haikyuu boys & you

(если хотите, можете послушать twenty one pilots - oh, ms believer — как по мне, она отлично создаёт новогоднее настроение !) — И представляешь, он меня бросил! Прям перед рождеством! Ну это как вообще? — возмущалась твоя подруга, пока вы находились в огромном скоплении людей в очереди перед храмом. Её надоедливая болтовня ни о чём уже порядком раздражала, но ты снисходительно прощала ей инфантильность и терпеливо выдерживала всё её пустословие. — Но ты же и так собиралась расстаться с ним, — слабо возразила ты, мечтая о том, чтобы на этом ваш разговор и закончился. Но твои мечты, как правило, не исполнялись. — Но собиралась-то бросить его я, а бросил меня он! Нечестно! Всё рождественское настроение испортил, козёл. Ты тяжело вздохнула, глядя на очередь и понимая, что стоять тут вам ещё минимум час. — Ой, гляди, храм омелой украсили! — ты сначала глянула на подругу, глаза которой заблестели как у ребёнка, получившего заветную сладость, а затем и на храм — и кажется твои глаза заблестели точно так же. Но, увы, не от радости, а, скорее, от зависти. На крыше храма действительно располагались веточки омелы, и они тебя ничуть не смущали, а вот то, что находилось под ними — очень даже. Парень и девушка, смотрящие друг на друга самым влюблённым взглядом, что тебе доводилось видеть, в обычаях традиций потянулись друг к другу и слились в поцелуе. Ты силой заставила себя оторваться от созерцания этих двух ненаглядных и отвернулась в сторону. Рана от предыдущего расставания с парнем ещё не зажила, а новым объектом воздыхания, как тебе советовали абсолютно все, включая виновника той самой раны, ты ещё не обзавелась. Да и не хотелось, если честно. Ты всё ещё боялась той боли, что тебе могут причинить, поэтому и решила повременить с этим до поры до времени. Внезапно накатила целая гора людей разных возрастов и национальностей, разбегающихся кто куда и сметающих всё на своём пути. — Это ещё кто? — недовольно спросила ты. — Туристы, — раздражённо ответила подруга. Каждый год в Токио приезжало немереное количество туристов, желающих отметить рождество в прекрасной столице Японии. Но в этом году поток превысил ожидания, и превысил очень сильно. Неприятности доставлял и тот факт, что вы стояли на самой главной площади в Японии, что ещё усложняло ситуацию, так как сюда съезжаются просто все туристы. — Подожди меня здесь, я сейчас вернусь, — бросила на прощание подруга, увидев в одной лавочке заветную безделушку, которая, по её мнению, будет отлично смотреться на её старшей сестре и окажется отличным рождественским подарком для неё. Но её просьба оказалась неуслышанной, и ты, отвлекшись от туристов и не обнаружив подле себя подругу, заволновалась и решила позвать её по имени. — Эй, ты где? — чуть громче спросила ты, но в ответ получила только нечленораздельный гул толпы. Начала оглядываться и осматриваться, чтобы выхватить взглядом из толпы хоть какую-то зацепку, которая бы помогла отыскать подругу, но тщетно. Медленно, но верно на тебя начинала накатывать паника, сковывающая всё тело и перекрывающая доступ к кислороду. «Так, спокойно, — ты пыталась усмирить собственную панику. — Как учила мама». Ты медленно сделала глубокий вдох и задержала дыхание на несколько секунд, чтобы сделать такой же глубокий выдох. И это даже начало помогать, пока тебя не толкнул прохожий, стремящийся попасть в закрывающийся магазин, и весь процесс успокоения был необратимо прерван. И вся тревога, которую ты так старательно отводила, вернулась назад в ещё большем размере и сдавила горло ещё сильнее. Заставила поток слёз кататься из глаз с неконтролируемой скоростью, а тело — онеметь от ужаса. Но внезапно кто-то обхватил тебя за руку и осторожно, но уверенно потащил напрямую к входу храма. Всё, что ты могла разглядеть на тот момент — размытые очертания незнакомца с кудрявыми, торчащими во все стороны, цвета воронова крыла волосами. Выведя из толпы, тебя приставили к стенке храма, развернули к себе и взглянули в твои полные слёз глаза. — Эй, ты как? — но его вопрос потонул в какофонии разномастных звуков, так и не добравшись до твоих ушей. — Посмотри на меня. Я здесь. Я с тобой. Кое-как сфокусировав взгляд в одной точке, ты увидела перед собой юношу, тревожно смотрящего на тебя своими проникновенными голубыми глазами. «Какой восхитительный оттенок голубого» — пронеслось в твоей голове. — Сделай глубокий вдох и выдох, давай, — ты вняла совету незнакомого парня, пока он пристально наблюдал за тобой. И... кажется, это сработало. Стальные тиски, сдавливавшие глотку, распались, и ты смогла спокойно и равномерно задышать. Ужас отступил, а вместе с ним и тревога, и ты почувствовала немыслимое утихомиривание. Парень облегчённо вздохнул и, поддавшись эмоциям, обнял тебя, благодаря чему ты оказалась прижата к крепкой мужской груди и тут же залилась краской. — Ты меня напугала, — он чуть отстранился и, увидев твоё красное лицо, обеспокоенно спросил — Ты в порядке? — Да... да, — нехотя ты вышла из его объятий, понимая, что всё ещё никак не отблагодарила его. — Спасибо тебе. Спасибо, что помог. — Да не за что. У тебя агорафобия? — ты резко развернулась и удивлённо глянула на него. Ух ты, он знает? — Да... причём ещё с самого детства. Взрослые всегда думали, что я просто очень стеснительная в силу своего маленького возраста, пока я не повзрослела и симптомы никуда не ушли. Тогда мама была обеспокоена моим поведением в больших скоплениях людей и повела меня к психологу... — ты осеклась, осознавая, что, вероятно, наболтала лишнего — Ой, извини, что я тебе всё это рассказываю... — Всё в порядке, — он добродушно улыбнулся, отчего твоё сердце затрепетало, а дыхание — хоть и чуть-чуть, но всё же участилось. Не от паники или тревоги, но точно оттого, что в тебе начинали зарождаться странные чувства к этому парню и отнюдь не дружеские. — Ты молодец, что не боишься рассказывать об этом. — он положил руку тебе на голову и немного потрепал тебя по волосам — Смотрите, они под омелой стоят! — кто-то выкрикнул из толпы. Вы оба одновременно подняли глаза наверх и с удивлением обнаружили над собой веточки вечнозелёного растения, вдоволь усыпанные белыми ягодками. Ты, почувствовав на себе пристальный взгляд, посмотрела на него. На его лице скользнула тень лёгкой снисходительной улыбки, что заставило твоё сердце трепетать ещё больше, а щёки — покраснеть. — Ну, — произнёс он полушёпотом, ещё раз взглянув на омелу, а затем — на тебя. — Традиции есть традиции. — Но... я даже имени твоего не зн... Он наклонился ближе, обхватил твоё лицо руками, притянул к себе и запечатлел на твоих губах самый сладкий поцелуй, который у тебя когда-либо был. Могла ли ты представить тогда, стоя в очереди и с завистью смотря на ту парочку, что сама через несколько минут будешь стоять здесь, а тебя будет целовать человек, к которому явно неравнодушна? Вряд ли. Приток эндорфинов помутнил разум, и ты ухватилась за его руки, чтобы не потерять равновесие в столь важный момент. Может, это и было неправильно, может, это было непозволительно, но всё, чего тебе хотелось сейчас так это того, чтобы он ни на секунду не останавливался и не отрывался от твоих губ. Было совершенно плевать, что думают смотрящие на вас — ты совсем ничего не могла поделать с этим странным влечением к парню, которого только что встретила. Но, как и всему, вашем поцелую, увы, пришёл конец. Оторвавшись друг от друга, вы ещё долго пытались привести дыхание в норму, и ты, понимая что наделала, увела взгляд в сторону, сгорая со стыда перед ним. — Акааши Кейджи, — представился он, — Позволишь проводить тебя до дома?