Stormborn: The Rise of Fire and Blood

⊹ no time to die – billie eilish

      – Когда я была маленькой, брат рассказывал, что трон сделан из тысячи мечей павших врагов Эйгона, – Дейенерис завороженно оглядела трон в последний раз, все же поворачиваясь к Джону Сноу лицом. – Как могла представить тысячи мечей девочка, едва считавшая до двадцати? Я воображала, что Железный Трон похож на гору, – Дени спустилась со ступеней, роняя полуулыбку от воспоминаний о детстве, столкнувшихся с разочаровывающей реальностью. – Такую высокую, что снизу было видно лишь ступни Эйгона.       – Я видел, как пленных солдат казнят на улице, – перебил её Джон, хмуря брови. Дейенерис почти не изменилась в лице, оставливаясь и ожидая того, что он скажет дальше. – Мне сказали, это твой приказ.       – Так было нужно, – подтвердила она, все же заставив себя оправдаться в очередной раз: – Они не преклонили колено.       Она давно перестала недоумевать от того, что каждое её действие ставится здесь под искреннее и глубокое сомнение. Казалось, будто вестеросские люди впервые сталкивались с такими понятиями, как «завоевание» и «война». Что было в корне не так.       Впервые они сталкивались с такой правительницей, как она. Их можно было понять в какой-то степени.       Дейенерис добродушно собиралась дать им время привыкнуть.       – Они напуганы, они не знают тебя, боятся твоей силы, – он прервался, пытаясь найти подходящие слова.       – Не уважают, – продолжила она за него терпеливо. – К чему же мне такие люди?       – К чему тебе лишняя жестокость?       – Мы на войне, – передернула она плечами, устав это повторять. – Я не могу сохранять жизни кучкам предателей. Что ты сделал с теми, кто тебя предал? Всадил кинжалы в твою грудь? Среди них ведь даже был ребёнок.       – Дени, – утомленно вздохнул Джон, поджимая губы и не собираясь перескакивать на другие темы. – Десятки детей сгорели сегодня заживо. Этого не должно было случиться!       – Я не могла не уничтожить Красный замок после того, что сделала эта стерва, – жестко ответила девушка, неосознанно ступая ближе. – Не моя вина, что она обложила замок горшками дикого огня, предварительно напичкав двор толпами невинных. Неужели ты не понимаешь, что она намеренно обращала милосердие в мою слабость? Как долго я еще должна была играть по её правилам?       Джон снова тяжело вздохнул, отведя туманный взгляд в сторону и будто бы продолжая её не понимать. Дейенерис разочарованно нахмурилась, замечая, что он был сейчас не здесь. Не с ней.       А там, где разрывало плоть стонущих женщин, стариков и детей.       Она молчала, давая ему осмыслить все, что он видел, и не в силах больше скрывать своё беспокойство.       Её сердце тоже обливалось кровью из-за всего, что случилось в Вестеросе за такое короткое время. Никто, правда, этого замечать не хотел.       Когда он резко подошёл к ней ближе, поднимая на неё блестящий взгляд бегающих зрачков и хватая её за руку, она услышала, как двое безупречных вышли из-за разрушенной колонны, и мгновенно встали по её бокам, грозно обнажив копья.       – Все в порядке, – она приподняла свободную ладонь, разрешая опустить оружие и отойти, и те с небольшой заминкой её послушали.       – Дени, я... – Джон смотрел ей прямо в глаза, хаотично пытаясь будто бы что-то в них найти. – Я тебя не узнаю. Не могу поверить своим глазам. Твой взгляд, твоё поведение, твой голос...       – И я тебя, Джон, с тех пор, как ты узнал правду... – она запнулась, отводя взгляд, а Сноу свой на миг опустил. Несмотря на обиду, она продолжила, и голос её смягчился. – Джон, Серсея мертва. Настояший тиран, против которого все мы боролись. Склады дикого огня будут немедленно опустошены. Пострадавшим будет оказана помощь. Да, невинных жертв очень много. Слишком много. Это не может не причинять мне боль, но поверь, болью я уже пропитана насквозь, – она замечает проблеск в его глазах, будто бы он начинает просыпаться от наваждения. – И единственное, что заставляет меня сейчас стоять вот здесь твёрдо и с тобой разговаривать, – это моё желание не только сохранить оставшиеся жизни, но и принести им покой и безопасность. Сохранить моё собственное наследие, наследие всех тех, кто боролся за меня до последнего вздоха, и всех тех, кто больше не будет бороться за каждый свой вздох, а будет свободно дышать. Каждого, начиная от Винтерфелла и заканчивая Дорном.       – Тирион... Ты простишь его? – спросил он, смаргивая пелену и отпуская её руку, чтобы сжать свою в кулак. – Сансу?       – Нет, – она хотела быть терпеливой, но голос ее больше не слушался. – Он подводил меня слишком много раз. И предавал. Совсем, как ты. И твоя семья.       – Ты знаешь, что мне не нужен трон, – твёрже ответил он, делая ещё несколько шагов ближе, так, что она могла едва-едва ощутить жар его напряжённого тела. – Тирион любит тебя, несмотря ни на что. А Санса всего лишь хотела защитить Север. Прости их. Покажи им, что новый мир – это мир жизни, мир милосердия.       – Я больше не буду отвечать милосердием на предательство. Я буду наказывать, – неспешно отчеканила Дейенерис, не отрывая от него своих загоревшихся от боли, несправедливости и гнева глаз. Она не могла больше это слушать. Она так любила его, так хотела, чтобы он её понял. Хотя бы он. – Передай это тем, за кого так переживаешь, а потом приходи ко мне. Докажи мне свою преданность, любовь, и тогда я буду счастлива править с тобой, строить новый мир с тобой, Джон.       – Я люблю тебя. Ты знаешь это, знаешь, что всегда была и... – он с трудом сглотнул, покрасневшими, но полными нежности глазами глядя в её. – Будешь моей королевой.       Побледневшие губы Дейенерис тронула лёгкая полуулыбка, а взгляд засверкал так, словно она снова та маленькая девочка, жаждущая любви и поддержки близких.       – Будь со мной, – с надежой прошептала она ему в губы, а затем сладко поцеловала, с восхищением почувствовав, как он притянул её к себе ближе, углубляя поцелуй.       Джон целовал её и чувствовал, как этого поцелуя она жаждала не меньше его. Как она вцепилась в его плечи, пылко отвечая, не смотря на то, как это было неправильно и запретно. Он мял её рот с таким упоением, страстью, всецело отдавая всего себя, чтобы запечатлеть её вкус на своих губах даже тогда, когда они станут холодными, словно лёд. Ведь безупречные не оставят его теперь в живых.       – Ах, – резкий вздох сорвался со влажных губ Дейенерис, когда она оторвалась от него, застывая взглядом на его неподвижном подбородке, а затем неровно поднимая остекленелый взгляд на его шокированный.       Джона парализовало, он почти не дышал, наблюдая за тем, как её глаза темнеют от острой как лезвие боли, пронзившей все тело.       А затем он посмотрел ниже.       Кровь. Густая и алая. Её толстый кожаный кафтан порван от проткнувшего его острия кинжала.       А кровь залила разорванную руку, сдержавшую стальное лезвие от проникновения в грудь.       Она не ожидала. Не ожидала, но почувствовала.       Прошла лишь доля мгновения, когда двое безупречных отбросили от себя доспехи и в два диких шага оказались рядом, сбив Джона с ног, жёстко прижав за затылок к пыльному каменному полу и насквозь проткнув копьём ладонь, что секундой ранее держала рукоять.       В руинах тронного зала раздался яростный крик боли, но Дени ничего не услышала.       Она медленно, пошатываясь, отвернулась и так быстро, как могла, скрылась в разрушенном тёмном коридоре. Она шла, и шаги её эхом отдавались по каменной тропе. Но она была глуха к ним. Она лишь шла, и прямая осанка, которую она все ещё старалась держать, приносила ей все более и более усиляющуюся боль во всём теле. Вздёрнутый подбородок тяжелел, а голова совсем закружилась, вынуждая её опустить её и упереться здоровой рукой в какие-то обломки.       Ведь в другой она все ещё сжимала неспешно высасывающее из её тела жизнь лезвие.       Она пошла дальше, цепляясь за остатки стены, теряя кровь и бледняя с каждой секундой все больше, пока её плеча не коснулась рука безупречного, который покалечил только что Джона.       – Королева, вам нужна помощь, – прохрипел он на валирийском, пытаясь подпереть её под плечо, но она слишком активно воспротивилась.       – Скажи Серому Червю, – смогла она из себя выдавить, прежде чем с усилием отпрянуть. От всплеска адреналина в крови она чувствовала как её ноги ступают дальше, кажется, без её на то ведома.       В голове туман, а в мыслях страх и отчаяние.       Он хотел убить ее. Целуя её, думал о жестоком, подлом убийстве. Больно. Невыносимо. Снова.       Миссандея. Лучик Наатского жаркого солнца. Она так нужна сейчас. Так нужна. И Джорах... Он бы защитил её. Она уверена.       Она так любила его, так хотела, чтобы и он в неё поверил, так... Так скучает по Визериону и Рейегалю. Она же... она же была уверена, что они переживут её ещё на несколько десятков лет. Кровь её крови. Она же совсем недавно видела, как свободно они парят над облаками.       Она снова, снова доверилась не тому. Режущая боль внутри ее разума затмевала пульсирующую от кровопотери руку. Дейенерис шла и шла, пока шаги её совсем не замедлились, и она не остановилась, не пытаясь больше унять дрожь во всём теле. Она задыхалась. Все это было невозможно.       Когда она подняла покрытый пеленой взгляд, она зацепила им Серого Червя, который быстро и яростно шёл ей навстречу.       Сердце её дрогнуло.       – Торго Нудо, – позвала она его, едва шевеля губами, и, услышав его голос, наконец, смогла сделать вдох.       – Королева Дейенерис, – в ужасе пробормотал он, аккуратно поддев ее под спину для опоры и напряженно взяв её покалеченную ладонь в свою, тут же окрасившуюся в густой алый цвет. – Сейчас вам помогут, королева. Потерпите.       Дейенерис прерывисто дышала, бессильно откинув голову на его горячую, не смотря на сковывающий их холод, грудь, пока над ними кружили дотракийские целительницы, обрабатывая рваную рану и пытаясь вытащить лезвие так, чтобы не навредить ей ещё больше.       Это было тяжело. И опасно. Острота валирийской стали вошла слишком глубоко в мышечные ткани, раздробив кожу и повредив сухожилия ладони и пальцев. Крови было так много, что она окрасила собой всю руку.       – Я в порядке, – Дейенерис замученно улыбнулась, тяжело дыша, её глаза блестели, но слез не было, даже когда она их сомкнула. – Ты здесь.       Серый Червь, который был уверен, что с потерей Миссандеи всякий страх в нём умер вместе с ней, сейчас в панике смотрел на бледную крошечную девушку в своих руках, готовый сиюминутно уничтожить любого, кто сделал это с ней.       – Отведи меня к Дрогону.       Она сказала это так тихо, мягким, дрогнувшим полушепотом, коротко взглянув на него так сломленно, но так доверчиво, что он весь мир бы к её ногам положил, не то что отвел к её собственному дракону.       – Да, королева.       Он, практически затаив дыхание, дожидался, пока умелые дотракийки наложат первые, самые сложные швы, обеззаразив и остановив кровотечение, и твёрдо перевяжут её ладонь.       Девушка, казалось, была бледнее снега, когда целительницы закончили. Серый Червь осторожно взял её на руки и ступил вперёд, шагая медленно, чтобы не потревожить подрагивающую, хрупкую, но такую сильную королеву, одним кивком приказывая её телохранителям следовать за ними. Ни на секунду больше не отходить от неё ни на шаг.       Даже если он сам был рядом.       Где-то в смаге тусклого серого неба раздался надрывный, рокочущий рëв, и Серый Червь почувствовал на коже движение мокрых ресниц разомкнувшей глаза королевы.

***

      Город был взят.       Повсюду на каменных строениях, могучих крепостях и высоких стенах развевались черно-красные знамёна дома Таргариен.       Часть королевской армии была занята охраной завоеванной территории. На входе в город стояли вереницы дотракийских всадников. Королевские земли денно и ночно охранялись стройными рядами безупречных и ими же потрулировались многочисленные полупустые городские улицы. Вторая половина войска совместно с местными строителями и мастерами, которых отыскала и организовала Яра Грейджой, занималась работами по восстановлению разрушенной территории королевских земель, включая замок и близлежащие жилые строения, задетые мощными взрывами дикого огня.       Простые люди, большинство которых, конечно, Серсея не сумела использовать как пушечное мясо, с самого первого дня практически не покидали своих домов. Все они были в ужасе и только и могли, что молиться, чтобы семеро смилостивились, сохранив им жизни и не обратив их ветхие жилища в пепел.       Не все, однако, были до смерти перепуганы. Многие владельцы лавок и всяческих заведений понемногу возобновляли работу, едва они поняли, что никакого пепелища уже не будет. Война давно закончилась, и Драконья Королева победила, хоть и все ещё никак не выходила с людьми на контакт. А маршировавшие по улицам чужеземные солдаты не делали ничего, кроме как патрулировать, следить за порядком и восстанавливать город.       – Ваше Величество, – поклонился один из советников, войдя в руины комнаты бывшего Малого совета. – К вашему вниманию принц дорнийский Демиан Мартелл.       – Добро пожаловать, принц Демиан, – поднялась Яра, приветственно кивнув мужчине, который поклонился в ответ, тут же вынимая из-за пояса небольшой свёрток.       – У меня личное послание для королевы Дейенерис Таргариен, – серьёзно проговорил он, оглядываясь по сторонам в поисках последней. – Где королева?       – Сейчас от её имени говорю я, так как наша королева была серьёзно ранена во время захвата города, – прохрипела девушка, подходя ближе и кидая на принца подозрительный взгляд. – Что в письме?       – Оно лично для Дейенерис Таргариен, – настаивал принц, и Яра нахмурилась. – Пусть слуги передадут ей, это важно. Что с ней? Она будет в порядке?       – Естественно. Но она не желает видеть никого, кроме мастера над войной, который сейчас занят работами в городе, – принц недоверяще прищурился, но Яра продолжила. – Поверьте мне, я знаю, о чем говорю, иначе не принимала бы вас от лица королевы Семи Королевств.       – Я думаю, это должно будет поднять дух нашей королеве, – спустя несколько секунд раздумий сдался принц, ответив на приглашение сесть напротив морской королевы.       Свёрток оказался в жёстких пальцах Грейджой, и она торопливо его развернула, удивлённо разомкнув глаза от прочитанного.       – Королева Шипов...       – Жива, – со стуком расставил руки по столу Мартелл, склонившись над ним в предвкушении. – И скоро направится в Королевскую Гавань, чтобы присягнуть королеве от лица того, что осталось от Простора.       – Она написала, что сумела сохранить от террора Ланнистеров некоторую часть своей казны и имущества. Она предвидела предательство Тарли, поэтому её люди были заранее предупреждены. Да, Ланнистеры не просто так с такой лёгкостью сумели разграбить их королевство, – перечисляла Яра, задумчиво погладив подбородок и разглядывая бумагу. – Леди Тирелл, однако, предстоит тяжёлое восстановление Простора. Королева Дейенерис, конечно, поможет ей, чем сможет. Особенно в вопросе устранения предателей.       – Именно, как только узнаёт, что та направится сюда, – кивнул Демиан. – Леди Оленна будет здесь, надеюсь, через пару месяцев. Чудо, что этот союз удалось сохранить. Тиреллы, хоть и разграблены, – знатные вассалы и всегда ими будут. За ними, Штормовым Пределом и Дорном вынужденно последуют остальные лорды. Королеве нужно узнать об этом.       – Я передам письмо Серому Червю, как только он вернётся.       – Это мастера над войной так зовут? – насмешливо изогнул бровь принц, но выражение лица Яры мгновенно стерло улыбку с его лица.       – Он единственный доверенный человек королевы сейчас. Она прошла через тяжёлые эпизоды предательства, и ей понадобится время, чтобы прийти в себя.       – Конечно, конечно, – поспешил он кивнуть. – Да помогут семеро нашей королеве поскорее оправиться.       – Мы должны будем помочь ей, а не семеро, – почти раздражённо проговорила Грейджой, и Демиан Мартелл усмехнулся.       – Само собой, морская королева. Дорн теперь с Дейенерис Таргариен.

***

      – Кхалиси, пожалуйста, – жалобно протянула молодая дотракийка лет семнадцати, протягивая ей ложку целебного супа, из которого сама уже три раза отхлебнула, чтобы доказать, что королева будет в порядке. – Вам нужно съесть хотя бы две ложек. Иначе у тела не будет сил, чтобы вернуть вам руку.       – Не хочу, – сухо прохрипела Дени, отказываясь даже подниматься с подушки.       Она лежала на боку со стороны здоровой руки, и все её тело давно затекло, но двигаться сил не было. Особенно когда от каждого движения мерзко ныла уродливо заштопанная ладонь. Шрам будет просто отвратительным. Если это вообще заживёт.       – Кхалиси, молю, – девушка искренне переживала за кхалиси, и в её голосе послышались слезы. Дени это тронуло бы, если бы внутри не зияла бескрайняя пустота. – Вы так давно ничего не ели. У вас совсем долго нет лунной крови. Это плохо. Я не оставлю вас одну, даже если вы скажете убрать меня и казнить. Вам нужно поесть, чтобы я ушла.       Дейенерис просто хотела спать и больше никогда не думать. И все. Но всем до сих пор было что-то от неё нужно. Даже сейчас. Ей давно пора было к этому привыкнуть.       – Подними меня, Алара, – просипела она, и девушка с готовностью подскочила, аккуратно помогая королеве сесть.       Её некогда идеальные косы были распутаны, а волосы небрежно растрепаны. Ночная туника съехала с отлежанного плеча, на котором красовались следы долгой неподвижной позы для сна.       – Вот так, кхалиси, – ласково прошептала девушка, когда первая ложка оказалась у Дени во рту.       Глотать было так же сложно, как и говорить. Аппетита не было совершенно, но ей так была нужна тишина. Покой? Наверное.       – Кхалиси, вам ничего не надо говорить, когда говорю я, – проговорила она ломано, продолжая медленно кормить застывшую холодную фигуру. – И я тоже больше не буду говорить. Я знаю, что вы любите сейчас молчание. Поэтому, закончите суп, – она снова подчерпнула массу ложкой. – И я расчешу волосы, – тут Дени едва качнула головой в протесте. – Я осторожно, кхалиси, – уверяла она. – Вы закроете глаза и уснете подольше. Я обещаю вам.       – Хорошо, – сдалась Дейенерис, прикрывая глаза и чувствуя, как нежной подушечкой пальца стёрли крошечную каплю с уголка её потрескавшихся губ.       Когда тарелка с супом опустела, Алара убрала её подальше на тумбу, а потом аккуратно забралась на кровать королевы, вооружившись мягкой расчёской и душистым эфирным маслом.       – Вот так, – она устроилась сзади, положив на колени подушку и ожидая, пока кхалиси на нее опустится, помогла ей с этим, а затем устроила остальные подушки под больной рукой так, чтобы больше её не потревожить.       Дени была напряжена, чувствуя каждую тряпку, сковывающую её измученное тело, острый пульс в центре ладони и неприятное давление на затылок. Алара неспешно опустила руки на её горящие виски и принялась нежно массировать, попутно расплетая серебристые колтуны. С каждым её нежным движением, напряжение понемногу покидало тело Дени, заставляя ее расслабиться и разжать веки. Мышцы плеч и спины медленно размякали, когда Алара взялась за расчёску, принимаясь мягко расчёсывать обработанные эфиром жёсткие волосы.       Дени сосредоточилась на чужих движениях и прикосновениях. Их нежности и заботе, которые было все же приятно чувствовать. Позволить голове опустеть, а чувствам замолкнуть... Хотя бы на секунду.       Дотракийка давно закончила с уходом за волосами, но обеим это было уже неважно. Осунувшееся, но все ещё ангельской красоты лицо Дейенерис мягко обрамляли расчесанные серебристые пряди. Алара продолжала нежно обводить пальцами область вокруг её лица и неспешно массировать кожу головы, с удовольствием наблюдая, как кхалиси наконец-то расслабилась, размеренно дыша, и, кажется, смогла погрузить свой пылающий в агонии разум в такую необходимую темноту.

***

      Дейенерис стояла перед высоким зеркалом, что совсем недавно занесли в её личный шатёр, который был наскоро организован в связи с почти полным разрушением Красного Замка.       Она смотрела на своё отражение. Уже долго. И её мутило. Тошнило.       Кто это такая?       Уродливая, сломленная, брошенная. Мерзкая. Одинокая.       Слабая.       Прошли недели, а она ничего не дала своему народу. Ничего не сделала. А хотели ли они? Хотели ли её?       Не могут же быть абсолютно все в Вестеросе предателями, которые ошибаются в своей ненависти к ней. Наверняка есть причина. Наверняка они правы.       Она одна. Одна. Одна. Одна.       Дейенерис даже не заметила, как кубок с прохладной водой оказался в её здоровой руке, а затем со звонким шумом приземлился прямо в центр её осунувшегося отражения.       Девушка тяжело дышала, глотая воздух сквозь стиснутые зубы. Пустота уступила место гневу. Она была так зла. Так зла на себя. За наивность, за глупость, за беспочвенное милосердие и доверие к тем, кто его даже никак не заслужил.       Боги, прямо сейчас она так ненавидела. Так ненавидела. Не их, совсем нет. Только себя.       – Королева Дейенерис, – раздалось вдруг за входом в шатер, отчего Дени вздрогнула.       Прочистив горло и прижав здоровую ладонь к рёбрам, чтобы слегка успокоиться, она прошла к своему креслу, медленно на него опустившись.       – Входи, Торго Нудо.       Безупречный ступил в обустроенный временный шатёр королевы, тщательно охраняемый со всех сторон, решив ничего не говорить о звоне стекла, который услышал. Он заметил, что та сидела в простом кресле с поддерживающей повязкой через плечо, поджав под себя ноги. Кисть была надёжно обмотана заживляющей тканью, и королева безэмоционально смотрела на нее, пытаясь слегка пошевелить пальцами, хоть это и было больно.       – Королева Дейенерис, – поклонился он, повторив, и девушка подняла на него взгляд, растянув уголок мертвенно бледных губ. – Для вас есть важные новости.       – Правда? – пробормотала она в ответ. – Прочитай.       – Вы уверены? – замешкался он, и Дейенерис даже улыбнулась. Было забавно.       – Если я не буду уверена в тебе, тогда лучше сразу повесьте меня на площади.       Серый Червь не стал больше медлить, четко прочитал послание, и, после её одобрения, бросил кусок бумаги в огонь.       – С трудом в это верится, – выдохнула Дени, спустив ноги с кресла и выпрямив осанку. Она не знала, правда ли это или очередная ловушка. Но несмотря на все предательства, сердце вновь нехотя наполнялось задатками надежды. Это действительно были единственные хорошие новости за всë это время. – Если леди Тирелл действительно в пути, я сразу же сделаю её десницей королевы. Что на это скажешь?       – Думаю, леди Тирелл всегда давала вам правильные советы, – кивнул Серый Червь. – Мы должны были послушать её с самого начала.       – Ты прав, – горько улыбнулась девушка. – Ты, леди Тирелл, королева Яра. И никого из вас я не послушала тогда, когда это было необходимо.       – Не говорите так, королева. Сейчас уже ничего не вернуть, – ответил уверенно безупречный. – Но теперь вы используете свой ценный опыт и покажете свою мудрость.       – Как дела у Яры? – мрачно сменила тему со своего опыта и мудрости Дейенерис. – Она справляется? Я взвалила все на её плечи, как и, наверное, должно подобать мудрой королеве.       – Морская королева справляется. После аудиенции с принцем Дорна, она отправилась в центр города, чтобы больше узнать о настроениях простых людей.       – Нет. Не говори об этом, – отмахнулась вдруг Дени. – Я не в силах думать о том, насколько жители Гавани меня сейчас ненавидят. Мне хватает ненависти.       – Но...       – Пожалуйста.       – Королева Дейенерис.       – Да?       – У меня есть кое-что для вас.       Дейенерис насторожилась, когда он отошёл, выглянув из шатра, и махнул кому-то рукой, а затем за ним зашли двое безупречных, что затащили внутрь громоздкий сундук и, поставив его прямо перед ней и поклонившись, снова скрылись за тканью.       – Что это? – впервые за долгое время она почувствовала, как внутри шевельнулся огонёк заинтересованности. Торго Нудо впервые сказал, что у него что-то есть для неё.       – Для безопасности королевы.       Серый Червь подошёл к сундуку и осторожно его отворил, являя взору Дейенерис содержимое: она невольно выдохнула.       Внутри лежали доспехи.       Для неё.       Дейенерис нерешительно взглянула на него, а затем нагнулась, чтобы рассмотреть поближе, и робко коснулась холодной сверкающей стали. Пред ней был настоящий нагрудник. Он имел обтекаемую форму и, должно быть, плотно прилегал к телу. Дени отметила, что он вряд ли бы стеснял её движения даже во время полёта. Его поверхность была украшена золотыми и серебряными вставками, образующими драконьи чешуйки. Королева прошлась по ним пальцами, ощутив их тонкость и элегантность, из-за которых создавался эффект живого движения.       Переведя взгляд, она заметила стальные наплечники, имеюшие форму, также напоминающую чешую дракона, с изысканно закруглёнными и объёмными, вытянутыми линиями, имитирующими изгибы драконьих крыльев.       Это было невероятно. Она неровно вздохнула, обратив свой взор на две других вещи, лежащие рядом: плащ и перчатки.       Взяв кожаную чёрную перчатку в здоровую руку, она искренне удивилась, заметив, что внутренняя её часть была оснащена металлическими вставками, выполненными из тонкой стали. Она поняла, что они располагались в стратегически важных местах: запястье, ладонь и пальцы. Дейенерис нетерпеливо пощупала перчатку: элементы не были слишком массивными, не мешали подвижности, но одновременно были прочными для защиты от повреждений.       Она подняла искренне поражённый взгляд на Серого Червя, который вопреки своим привычкам, не смог сдержать скромной полуулыбки. Он был рад наконец увидеть королеву живой.       – Ещё вон там, – прочистив горло, указал он в направлении сундука. – Его вышивали долго, но я не уверен, что получилось достойно вас.       – Я не понимаю, кто и когда должен был успеть все это изготовить, – тихо проговорила Дейенерис, беря в руку чёрный плащ и протягивая его Серому Червю. – Расправь его для меня.       Безупречный исполнил её желание, и – Дени уже была уверена, что её бы уже ничто не удивило – вместо типичной геральдики Таргариенов в виде трехглавого красного дракона на чёрном фоне, она увидела трёх драконов разных цветов: чёрного, зелёного и золотистого.       Дрогон, Рейегаль и Визерион.       – К сожалению, на изготовление полного комплекта вестеросских доспехов ушло бы слишком много времени, но я хотел, чтобы вы как можно скорее были защищены. Поэтому перед вами только нагрудник и перчатки. Но все остальные части тоже в процессе изготовления, королева, – объяснил Серый Червь, аккуратно разглаживая плащ. – Я бы хотел, чтобы они были закованы из валирийской стали, но это заняло бы ещё больше времени и ресурсов. Изготовлением занимался Джендри Баратеон.       – Я обязательно отправлю лорду Баратеону благодарность. Они просто безупречны, – Дени бегло сморгнула блеск с глаз. Ей не хотелось вновь представать перед сильнейшим человеком в своём окружении слабой. Беспомощной и жалкой. Но это же был он. Её самый верный человек. – Торго Нудо...       Она изящно протянула руку, и он без заминки принял её, помогая королеве встать на ноги. Дени крепко сжала его ладонь, не выпуская из своей и заглянув прямо в глаза.       – Постойте, королева, – он вдруг отпустил её, нагнувшись и взяв в руки часть доспехов. – Позвольте, я помогу.       Она не стала сопротивляться, когда он медленно подвёл её к разбитому вдребезги зеркалу. Серый Червь аккуратно пристегнул золотые наплечники к её плечам и поднял глаза, глядя на неё прямо через зеркало.       Он отошёл немного назад, позволив ей измениться в лице, стоило ей увидеть то, как это на ней выглядело.       Нет, она все ещё была жалкой и изуродованной.       Но... Дракон.       Она была драконом. Даже сейчас: раненым, побитым, одиноким... Но драконом.       А дракона нельзя сломать. Нельзя предать – он отомстит. Нельзя бросить – он найдёт всадника. Нельзя уничтожить – он возродится.       Она не могла сдаться тогда, когда едва достигла своей цели. Когда столько верных людей пожертвовали собой во имя еë. Когда погибли её дети, сражаясь за свою мать.       Она не могла сдаться тогда, когда это было единственным, чего так желали её ненавистники. Она не могла подчиниться их воле и исчезнуть навсегда. Бросить свой народ и своё наследие. Последняя из дома Таргариен. Последний дракон.       Драконы – не рабы.       Безупречный неловко стоял на месте, не зная, что он мог сделать дальше. Он думал, что поступает правильно, но королева молчала слишком долго.       – Серый Червь, – она наконец подала слегка охрипший голос, не оборачиваясь. – Ты должен знать, что сегодня ты вернул меня, – медленно произнесла она, с каждым словом её взгляд твердел. – Дейенерис Бурерожденную. Вернул мою душу. То, без чего, я была бы никем. И становилась никем сейчас. Ты, Торго Нудо. Ты осознаешь свою ценность?       Серый Червь сглотнул, не зная, что ответить. Он впервые ощущал себя в подобной ситуации – это было... волнительно. Он переживал. Не находил слов для ответа.       – Ценность не только для меня, как королевы. Но как человека. Ценность не только для меня. Для всего Вестероса. Если ты веришь, что я достойна править...       – Нет никого достойнее вас, – осмелился он наконец перебить. – И не будет, королева Дейенерис.       – Благодарю тебя, – она обернулась к нему, медленно подошла и крепко сжала его руку. Взгляд её был утомленным, но таким благодарным. – Спасибо, Торго Нудо.       Она чувствовала, что хотела обнять его. Так сильно, что сама не ожидала, как быстро коснётся его плеча и потянется вперёд, только чтобы Серый Червь отпрянул, словно ошпаренный, аккуратно перехватив её руку.       – Королева, я не хочу причинить боль, – он виновато покосился на её перевязанную всеми способами руку, и она сначала почувствовала себя застанной врасплох, неловко на него глянув, а затем искренне засмеялась. Вокруг её глаз собрались тонкие морщинки. Они забавно зажмурились. Вокруг губ – неглубокие ямочки.       Безупречный снова улыбнулся, на этот раз гораздо ярче.       Королева.       Его королева засияла вновь.