haikyuu boys & you

      Kuroo Tetsurou the neighbourhood - a little death Всегда, когда ты чувствовала вину или ненависть ко всему, связанному с собой, достигала своей наивысшей точки, ты брала в руки что-то острое и начинала этот нехитрый обряд. Началось это ещё в 11 лет, когда мать впервые сказала, что разочаровалась в тебе. Тогда ты всю ночь провела в истерике и совершенно не понимала, что творила, когда брала в руки канцелярский нож. Сейчас же ты делаешь это вполне осознанно. Тогда ты сильно испугалась того, что натворила и, в особенности, того, что тебе это понравилось. С тех пор ты занимаешься этим регулярно. Нечасто, но регулярно. Твой нынешний парень, Куроо Тетсуро, капитан волейбольной команды старшей школы Нэкома, ещё ничего не знает об этом. Да и не нужно ему знать. Ты же не собираешься себя убивать. В последнее время ты опять зачастила с этим, потому что стала ощущать тревогу внутри. А что, если Тетсуро тебя бросит так же, как это и было с твоей первой любовью? Почему ты вдруг стала так уверена в себе? Эти мысли постоянно преследовали тебя, и ты, чтобы заглушить их, стала резать себя. — Почему ты в толстовке? Сегодня же тепло, — удивлённо спросил Куроо, когда ты пришла к нему, чтобы он помог тебе с домашкой. Но вы, конечно же, совсем не собирались заниматься домашкой. — Да я что-то мёрзну в последнее время... и вообще не выспалась сегодня, так что даже не смотрела, когда одевалась, — ты зевнула и сладко потянулась, когда твоя толстовка предательски сползла на предплечьях. — Это ещё что? — Куроо нахмурился, направляя взгляд именно туда, куда ты меньше всего хотела, чтобы он смотрел. — А? — ты попыталась прикинуться дурочкой и убрала предплечья подальше от его взгляда. Но это оказалось не так-то просто. Парень взял твои предплечья и резко отодвинул рукава, благодаря чему ему представился вид истерзанных лезвием рук. Ты выжидающе стала смотреть на него, со страхом ожидая реакции. Он вышел из комнаты и вернулся с бинтом. Перевязал твои руки и сел на пол, прислонил голову к стене. Минут десять вы провели в абсолютной тишине. — Это всё из-за меня, да? — дрожащим голосом спросил Куроо. Ты в изумлении повернула голову на него. — Из-за того, что я мало уделяю тебе времени из-за волейбола? Чёрт, прости, я... я так надеялся, что смогу совмещать, и всё будет нормально... тогда я буду отпрашиваться с тренировок, чтобы быть с тобой, — в его глазах заблестели слёзы, и ты на секунду задумалась о том, что никогда не видела Тетсуро таким. Он никогда не позволял себе расклеиваться до такой степени, но, кажется, его стальное терпение на этот раз дало трещину. — Что? О чём ты? — ты подлетела к парню, чтобы утереть дорожки слёз. — Не нужно ни откуда отпрашиваться, это совсем не важно. Не беспокойся так, — ты ободряюще улыбнулась. — Не важно? Ты что, издеваешься? Почему тебе так плевать на себя? — Потому что это мои проблемы. Мне с ними жить, а не тебе. Я не хочу, чтобы ты беспокоился обо мне. Я этого попросту не стою. — Что ты такое несёшь? — кажется, Куроо взбесился, и не на шутку, — Не стоишь этого? Ты стоишь у меня на первом месте. Я готов от всего отказаться, лишь бы быть с тобой. Нахрен волейбол, нахрен весь мир, только бы с тобой было всё в порядке. И мне разбивает сердце, когда ты говоришь, что не хочешь, чтобы я беспокоился о тебе. Я знаю, что ты не любишь ни с кем делиться своими переживаниями, — его голос стал почти беззвучным, — но тебе придётся это делать, нравится тебе это или нет. Я заставлю тебя поверить, что ты стоишь того. Atsumu Miya Обычно холодными ночами ты сидела на балконе и курила. Тебе нравилось ощущать контраст: холодно снаружи и обжигающе внутри. Но сегодня твоя вторая рука не просто болтается; она исполняет важную миссию, а именно — держит в руке лезвие, которое под её начальством наносит смертельные удары для поверхности твоей кожи, из-за чего она неизбежно рвётся, вызволяя наружу алую составляющую твоего организма. Кровь струится по руке, очерчивая неповторимый узор, освещаемый светом луны из окна. Завораживающе, не так ли? О да, ещё как. Если для всех селфхарм — это депрессивно, то для тебя это, скорее, поэтично. К тому же, это твой своеобразный способ выплеснуть эмоции, которые ты держала в себе. В такие моменты ты обычно чувствуешь бесконечное сожаление за все свои поступки в прошлом. Так и хочется извиниться перед всеми людьми на планете, но силы воли не достаёт. Мобильник завибрировал, оповещая о том, что у одной из твоих игрушек на телефоне очередное обновление. Ты взяла его в руки, повертела и, недолго думая, разблокировала. Мозг ещё не до конца соображал, а пальцы уже вовсю строчили по клавиатуре, набирая сообщения для самого родного человека на данный момент. «Прости за всё» — ты не успела подумать, как палец нажал на кнопку отправки сообщения. Отправлено Доставлено Прочитано Стоп, что?! А если он начнёт задавать вопросы? Вот же чёрт. Но по мере того, как паника охватывала тебя всё сильнее, абонент на том конце не думал отправлять что-то в ответ. Подождав ещё пару минут, ты облегчённо выдохнула. Похоже, он не собирается отвечать. Наверное, уже спит и спросонья прочитал сообщение. А на утро небось и не вспомнит. Отлично. Но всё же, это странно. Ты только помотала головой, отгоняя навязчивые мысли. Выйдя с балкона, ты потянулась, разминая затёкшие мышцы. Всё же, сидеть на балконе на одной табуретке — такое себе занятие. Твои мысли прервал звонок в дверь. По мере того, как ты приближалась к двери, твоё сердцебиение учащалось, предвещая худшее. Ну нет! Только не сейчас!.. Ты открыла дверь, и твоему взору представился твой ночной гость. Атсуму Мия. Запыхавшийся, в чёрной футболке и штанах. Увидев тебя, он приставил тебя спиной к стене, сам упёрся рукой и стал рассматривать. — Это точно ты? — подозрительно прищурился. — А есть ещё варианты?.. — Фух, — он облегченно выдохнул и убрал руку, — Живая. Нельзя же так пугать! А теперь потрудись объяснить, что это было. Я уж думал, ты собралась коньки отбросить. — Ну-у... — от безысходности ты почесала затылок, что стало твоей роковой ошибкой. Кровь-то ты не смыла. — Это ещё что за чёрт? — он схватил тебя за запястье, чтобы получше рассмотреть раны, которые всё ещё продолжали немного кровоточить. А до тебя только что дошло, что он без верхней одежды. — Почему ты без куртки? — нахмурилась ты. — Не уходи от вопроса! — потребовал он. — Значит так. У тебя есть пять минут придумать оправдание, пока я буду обрабатывать твои руки. Время пошло. Атсуму очень аккуратно промыл порезы, а когда тебе начало ужасно щипать, даже подул сверху, что немного облегчило боль. — Значит, я был прав, когда думал, что ты собралась отбросить коней? — пустым голосом спросил он, а у тебя защемило сердце так, что казалось, будто ты и вправду умерла. Ты помотала головой — Тогда объясняй. Иначе, мне придётся приковать тебя к себе наручниками, чтобы всегда быть начеку, и мы всё будем делать вместе. Даже в туалет ходить. — Мне... будет довольно сложно это обьяснить. — Уж потрудись. — Понимаешь, я так вызволяю всё плохое, что скопилось внутри. Все обиды, недопонимания... я не умею высказывать людям всё в лицо, поэтому и держу в себе. А потом остаётся два варианта: либо эти чувства начинают грызть изнутри, либо ты их выпускаешь. Вот так. — Значит, — спокойный голос Атсуму разрезал нагнетающую тишину, — говори всё мне. Всё, что не удалось кому-либо высказать, говори мне. — Но... зачем тебе это? Он сел перед тобой на колени и взял твои руки в свои. — Потому что я не хочу, чтобы ты причиняла себе боль. Он осторожно поцеловал твои ладони, а на твоих глазах выступили слёзы. — Чего плачешь? — он слабо улыбнулся, стирая слёзы с твоих щёк. — Прости... за то, что постоянно заставляю волноваться... — попытки сдерживать накатывающую истерику не увенчались успехом, и слёзы полились градом — Я тебя не достойна... и вообще... — Так, ну-ка прекрати говорить всякие глупости, — он обнял тебя и прижал к себе — Пойдём спать? — Пойдём, — ты шмыгнула носом, позволяя ему вести тебя за руку. Вы лежали на твоей кровати, обнявшись и укутавшись в одеяло. Он едва слышно сопел, а ты думала о том, что у тебя, кажется, самый лучший парень. Osamu Miya — Не надоело ещё? — бархатный голос разбавил напряжённую тишину, заставляя мурашки по твоей коже бегать с удвоенной скоростью. Осаму смотрел на тебя пустым взглядом, перевязывая бинтом твои руки. Проверять их каждый раз уже вошло у него в привычку с тех пор, как ты рассталась со своим бывшим парнем. Уже три месяца прошло, боль ушла, а пустота осталась. Ощущение, что внутри поселились противные до омерзения гусеницы, разъедающие всё на своём пути. Сколько Осаму помнил тебя и себя, твои глаза всегда были полны блеска, голова — энтузиазма, а организм — жизненной энергии. Ты была той самой девушкой, о которой мечтательно вздыхали все парни, понимая, что даже если и попытаются познакомиться с тобой — неизбежная френдзона им обеспечена. Но у тебя был лишь лучший друг, чего тебе было предостаточно. Пока в жизни не появился он. Человек, полностью разрушивший тебя и поселивший внутри тебя неведомую гору страхов и сомнений. Полгода ты моталась по этим кругам ада, во главе которых стоял твой личный дьявол, пока, наконец, не нашла в себе силы разорвать все связи с этим человеком, после чего окончательно потеряла себя. А ему было всё равно. Ну, на то он и дьявол. Пока с тобой Осаму, ты ещё держишься на плаву, но стоит и ему уйти из твоей жизни — ты точно упадёшь в бездну. И ты, и он это прекрасно понимали. Поэтому он и предложил пока поселиться к нему, ибо слишком опасался за тебя. Когда становилось плохо, ты запиралась в ванной, и, если ты там проводила уж слишком много времени, твой нетерпеливый сосед начинал неистово стучать в дверь, аргументируя это тем, что «ты вообще-то не одна». Но вы оба знали, что он просто безумно переживал за тебя. Но когда становилось совсем невыносимо, ты просто приходила к нему и плакала, плакала до тех пор, пока у тебя не кончались силы выдавливать из себя слёзы, и он гладил тебя по волосам и нашёптывал ободряющие слова. А когда ты засыпала прямо у него на руках от переизбытка пролитых слёз и головной боли, он уносил тебя в кровать и укладывал спать. В последнее время ты стала замечать за собой некоторые странности. Разливающееся тепло в любом месте, куда дотронулся Осаму, странная лёгкость в животе, когда он звонил или писал, переживая за тебя. Что бы это всё значило? А вдруг?.. Нет. Он всего лишь друг. Ничего больше. Вот и сейчас он не может оставить без внимания твою очередную выходку. Его пальцы уже на автомате перевязывали твои раны, наизусть выучив все нужные движения. Хоть они и были очень холодными из-за воды, которой Осаму промывал твои руки, ты прекрасно ощущала тепло, раздающееся от них по твоему телу. — Это не твоё дело, — тихо сказала ты. Он лишь тяжело вздохнул. — Если каждый раз, когда я перевязываю твои руки ты нисколько не возражаешь, значит, всё-таки моё. Сколько ты ещё собираешься этим заниматься? Месяц? Год, два? — Я не могу просто взять и перестать это делать. — устало выдаёшь ты. Что правда, то правда: избавиться от этой зависимости крайне тяжело. Особенно, когда твоя жизнь больше напоминает беспросветную череду ужасных обстоятельств. — Значит, — он берёт твои ладони в свои и начинает гладить кожу твоих костяшек, посылая тысячи электрических импульсов — Я спрячу все острые предметы в этой квартире. Буду ухаживать за тобой, как родители ухаживают за маленьким ребёнком, когда опасаются, что он может случайно пораниться или упасть. Буду кормить тебя с ложечки, сам укладывать в постель, пока ты совсем от этого не отвыкнешь и эта дрянь не вылезет у тебя из головы. — Ну это же абсурд, — перебиваешь ты его. — Ну почему же сразу абсурд... если больше ничего не поможет, придётся делать так. — Зачем тебе это вообще? — не выдержала ты. Ну ведь действительно, почему он так печётся о тебе, что готов присматривать за тобой как за маленьким ребёнком? — Потому что я не могу по-другому. Потому что сердце разрывается, когда я вижу как ты себя терзаешь. Сердце предательски ускорило бит, и ты, следуя порывам чувств, обняла руками его торс и устроилась у него на коленях. Он обнял тебя и прижал к себе ещё сильнее так, что ты могла слышать размеренный стук его сердца. Не то, что твой. И вдруг ты поняла, что всё время пыталась гнаться за счастьем, которое было так рядом. Казалось, оно где-то там, за горизонтом, где нет возможности его увидеть, а оно было прямо под носом. Человек, которого ты всегда воспринимала исключительно как друга, начинал становиться чем-то большим для тебя. Он всегда поддерживал тебя, когда твой дух падал, всегда помогал, если тебе нужна была помощь, всегда был рядом. Осознание этого заставило твои пальцы сжать ткань его футболки, а непрошеные слёзы — так не вовремя появиться на глазах. Мерзкие гусеницы, разъедающие внутренности, превратились в прекрасных бабочек, отчаянно порхающих в области живота. — Обещай, что всегда будешь рядом. — Обещаю. Akaashi Keiji Беспробудное отчаянье толстыми кнутами обвивает тебя. Ты пытаешься сопротивляться, но тщетно. Демон, что сидит внутри, никогда не спит. Он всегда начеку. И сейчас, кажется, ему выпал отличный шанс проявить себя и выйти наружу. Ещё чуть-чуть — и всё. Теперь это уже не ты. Ты лишь оболочка, сосуд для него. Разум затуманен, а глаза почти ничего не видят. Неужели всё так и закончится? — Т/и! — ты поворачиваешь голову и видишь, как Акааши смотрит на тебя глазами, полными ужаса. Не понимаешь в чём причина его странного взгляда, пока не переводишь взгляд на свои руки. Окровавленные и порезанные, они дрожат, зажимая нож. Судорожно отбрасываешь его в сторону и отползаешь как можно дальше, пока не упираешься спиной в стену. Дыхание стало рваным, а на глазах проступили слёзы. — Что... — ты всё ещё не можешь прийти в себя, когда Акааши уже сидит перед тобой на коленях, отчаянно всматриваясь в твои глаза. — Т/и, посмотри на меня, — просит он, и ты послушно переводишь стеклянный взгляд на него. — Повторяй за мной: глубокий вдох, — он вдохнул, после чего ты сделала то же самое — И выдох. Ещё раз, вдох... и выдох. Вдох... выдох. Так получше? — твоё дыхание действительно хоть немного пришло в норму, и ты едва заметно кивнула. Когда до тебя дошло, что именно произошло, слёзы неконтролируемым потоком побежали из глаз, а из горла стали вырываться горькие всхлипы. — Тише, тише... — Кейджи гладил тебя по голове, прижимая к себе — Я рядом. Ты не одна. — Я... устала... я так больше... не могу... — фразы обрывками вылетали из твоего рта, заглушенные странными звуками, напоминающими скулёж. Хотелось просто распластаться на полу и кричать до тех пор, пока не кончатся силы. Вы так и сидели на полу: он нежно обнимал тебя, гладя по голове, ты — вызволяла все эмоции наружу. Оставшаяся кровь, потёкшая тушь и горячие слёзы впитались в футболку Кейджи, но, кажется, его это совсем не волновало. В какой-то момент ты неожиданно отрубилась от бессилия, продолжая так лежать на Акааши. Он ещё некоторое время посидел так с тобой, всё ещё поглаживая твою макушку, а затем принялся заметать следы недавнего происшествия: бережно обработал и перевязал твои раны на руках, подтёр пол от крови; уложил тебя в кровать и стал охранять твой сон. — Я ни за что не позволю ему завладеть тобой.