Как правильно ублажать учителя

— Доброе утро, — Шэнь Цинцю солнечно улыбнулся и поцеловал демоническую метку на лбу, пригладив рукой пряди. Бинхэ невнятно пробормотал что-то в ответ, причмокивая губами и крепче обнимая. Крупные черные кудри запутались в белых пальцах учителя, наглые солнечные лучики весело прыгали по волосам и открытым участкам кожи демона.       Ученик, более-менее проснувшись, поднял голову, сонная нега исчезла из его глаз, стремительно изгнанная одной силой воли. Мужчина смущенно поерзал в объятиях мужа, утренний стояк уперся в простыни и почти достал до бедра учителя. Но сейчас он не столько интересовал Бинхэ, сколько немедленное исполнение одного, довольно тесно связанного с этим самым стояком, желания. — Возьми меня, муж. — Красные глаза Ло Бинхэ поднялись вверх, вглядываясь в мужчину напротив с любовью и желанием.       «А не пошел бы ты?» — Удивленно подумал еще не до конца проснувшийся, а оттого медленно соображающий, Цинцю и осекся: этот сходит. Так сходит, что его бедный член больше не встанет. О, черт.       Цинцю некоторое время молчал под просящим взглядом мужа. Тот, что удивительно, не собирался плакать или молить, лишь ластился под руку, как щенок. В его движениях появилась странная медлительность и леность: как змей обвивает свою добычу кольцами, чтобы задушить в смертельных объятиях. Ненавязчиво сдвинувшись, демонический лорд перекинул ногу через бедро мужа и обхватил его руками за талию, наслаждаясь теплом и бархатом кожи. — Б-бинхэ, ты когда-нибудь начнёшь думать о моральном здоровье этого учителя? — Механически спросил Шэнь и встряхнул головой, сгоняя с себя оцепенение, ласково погладив ученика между лопаток. Впрочем, уговаривая отступить, он мало надеялся на то, что непутевый ученик послушает сразу. — …Да. Если не хочешь, я не буду заставлять, — еще более странно ответил Ло Бинхэ и прильнул к Шэню головой, пряча лицо за завесой тяжёлых кудрей. Нет, он не был расстроен, не собирался лить крокодильи слезы: он отступил по просьбе любимого человека, потому что ему велели быть терпеливым и уважать чужие желания. Бин-мэй вдруг подумал о том, что был слишком импульсивным, прося о том, о чем не говорил серьезно, а лишь шутил и дразнился. После сна он не пришел в себя настолько, чтобы тщательно обдумать свои действия и совершил ошибку. Как бы ни хотелось сказать, что все учения Бин-гэ — несусветная чушь, стоило признать, что он говорил разумные и важные вещи. Все-таки он владелец огромного гарема, сдерживает темперамент тысячи красавиц. У него огромный опыт в соблазнении.       «На самом деле, — подумал Бинхэ. — Не так уж и важно, кто сверху, а кто снизу. Я хочу быть самым лучшим для него… И мне все равно, какую роль мне даст учитель». Он мечтал о жизни, в которой Цинцю, розовея от собственной бесстыдности, мог бы в любой момент добровольно подойти к нему за лаской. Чтобы улыбался не только тогда, когда слезы текут по щекам демона. А для этого ему снова (снова!) нужно подождать. Собравшись с мыслями, Ло Бинхэ отстранился от учителя и сверкнул любящей улыбкой, слегка придерживая его за руку. Все же никто не запрещал ему придерживаться привычного ритма жизни и помогать Цинцю снимать напряжение традиционными способами. — Не хотел бы этот муж вместе отдохнуть в горячей ванне?       Шэнь Цинцю не смог сказать «нет». Не после того, как уже один раз отказал ученику. Их совместное купание обычно сводилось к быстрому и довольно жёсткому сексу, с чем он смирился уже давно: Бинхэ возбуждался при виде выглядывающих из-под воды голых коленок и капель воды, стекающих по шее и торсу, а нормально растянуть смущающегося мужчину в жесткой воде очень трудно. Но сегодня его любимый Бинхэ сдержался и не пытался пропихнуть свой огромный демонический член в его усталую тушку. Наоборот, на него будто снизошло озарение. Он нежно, неторопливо ласкал тонкое, как бамбук, тело, мокро целовал шею и оставлял метки за ушком, неторопливо придвигаясь к интимным местам.       Впервые Шэнь Цинцю едва не кончил от чувственных пальцев на себе. Бинхэ положил его спиной на свою грудь, раздвинул ноги, из-за чего этот бедный мастер едва не захлебнулся кровью от смущения, и просунул руку между белых бедер, потирая запястьем наполовину вставший член. Пальцы дразняще огладили сомкнутый вход, без привычной резкости и нетерпения. Цинцю задрожал, хватаясь руками за края деревянной бочки. Где ученик такому научился?!       Эти движения, осторожные и тщательно выверенные, вдруг напомнили ему о Ло Бин-гэ. Тогда уверенный в себе злобный зверь вдруг решил ослабить бдительность чужого учителя и стать ласковым, чтобы посильнее укусить чужую руку и оставить на ней шрамы. Небеса, он что, снова попал в объятия героя параллельной реальности?! Но путь заблокирован, они разобрались с этой проблемой раз и навсегда!       Цинцю вздрогнул, один палец на фалангу проник в него, принеся с собой томительное возбуждение и ожидание. Он судорожно размышлял, что происходит. Пошевелил плечами, сбросил с себя чужие руки, несмотря на возбуждение, и перевернулся, становясь на колени и усаживаясь на бедра мужа, обхватывая его руками. Зелёные, как трава на солнце, глаза, уставились в чужие, горящие красным демоническим огнем. — Бинхэ, что с тобой? — Ласково спросил он, убедившись, что перед ним его собственный милый Бин-мэй, а не страшный пёс из другого мира. — Ничего шицз… Муж. — Бинхэ расстроенно вздохнул, не сдержав слез. Уголки его глаз покраснели и опустились вниз. — Я сделал что-то не так? Снова больно?       У Шэнь Цинцю сердце закололо от жалости, он поспешил успокоить несносного ученика. — Что ты, что ты, не плачь, Бинхэ. Наоборот, ты очень хорош сегодня.       Вопреки надеждам, это ещё больше расстроило мужчину, он немного сгорбился под тяжестью изящных ладошек мужа и всхлипнул. Мысль о том, что он неумелый и невыносимый стала сильнее и укрепилась после похвалы: значит, раньше он был неумехой. — Я ужасен… — Пробормотал А-Ло. — Ты самый лучший. — Сразу успокоил Цинцю, погладив мужа по щеке. Его брови немного нахмурились, как всегда, когда у Ло Бинхэ случались приступы самобичевания. — Я так плох, шицзунь даже не хочет меня… — продолжил тот. — Я не хочу причинить тебе боль, — немедленно отмахнулся мастер Шэнь и не солгал. — Возможно, было бы лучше, не появись меня в жизни этого учителя?       Раздался странный шлепок, Бинхэ опустил голову ещё ниже, даже не пытаясь потереть пострадавшую макушку. Обычно учитель не поднимал на него руку, если только веер. Шэнь Цинцю невозмутимо отряхнул ладошку. — Слышал? Глухой звук. — … — Бинхэ, прекрати думать, тебе нечем. Я бы не согласился стать твоим, если бы не любил. — Цинцю сам не заметил, как сменил тон на поучительный.       Тот в ответ совсем тяжело вздохнул. Интимное настроение отошло в сторону, остались лишь любовь и капелька грусти. — Поднимайся, — подпихнул мужа Цинцю, когда немного успокоился. — Скоро полдень, а мы не завтракали. — Хорошо, шицзунь, — Ло Бинхэ подхватил мужчину на руки, завернул в полотенце и понес в сторону постели, чтобы там помочь ему привести внешний вид в порядок.       День прошел хорошо, однако, Шэнь Цинцю не мог просто так оставить мысль о том, что Бинхэ плохо себя чувствует. Не в физическом, а в моральном плане. Всем героям в этой дрянной новелле нужен был психолог, но Шэнь считал, что достаточно повлиял на сюжет, чтобы надобность в мозгоправе отпала. Как выяснилось, решив одну проблему, он создал другую. Иначе как объяснить, что всеобщий любимец, жеребец Ло Бинхэ стал «плохим» мужем, неумехой в постели? Цинцю гневно потряс веером, страстно желая огреть им братца Самолёта. Это все он виноват. Бинхэ как раз ушел во дворец с пика чтобы разобраться с делами и можно было бы навестить Аньдин, но Шэнь вскоре передумал: муж скоро вернётся, а после утреннего представления худшим решением было бы покинуть пик и пропасть на весь день. Тем более, едва он окажется в отдалении от родного пика, его тут же кто-нибудь заарканит. Если не Лю Цингэ, то Юэ Цинъюань со своим извечным предложением перекусить вместе.       Поэтому он встретил Бинхэ не в чужом доме, а в своем собственном. Он расслабленно дремал, откинувшись на стул, и думал о том, что будет делать дальше. Вариантов было немного, ему, как всегда, никто не дал право выбора. — Муж! — Счастливый щенок открыл дверь, неистово виляя фантомным хвостом и радостно улыбаясь. Цинцю отстранённо отметил, что Бинхэ начал избегать называть его учителем. Приятно. — Иди сюда, А-Ло, — мягко позвал он, похлопав по спрятанной за изумрудной тканью коленке.       Бинхэ радостно опустился на пол и устроил макушку на его бедрах, довольно вздыхая, когда пальцы огладили виски и слегка размяли напряженные мышцы шеи. — Муж, ты… Кхм. — Шэнь решительно не хотел продолжать. — Все, что пожелает любимый, — Ло поднял на него покрасневший от демонической силы взгляд и приподнялся, утягивая мастера Сюя в поцелуй. — Тогда сегодня… Я возьму тебя сегодня, — Цинцю тяжело вздохнул и тоже поднялся, равняясь ростом с учеником, крепко обнимая его за талию и прижимая к себе.       Они были одной комплекции, одного роста, разве что плечи Ло Бинхэ немного шире его собственных, а бедра уже. Но Шеню это совершенно не мешало и — если можно — он был бы не прочь поднять своего мужчину на руки. Не все Бинхэ таскать его.       Демон застонал в поцелуй: рука учителя плавно скользнула ниже, к ягодицам, и несильно сжала сквозь одежду. Мокрый и длинный язык Цинцю властно проник внутрь.       «Не плакать, не плакать, не плакать!» — умолял сам себя Ло, у которого сердце зашлось в бешенном ритме от волнения и щемящего чувства любви. Учитель так редко уделяет ему столько внимания!       А Шэнь Цинцю со свойственным ему пофигизмом отдался в сильные руки и поглядывал, как бы заветный бутылек с розовым маслом не выпал из рукава. Без него ничего не получится. Стягивая с Ло Бинхэ одежду, забыв про себя, он целовал открывающиеся участки кожи, зализывал шрам на груди и на руке. Шэнь порывисто откинул серебряный пояс в дальний угол и привел главного героя к кровати, чтобы опрокинуть его вниз. — Вкусно… — совсем потерянно пробормотал Цинцю, исследуя ртом узкую, но сильную талию, проводя руками за прогибом поясницы, изредка покусывая стонущего Ло Бинхэ и оставляя свои метки, стремительно исчезающие с кожи, как и мимолётные прикосновения пальцев.       Бинхэ протянул руку, чтобы оттянуть ворот ханьфу мужа и раздеть и его, но тот перехватил конечность, вторую, и за запястья прижал над головой одной рукой, другой спускаясь вниз, хватаясь за внутреннюю часть бедра, отводя ногу в сторону, чтобы оголить путь к члену, набухшим яичкам и сомкнутому входу. Зелёные глаза осмотрели Ло Бинхэ с головы до ног, отчего мужчина вздрогнул и откинулся назад, выгибаясь как можно сильнее, искреннее отдаваясь в чужие, оказавшиеся такими властными, руки. Бин-гэ был прав. Ему, определенно, нравится быть снизу.       Цинцю прикусил губу когда почувствовал дрожь мышц под рукой и отстранился, чтобы вернуться обратно без одежды и с целым бутыльком в руке. Заставив Бинхэ обхватить его бедра ногами, раздвинув их в стороны, Шэнь утянул ученика в глубокий поощряющий поцелуй.       Головки их членов соприкоснулись, размазывая выступившую смазку. Ло Бинхэ потянул руку вниз, чтобы обхватить всей ладонью учителя и крепко, но не больно, сжать его, потерев большим пальцем маленькую щёлочку уретры. Мужчина с трудом мог представить что это — весьма не маленькое это — вот-вот окажется внутри него, присваивая себе, забирая его невинность.       Демон внутри него беспокойно ворочался, чувство любви боролось с первобытным инстинктом брать верх в любом деле, чтобы партнёр чувствовал себя под крепкой рукой и надежным телом, не имея сил и желания шевельнуться. Темная сущность едва ли удовлетворялась ощущениями, которые передавала его кровь в теле шицзуня: ей нужно было все и контроль в том числе. По этой же причине Ло Бин-гэ учил его быть сверху — внутренний демон не позволит только отдавать — ему нужно брать, брать как можно больше.       Шэнь Цинцю, тяжело вздохнув, смочил пальцы в масле и пролил немного в расщелину между идеальными ягодицами, отчего небольшое отверстие боязливо сжалось, заблестев от влаги.       Бинхэ проскулил, как щенок, снова выгнувшись: — М-муж…       Цинцю придавил его собой и собственным членом растер масло между ягодиц, надавливая, но не входя. Вместо этого пальцы левой руки втиснулись между их тел и сразу два медленно и неумолимо вошли внутрь до костяшек.       Это не должно быть больно. Шэнь сосредоточенно хмурился, зелёные миндалевидные глаза сощурились, блестя от возбуждения: у него давно стояло от одной мысли, что вот сейчас он возьмет своего мужа, главного героя, и не испытает за это мук совести или небесной кары.       Бинхэ прикрыл глаза и откинулся назад. Неудобно. Действительно странно ощущать, как внутри тебя орудуют светлые невинные пальцы учителя, но это было даже приятно. Неудобной была поза. Слишком открытая, лицом к лицу. Ло захныкал, не зная, как выразить свое желание. Зато Цинцю понял. Но не стал ничего менять: пусть у Бинхэ затекут бедра. Онемеет поясница, когда он будет медленно, в ленивом темпе трахать его. Сколько раз сам Ло делал это с его бедным тельцем? О, Шэнь был уверен, что Ло Бинхэ понравится. Он вставил ещё два пальца: демон не сопротивлялся, принимал его с благодарностью, дрожа, когда подушечки пальцев попадали по чувствительной точке. С мужем это было ярче. Чувственней. Движения Ло Бин-гэ во сне были механическими, пустыми, в то время как учитель отслеживал любую его реакцию, направлял руку так, чтобы раздразнить, довести до грани, но не дать кончить. — Я…Этот муж готов, — Бинхэ слегка приоткрыл горящие красным огнем глаза, его губы скривились от нетерпения и желания. Его большой, но аккуратный член давно прижался к животу, требуя ласки. Ло застонал, когда Шэнь протолкнул внутрь сразу четыре пальца, сильно нажал на внутренности и вынул, выворачивая запястье. Бинхэ вскинулся вверх, бедра поднялись, отверстие недовольно отпустило пальцы, хлюпнув смазкой. — У-учитель! — позвал Ло и самовольно перевернулся грудью вниз, оттопыривая задницу вверх, как течная сука. Шэнь Цинцю стиснул зубы, увидев, как жаждуще сжимается и разжимается колечко мышц. Обхватив руками ягодицы, он придвинул мужа к себе и вошёл.       Ло Бинхэ хотел подняться, но силы отказали ему, руки ослабли и он упал лицом в подушку, закусывая губу до крови. Так… Глубоко! Учитель наконец взял его, двигается сильно, уверенно, но слишком, слишком медленно, держит крепко — не шевельнуться. Шэнь проследил, как его собственный блестящий член скрывается в глубокой расщелине и прохрипел невнятно несколько ласковых слов, опускаясь вниз и покусывая мужа за загривок. — Сильнее… Цинцю, сильнее, укуси! — почувствовав зубы, Бинхэ заметался, колени соскальзывали на простынях, грозясь разойтись в стороны. Шэнь, заметив это, подхватил мужчину за бедра и зафиксировал, покорно опуская голову и со всей силы закусывая заднюю часть шеи. Губы и язык обожглись о демоническую кровь, когда он прокусил кожу, но обоих это завело ещё больше. Раздался шлепок бедер о ягодицы, Бинхэ сжал в руках простыни, сжимаясь: попал.       Шэнь заметил реакцию и задвигался сильнее, целясь точно по простате. Ноги Бинхэ давно уже не держали, Цинцю сам направлял тело демона, иногда буквально насаживая его на себя, погружаясь в безумие: приятно, он давно мечтал об этом, так почему бы не взять его так, как хочется. Этот муж даже не против пару дней носить Бинхэ на руках, пока он будет старательно изображать из себя затраханного щенка, забывшего, как ходить.       Мужчина опустил одну руку вниз, обхватывая член Бинхэ, быстро, сбиваясь с темпа и двигаясь с большей амплитудой, для себя. Демон, к его удивлению, кончил первым, выплеснувшись на кровать и снова сжавшись так, что Шэнь последовал за ним следом, изливаясь внутрь. — Ты сам… Этого… Хотел… — Хрипло шептал ему между вдохами и выдохами Цинцю, когда они лениво улеглись на кровать, чтобы отдышаться. — Я не против повторить прямо сейчас, — с хищной, но нежной улыбкой повернулся к нему муж и вдруг прытко оседлал его бедра. — Мне всегда говорили, что я хороший наездник.       Шэнь Цинцю больше испуганно, чем возбуждённо простонал что-то недовольно и схватился руками за талию Бинхэ. Нет, все-таки поменяться было плохим решением для его старого тельца. Осталось надеяться, что он переживет сегодняшнюю ночь.