Поцелуй на Хэллоуин

Запретный лес выглядел изумительно. Или, по крайней мере, та его часть, над которой Луна, Парвати, Джинни и Гермиона поработали при помощи магии. Они расчистили достаточно большое пространство, чтобы старшекурсники могли танцевать всю ночь напролет, как и было задумано. Лесную подстилку очистили от опавших листьев, веток и прочего хлама и убедили профессора Спраут временно наложить чары на эльфийский тимьян в качестве мягкой танцплощадки. Над головой зависали черные свечи с оранжевым пламенем и тыквы разного размера, на которые Гермиона наложила парящие чары; некоторые из них были вырезаны в виде Джека-фонаря. На краю танцпола стояло несколько длинных столов со скамейками и оранжевыми скатертями, отороченными черным. На столах громоздились блюда с едой, кувшины тыквенного сока и специально приготовленные угощения на Хэллоуин, доставленные из замковых кухонь. Темные корявые лесные деревья и гигантские тыквы с хагридовой грядки окружали танцпол по периметру, придавая этому месту истинное ощущение Хэллоуина. Время от времени призрак или летучая мышь проплывали над волшебной осенней вечеринкой. — Готово, ребята. Мы все успели, — выпалила Парвати, обращаясь к девушкам. Ее длинные трепещущие черно-оранжевые ресницы блестели белыми крапинками в свете свечей, когда она рассматривала выполненную работу. Любительница бабочек Парвати пришла на костюмированную вечеринку в честь Хэллоуина в костюме бабочки-монарха: в маленьком черном платье и с крыльями, которые трепетали благодаря примененному заклинанию. — Знаю. Я все еще не могу поверить, что мы убедили профессора Макгонагалл согласиться на это, — сказала Джинни с озорной усмешкой, одетая в свою — Сюрприз-сюрприз! — квиддичную мантию. Это была ее гриффиндорская форма для квиддича, но в доказательство магических способностей Молли Уизли по просьбе дочери заколдовала ее так, чтобы этим вечером та выглядела как одеяния «Холихедских гарпий». Когда Гермиона увидела темно-зеленую мантию с золотым когтем, она сухо пошутила, что сегодня Хэллоуин, а не День профессий. Но это была лишь беззлобная шутка (и, возможно, немного зависть из-за того, что Джинни вырвалась из когтей фэшионисты Парвати и смогла надеть что-то удобное). — Профессор Макгонагалл — хорошая директриса, — мечтательно произнесла Луна, ее пышное розовое платье из пузырей врезалось в каждого, кто стоял в радиусе метра от нее. — Очевидно, что после всего пережитого горя и печали она просто хочет сделать нас счастливыми, — сказала она с улыбкой, такой же игривой, как и ее наряд. — И Волдеморт мертв, так что теперь в этом лесу не о чем беспокоиться… за исключением древеснорогих блиггазавров, конечно, — добавила она как ни в чем не бывало, качнув резиновыми серьгами-уточками в торжественном кивке. На мгновение воцарилось молчание из-за неудобных истин, озвученных Луной… и одного сбивающего с толку неверного утверждения. Гермиона несколько раз открывала рот, прежде чем начать объяснять: — Нет… — но потом передумала. — Ты права, Луна. Профессор Макгонагалл — милейшая директриса. Нам очень повезло, что она позволила провести эту вечеринку. О, смотрите, вон Ли Джордан. Он подошел к ним со старинным радиоприемником под мышкой и палочкой за ухом. — Приветствую, дамы, — сказал Ли с улыбкой, осматривая их наряды. Гермиона не могла не заметить, что он прошелся взглядом дважды, когда увидел ее костюм, и его глаза расширились. Гермиона отчаянно покраснела, мысленно проклиная себя за то, что поддалась на уговоры Парвати и надела такой откровенный наряд, даже если он исторически соответствовал тому, что носили древнеегипетские царицы. — А кем ты должен быть? — с сомнением спросила Парвати, окидывая взглядом из-под густых ресниц его абсолютно черный костюм. — Вот, подержи, — сказал он Джинни, протягивая ей радиоприемник и свою волшебную палочку. Затем вытащил из потайного кармана черную маску и натянул ее на свои короткие дреды и лицо. — Я ниндзя, сечешь? — Что? — одновременно спросили Парвати, Джинни и Луна. Гермиона терпеливо позволила Ли объяснить остальным девочкам, кто такой ниндзя. Джинни и Парвати удивленно посмотрели на него, но Луна, казалось, кивнула в полном понимании; ее резиновые серьги-уточки бешено раскачивались. — О да, как те, что сторожат мой дом по ночам. — Конечно… да, — согласился Ли в замешательстве. — Так где ты хочешь, чтобы я все устроил? — спросил он, забирая у Джинни свой старинный радиоприемник и волшебную палочку. — Вон за тем столиком, который поменьше, — сказала Джинни, указывая ему в нужном направлении. — Ты уверен, что у тебя есть каверы? — язвительно спросила Парвати, следуя за Ли, когда тот направился к столу. — Эта ночь должна быть идеальной. Никаких дурацких вгоняющих в сон песен или чего-то слишком древнего. Наша репутация как организаторов вечеринок зависит от этого, поскольку у нас не было времени нанять живого исполнителя. — Расслабься, расслабься, мой мотылек, ди-джей Ниндзя тебя прикроет. Поверь, — сказав это, он взмахнул палочкой, и по радио зазвучал быстрый ремикс песни «Ведуний». Луна закружилась под музыку. Посмотрев на нее, Джинни улыбнулась и тоже качнулась в такт. — Здорово придумано, приятель. — Видишь? Я же сказал, что тебя прикрою. — Ну, я думаю, все в порядке, — сказала Парвати, но легкая улыбка выдала ее истинное удовольствие от ремикса. — Высокая похвала от прекрасного мотылька… Эй, прибереги мне сегодня танец, Патил, ладно? На этот раз Парвати покраснела. — Посмотрим, — пробормотала она, когда длинная мерцающая толпа студентов и профессоров подняла горящие Люмосом палочки, освещая путь. — О! Они здесь! Это было похоже на приливную волну ярко-зеленой кожи, рогов, перьев, откровенных костюмов и многих других нарядов. В воздухе стоял гул возбуждения. Неудивительно, что никто не пришел на вечеринку в честь Хэллоуина одетым как ведьма или волшебник — за исключением профессора Макгонагалл; но даже она заменила свои обычные очки в роговой оправе на праздничные очки в форме кошек. Однако ее пучок и мантия были такими же строгими, как обычно. Когда толпа старшекурсников появилась на поляне, профессор Макгонагалл повернулась и подала знак организаторам вечеринки подойти к ней. Ли выключил музыку, и она заговорила: — Как вы все видите, — заявила она, — в этом году произошли некоторые изменения. Вы можете поблагодарить этих студентов за их тяжелую работу и твердую решимость устроить вам всем вечеринку на Хэллоуин. Эта вечеринка предназначена только для старшекурсников, так как я не считаю, что младшие студенты должны резвиться после полуночи в лесу. Поэтому, если кто-то из студентов, которым еще нет шестнадцати, хотели бы, чтобы их добровольно вывели отсюда за то, что они тайком покинули замок, сейчас самое время сделать это. — Увидев, что добровольцев нет, она продолжила: — Понятно. Итак, без дальнейших проволочек скажу… Веселого Хэллоуина! Сверкнула вспышка золотых искр, а затем четверо студентов перенеслись к краю площадки, где стояли гигантские тыквы. — Конечно, кто-нибудь да нарушит правила, — серьезно сказала профессор Макгонагалл. — Хагрид, не мог бы ты сопроводить этих малолетних студентов обратно в замок? — О, конечно, директор Макгонагалл, — отозвался Хагрид, который надел ярко-красный клоунский нос, многоцветный клоунский костюм и ботинки, комично большие даже для его гигантских стоп. Он повел мрачных студентов по тропинке, ведущей из Запретного леса. — Теперь, когда молодежь ушла, давайте начнем вечеринку! — прозвучал усиленный магией голос Ли Джордана. Раздались восторженные крики, а затем музыка снова заиграла в полную силу с жуткими и чарующими мелодиями. Парвати сразу же была поглощена толпой, поскольку она играла идеальную хозяйку вечеринки. Луну окружили несколько сверстников из Рейвенкло, которые были впечатлены ее платьем из пузырей. С мечтательным видом она продемонстрировала, что если лопнет пузырь, на его месте появится другой. Рэйвенкловцы хихикали от восторга и по очереди лопали розовую пену. Джинни повернулась к Гермионе, но ее взгляд блуждал по толпе. — Он скоро появится, — пообещала Гермиона. Джинни выглядела смущенной. — Неужели это так очевидно? — Не совсем, — заверила Гермиона. — Я просто знаю, что прошло уже два месяца с тех пор, как мы видели их в последний раз… Так что, конечно, ты скучала по своему парню. Теперь взгляд Джинни полностью обратился к Гермионе. — Гермиона, ты не против того, чтобы сегодня вечером встретиться с Роном? Я знаю, что мы с Парвати вроде как надавили на тебя, чтобы ты с нами планировала вечеринку, но я была глупа, не думая о том, что они с Гарри как сиамские близнецы, а значит где один, там и второй. — Я буду в порядке, — сказала Гермиона, хоть и волновалась, что слова прозвучали неестественно и слабо даже для ее собственных ушей. — Хотя у нас с Рональдом ничего не вышло, мы все еще друзья. Конечно, я хочу увидеть своих лучших друзей… Может быть, это наш шанс исправить положение. Джинни посмотрела с надеждой. — Да, хорошее время для вас двоих, чтобы снова поладить. Рон любит Хэллоуин, поэтому он должен быть в хорошем настроении… И как только он увидит тебя в этом платье, думаю, сойдет с ума. Но Джинни остановила себя, заметив потрясенное лицо Гермионы. Она проследила за ее взглядом и увидела Гарри и Рона — но те были не одни. Под руку с Роном шла молодая девушка с черными волосами до плеч, одетая в костюм кошки. — О, Мерлин, — прошептала Джинни. Гарри заметил в толпе Джинни и Гермиону, неловко улыбнулся Рону и его спутнице и жестом пригласил их следовать за ним. Рон посмотрел в направлении, указанном Гарри, и его взгляд упал прямо на Гермиону. Выражение его лица стало каменным, но он все же не остановился. — Вы только посмотрите. Моя будущая звезда «Холихедских Гарпий» и… Клеопатра? — с улыбкой предположил Гарри, приветствуя сначала Джинни крепкими объятиями и сладким поцелуем в губы, а затем приобнял Гермиону. — Вообще-то, я скорее думала о молодой Хатшепсут. У нее было долгое и процветающее правление в качестве царицы, а не жизнь во время бурного конца древнеегипетской эры. Рон презрительно фыркнул. — Как будто можно получить все это лишь напялив костюм, — пробормотал он себе под нос. — Из тебя вышла великолепная молодая Хатшепсут, — сказал Гарри, обращаясь к Рону. Джинни бросила на Рона неприязненный взгляд, а затем снова посмотрела на Гарри, который обнял ее за плечи. — А вы оба пришли в аврорской форме. Это не костюм, а повседневная работа, — игриво сказала она. Гарри, чьи растрепанные черные волосы теперь были длинными и лохматыми, застенчиво улыбнулся. — В последний раз мы виделись еще во время летних тренировок, и у нас тогда не было формы. Я хотел, чтобы ты ее увидела. — Скорее, хотел покрасоваться, — поддразнила Джинни, подталкивая его локтем. — Ладно, ты меня подловила, — по счастливой улыбке на его лице было очевидно, что он был более чем счастлив снова оказаться в милости у своей девушки, когда она мягко подшучивала над ним. Рон громко откашлялся. — Мы с моей парой, Дездемоной, собираемся пойти перекусить. — Приятно познакомиться, — недовольно отозвалась Джинни. — ...придурок, — тихо добавила она, обращаясь к брату. Как только те ушли, они с Гарри повернулись к Гермионе. — Мне так жаль, — сказала Джинни. — Не беспокойся об этом, — ответила Гермиона, отмахиваясь. Но внутри появилось ощущение, словно вокруг сердца образовалась твердая, каменная корка, когда он снова повернулся к ней спиной. Это было концом. Луна закружилась в их сторону, на этот раз с Невиллом на буксире. — Гарри Поттер, — поздоровалась она в своей счастливой мечтательной манере. — Так приятно тебя видеть. — Да, приятель, очень рад тебя видеть. Здорово, что пришел, — сказал Невилл, улыбаясь. Он был одет как пират и кружил Луну, заставляя розовые пузыри лопаться и появляться снова. — Спасибо, ребята. Я тоже рад вас видеть, — искренне отозвался Гарри. — Давай не будем больше думать о моем дурацком брате, — прошептала Джинни. — У Луны и Невилла правильный настрой, — сказала она громче. — Пойдем, потанцуем с ними! Она втянула Гарри и Гермиону в танцующую толпу, и на какое-то время Гермиона забыла о своих тревогах. Они танцевали под звездами и огнями свечей, а пульсирующая музыка будоражила толпу. Гермиона прекрасно проводила время, кружась с Луной и Невиллом и покачиваясь с Гарри и Джинни. Сквозь толпу танцующих костюмированных тел она разглядела, что в какой-то момент Джордж Уизли хоть и с опозданием, но все же появился в образе зомби и проводил время, то диджействуя у старинного радио с Ли Джорданом, то танцуя с Анджелиной Джонсон, которая была одета в костюм божьей коровки. Было похоже, что у них свидание. Впервые за этот вечер, танцуя, Гермиона поняла, почему Джинни и Парвати были так непреклонны в своем решении устроить вечеринку в честь Хэллоуина. Как и сказала Луна, они пережили столько горя и потерь. Было приятно для разнообразия расслабиться под приятную музыку с хорошими друзьями. Джинни засмеялась и указала на танцующих вместе клоуна-Хагрида, который вернулся из замка, и директора Макгонагалл в очках-кошках, и вскоре вся группа друзей смеялась в восторге, продолжая танцевать. И только когда Ли Джордан наконец запустил медленную песню, Гермиона постепенно остановилась. Гарри пригласил Джинни, Невилл — Луну, Джордж — Анджелину, а Рон — свою спутницу, как это сделали и десятки других пар. Даже Ли в конце концов уговорил Парвати потанцевать с ним. Они медленно кружились, прижавшись щекой к щеке с довольными улыбками на лицах. Гермиона тихо ушла с танцпола, чтобы что-нибудь выпить. Взяв в руки тыквенный сок, она отошла в укромное местечко под большим деревом и села, прислонившись к гигантской тыкве. Здесь было мало света, потому что огни свечей не простирались так далеко. Она пила сок, наблюдая, как пары танцуют под тихие напевы. Некоторые призраки разбились на пары и плавно парили над танцполом. — Он просто дурак. Но, конечно, я всегда это знал, — раздался низкий, отчужденный голос справа позади нее. Знакомый голос мгновенно заставил Гермиону напрячься. Медленно она повернулась на гигантской тыкве, оказавшись лицом к говорящему. Малфой стоял, прислонившись к дереву, глядя на нее пронзительным взглядом. В своем костюме он был похож на мстительного римского полководца с золотым лавровым венком, сверкающим в светлых волосах. Аутентичные на вид доспехи, отделанные золотом, покрывали тело. Гермиона резко отвернулась и снова села на тыкву в прежней позе. — Уходи. Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Конечно, не понимаешь, староста школы. Прими мои извинения. Но он не ушел. Гермиона услышала, как он громко выдохнул, и почувствовала его близость, хоть он и остался стоять, прислонившись к сучковатому дереву. — Почему ты вообще здесь? — Мать почему-то считает, что я могу изменить свою жизнь и завести друзей на этой вечеринке. Думаю, она питает слишком много надежд. А ты что скажешь? — иронично спросил он. — Даже не знаю. Почему бы тебе не пойти ко всем, и мы посмотрим, что произойдет, — грубо предложила Гермиона. Малфой мрачно усмехнулся, впечатленный ее уколом. — Мы оба знаем, что никто из них не хочет находиться рядом со мной. — И все же ты здесь, беспокоишь меня своим присутствием. — Я задет, староста школы. Разве не твой долг проявлять сострадание к своим товарищам по учебе в трудную минуту? Как ты сделала для меня две недели назад? Гермиона почувствовала, как по коже побежали мурашки. Она поняла, как только услышала его голос, что каким-то образом этот вопрос будет поднят. Она встала и повернулась к нему. Он усмехнулся и оглядел ее с головы до ног. — Две недели назад я поступила так, как поступила бы на моем месте любая староста. Я услышала крик и пошла на него к запертому чулану. Тот факт, что он был зачарован и запер нас там вместе с тобой, лишь несчастливая случайность. — Несчастливая? — задумчиво произнес он, нависая над Гермионой. — Я бы сказал, что это было скорее пробуждение. — Мы были заперты там в течение нескольких часов. Напряжение было высоко… — Тела были близко… — перебил он. — …потом профессор Флитвик нашел нас и выпустил. — Мы чуть не поцеловались, — сказал он. Слова были тяжелыми, как липкая связь между ними. Гермиона отшатнулась, ударившись спиной о ствол искривленного дерева. — Н-нет, неправда. — Но она лгала. Она почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Потому что было холодно. Да, здесь, в тишине, вдали от танцующих тел, было холодно. Лесные туманы плясали у изножья деревьев. Вот почему она дрожала. Это не имело никакого отношения к высокому волшебнику, стоящему к ней так близко. Он осторожно коснулся кончиками пальцев сине-зеленых фаянсовых бусин на ее костюме. У нее мелькнула незваная мысль, что если бы она не надела комбинацию под платье, то он смог бы дотронуться до ее кожи через маленькие дырочки в тонкой вышивке бисером. Но его жар все равно действовал на Гермиону. — Нет, — выдохнула она, испугавшись, что их могут увидеть. — Только не здесь. — Тогда где? — Он выглядел удрученным тем, что она заставила его остановиться, пока не понял, что она в панике проскользнула за дерево, где ее больше не было видно танцующей толпе. — Здесь? — Двумя быстрыми шагами он последовал за ней к укрытию. — Я… я… Ты хоть понимаешь, с кем говоришь? — она едва могла связать пару слов. Она едва могла дышать. — С девушкой, которая пыталась спасти меня от злого чулана для метел, — усмехнулся он. — С девушкой, которая была уязвима и которая сказала мне, что она тоже одинока. С единственным человеком, которому не было наплевать на меня с тех пор, как я вернулся в эту чертову школу. Такого ответа тебе достаточно, Грейнджер? Я разговариваю с тобой. Это ты, Гермиона Грейндж… Находясь с ним в темноте чулана, она испытывала нечто похожее на магнетическое притяжение. Но на этот раз она сдалась. Прежде чем поняла это, Гермиона притянула его за доспехи вплотную к себе, и это был единственный ответ, который ему был нужен. Внезапно они поцеловались. Его губы были теплыми и податливыми, и она ахнула, когда почувствовала, как его язык скользнул по ее губам. Он воспользовался ее вздохом как возможностью и скользнул языком в ее рот, запустив руку в ее длинные вьющиеся каштановые волосы и потянув в горячем желании, прежде чем смягчиться, защищая ее затылок от удара о дерево. В ее голове звучали их голоса в ту ночь, когда они оказались в ловушке темноты чулана. Малфой признался, что никогда не переставал слышать ее крики или звуки смерти в поместье. Она призналась, что Рон ушел от нее после войны, когда она умоляла его вернуться в Хогвартс вместе с ней, а тот заявил, что не хочет, чтобы она командовала им, как вторая мать. Малфой признался, что Темная метка на его предплечье вечным проклятием останется на его плоти. Она призналась, что слово «грязнокровка», вырезанное на ее предплечье, также останется с ней навечно. Они оба признались, что вернулись в Хогвартс, потому что еще не были готовы ко встрече с внешним миром. Гермиона отстранила распухшие от поцелуев губы, когда ей стало не хватать воздуха. — Я так и знал, — выдохнул Малфой, затаив дыхание. — Ч-что? — спросила она в замешательстве, ее тело неистовствовало от ошеломляющих чувств. — Что поцеловать тебя было бы самым умным поступком в моей жизни. Гермиона подавила смешок, чувствуя себя шокированной, довольной и полубезумной. — Неужели? Потому что это может оказаться самым глупым поступком в моей жизни. Он снова нежно ее поцеловал. Медленно. Более сладко. От этого ей стало еще больнее. К тому времени, когда им снова понадобилось сделать глоток воздуха, она уже прислонилась к дереву, обхватив Драко ногами за талию. Одна из ее тонких расшитых бисером бретелек упала на плечо, обнажая грудь. Он наклонил голову и пососал ее сосок, потерся о нее возбужденным членом. — Малфой, — простонала она с вожделением. — Я еще не готова. Он позволил ее соску выскользнуть изо рта, подставляя его прохладному ночному воздуху, и в последний раз нежно поцеловал. — Я знаю, — прошептал он. Он снова закинул бретельку ей на плечо и прижался своим лбом к ее. Он еще несколько долгих мгновений прижимал ее к дереву, тяжело дыша, а затем нежно поцеловал. Ее ноги медленно соскользнули вниз, и расшитое бисером платье вернулось на место. — Это была хорошая вечеринка, Грейнджер, — сказал он с усмешкой, снова прислонившись к дереву. — С нетерпением жду следующую. И если Гермиона была честна с собой, то призналась бы, что и сама ее ждет. Она сделала мысленную пометку, что нужно встретиться с Парвати, Джинни и Луной, чтобы обсудить планы вечеринки на Рождество.