот самый жар, вперемешку с приятными мурашками по спине. Сердце начало биться в бешенном ритме, но чувство было совершенно отличное от страха… — ну? Рассказывай, чего это ты сегодня какой-то потерянный. — сквозь зевок бормочет он, пока парень старается выпутаться из его рук, чувствуя, как он тает от этого же чувства. Ричи сильный…намного сильнее Эдди, и это вызывает в его груди странное чувство. — о-отпусти, я не люблю обниматься… — лепечет он, отводя взгляд куда-то в потолок, чуть сжимая его плечи пальцами, стараясь таким образом чуть оттолкнуть парня. — Ха-ха, кому ты врешь, я тебя насквозь вижу. — смеётся он, кусая младшего за нос, чем вызывает удивленный выдох. Эдди едва-ли не вздрагивает от этого, чувствуя слишком сильно переполняющие его эмоции, а потому по итогу таки отталкивая очевидно поддавшегося Ричи от себя. — Отстань. — Бормочет он, а затем кутается в кусочек одеяла, слыша тихий смех Беверли. — Жестоко. Я думал мы друзья. — с фальшивой грустью произносит Тозиер, и только сейчас Каспбрак замечает на его шее что-то красное. Он чуть хмурится, не особо понимая, что это может быть, прежде чем Ричи замечает его взгляд, фыркая и вытирая пару свежих капель крови с шеи, невозмутимо глянув на Эдди. И, честно говоря, это уже даже не пугает. У него постоянно где-то да была кровь, и сначала это напрягало, но… сколько бы раз парень не пытался начать разговор, выясняя, что да как, это сводилось к тому, что Ричи оправдывался как-нибудь или переводил тему. Но всё же…эта фраза. «я думал мы друзья», как-то слишком уж сильно зацепила Эдварда. Так… Ричард считает его своим другом? Это…странно. Никогда раньше у парня не было друзей, и он и не надеялся, что однажды произойдёт нечто подобное, что сможет так сильно изменить его жизнь. А теперь…всё по-другому. У него есть друзья. Целых двое, и они замечательные. Эдди и вправду за это время успел привыкнуть к этим двоим, и полюбить их, доверяя каждому слову и считая их лучшим, что происходило в его жизни. И что ж, отчасти так и было. Скучную рутину, что состояла из боли, слёз и одиночества скрасило их существование, и пусть они отличаются от других людей, разве это плохо? Каспбрак тоже не такой, как все, и знает, какого это, когда тебя ненавидят за то, на что повлиять ты никак не сможешь. Иногда было ужасно интересно, бывали ли такие ситуации у Ричи. И откуда он вообще? Может, в его родной деревне его тоже избивали за такой цвет глаз? Маловероятно, что на эти вопросы он когда-либо найдет ответ. Может быть, Ричард вообще живёт в большом городе…ну или жил. Его загадочность притягивала, особенно если речь идёт о таком любопытном человеке, как Эдвард. И, пусть сейчас старший умалчивал ответы, может быть, в будущем, под напором Каспбрака он сдастся, и тогда мальчик наконец утолит своё любопытство. — ну…наверное друзья? — неуверенно бормочет он, на что Тозиер смеется, закатывая глаза. А затем садится на кровати, пожимая плечами. — Наверное, друзья? У тебя что, никогда друзей не было? — усмехается он, глядя на Эдварда так, будто ждёт от него чего-то…и по итогу он, кажется, догадывается чего, неуверенно садясь рядом с ним и Беверли, что успела присесть рядом с ними. — Ну…нет, не было. — честно отвечает он, отводя взгляд, пока старший тихо хмыкает от этой информации, положив голову на плечо Марш, задумчиво чуть улыбаясь. — Ну, значит, теперь будут. — тихо замечает он, прикрыв глаза, а затем одной рукой растрёпывая его волосы. Вроде бы такой непримечательный жест, но…очень много значащий для Эдварда, слегка улыбнувшегося после этих слов. Да, теперь всё точно будет хорошо.

***

По телу Эдди пробегает приятная дрожь, когда руки Ричарда касаются обнажённой кожи. Каспбрак прикусывает губу, слыша чужое тяжелое дыхание. Парень краснеет сильнее, когда тот с тихой усмешкой скользит рукой чуть выше, а затем с губ слетает глухой стон, стоит старшему чуть сжать чужой сосок пальцами. Ричи ничего не говорит, и это странно. Он выглядит как-то чересчур сосредоточенно, но с каким-то странным огнем внутри алых глаз. Но Эдди не страшно…почти. Скорее, это было похоже на приятное предвкушение, отдающее мурашками по спине. Каспбрак смотрит куда угодно, лишь бы не в чужие глаза, чувствуя, как тот в один момент чуть прикусывает его шею, а затем, чуть ниже, в области ключиц оставляет засос, заставляя его едва-ли не задыхаться от одновременно и приятных, и слегка болезненных ощущений, напоследок проведя языком по готовой метке, слегка отстраняясь. Ричи совсем тихо смеётся, игриво прикусывая щеку парня, прежде чем опустить руки на чужую талию, прижимая ближе к себе, усмехаясь, когда ощущает возбуждение младшего, словно специально растягивая момент, облизывая губы. — о-оу, малыш, неужели я тебе настолько нравлюсь? — Шепчет он в губы Эдди, прикусывая нижнюю. Ричи не любит поцелуи, а Эдвард просить не будет, так что лишь смущенно отворачивается от него, не собираясь отвечать на этот глупый вопрос. — ненавижу когда ты молчишь. — фыркает старший, чуть сильнее сжимая его талию, но все ещё слыша лишь тяжелое дыхание. — ух, бесишь. — Каспбрак громко стонет, когда тот обхватывает рукой его член, прикусывая губу. — ха, все-таки ты проиграл. — Ричи тихо хихикает, совсем невесомо касаясь возбужденной плоти, чем вызывает тихий всхлип. Эдди правда не знает, что обычно происходит в таких ситуациях, но…возбуждение ужасно давило на разум, туманя его, не давая нормально думать… хотя сейчас это не было важно. — Ричи…ты дурак. — хныкнул он, когда тот снова прикусывает его сосок, хмыкая с этого оскорбления, но лишь целуя чужую грудь, плавно спускаясь ниже дорожкой влажных поцелуев. Ричи нравится местами прикусывать нежную и бледную кожу, на которой остаются следы, слушая громкие выдохи, а затем аккуратно раздвигая чужие ноги плавным движением руки. Парень чуть прикусывает нежную кожу внутренней части бедра, замечая, как сильно при этом кусает губу Эдвард, очевидно, сдерживая стон. Милое зрелище. Тозиер тихо фыркает, отстраняясь, а затем подводя руку к губам младшего, поглаживая их двумя пальцами. — Открой ротик, малыш, будь хорошим мальчиком. — тихо произносит он, своим глупым хрипловатым голосом, от которого по телу Эдди словно разряд тока пробегает. Но он лишь молча приоткрывает рот, тут же чувствуя чужие пальцы, проводя по ним языком, смазывая слюной. На самом деле, в голову лезут странные мысли о том, что когда-нибудь в его рту могут оказаться вовсе не пальцы, и это заставляет его голову чуть кружится, а щеки еще сильнее покраснеть. — О чем думаешь, маленький извращенец? — смеется он, на что Эдвард лишь прикусывает чужие пальцы, чем вызывает тихое шипение. — Эй! — демон вынимает пальцы изо рта парня, тихо хмыкая. — плохих мальчиков нужно наказывать, знаешь ли, Эдди. — шепчет он, а затем… Эдвард резко открывает глаза. Вздрагивая, парень садится на кровати, краснея слишком сильно, тихо выдыхая. — Б-боже мой. — шепчет он, закрывая лицо руками от стыда. Что это вообще было? Как ему могло сниться нечто подобное? Это же…боже, это грех! Грех думать о таком, ещё и с Ричи. Они же оба парни, и это…ужасно. Эдди не должен думать об этом. Нервно выдыхая, он прикусывает губу, чуть хмурясь. Он потирает горящие огнём щеки, стараясь хотя бы немного расслабить напряженное тело. И не думать об этом, конечно, это сейчас было главным. Из-за произошедшего… Эдвард и вправду впервые подумал о том, что проклят. Конечно, всем известно, что любить человека своего пола — страшный грех, а Эдди всегда считал себя нормальным. Таким же как все, по каким-то непонятным причинам обиженным всеми…а оказалось что все это время его избивали вполне заслуженно. Наверное, святые ещё при его рождении знали его судьбу наперед, а он был слишком глуп, чтобы понять, что они правы. Если Эдди будет честен с собой — поймет, что влюблён в Ричи едва-ли не с первой их встречи. Ещё тогда он заметил это странное…влечение. И изначально он не хотел придавать этому значения, но сейчас это стало чем-то слишком очевидным. Но в то же время, чем-то отвратительным. Ему не стоило влюбляться в кого-то подобного Тозиеру, определенно не стоило. Он странный, грубый временами, называет его этим странным прозвищем, и…и вообще, он парень. Но ни одна причина не влюбляться в Ричарда не казалась отвратительной. Странный? Скорее загадочный, манящий своими странностями. А странное прозвище… Эдди сводит с ума то, как он произносит это свое глупое «малыш». Даже с какой-то насмешкой, словно дразня его. Тихо вздыхая, парень поджимает собственные колени, ложась обратно. Он прикрывает глаза, поджимая губы, всё ещё частично чувствуя странный жар вперемешку со злостью на самого себя. Ему стоит перестать думать о Ричи, пускай и все мысли были заполнены им, он постарается поставить крест на этой влюблённости. Звёзды на удивление ярко сверкали в небе, пока корящий себя Эдвард, считающий себя едва-ли не самым грешным человеком во всем мире из-за банальной влюбленности, старался заснуть. А Ричард не спал, молча залипая на небо, раскинув руки и лёжа на траве. На самом деле, он не думал ни о чем, пускай и со стороны можно было сказать обратное. Тозиер в принципе не из тех, кто размышлял бы о чем-то вместо сна. И он бы сказал, что на самом деле у него нет потребности во сне, но это было бы ложью. Пока он находится в мире жалких смертных, спать таки приходится, но сегодня он решил просто полежать. — О чем думаешь? — как и ожидалось, его одиночество не продлилось долго. Так что он лишь усмехается, пожав плечами, мол, ни о чем не думаю. — я хотела спросить тебя кое о чем. — как обычно максимально прямолинейно и без лишней воды. Пожалуй, за это он и любит Беверли, что садится рядом, задумчиво прикусывающую губу. — Ты долго собираешься продолжать это? — на вопросительный взгляд демона она добавляет. — Мучать Эдди. Не делай вид, что не замечаешь, что он влюблен в тебя по уши. — на пару минут воцаряется гробовая тишина. Настолько тихая, что можно было услышать, как ветер срывает оставшиеся листья с деревьев, заставляя их опадать на холодную землю. — не буду. — наконец спокойно произносит Тозиер. — и я не мучаю его, всего лишь развлекаюсь. — усмехается он, чуть ероша собственные кудри, переводя взгляд на подругу. — не говори только, что тебе его жаль. — сухо добавляет парень, замечая едва-ли не слёзы в глазах девушки, поджавшей губы. — Бевви, дорогая, ты чего? — Эдди…такой милый. — грустно вздыхает она. — и такой одинокий, мне его так жаль… может, не будешь его убивать? Оставим его себе, будет нашим внебрачным сыном… — чего? Нет уж, спасибо. Или ты не будешь против, если я буду трахать нашего сына? — Он невозмутимо выдыхает, пока девушка чуть хмурится. — ты… ты же не любишь его, Ричи! Это не правильно — использовать его! — возмущается Марш, на что Тозиер лишь садится напротив неё, глядя в чужие глаза.—и не говори ничего, особенно о том, что ты изначально собирался сделать это. Ты же и сам понимаешь…я думала это займет неделю, может, но…прошло больше месяца и, ну, я привыкла к нему… а он влюблён в него. И, может, он и тебе нравится? Хотя бы подумай об этом! Да, он человек, но ве— — Ох, Бевви, дорогая. — парень вздыхает, продолжая разглядывать её. Осторожно, большим пальцем он вытирает вытекающую из её глаз слезу, продолжая. — видишь ли, я не думаю, что вообще испытываю…романтическое влечение, если ты понимаешь, о чем я. — Ричард молчит пару секунд после этого, облизывая губы. — я не вижу смысла во всех этих романтичных штуках и подобном, мне не нужен человек рядом. Мне хватает тебя и своего одиночества. Если мне захочется трахнуть кого-то — я сделаю это, а человек рядом будет считать это предательством. Отношения забирают слишком много сил, времени, слишком сильно изматывают. Не думаю, что я готов к этому, да и в принципе буду готов когда-либо… а что касается Эдди — он в любом случае человек. — Тозиер задумчиво склоняет голову в бок. — люди не вечны. Он состарится и умрет, а я вечен. Хотя…знаешь, мне кажется, что нет разницы, убью ли я Эдди или нет. Видишь ли, я наблюдал за ним… — Беверли тихо фыркает, а он лишь хмыкает. — И у него ужасные отношения с жителями деревни, и я даже не преувеличиваю. Все людишки там — одинаково грешны, они не представляют собой абсолютно ничего интересного. Всем им — прямая дорога в ад. Они полны злобы, жадности, гордыни, ненависти…а Эдди отличается от них, и это проблема. Ты же и сама видишь, в каком состоянии он приходит к нам. Все раны на его теле — результат избиения этих людей. И, думаю… даже если я не убью его — он все равно помрет. Есть всего три варианта развития событий…первый. Каспбрака убьют как личность, разжигая в нем ненависть ко всему живому путем травли, из-за чего он перестанет быть таким Эдди, которого мы знаем. Он станет таким же как и они, если не хуже. Второй вариант — умрёт его тело. Наверняка в один момент всем надоест возиться с ним, и его просто забьют до смерти. Ну и третий вариант — мы подарим ему немного классных моментов, скрасив его последние деньки, а после я просто заберу его душу в такое уютное место как ад. — он хихикает на последних словах. — может, повезет и мы встретимся там однажды. Всё же, это место не так страшно, каковым его считают. — Он заканчивает свой монолог, замирая и выдыхая. — Так что…считай я сделаю ему одолжение. — Парень чуть улыбнулся, снова ложась на траву. — вот так вот. — И…ты и вправду думаешь, что другого выхода нет? — грустно уточняет Беверли, пальцами вырывая уже ставшие сухими и ломкими травинки. — Ага. Я уверен в этом. — Парень чуть щурится из-за того, что зрение его не было самым лучшим. — но, пожалуйста. — вдруг начинает он, на мгновение поджав губы. — если мне ещё хоть раз в голову придёт подобная идея…отговори меня от неё, чего бы это ни стоило.

***

Эдди не приходит к Ричи и Беверли ещё дня три…или четыре. Просто, ему не хотелось видеться с ним после этого сна… точнее, не не хотелось, а он просто не мог прийти. Наверное…он в глаза Ричи смотреть не сможет после этого. Но сегодняшний день был просто невыносим. Он ужасно скучал, чувствуя, как его сердце буквально разрывается на куски. Ему ужасно нужна была компания Ричарда. Ему просто нужен был он рядом, вот и всё… и плевать на то, что это грешно, и что они оба парни. На все плевать, но и в тоже время он не мог заставить себя встать с кровати, подбиваемый сомнениями по тому поводу. Однако, ближе к полудню он решает пойти прогуляться. Немного свежего воздуха, да одиночество никогда не бывает лишним. Такие близкие Каспбраку вещи наверняка помогут немного проветрится и привести мысли в порядок. И, как обычно, он не смог даже пройти половину своего привычного пусти, будучи зажатым парнем, не на много старше его. Круто, чудесно, волшебно…ничего не скажешь. Эдвард и так чувствовал себя более чем плохо, отвратительно-разбитым, так ещё и это. Сдерживая слёзы после первого удара по лицу, он чувствует, как звенит в ушах. «а ведь сейчас ты мог пить чай с Беверли» — произносит внутренний голос, и, очевидно, это совершенно не помогает. — Отпусти меня! — шипит он, впервые произнося что-то подобное, чем вызывает чуть удивленный, но всё такой же насмешливый взгляд, а затем очередной удар в область живота, что заставил его упасть на землю. Больно. Он уже давно не чувствовал этого…на какое-то время избиения прекратились, да и из дома он не выходил особо. Так что сейчас очередная вспышка боли прокатилась по телу, когда он чувствует чужую ступню, давящую на его руку. — Что, Каспбрак, забыл, где твое место? — смеётся парень, а Эдди вздрагивает, стараясь убрать руку когда чувствует, как он давит сильнее. — может, мне снова сломать тебе руку? А что, тогда ты перестанешь открывать свой паршивый рот. — Эдди приглушенно вскрикивает, часто дыша от боли, но затем… слышит знакомый голос и замирает. — Какие люди. — Ричи смеётся, сверкая глазами, невозмутимо глянув на парня. — И тебе привет, таинственный незнакомец. — Обидчик испуганно отшатывается от Эдварда, стоит ему глянуть на Тозиера. — Я так и знал, что это все не просто так! — зло выкрикивает парень, сжимая руки в кулаки. — я так и знал, что тот проклятый притащит к нам демона! — Старший собирается сорваться с места, но не успевает, рука Ричи сжимает чужое запястье быстрее, пока Эдди совсем тихо всхлипывает от боли, испуганно глядя на парней. — р-ричи, ты… — Помолчи, малыш. — фыркает старший, поморщившись. А еще лучше закрой глазки, маленький ещё. — усмехается он, сжимая чужое запястье едва-ли не до хруста, заставляя парня пытаться вырваться. — Н-но… — Закрой глаза. Будь хорошим мальчиком, не зли меня. — шипит Ричард, и Эдвард вздрагивает от этого « будь хорошим мальчиком». Слишком уж…странные воспоминания вызывает это словосочетание, но все же парень жмурится, закрывая уши и прикусывая губу. Страшно и больно… он понятия не имеет что происходит. И… почему Ричард делает этого? Ещё ни разу за всё то время, что они провели вместе, парень не заступался за него, да и тему эту они не поднимали. Хотя, наверное, было очевидно, что отношения с людьми в деревне у него не особо хорошее. И всё же теперь…он защищает его? И как это понимать? Почему он делает это? Неужели Эдди ему не безразличен? Слишком много вопросов, но ни одного ответа. А что он вообще сейчас делает? Эдди надеялся, что ничего слишком плохого… хотя, зная Ричарда — маловероятно. Даже сквозь собственные руки он слышит приглушённый вскрик, сдерживая плач. Он старается успокоить себя тем, что после все снова будет нормально, и Тозиер просто побьёт его. Но… не приведёт ли это к большему количеству проблем? Если пойдут слухи о том, что Эдвард водится с «демоном», то ему определенно конец… Чужая рука накрывает его, чужие тонкие пальцы осторожно обхватывают его ладонь, отводя руку от уха. — Я закончил, расслабься. — совсем тихо шепчет он, а Эдвард кивает, неуверенно открывая глаза, глянув на Ричи. Тот выглядел как обычно, никаких следов крови или побоев…абсолютно ничего. Будто ему ничего не стоило убить человека, и это пугало. Очень сильно пугало, и всё же, — не смотри на меня так запуганно, черт. — усмехается он, осторожно приобнимая его. — спокойно, хорошо? — Что ты… сделал с ним? — таки спрашивает он, совсем тихо, глядя куда-то за спину Тозиера. — ты и сам знаешь. — замечает старший, отстраняясь и поднявшись. — прежде чем начнешь винить меня в этом, пойми одну вещь. — Он смотрит на него сверху-вниз, подавая руку, чтобы тот поднялся. — ты значишь для меня больше, чем остальные люди. Они — лишь мусор, не достойный жизни. Они давно прогнили изнутри, и лишь ты, единственный человек, которого я знаю, что остается чистым. — Эдди удивленно округляет глаза, однако берет его за руку, и стоит ему подняться, Ричи прижимает его к себе, заставляя щеки снова покрыться румянцем, а сердце забиться чаще. — понимаешь, о чем я? Ты- единственный чистый человек, все остальные — лишь мусор, мешающий тебе…а когда мусор мешается под ногами, разве тебе не хочется его уничтожить? — шепчет он, заставляя его плавится от этого голоса…и ему совершенно не хочется отстраняться, даже наоборот, прижаться ближе, чтобы чувствовать Ричарда всем своим телом… но вот его слова. — Н-нет, о чем ты…давай не будем говорить об этом. Пожалуйста… — и Ричи чуть отстраняется, и может Эдварду кажется, а может так и есть, но в его глазах мелькает досада. — Ладно, как скажешь. — Выдыхает парень, а затем вдруг отходит на пару шагов, ухмыльнувшись. — знаешь что меня волнует больше всего сейчас? То, что ты совершенно не можешь дать отпор. Тебя унижают и избивают, а ты молча терпишь это, разве это несправедливо? Тебя мама в детстве не учила, что когда тебя бьют — стоит ударить в ответ? — Ричи… моя мама умерла в день моего рождения. — неловко помолчав пару секунд, почти шепчет Эдвард, отводя взгляд. — Почему ты не сказал мне раньше? — эта новость будто его совсем не удивила. — ты испортил мою чудесную речь, черт, ты и вправду проблемный… ладно, а что насчет отца? — По губам, что Эдди поджимает от этого вопроса, выглядя так, будто сейчас разрыдается, Ричард понимает, что ответ на этот вопрос ему не нужен. — хорошо. Понятно. Тогда я тебе скажу. Не терпи унижение — бей в ответ, и бей в два раза сильнее, понял? — Эдди неуверенно кивает. — и все же, зачем мне бить тебя? Ты же не бьешь меня. — уточняет младший, на что тот лишь устало закатывает глаза, подходя ближе, щелкая его по лбу. — ауч. — шикает Эдвард, рукой накрыв ушибленное место. Он поднимает взгляд на Ричи, чуть обиженно сверкая глазами. — Вот теперь ударил. — Усмехается он, невинно моргая. — ну, я жду. — Ричард складывает руки на груди, пристально разглядывая Каспбрака. — сам же понимаешь, что если не научишься бить в ответ — это будет продолжаться всю твою жизнь. — Эдди неуверенно сжимает руку в кулак, а через секунду слабо бьет его в живот, вздыхая и отходя с грустным выражением лица. — не хочу я тебя бить. Да и вообще никого бить не хочу. — Он садится на каменистый берег реки, беря в здоровую руку пару камушков, бросая их в реку. — хочу пить чай с Беверли, а не вот это вот все. Ричи на всё это лишь тихо вздыхает, чуть щуря алые глаза. Эдди знает, что он смотрит на него, чувствуя, как его спину буквально прожигают взглядом. Тем не менее, он правда не из тех людей, что бьют в ответ. Это…не его. Каспбрак согласен терпеть избиения, если от этого будет страдать только он, а не кто-то другой. — Ладно. — Демон чуть прикусывает губу, прежде чем сесть рядом. — тогда, что насчет того, чтобы пойти к Беверли и посидеть у неё? Ты же этого хочешь, я прав? — Эдди смотрит на него после этих слов, а затем неуверенно кивает. — давай руку тогда. — Тозиер поднимается, а за ним и Каспбрак, которого он держит за руку, в один момент вдруг прижимая к себе снова, наблюдая за чуть нахмуренным лицом младшего, очевидно не особо понимающего, что он задумал. — но что насчет немного освежится перед этим? — Ричи отталкивает его от себя, заставляя Каспбрака неловко плюхнуться в воду. Река хоть и выглядела неглубокой, имела резкий обрыв почти сразу после берега, из-за чего тот погружается в воду с головой, уже через мгновение вскакивая на ноги, шипя от холода. — Р-ричи, ты совсем придурок?! — выкрикивает он дрожащим от холода голосом, на что тот лишь смеётся, сверкая глазами. — А что, водичка холодная, Эдс? — продолжает смеяться над ним демон, когда вдруг чувствует капли воды на собственном лице. — Эй! Не брызгайся, придурок. — Шипит он, но Эдвард лишь сильнее брызгает в него водой, — все, все, малыш, прекращай! — Тогда помоги мне выбраться. — скульнул он, поёжившись от холода, протягивая Ричи мокрую руку. А старший и вправду ведётся, беря за неё, а потому уже через пару мгновений, не удержав равновесия, оказывается в воде рядом с Каспбраком. — Ха! Понял, да?! — фыркает он, насмешливо сверкая глазами, заставляя Тозиера закатить глаза. — Вот же…проблема мелкая. — он снова щелкает его по лбу, поднимаясь, а Эдвард на пару мгновений невольно останавливает взгляд на том, как красиво стекают капли по его шее и ключицам, а влажные кудри вьются сильнее, спускаясь едва-ли не до плеч. — пойдем, и прекрати пялиться на меня, извращенец. — Он выходит из воды, выжимая одежду на ходу, а Эдди стремительно краснеет, отрицательно мотая головой. — Ничуть я не пялюсь! — отрицает Эдди, однако лишь выходит из воды следом. — тебе показалось… — Ну да, я же великий слепой. — Смеется парень, хлопая его по плечу. — пойдём, думаю, у Беверли есть чем вытереться… Правда, не думаю, что ей очень понравится, если я буду рыться в её вещах. Но тем не менее, выбора у нас нет. — а где Беверли? И почему мы идём к ней?.. или вы живёте вместе? — осыпает его кучей вопросов Эдвард, по пути выжимая одежду, наблюдая за водой, стекающей по пальцам. Хотя бы куда-то, но не на Ричи. — Беверли ушла по своим ведьмовским делам. Ну, знаешь, такое бывает осенью. Она обещала вернуться через пару дней, а пока я должен приглядеть за её домом. Понял? — Вместо ответа Каспбрак кивает, прикусывая губу чтобы не застонать от боли. Кажется, он поранил ногу, когда упал в воду, из-за чего та ужасно болела при каждом шаге, заставляя его хромать. Он как-то и не заметил боли сначала, уже привыкший к болезненным ощущениям в лице и руке. — ты чего хромаешь? Ух, ты слишком медленный. — Ричи вдруг останавливается, а затем берёт его на руки. — Не дергайся только. — Эдди краснеет, но кивает, снова отводя взгляд. Ему неловко оттого, что Тозиеру приходится нести его на руках, хотя судя по его выражению лица — все нормально. Тем не менее, его смущает то, где находятся его руки. Невольно вспоминается этот глупый сон, оставивший в нём достаточно смешанные ощущения. И тем не менее, во время пути он лишь положил голову на чужое плечо, прикрывая глаза. Рядом с Ричи так комфортно и уютно, что он забывает о том, что произошло. И о том, что его назвали демоном, и он убил кого-то, и о том, что ему ужасно холодно из-за ветра и намокшей одежды. Ричи не такой, как все. Абсолютно не такой, и этим все сказано. — Ты серьёзно успел заснуть? — парень совсем тихо смеётся, а Эдвард потирает сонно глаза, зевнув, неловко кивая. Да, кажется, он задремал по пути, устало прижимаясь к старшему. — Ладно, соня, держи. — Он кидает в него подобие полотенца, заставляя тихо фыркнуть — раздевайся, посидишь пока так, не переодеваться же в платья…а у Беверли ничего иного нет. — Эдди смущенно смотрит на парня, понимая, что… черт, переодеваться, а затем ещё и сидеть оголенным, пусть и накрытым чем-то. Всё равно стыдно. --Ох, дьявол, не пялься на меня так, будто я насильник. — Фыркает парень, отворачиваясь, а затем начиная снимать с себя мокрую одежду. — давай быстрее, я даже отвернулся. — Но вместо того, чтобы начать снимать с себя такую, казалось бы неприятную вещь, он разглядывает спину Ричи, замирая, плавно скользя по ней взглядом, разглядывая стекающие капли…такие красивые на фоне его достаточно сильного тела. Эдвард готов разглядывать его вечно, чувствуя, как сердце снова ускоряется, и…как же ему хочется, чтобы Ричи вжал его в кровать, заставляя кричать от удовольствия. — прекрати пялиться уже, и переодевайся. — чуть грубый голос заставляет его отвлечься от своих размышлений и покраснеть сильнее. — а, ой, прости. — Эдди быстро раздевается, мгновенно закутываясь в подобие полотенца, которое дал ему парень, что оказалось весьма длинным. — Эм, можешь повернуться… — бормочет ему Эдвард, глядя на парня, что уже успел повешать свои вещи. Видимо, в отличие от Каспбрака, он совершенно не стеснялся своего тела, завязав полотенце на бедрах, потягиваясь. — Мелкий извращенец, от тебя я такого не ожидал. — смеётся он, плюхаясь на кровать рядом, глянув на парня мельком. — ну, а теперь рассказывай. — Сложив руки за головой, вдруг произносит Тозиер, заставляя парня чуть нахмурится. — Ч-что рассказывать? — стараясь не задерживать взгляд на чужой груди уточняет он. — Оказывается, я знаю о тебе ровным счетом ничего. Так что давай, удиви меня чем-нибудь внезапным… расскажи, как ты жил и живешь вообще. — Эдди правда немного удивлен ему словам, ведь ранее Тозиер не интересовался его жизнью, а потому в глазах сверкает радость, и он чуть улыбается. И… последующее время они просто разговаривают обо всем на свете. Начиная от жизни Эдварда, и заканчивая самыми минимальными сведениями о Ричарде. Почему-то этот парень не говорил ничего значимого, зато вот о том, что он любит чай с ягодами он сказал в первые пять минут. И… да, Ричард ужасно странный, но Эдвард думал об этом уже далеко не раз, но сейчас убеждался вновь и вновь. — О, знаешь, о чем мы забыли? — вдруг произносит парень, поднимаясь с кровати. — твои раны. Их надо обработать. — и только сейчас Каспбрак вновь замечает, что его рука и ноги болят, так же как и лицо. — а то меня немного пугает этот твой синяк на пол лица. — Эдди замирает, касаясь ушибленной части лица, огорченно поджимая губы. — эй, я шучу, не беспокойся по этому поводу. --- демон что-то ищет среди стеклянных колбочек с какими-то штуками, а затем берет в руки одну из них в руки. Эдди садится на кровати, когда тот подходит к ней, а затем, как только Ричи оказывается рядом, чувствует касания чужих пальцев. Может, менее нежные, чем когда это делала Беверли, но, тем не менее, значащие для него намного больше. Тихо выдыхая, он расслабленно прикрывает глаза, стараясь сдерживать лёгкую улыбку, появившуюся в уголках губ. — Хах, тебе и вправду настолько нравится, когда я трогаю тебя? — таки спрашивает Ричард, чуть тише, чем обычно, но Эдвард даже не собирается этого отрицать, чуть кивая. Ричи задумчиво хмыкает, а затем чуть отстраняется, прежде чем осторожно толкнуть Эдди назад, заставляя его удивленно раскрыть глаза. Он хочет привстать на кровати, но тот тихо фыркает, чуть сильнее давя на чужую грудь. — Лежи. — говорит он, и Эдди…понимает, что при всём своём желании не позволил бы себе подняться. Так что молча лежит, глядя в потолок. Пока Ричи осторожно берет чужую руку в свою, растирая мазь, чуть хитро улыбнувшись, заглядывая в чужие глаза, горящие одновременно волнением и легким предвкушением. — Хм-м, о чем это ты думаешь? — Ричи нависает над ним, глядя прямо на младшего. — если ты думаешь, что я настолько тупой, что не замечаю твоих вечных взглядов — ты ошибаешься. Знаешь, ты ужасно очевидный. Твой взгляд буквально кричит о том, как сильно ты хочешь, чтобы я трахнул тебя. Или я не прав? — Старший чуть сверкает глазами, склонив голову в бок, улыбнувшись. — ч-чт…н-нет! Вовсе не прав! — отрицает Эдди, мотая головой, краснея и вжимаясь в мягкую поверхность. — я-я не думаю об этом, это странно! — продолжает отрицать он, перемещая ладони на чужие руки, чуть сжимая их, прикусывая губу, едва-ли не плача от смущения. — Да ладно тебе, не отрицай. — Демон тихо смеётся. — я не буду осуждать тебя… — Он понижает голос до шепота, наклоняясь к чужому уху, шепча дальше. — и если ты признаешь мою правоту, я могу сделать тебе очень приятно. — Одна нога Тозиера упирается Эдди куда-то в область паха, заставляя рвано выдохнуть от накатившего жара. — Но я отстану, если ты скажешь мне сделать это. — Напоследок, он чуть прикусывает мочку чужого уха, заставляя предательскую дрожь пробежать по телу. — Ричи, я… нгх. — он отпускает чужие руки, поджимая от смущения губы, глядя в стену. Как же сложно. Голову кружит не то от смущения, не то от накатившего возбуждения. Невольные воспоминания лезли в голову, и это совершенно не помогало. — ладно, ладно, т-ты прав! — Скулит он, а затем замолкает на пару секунд, но ведь…ничего более Ричарду слушать и не надо было, он лишь победно улыбается, плавно переходя от чужого уха к его лицу. Было две вещи, которые Ричард ненавидел делать во время секса. Как бы странно то ни звучало — подобная связь была для него намного менее интимной, нежели те же поцелуи. Ну и засосы, ему не нравилось ставить метки на существах, что для него не значили ровным счётом ничего. Но с Эдди… был немного другой случай. Всё-таки, как бы не было сложно это признать, значил этот человек для него немного больше, нежели кто-то другой. Ричи целует его в щеку, чуть прикусывая её по привычке, спускаясь ниже. Парень оставляет достаточно нежные, что совершенно на него не похоже поцелуи, спускаясь к чужой шее, чувствуя, как Эдвард едва-ли не дрожит, успокаивающе целуя его вновь, прикусывая одно из мест на шее, а после и вовсе оставляя наливающуюся кровью метку, заставляя Эдди издать первый полноценный стон. Его голос так мило дрогнул, заставляя парня немного улыбнуться. Даже жаль осквернять такую невинную душу, но… Каспбрак перестал быть невинным ещё в тот момент, когда впервые подумал о настолько близком контакте с Ричи. А тот уверен, что впервые это произошло достаточно давно. — Р-ричи… — шепчет он, — то, что мы собираемся сделать…не лучше ли остановится? Это же грех…господь запрещает такие отношения. — неуверенно лепечет он, на что Тозиер закатывает глаза, сильнее прикусывая кожу на его шее чуть ниже, возле ключиц, прежде чем снова поднять взгляд на чужое лицо, приближаясь и шепча в чужие губы. — Тогда позволишь мне сделать из тебя грешника? — Прикусывая нижнюю губу парня, он чуть улыбается, однако лишь возвращается, оставляя ещё пару меток. Слишком уж ему нравилось то, как они выглядят на бледной коже, а Эдди, пока он делал их, чуть напрягался, что было более чем забавно. Ричи даже нравится продолжать оставлять поцелуи на его теле, чуть прикусывая соски, замечая, как при этом он сдерживает стон. Но ему совершенно не хотелось, чтобы парень сдерживал свои невероятно милые звуки, однако повлиять на это он не особо мог. Лишь больше стараться выбить из него большее количество стонов. Конечно, всё это было достаточно мило и интересно, но Тозиеру хотелось большего. Он никогда не отличался особой терпеливостью, так что в один момент прекращает оставлять метки и поцелуи по его телу. Он чуть отстраняется, чтобы взглянуть на Эдди полностью. Весь красный, мгновенно отводящий взгляд, тем не менее уже возбужденный, что весьма забавно. Глядя на него и не скажешь, что такой мальчик как он будет так возбужден от достаточно простых ласк со стороны Тозиера. — Открой ротик, малыш. — парень чуть улыбается, наблюдая за тем, как он подчиняется, приоткрывая рот, в очередной раз глядя куда угодно, лишь бы не на Ричарда. А тот уже даже смирился с этим, решая не давить на младшего. Настроение сегодня было…странным. Хотелось быть нежным, что ему ужасно не свойственно, но тем не менее. Ричи толкает два пальца в чужой рот, чтобы хотя-бы немного смазать их в слюне. Опять же, боль приносить он Эдди уж точно не собирался, всё-таки… для него нечто подобное впервые, да и наверняка это подорвёт его доверие к Тозиеру, а ему этого уж точно не надо было. Чуть касаясь пальцами чужого языка, он тихо усмехается, наблюдая за покрасневшим парнем, что берёт инициативу на себя, облизывая их самостоятельно. — Хороший мальчик. — он вынимает пальцы, целуя его в лоб, свободной рукой раздвигая его ноги, а затем аккуратно входя в него одним пальцем, замечая, как от этого напрягается Эдди, тихо выдыхая. — Эй…расслабься. Я не сделаю тебе больно, ладно? Обещаю. — Успокаивает его Ричард, на что тот на пару мгновений встречается с ним взглядом, таки сдавшись и расслабляясь, получая очередной поцелуй в щеку. — умница. Постепенно, он добавляет второй палец, достаточно медленно двигая ими внутри парня, разводя их, слыша рваный стон. Достаточно мило, что он всё ещё старался сдерживать их, хотя с каждой секундой получалось все хуже. И тем не менее, Ричи в один момент хитро усмехается, пальцами находя простату, нажимая на чувствительный комочек нервов, заставляя того вздрогнуть от неожиданной волны удовольствия. — Р-ричи… — стонет его имя он, смущённо хныкнув, — мг…я х-хочу больше, п-пожалуйста. — просит он, на что Тозиер ухмыляется, выходя из него пальцами, заглядывая в чужие глаза, а затем выдыхая и облизываясь. Внезапно, он целует его, потому что видит, что Эдди жаждет этого. И приходится переступить через свои принципы, не просто кусая их, а осторожно целуя, одновременно с этим постепенно входя в него, буквально ощущая чужой стон своими губами. Отстраняясь от чужих губ, он входит в него до конца, тихо постанывая от приятных ощущений. Эдди пальцами сминает простынь, стараясь расслабится, тихо всхлипывая от смеси приятных и необычных, едва-ли не болезненных ощущений. — Потерпи, если немного больно…скоро станет приятно, поверь мне. — Шепчет он, давая младшему немного привыкнуть, разглядывая его. Он замечал собственные алые метки, ухмыляясь, чувствуя, что теперь этот мальчик принадлежит ему. Эдди не сможет отказать ему, и подпишет с ним контракт, что заберёт его душу прямо в ад…а все потому что он влюблен в него, и то, чем они сейчас занимаются — тому подтверждение. Ричи начинает медленные толчки, пока Эдди снова стонет под ним, чуть прогибаясь в спине. Парень сам по себе был ужасно чувствительным, из-за чего каждое касание пробегало мурашками по спине. Постепенные толчки чуть ускоряются, пока Ричард чуть сжимает пальцами его бёдра, оставляя красные следы на коже. Вроде такие красивые, но запретные, не видимые никем, кроме него. Решая немного сменить угол и ускорить темп, Ричи начинает попадать по простате, вызывая еще более громкие стоны, вперемешку с покусыванием губ, которые уже приобрели аловатый оттенок. Это вызывает легкую усмешку у парня, сдерживающего желание сжать шею Каспбрака, сильнее и жестче втрахивая его в кровать… даже если когда-нибудь, в чем он очень сомневается, то определенно не сегодня. Эдди вновь выстанывает его имя, и Тозиер понимает, что тот вот-вот кончит. Но нет, еще слишком рано, а потому он с легкой улыбкой наклоняется к чужому уху, шепча. — Не кончай, пока я не разрешу тебе. Ты же не хочешь быть плохим мальчиком, так? — он зажимает чужой сосок пальцами, снова толкаясь в простату, заставляя того рвано всхлипнуть от удовольствия. — Но…ричи…— Лепечет он в ответ, однако не протестует, когда тот кусает его ухо вновь. — Х-хорошо. Эдди тает от удовольствия, чувствуя то более быстрые толчки, то чуть более медленные, поддаваясь бедрами навстречу. И… Он искренне не понимает, почему это считают грехом. Ведь это так невероятно приятно, что невольные стоны вновь и вновь срываются с губ. Чужие руки перемещаются на ягодицы, сминая и чуть царапая, а Эдди закатывает глаза от удовольствия, шепча его имя вновь и вновь. Честно, он даже не преувеличит, если скажет, что в этот момент забыл обо всем на свете — о господе, грехах, родной деревне и людях. Ему нужен был лишь Ричи, за достаточно короткий срок успевший стать чем-то намного более важным, чем любой человек во вселенной. Задыхаясь в собственных стонах, когда толчки становятся рваными и еще более быстрыми, он громко всхлипывает, мелко подрагивая от невозможности кончить. Но Ричи все ещё молчит, лишь иногда глухо постанывая, игнорируя его просьбы. — Р-ричи, пожа--ахх--луйста, — Сквозь очередной стон умоляет он, выгибаясь, стараясь хотя бы сделать так, чтобы он не попадал по чувствительным местам, во время толчков. Но тот специально одной рукой придерживает его на месте, не давая сделать это, будто специально мучая парня. Хотя, почему будто? — Тц…черт, малыш…можешь кончить.— Делая еще пару толчков, чувствуя скорую разрядку и изливаясь внутрь Эдди, наблюдая за тем, как младший, наконец получив разрешение, прогибается в спине, громко выстанывая в очередной раз, наконец кончая и обмякая в его руках, тяжело дыша. Ричи выходит из него, ложась рядом, обнимая его за талию и тихо хмыкая, когда замечает, как сильно взъерошились вечно растрепанные волосы Эдварда. Даже больше, чем обычно… да и выглядел он немного устало, но оно и не удивительно. — Ну что? Понравилось грешить? — Усмехается он, пока Эдди немного отходит от произошедшего, выглядя потерянно. — Эй, прием, Эдди. — Тот тихо фыркает, пихая его в лицо, и все же чуть прижимаясь к парню, устало выдыхая. — Мм, ну… — Он оставляет это без ответа, молча глядя в чужие глаза, не зная, что и сказать. — я теперь грешник, Ричи?.. — неловко уточняет парень, на что тот лишь закатывает глаза, пожимая плечами. — Ага. Есть такое, но… ты всё ещё самый чистый из всех людей, что я встречал. А я знал очень много людей, и все они как один — ужасно глупые, наполненные жадностью и гордыней… такие же, как жители твоей деревни. — Шепчет он на ухо младшему, что лишь молчит в ответ. — Мне противны эти люди…они не видят прекрасного, а весь человеческий мир построен на лжи… он прогнил уже давно. Невероятно давно, Эдди, человечество само себя прокляло, но им всегда нужно искать виноватого… ты же понимаешь, о чем я говорю? — Он смотрит на младшего, что неуверенно моргает, однако… Ричи чувствует его обиду. Обиду на других людей, что появлялась в его душе обычно всего на пару секунд, но сейчас все было по другому, а значит Тозиер на правильном пути. — да… я понимаю, конечно, но… к чему все это? — Не думал ли ты о том, что все те страдания, что пережила твоя безгрешная душа, не справедливы? Почему те, кто не представляет собой абсолютно ничего, неся в этот мир лишь разочарование, смеет так ужасно обращаться с тобой? — Парень облизывает губы, — разве ты не думаешь о мести? Хотя о чем это я, конечно же не думаешь…такие как ты об этом не думают. Ты был слишком чист, чтобы позволять себе даже мельком задумываться об этом. Но теперь…задумайся. Теперь ты тоже грешник, так почему ты должен запрещать себе думать об этом? — Он чуть поглаживает Эдварда по спине, замечая, как в его глазах и вправду мелькает задумчивость. Всё-таки, доверие — удивительная штука…--Они не исправятся, нет. Убьют тебя — и на замену придёт кто-нибудь другой. В этом вся их суть, гонимые ненавистью к каждому, кто хотя-бы немного отличается от них, они будут убивать, пока не перебьют друг друга. В этом и есть человеческая суть, и пусть ты того не замечаешь — поверь мне, я живу уже не первую сотню лет, и знаю, о чем говорю. — Ричард замолкает, отводя взгляд, хмыкая. — я лишь хочу, чтобы те, кто та ужасно издевался над тобой, заставлял плакать от боли и одиночества, поплатился за это…так может, позволишь мне отомстить за своего милого мальчика, м? — Ричи… скажи мне для начала. Ты же и вправду демон, да? И сейчас предложишь мне подписать какой-нибудь контракт, который по итогу заберет мою душу в ад? — с ноткой грусти спрашивает он, и Ричард знает, почему в его голосе звучит грусть. Ведь положительный ответ будет значить то, что предложение дружбы, да и начало её было фальшивым. Лишь ради достижения глупой цели Ричи, не более. — Да. — даже не отрицает он. — прости. — пожалуй, впервые за долгое время искренне извиняется он, на что Эдди лишь пожимает плечами, прижимаясь к нему теснее, хотя, если честно, Тозиер ожидал более грубой реакции. — и, ещё кое-что. Если ты подпишешь контракт — я выполню то, что пообещал, но…мне придётся забрать твою душу по истечению двадцати четырёх часов. Чем более влиятельно обещание — тем меньше времени у тебя остаётся. Я не должен тебя предупреждать, по идее, это должно быть что-то внезапной участи человека, пожелавшего получить все и сразу, но…я хочу. — Парень тихо хмыкает. — не спрашивай почему, я сам не знаю. Эдди молчит, уткнувшись куда-то в чужую грудь, тихо выдыхая. Ричи молчит, продолжая поглаживать его по спине, постукивая по ней пальцами. Хотелось сказать что-то вроде « пусть я и начал это всё лишь из своих личных целей, сейчас ты значишь для меня намного больше, чем кто-либо другой», но врать не хотелось. Хотя и ложью это в полной мере назвать было нельзя, но и правдой тоже. Да, Каспбрак не был для него обычным человеком, одним из нескольких тысяч знакомых ему, но…он не мог точно сказать, что именно для него значит Эдвард, а потому и молчит. — Ладно. — Эдди отстраняется, уверенно глядя на него. — все равно. Мне плевать на всех этих людей, они заслуживают этого. — Парень облизывает собственные губы. — Только вот… у меня есть одно требование… все эти сутки…можем мы провести их вместе? Пожалуйста. — Он молча смотрит на него, а Ричи тихо усмехается, слегка кивая. — Конечно… — Тозиер хмыкает, а затем отстраняется, но не сильно, прикрывая глаза на пару минут. И как по волшебству, не иначе, появляется пожелтевшая словно от времени бумага, на которой написаны все условия контракта. — тебе прочитать? — предлагает Ричард, а затем удивленно усмехается, когда Эдди лишь качает головой. — а чего так? — Не вижу смысла. — честно отвечает Каспбрак, прежде чем Тозиер с лёгкой усмешкой откладывает контракт, одной рукой касаясь чужого подбородка, приближая его к себе и целуя парня в губы. Да, он определённо ненавидит поцелуи, но сейчас наслаждается тем, как Эдвард с очевидной неловкостью отвечает. Напоследок, он прикусывает его губу до крови, заставляя младшего тихо зашипеть, а затем отстраняется. — Распишись вот здесь. — он указывает пальцем на нужное место. — и да, тебе нужна твоя кровь для этого, так что прости за губу. — Эдди понимающе кивает, а затем касается пальцем собственной губы, собирая немного крови, расписываясь и снова глядя на Тозиера, который тихо смеётся. — Черт, у тебя кровь течёт, подожди. — он вытирает чужой подбородок от алой жидкости, снова слизывая её с пальца. Весьма знакомый для Каспбрака жест, что заставил его чуть улыбнуться. Подписанная парнем бумага также быстро исчезает, оставляя после себя лишь болящую губу. — И так… — Он снова обнимает Эдди, что даже не сопротивляется, наоборот прижимаясь к нему. — не бойся, ладно? Ад не так страшен, каким его делают смертные…и не жалей. — Он заглядывает в чужие глаза, даже чуть удивленно хмыкая. — а ты, как я вижу, даже и не собирался? — Ну… — Каспбрак усмехается, — знаешь, всю жизнь я искал их действиям оправдания. Но…думаю, они заслуживают этого. За все поступки люди должны нести ответственность, ведь так? — Ричи усмехается, понимая, что…ну, всё же, он немного изменился после согласия. И не сказать бы, что это плохо…может, грустно немного, не более. — Да, ты прав. — Ричи прикрывает глаза, решая, что…если Эдвард не будет против, можно немного поспать. Да, у них не так много времени. И тем не менее…сон — тоже совместное времяпрепровождение. — Можно вопрос? Сколько раз ты…ну, делал с другими как и со мной? — Хм. Нет, ты первый. — Ричи не открывает глаза, растрепывая его волосы. — и последний. Лучше уж красть души глупых грешников, невинные мальчики явно не мой удел. — хрипло смеётся он, а Эдди на этот ответ чуть довольно улыбнулся. Всё-таки…приятно быть первым хотя-бы в чем-то, что касается Ричарда. Так ещё и единственным. — Понятно. А еще, пожалуйста! Когда я умру, похороните меня возле домика Беверли…если она не будет против…и передай ей, что её чай — самое лучшее, что я пробовал в своей жизни. Вот. — Теперь и Каспбрак закрывает глаза, а Ричи совсем слегка улыбается, пускай и чувствует странную грусть от этих слов. — Как скажешь. — Целуя его в лоб, сонно шепчет Тозиер. Эдди молчит, лёжа с закрытыми глазами. Он не знает, что и думать о произошедшем. И в одно время ему ужасно больно, и в тоже…даже как-то спокойно. Он не чувствует страха перед грядущей смертью, отчаяния или чего-то подобного, потому что… знает, что рядом будет Ричард. И несмотря на то, что он всего лишь пользовался им… он всё равно любит его. И хочет сказать об этом, пускай и невероятно боится, несмотря на то, что это кажется вещью уже совсем очевидной. Сердце от мысли о том, что он может сказать ему об этом прямо сейчас, и пускай это будут простые слова…может, Ричи обрадуется им. Ну или ему хотя-бы станет легче, или это окажется взаимно. Несмотря на то, что это всё — лишь его мечты, что наверняка далеки от реальности, парень приоткрывает рот, уже собираясь признаться. — Поспим? — голос почти спящего Ричи, хрипло прошептавшего ему это на ухо заставляет его сильнее прижаться ко старшему, такому тёплому и любимому. — Ага, давай.