Чувствуй

Ты меня запомнишь, как выдумал сам Это просто образ унылого пса.

Жизнь с Алишей под одной крышей была странной. Её навязчивость, не дающая спокойно существовать, пошлые шутеечки, выбивающие из колеи, и невероятная боль в глазах… Все это было слишком для Славы. Несмотря на образ уверенной сучки, Моргенштерн раскаивалась в содеянном. Марлова не раз слышала это, засыпая на кровати Алиши, так любезно предоставленной для гостьи. Обычно девушка приходила под покровом темноты, когда Слава спала или делала вид, что давно спит. Стараясь двигаться как можно тише, Алиша садилась на край кровати, теплее укрывала свою родственную душу и повторяла лишь одно: — Прости… В ее словах не было ни капли наигранности, а от образа не оставалось и следа. Моргенштерн действительно сожалела о том, что сотворила с Мэрлоу. По её вине Слава страдала многие годы. Алиша не могла простить себя. Вот и сейчас дверь спальни тихо скрипнула и открылась. На пороге возникла соулмейт Марловой — больше было некому. Моргенштерн как и в сотню раз до этого прошла в комнату и присела на кровать. Слава глубоко вздохнула, повернулась к ней лицом и открыла глаза. — Про… — Перестань извиняться, — прервала ее Мэрлоу. — Сколько уже можно? Я у тебя неделю живу, и ты ходишь сюда каждую ночь, будто что-то изменится от твоих слов. Моргенштерн опешила от её речи и замерла, словно зверь, попавший в капкан. Её щеки заалели, а взгляд заметался по комнате, лишь бы не видеть Славино лицо. Сама Марлова удивилась — она никогда не видела Алишу в таком состоянии. — Ты всё слышала, да? Каждую ночь? — как-то обречённо спросила та, уже зная ответ на свой вопрос. Мэрлоу кивнула. — Блять… Я ведь тебе из-за этого спать не давала. — Ты мне много лет мешала спать. Забей. Это не так уж мешает. Просто перестань, хватит уже, — попросила девушка, подвинулась в сторону и приглашающе хлопнула по постели. — Ложись, раз пришла. Всё равно кровать твоя. Моргенштерн кивнула и осторожно легла рядом, стараясь не задеть родственную душу и не причинить боль. Она и так делала ей больно вот уже несколько лет. Пора разорвать этот порочный круг. Слава же в свою очередь неожиданной нежности удивилась. Было странно видеть Алишу такой — заботливой, трепетной, нежной… Всё это шло в разрез с её безумным образом. Да и слишком странно она себя вела. — Ты не сможешь подкупить своей добротой, — неожиданно выпалила Марлова первое, что пришло ей в голову. Моргенштерн рядом с ней вздрогнула. Её лицо на секунду искривилось в болезненной гримасе, но девушка тут же взяла себя в руки и перевела нарочно равнодушный взгляд: — Было бы кого подкупать, — ответила рэперша, небрежно поднялась с постели и вымелась из комнаты. Слава поджала губы. Слова задели Алишу за живое. Она из кожи вон лезла, стараясь хоть как-то устранить всё то, что она натворила с родственной душой. А Марлова… Что Марлова? Она лишь отыгрывалась за все те годы, проведённые один на один с ужасной болью, сжирающей всё хорошее с космической скоростью.

***

Моргенштерн вылетела из комнаты, схватила свои тяжёлые сигареты с зажигалкой и вышла на балкон. Адски хотелось курить и сдохнуть. Сдохнуть – особенно. Слава не верила ей. Не верила её словам, поступкам, жестам. Всё это было пустым звуком для девушки, ставшей всем для Алиши в столь короткий срок. Чуть подрагивающими руками рэперша достала сигарету из пачки, засунула её в рот и подожгла. Первый вдох самый приятный. Удовольствие, развевающееся по всему телу, радости не принесло, но немного успокоить разум девушки сумело. — Сука… — прошептала она и выдохнула дым. В груди невыносимо тянуло. Хотелось вырвать себе сердце и больше никогда не чувствовать. Марлова наверняка была бы рада. «Ей наверное будет проще, если я реально умру,  — подумала Моргенштерн и горько ухмыльнулась. — Откинусь нахуй, и дело с концом.» Алиша опустила голову и посмотрела вниз на асфальт. Высоко. Наверняка падать больно. Тлеющая сигарета резко обожгла руку. Моргенштерн громко выругалась и встрепенулась. Суицид? Совсем уже ёбнулась со своей Марловой? «А ведь она не моя даже, » — подумала Алиша, потушила сигарету о пепельницу и вышла с балкона. Хотелось выпить. Девушка направилась на кухню, открыла холодильник, достала оттуда вискарь и сделала несколько больших глотков прямо из горла. Жидкость неприятно обожгла, но Моргенштерн почувствовала облегчение. Она страдала вместе со своим телом. Алкоголь быстро затуманил разум, из-за чего Алиша опустилась на пол и закрыла лицо руками. Эмоции, связанные с дорогой родственной душой, приносили боль и разочарование в самой себе. Неужели, она настолько плохая, что Мэрлоу никогда не простит? — Ты идёшь спать? — тихо спросила Слава, стоящая в дверях. Видимо, Алиша настолько ушла в себя, что не услышала её. — Нет, не иду, я бухаю, не видишь? — чуть пьяно ответила Моргенштерн и вновь отпила из горла. Марлова кинулась к ней и попыталась вырвать бутылку из рук. Ослабленная болезнью Слава была намного слабее чем её пьяная соулмейт, но, тем не менее, смогла отобрала бутылку из цепких рук Алиши и пролила содержимое на пол. Моргенштерн взревела и набросилась на Мэрлоу. Опрокинув девушку на пол, она уселась на её бедра и прижала чужие руки к полу. — Отпусти меня, мне очень больно! — вскрикнула Слава. Её глаза тут же наполнились болью, а гноящиеся раны дали о себе знать. Но Алише было всё равно. Разум был слишком затуманен алкоголем, а Марлова слишком красиво выглядела, поэтому девушка наклонилась к её губам и прижалась горячим поцелуем. Слава не отстранилась, но и не ответила ей. Казалось, что все её тело замерло, невербально выражая протест и недовольство происходящим. — Прекрати, — жёстко сказала Мэрлоу, с трудом вырвала руки и оттолкнула от себя Моргенштерн, терзающую пухлые губы. Выглядела так, словно была готова броситься на Алишу с яростью трёхсот спартанцев. Непонятно только, откуда взялись силы. — Тебе что, лучше? — пьяно спросила девушка, глядя на то, как злая родственная душа разматывает перевязки. От гноящихся ран и след простыл. Да, многочисленные шрамы остались, но они больше не приносили боль. — Отлично, — Марлова поднялась с пола и отряхнулась. — Ты меня вылечила, а теперь я не намерена оставаться здесь больше. Алиша с трудом поднялась с пола, обошла разлитый виски и нетвёрдой походкой направилась к Славе. Та уже собирала свои немногочисленные вещи и чуть не светилась от счастья. Видимо, ей совсем не терпелось уйти от своего соулмейта. — Я не хочу, чтобы ты уходила! Мы должны быть вместе! — громко сказала девушка и перегородила собой выход из комнаты. — Да что ты?! Иди-ка ты нахуй, Моргенштерн! Мне надоело! — заорала Слава, кинула сумку на пол и вцепилась Алише в волосы. Видимо, действительно все заебало. Алиша опешила и зашипела от боли. Поняв, что скоро останется без кудрей, которые она, между прочим, очень любила, девушка толкнула Марлову к стене, кое-как вырвала руку из своей гривы и прижала Славу к стене за шею. Замерли. Тяжёлое дыхание обеих разносилось по всей комнате. Ни Мэрлоу, ни Моргенштерн не знали, что делать дальше. Слава попыталась дёрнуться, но Алиша сильнее пережала её горло, прижимая к стене. Взгляд девушки потемнел, а из её губ вырвалось неожиданное: — Сильнее… Шок Моргенштерн нельзя было выразить словами. Белый флаг. Поняв это, Алиша горячо поцеловала любимую и сжала руку. Слава застонала и толкнула Алишу. Девушки упали на кровать, кусая губы друг друга. Как же, блять, хорошо.