что-то между нами

      Это было поздно вечером, когда обычные люди уже спят. Тайная встреча, как всегда. Об этом знали только он и она. Никто не мог помешать им. Долгие ночные разговоры, иногда даже до утра, вошли в привычку, словно так было всегда.       — Правда хочешь, чтобы я рассказала тебе свою историю? — смущённо спрашивает девушка. — Она ведь довольно длинная..       — Хочу.       Иназуми убирает свои короткие локоны за ухо, смущаясь ещё сильнее. Если бы сейчас было светло, парень увидел бы, как сильно она покраснела. Достаточно одного лишь его слова. А ноги бездумно свисают с крыши здания деревушки, в которой они обычно встречались. На душе почему-то ей так спокойно, сидя вот так на краю крыши, с ним.       — Ну, раз ты сам попросил, не жалуйся потом!       В голове Итачи проскальзывает мысль: «так разве я когда-то жаловался?», но вслух он её не озвучивает, чтобы не сбить светловолосую с мысли. Девушка тем временем задумчиво мычит, придумывая, с чего бы начать, а спустя несколько секунд продолжает:       — Я уже рассказывала тебе, что одна из подопытных Орочимару. Он создал меня из ДНК Четвёртого Хокаге... — достаточно спокойным голосом начала Иназуми. — Я не помню раннего детства, не помню что Орочимару делал с нами. Но первой, кто додумался выйти наружу, была Мизуки. Нам было 12 лет...

      Мерзкий, уже привычный запах чего-то гниющего, сырость. Кажется, по-другому быть и не может. Жить под землей в порядке вещей, потому что выходить наверх никак нельзя — там безумно опасно.

      — Хоть одним глазком! — ноюще вопит темноволосая, прижавшись спиной к двери.       Девочка, в то время сидящая за столом, отрицательно качает головой. Она смиренно перелистывает страницы уже ранее изученной книги, освежая в памяти прочитанное. Тяжело вздыхая, произносит:       — Ну ты же знаешь, Мизуки. Орочимару-сама не разрешает, — всё-таки возражает в ответ светловолосая и вновь перелистывает страницу.       Страшно было даже подумать, что ждало их, если бы Орочимару-сама узнал, что они выходили наружу. Он слишком доверял и лелеял девочек, даже не подозревая, что у них вообще есть мысли о том, чтобы выйти. Он был ослеплен своей идеей идеальных сосудов, выращенных взаперти и не познавших свободы, которые будут подчиняться каждому его слову и никогда не будут перечить. Но это далеко не первый раз, когда Мизуки тайно уговаривает подругу посмотреть на «большой мир».       — Ты же такая умная, Иназума! Придумай что-нибудь и мы не попадемся... — хитро улыбается Мизуки. — Тем более, он ушёл.. Ну Иназумочка, пожаалуйста, — жалобно протягивает та. — Тебе правда ни капельки не интересно: что же там, снаружи?       Иназума демонстративно громко захлопывает книгу, опуская голову и цокая, показывая, что сдалась.

      Запретный плод так сладок.

      — Как же темно... Взгляни наверх, что это?!       — Звёзды... Я читала о них. Но я и подумать не могла, что они так красивы...       — Почему Орочимару-сама запрещал нам выходить всё это время?! Это так прекрасно! Я не могу оторвать глаз...

      Хоть раз обнаружив то, чего практически невозможно достигнуть, желаешь этого ещё сильнее.

      — Мизуки, я читала его записи! Он просто хочет воспользоваться нами... Но мы не сосуды, мы такие же люди, как и в тех книгах. Такие же, как и сам Орочимару-сама! Мы не должны подчиняться ему только потому что он нас сотворил.. Мы вообще не просили создавать нас! Твои глаза - только твои, — распиналась Иназума, активно жестикулируя. — Нужно сбежать как можно скорее... Иначе будет поздно. Ты со мной?       — Конечно.