haikyuu boys & you

Лепестки сакуры красиво кружатся в воздухе под тонкоголосое пение скворцов — весна в Японии поистине прекрасна. Уже в апреле месяце солнце способно согревать горожан своим теплом и прогревать уютные городские улочки. Один любопытный, гонимый ветром и желанием как можно дольше не встречаться с землёй, лепесток подлетает к тебе и задерживается в твоих волосах. Саму аккуратно снимает его с твоих тёмных, чуть запутавшихся прядей, и отпускает на волю, позволяя ветру распоряжаться его жизнью, и нежно проводит рукой по твоему лицу, возможно, предчувствуя, что делает это в последний раз. У тебя перехватывает дыхание — ты сама позвала его сюда, но из-за его действий не можешь произнести ни слова. Ты взяла его руку и отвела от своего лица, понимая, что если будешь чувствовать его прикосновения хотя бы на секунду дольше, то уже не сможешь перебороть себя. Он смотрит на тебя так же, как и всегда, только есть что-то в его взгляде, кричащее о том, что он осознаёт, что сейчас будет нечто очень плохое. Уже когда ты написала ему с просьбой о встрече, он заподозрил неладное — обычно твои сообщения пестрили множеством восклицательных знаков и различных смайликов, но в этот раз твоё сообщение было написано с излишней формальностью, и, стоило признать, это его пугало. Поэтому, сейчас, не видя на твоём лице былого энтузиазма, он готовится к худшему. И, стоит заметить, не зря. — Ну и... что ты хотела мне сказать? Он смотрит на тебя спокойно, но ты уверена — в душе у него сейчас настоящая буря. — Нам нужно расстаться. Сказать эти три слова оказалось гораздо труднее, чем ты предполагала, и вышло вовсе не так, как ты репетировала — твой голос предательски дрожал, из-за чего тебе пришлось снизить его громкость до минимума. Но Осаму это все равно не спасло. — Ты хочешь расстаться? — Да. Вынести его взгляд невозможно — отворачиваешься в сторону и делаешь вид, что пейзаж городского парка завладел всем твоим вниманием и что совсем не замечаешь его сверлящего взгляда. — И... почему же? — он старается не выдать себя, но ты слишком хорошо его знаешь, чтобы не заметить, как он едва заметно напрягся. — Я тебя больше не люблю, — бросила ты излишне резко, из-за чего тут же от этом пожалела. — Верится с трудом, — тихо, но жёстко отрезает Саму. — Придумай что-нибудь пооригинальней. Ты тяжело вздыхаешь. Глупо было надеяться на то, что будет просто. — Ну? — он смотрит испытующе, всеми своими фибрами пытаясь добраться до правды. Но ты его настрой не разделяешь. — Я же сказала, — ты отводишь взгляд в сторону, не в силах смотреть ему в глаза. — Я тебя больше не люблю... — Это я понял, — он складывает руки на груди и прислоняется к дереву. — А настоящая причина какая? От неожиданности ты вздрагиваешь, что, к твоему сожалению, не укрывается от буравящего взгляда Мии. Всё-таки, врать ты не умела, и, к сожалению, он просек это намного раньше тебя. — Мы... мы больше не можем быть вместе. — Почему? — волна из его сыпящихся вопросов накрывает тебя с головой, создавая ужасное давление, и окунает в море страданий, окружая со всех сторон. Сил выдерживать всё это уже нет — слёзы ручьями текут с твоих глаз, а пальцы до боли стискивают ткань лёгкой юбки. Когда ты задумывала всё это, то понимала, прекрасно понимала, что ждать от него лишь короткого кивка и абсолютного согласия с твоим решением — абсурд, но сейчас ты уже ничего не можешь сделать со своим эгоистичным желанием причинить ему как можно меньше боли. — Я не могу сказать... Осаму, наплевав на твоё достаточно вялое сопротивление, обхватил твоё лицо руками, притянул к себе и поцеловал так крепко, будто делал это в последний раз. Но, увы, здесь можно обойтись и без сравнительного оборота — он действительно целовал тебя в последний раз. Слёзы так и продолжают течь, а руки машинально ухватываются за его плечи, позволяя тебе удержать тело в равновесии. И в этот момент ты поняла, что не знала, что понятия не имела, как собиралась дальше жить без него. Как собиралась просыпаться одна в холодной постели, готовить завтрак только на одного человека, не слышать его голос, будящий тебя по утрам, и не ощущать его крепких объятий и ободряющих поцелуев в затылок, когда тебе плохо. Он отстраняется, целуя дорожки твоих слёз, и прижимает к себе, последний раз наслаждаясь теплом твоего тела.