HQ!! по-Литтловски (Сборник драбблов)

      — Даже не знаю, Бо, почему ты решил, что это хорошая идея, — вскинул брови Куроо, отпивая из стакана пиво.       — Но Акааши ведь нравятся совы! — возмутился Бокуто.       — На природе — возможно, в вашей квартире — вряд ли. К тому же, Акааши-сан не любит мышей, — подчеркнул Цукишима.       — При чём тут мыши? — непонимающе склонил голову Бокуто.       — При том, что совы явно не святым духом питаются, если речь не о плюшевых, — фыркнул Цукишима и сделал глоток своего «совершенно–не–гейского» калуа с молоком.       — Главное, чтобы вернувшись с работы Акааши-сан сам в святого духа не превратился…       — Куроо, твой бойфренд опять надо мной издевается, я это чувствую, — Бокуто обвинительно ткнул в Цукишиму, который растянул губы в ещё более злодейской ухмылке.       — «Его бойфренд», — Цукишима пальцами обозначил кавычки в воздухе, — высказал очевидную правду, Бокуто-сан.       — Я почти уверен, что он делает это любя, — хохотнул Куроо. — Смотри, Цукки мог промолчать…       — Было бы неплохо, — буркнул Бо, одной рукой обнимая клетку с совой, которая ругательно ухнула в ответ на тряску.       –…но он высказывает своё мнение, потому что ему не всё равно, — продолжил Куроо. — И мы, кстати, не встречаемся.       — Могли бы уже и начать, всё равно ведёте себя, как женатая парочка во время медового месяца, — влез Яку, на секунду оторвавшись от телефона.       — Зависть — это грех, Яку-сан, — заметил Цукишима.       — Ох, Цукки, не обращай внимания — он просто скучает по собственной блондинистой шпале, вот и цепляется. — Куроо обхватил плечи Цукишимы и потёрся об него щекой.       — Если однажды вы придёте с одинаковыми кольцами на безымянных пальцах, я даже не удивлюсь, — кисло подвёл черту Яку.       — Только после вас с Хайбой, — прищурился Цукишима, откидываясь на диванчике и придерживая за руку Куроо, незамысловато обнимающего его.       — Очень рад, что мы планируем свадьбы и всё такое, но, может быть, вернёмся к моей проблеме? — Бокуто потряс клеткой с совой, которая тут же зашипела. — Акааши прилетает из командировки завтра, как мне объяснить, откуда у нас дома сова?       — Попробуйте словами через рот.       — Цукки!       Куроо рассмеялся, наблюдая за разгорающимися препирательствами. Честно говоря, он соскучился по всему этому.       Они собирались довольно редко из–за высокой занятости Бо, не говоря уже о Яку, который прилетал в отпуск примерно раз в вечность. Взрослая жизнь тихо и незаметно отдалила их друг от друга.       — Сейчас не лучшее время для сентиментальности, — шепнул Цукишима, почти незаметно пихнув его в бок.       — Дай старику поностальгировать, — ответил пинком в колено Куроо.       — Если продолжишь, то рассыпешься прямо у меня на глазах. Я не хочу утирать твои слёзы. Снова.       — Серьёзно, ребят, прекратите уже флиртовать! — разнылся Бокуто. — Я и так скучаю по Кейджи, мне тоже нужно, чтобы кто-то меня обнял!       — У вас в руках прекрасная сова, Бокуто-сан, не сдерживайте чувств, — вздохнул Цукишима. — Обещаю даже не снимать компромат. Первые пару минут.       Куроо прыснул в кулак. За последние несколько лет они с Цукишимой так сильно сблизились, что их можно было даже назвать лучшими друзьями. Казалось, будто каким-то образом он сумел растопить сердце ледяного принца Карасуно. Впрочем, Куроо не был настолько самонадеян, чтобы рассчитывать, что Цукки открылся ему полностью.       Но в моменты как этот — когда на вечеринке ему внезапно становилось грустно из–за призраков прошлого, — лишь Цукишима мог безошибочно определить, что с ним, и взбодрить всего парой фраз. Пожалуй, не зря их называют женатиками.       — Кажется, я пропустил свой поезд, — пробормотал Куроо пару часов спустя, когда они вышли из бара. — Цукки, а если я пообещаю тебе вкуснейший завтрак…       — О, узнаю этот намёк, сейчас ты предложишь клубничный чизкейк, а если и это не подействует — начнутся либо слёзы, либо шантаж, — закатил глаза Цукишима. — Не то чтобы я стеснялся своих фото в костюме динозавра с прошлого Хэллоуина, но так и быть — переночуешь у меня.       — Ты — лучший. И тот костюм смотрелся на тебе феерично.       — Я знаю.       Они добрели до дома в комфортной тишине, прерываемой только редкой музыкой, доносившейся из ещё открытых баров.       — Обожаю твою кушетку, — простонал Куроо, развалившись в гостиной Цукишимы, стоило только закрыть дверь. — Готов жить на ней вечно.       — Нет уж, спасибо, — отклонил «щедрое» предложение Цукишима. — Зарплаты музейного работника вряд ли хватит, чтобы прокормить одного наглого кота… Кофе?       — Да, — согласился Куроо, — одна ложка…       — Ложка сахара, четверть молока, я помню, — отозвался из кухни Цукишима.       — А напомни, почему мы до сих пор не встречаемся? — выкрикнул Куроо, рассматривая фотографии, стоящие у дивана — брат, команда Карасуно и он сам, обнимающий смущённого Цукишиму после дебютного матча Сендай Фрогс. Счастливый и сиплый, потому что после игры он минут пятнадцать кричал на весь зал, что Цукки — его лучший ученик. Его чуть не выставили вон.       — Потому что я и так был влюблён в тебя последние пять лет, пока ты оставался отвратительно гетеросексуален, — съязвил Цукишима, протягивая кружку.       — Минуточку, я вообще-то отвратительно бисексуален! — взвился на кушетке Куроо.       — Можем сойтись на том, что ты отвратителен.       — Ах ты мелкий засранец! — Куроо поставил кружку на столик, намереваясь защекотать одну лягушку до смерти.

***

      — И ты решил устроить для Акааши приветственную вечеринку? — Куроо скептично оглядел целую толпу людей, непонятно каким образом поместившуюся в квартире.       — Да! — закивал Бокуто.       — Бро, ты же в курсе, что Акааши ненавидит вечеринки?       — Именно! — щёлкнул пальцами тот. — Он разозлится из–за вечеринки и не обратит внимания на сову!       — Бокуто-сан, вы же в курсе, что это так не работает? — склонил голову Цукишима. — С другой стороны, я бы посмотрел на Акааши-сана в ярости. Прошу, продолжайте.       — Цукки! Почему ты вечно всё портишь? — разочарованно простонал Бокуто, пряча лицо в ладонях.       — Это часть моей харизмы, — хмыкнул тот. — Ладно, не буду мешать.       Цукишима ушёл на кухню, оставляя Куроо утешать друга, который запустил новый раунд самобичевания.       — Ну–ну, Бо, не принимай слова Цукки близко к сердцу, — Куроо толкнул друга локтем в бок. — Он не со зла.       — Да нет, Цукки прав, — уныло откликнулся тот. — Я просто хотел сделать для Кейджи что-то особенное… Но понял, что совсем не знаю, что творится в его голове. Когда мы делаем что-то вместе, он всегда старается ради меня. Понимаешь, бро?       — Ага, — Куроо кивнул, задумчиво провожая взглядом Цукишиму, болтающего с Сакусой. Надо же, из всех людей на вечеринке два самых закрытых интроверта нашли друг друга. — Они с Цукки в чём-то похожи… Иногда мне кажется, что, даже оскорбляя меня, он в первую очередь думает о моём благополучии. Я даже перестал прибегать к шантажу, чтобы переночевать у него, представляешь?       Куроо начал восторженно бормотать, как в прошлую встречу они в очередной раз пересмотрели «Скотта Пилигрима» и Цукишима перечислил двадцать пять причин, почему главный герой — латентный гомосексуал.       Бокуто пару минут по-совиному хлопал глазами, а потом его словно осенило.       — Почему вы с Цукки не встречаетесь? — внезапный вопрос Бокуто выбил Куроо из равновесия, заставив того глупо застыть с раскрытым ртом. — Погоди, бро, дай сказать. Знаю, мы вечно шутим на эту тему, но ты так ни разу и не ответил почему. С ним ты выглядишь счастливым, понимаешь.       — Мы препираемся каждые пять минут, — неуверенно заметил Куроо.       — Как все парочки, — развёл руками Бо. — Вы оба чертовски умные, привлекательные — в чём проблема? Тем более, что вы всё время проводите вместе! Например, отпуск прошлым летом…       — У нас просто схожие вкусы! — начал оправдываться Куроо. — Мы любим похожие фильмы и музыку, болеем за одну команду! Ненавидим жару, поэтому рванули тогда вместе на Хоккайдо. А ещё… Ему нравится такой же кофе, как и мне, вот!       — Цукишима ненавидит кофе. Его от одного запаха воротит.       Куроо и Бокуто обернулись на голос, чувствуя как кровь застывает в жилах. Перед ними стоял растрёпанный и злой Акааши — в руке сумка, очки съехали набекрень. На плече у него гордо восседала сова.       — Кейджи, ты вернулся! — Бокуто тут же полез обниматься к парню и захрипел, когда в грудь врезался саквояж.       — Да. И у меня к тебе парочка вопросов, Котаро, — прищурился тот. — Пойдём выйдем на минутку. А ты, — палец угрожающе упёрся в грудь Куроо. — Подумай над моими словами хорошенько.       Куроо замер, переводя взгляд на то место, где он раньше видел Цукишиму, и не находя того в толпе.       Если Цукишима так не любит кофе, зачем ему дома целая банка? Разве что он держит её для гостей, но… Боже, что за глупости, Цукишима ведь никого не пускает к себе в святую обитель.       Никого, кроме… него.       На языке появился странный привкус — наверное, пиво горчит. Куроо на автомате двинулся на кухню, оглядывая помещение в поисках Цукишимы.       Что-то никак не желало сходиться у него в голове. «…был влюблён в тебя последние пять лет…» — вроде так сказал Цукки?       Он ведь шутил.       Шутил же?       В помещении стало жарко как в пустыне. В поисках воздуха Куроо вышел на балкон и беспомощно остолбенел, наблюдая, как Сакуса Киёми целует Цукишиму, обнимая за талию.       — Цукки?.. — прошептал Куроо, будто оглушённый. Будто мог не узнать в темноте того, с кем проводил почти каждые выходные с момента, как Цукишима выпустился из школы.       — Куроо? Это не то, что ты думаешь, — Цукишима тут же отлепился от Сакусы, прикрывая ладонями красные щёки, и сделал шаг в его сторону. — Мы с Киёми…       — С Киёми?! — прошипел Куроо. — Расскажи, будь добр, что я думаю о том, чем вы занимались с «Киёми»!       Лицо Цукишимы, до этого взволнованное, тут же помрачнело.       — А знаешь, — холодно ответил тот. — Думаю, это не твоё дело.       — Почему же? Разве я не могу узнать, чем занимается мой парень на балконе с другим парнем, а?! — В крови Куроо вскипел какой-то бешеный азарт, а в голове всплыли все слова Бокуто.       Они и правда чересчур близки.       Ненормально зависимы друг от друга.       Не так, как обычные друзья, — далеко не так.       — Мы не встречаемся, Куроо, ты с ума сошёл?! — возмутился Цукишима.       — Да? А похоже, что тебе так не кажется. Ты не отрицаешь, когда другие называют нас парочкой, наоборот! Ты всё время встречаешься со мной наедине, держишь для меня дома кофе, постоянно зовёшь в поездки вдвоём и ещё…       — Да, я люблю тебя, Куроо, доволен? — устало прервал его Цукишима. — И люблю уже давно. Обязательно быть таким козлом?       Куроо растерялся — из головы разом выпали слова. Вся его бравада и обвинительная речь рассыпалась пеплом. Он застыл столбом, пока Цукишима, устало массируя виски, не прошёл к двери, полностью игнорируя его.       — Тогда почему вы целовались? — Куроо поймал его за плечо, останавливая. — Почему не сказал раньше?       — Я говорил постоянно! — повысил голос Цукишима. В нём сквозило неприкрытое отчаяние. — Но ты считал всё шуткой! Ты же просто не воспринимаешь меня в качестве пары и… Знаешь что?       — Эм, ничего личного, — Сакуса вклинился между ними, но не предпринял попытки расцепить, лишь натянул извечную маску, — но всё это вам, лучше перенести за закрытые двери. Все смотрят, — он указал в сторону окна квартиры, откуда на них пялилась толпа незнакомцев. — И, Кей, спасибо за помощь. Я проиграл Мие в споре, — пояснил Сакуса Куроо, — он сказал, что я смогу уйти с вечеринки только если поцелуюсь с кем-то.       — Ты мог просто соврать, — удивился Куроо.       — Это дело чести, — мрачно отрезал Сакуса, воинственно уходя и прикрывая за собой балконную дверь.       — То есть, вы целовались только по этой причине? — потерянно спросил Куроо, всё ещё держась за Цукишиму и переводя взгляд с одного парня на другого. — Но ты назвал его «Киёми» и…       — Мы просто обменялись именами, чтобы он меньше нервничал, — тихо ответил Цукишима, вынимая руку из цепкого захвата.       — Тогда всё в порядке? Между нами? — на секунду повисла тишина. — Цукки?..       — Нет, — сокрушённо покачал головой Цукишима. — Ты прав. Это ненормально. Я ненормален. Пожалуй, мне стоит уйти. Пока, Куроо.       Цукишима вышел, не оборачиваясь, оставляя Куроо наедине с мыслями о произошедшем. Когда он наконец вернулся в квартиру, вечеринка заканчивалась.       — Бро, не найдётся чего покрепче пива? — Куроо дёрнул Бокуто, указывая в сторону кухни.       — Для тебя — нет, — ответил за него Акааши. — Куроо, когда я просил обдумать ваши отношения с Цукишимой, я имел в виду действительно воспользоваться мозгами, а не наезжать на него!       — Я не наезжал на него!       — Вообще-то, бро, ваши крики было хорошо слышно, — скривился Бокуто.       — Котаро, милый, помолчи минутку. Куроо, слушай меня внимательно, — Акааши поманил его пальцем, и Куроо тут же захотелось сбежать, не оглядываясь. Сова на плече только добавляла брюнету суровости. — Ты вёл себя просто ужасно. Кому угодно, кто знает вас больше пяти минут, очевидно, что вы друг к другу неравнодушны, и то, как ты вышел из себя, это только подтверждает. Цукишима любит тебя, заботится, и настало время тебе тоже подумать о нём. Иди и исправь то, что ты сделал.       — Хорошо, — вздохнул Куроо, — завтра я…       — Прямо. Сейчас.       К моменту, когда Куроо нашёл в себе силы постучаться в дверь Цукишимы, на часах было полвторого. Куроо помялся, находя отговорки от того, чтобы тревожить друга так поздно, но вспомнил Акааши и стукнул кулаком по деревяшке.       В самом деле, он даже не знал, что сказать.       Цукишима открыл через пару минут, выглядя не лучше Куроо — припухшие веки и бледное лицо.       — Что тебе нужно? — вздохнул Цукишима, встав в проходе.       — Прости, что обидел, — вдохновенно начал Куроо, — я не хотел…       — Нет, — резко обрубил Цукишима, опуская глаза и рассматривая пол, внезапно ставший невероятно интересным.       — Что? — растерялся Куроо, неловко перехватывая пакет, который держал в руке.       — Ты меня не обидел, — Цукишима всё ещё не поднимал глаз. — Ты сказал правду. Мне давно уже нужно было найти в себе силы разорвать этот порочный круг, но…       — Но?.. — глупо переспросил Куроо, пытаясь поймать взгляд Цукишимы.       — Но я не мог. Мне просто достаточно было быть рядом, понимаешь? Это не так много, как хотелось бы, но в сущности, — Цукишима слабо усмехнулся, — не так уж и мало.       Они наконец встретились глазами, и Куроо почувствовал себя идиотом. Виноватым из них двоих был только Куроо, не желавший замечать очевидное. Цукишима постоянно говорил о своих чувствах, пусть и полушутя, почти задушенно, но разве можно его винить?       Ведь Цукки не привык раскрывать перед кем-то свои планы, мысли и чувства. И тем ценнее его откровенная искренность.       «…у Хинаты больше таланта, чем у меня…»       «…благодаря вам иногда это весело…»       «…влюблён в тебя последние пять лет…»       Правда. Всё, что Цукишима говорил Куроо, всё, о чём думал, — чистая правда.       Всегда.       — Куроо, я думаю, что нам лучше некоторое время не общаться, — Цукишима устало и обречённо улыбнулся, заставляя сердце Куроо пропустить удар. — Лучше для нас обоих.       — Нет! — поспешно вскрикнул Куроо, подпирая ботинком дверь, словно ту собирались захлопнуть у него перед носом, и впихнул Цукишиме пакет. — Подержи. Это я, дурак, не замечал ничего, но я просто… Не привык, не могу замечать что-то, что касается меня! Помнишь Дайшо? Я все школьные годы думал, что он меня ненавидит, и только полгода назад узнал, что он флиртовал! Я — идиот, понимаешь, Цукки? Я! Не ты!       — Это ничего не меняет, — мотнул головой Цукишима.       — Это меняет всё! — затараторил Куроо. — Я тоже хочу быть рядом, я не смогу без твоей поддержки, без тебя.       — Но это не любовь, Куроо, — попытался образумить его Цукишима.       — Я не знаю, что это, — согласился Куроо. — Но хочу узнать, если ты позволишь. Только теперь мне нужно знать всё: что ты любишь, что ненавидишь, какие фильмы смотришь. В конце концов, что пьёшь, если тебя тошнит от кофе! В этом пакете половина супермаркета — там холодный чай, соки, содовая… Я просто хочу знать. Прошу, Цукки.       Вряд ли Цукишиму можно было убедить умоляющим тоном, но пока Куроо изливал душу, брови Цукки успели недоверчиво подняться и побеждённо опуститься.       — Ладно, — из движений Цукишимы ушла напряжённость. — Но если ты поклянёшься, что сразу скажешь о своих чувствах, когда выяснишь их.       — Спасибо, — искренне поблагодарил Куроо.       Цукишима кивнул, собираясь закрыть дверь, но Куроо всё-таки остановил его.       — Мм, Цукки, слушай, очень неловко просить, но мой поезд уже ушёл, и не могли бы мы, ну, я не знаю, посмотреть какой-нибудь фильм до утра, или я просто посижу у тебя тихонечко…       Цукишима смерил его тяжёлым взглядом и посторонился, запуская внутрь.       — Спасибо! Слушай, а каковы шансы, что твой любимый фильм всё–таки «Скотт Пилигрим против всех»?       — Нулевые.       — Я всегда подозревал!

***

      — Эй, Куроо! — Яку стукнул друга по затылку, привлекая внимание. — Перестань уже пялиться на своего бойфренда и заказывай, что ты будешь! Сколько можно! Я в отпуск приезжаю раз в год, отлепитесь друг от друга.       — Я буду виски с содовой, — огласил Куроо, пробежавшись глазами по барной карте, и сжал под столом руку Цукишимы. — А мой бойфренд — молочный калуа.       Цукишима усмехнулся чему-то, рассматривая меню, а Куроо подумал, как чертовски приятно наконец-то не поправлять Яку.       А кольца, так и быть, они наденут к следующему его приезду.

Омаке 1:

      — Здесь нет моего любимого напитка, — Цукишима вытащил из пакета холодный чай и открыл его. — Мои вкусы слишком специфичны, знаешь ли.       — Как нет! Что же это? — возмутился Куроо.       — Калуа с молоком.       — Погоди, — припомнил Куроо, — но ведь калуа — это буквально кофейный ликёр! Ты же ненавидишь кофе!       — Специфичны. Ты не поймёшь.

Омаке 2:

      — Не думал, что ему так понравится сова, — Куроо удивлённо хлопал глазами, наблюдая извечную сову на плече Акааши.       — Кейджи всегда нравились пираты, — удручённо вздохнул Бокуто. — А вот меня она что-то напрягает. Когда мы занимаемся сексом, она смотрит и ухает, бро! Нам надо что-то придумать!

Омаке 3:

      — Акааши-сан, я удивлён, что вы согласились оставить сову, — Цукишима аккуратно погладил ту по перьям.       — Я наказываю Бокуто за то, что он не посоветовался со мной, — Акааши потрепал птицу за шею. — Он у меня взвоет, вот увидишь.

Омаке 4:

      — Я надеялся, что Сакуса придёт ко мне, проспорив! И приползёт на коленях, будет умолять поцеловать его, а он! — Ацуму задохнулся от возмущения, активно жестикулируя.       — Идиот, — Осаму фыркнул, удобнее перехватывая трубку и перекладывая начинку для онигири.       — Точно!       — Ты — идиот, Цуму, — пояснил Осаму, тут же убирая подальше трубку с возмущённым «ЧТО?!» от уха.       Какие-то вещи никогда не меняются. Оно и к лучшему.