И мною больше

20 Весенних Волн Арно привёл с собой маленького Придда. Клаус-Максимиллиан выглядел младше своих семнадцати, и, одетый в алое с золотым шитьём, казался и вовсе неузнаваемым; а может, Ричард ещё не пришёл в себя после вчерашнего, и для того, чтобы вспомнить, что младший брат Валентина и оруженосец Арно — это один и тот же человек, ему понадобилось время. — Спасибо, что согласились встретиться, герцог Окделл, — соловьём заливался между тем Арно. — Я хотел бы попрощаться перед отъездом. Создатель знает, когда ещё мне доведётся побывать в столице, а уж увидеть вас в Торке — дело и вовсе почти невозможное. Надеюсь, я не отвлёк вас от дел государственной важности? Если бы Дик был в лучшем состоянии, он бы посмеялся. — Нисколько, — легко улыбнувшись, ответил он, отрывая от копчёной утки очередной кусок — зверский аппетит никуда не делся. — Я готов посвятить вам всё утро, генерал Савиньяк. — Право же, генерал Окделл, — передразнил его Арно. — Я буду чувствовать себя ужасно, если из-за меня капитан гвардии Его Величества станет пренебрегать своими обязанностями. Кстати об обязанностях, — друг обернулся к оруженосцу, чинно стоящему у него за спиной. — Макс, вы не забыли письмо от моего брата? Придд в неподдельной растерянности округлил светлые глаза, ахнул беззвучно, наклонил голову: — Простите, эр Арно! «Эр Арно» милостиво махнул рукой: — Идите. Оно, скорее всего, уже успело затеряться среди утренней корреспонденции, но я уверен, вы справитесь. — Слушаюсь, эр Арно! — Максимиллиан выскочил за дверь, и Арно едва успел крикнуть ему в спину, чтобы тот не нёсся по коридорам и лестницам, сбивая слуг. Ричард поднял бокал: — Как тебе оруженосец? — Пугающе бесхитростен, — пожал плечами Арно. — Но сдержаннее Юстиниана, что делает ему честь. Чудесный молодой человек, но мы сейчас не о нём, а времени у нас не много. Рассказывай, Дик. — Это письмо хотя бы существует, или ты просто послал юного Максимиллиана на пробежку по дворцовым залам? — вздохнул Дик. — Не сомневайся, — усмехнулся почему-то Арно. — И не отвлекайся. Почему Ли сообщил мне, что герцог Алва нуждается в немедленном спасении от гнева монсеньора? — Я попросил герцога Алву написать Ли, что он нуждается в спасении от гнева монсеньора, — не отказал себе в удовольствии Дик. — Мы фехтовали, и этот бессовестный потомок Леворукого посмел меня зацепить. Естественно, я не потерпел такого неуважения. — А на самом деле? — Арно пока не хмурился, но между бровей легла тоненькая морщинка. Ричард вздохнул: — Так и было, но рана глубже, чем всем заинтересованным лицам положено знать. Мы не заметили, как слетели колпачки, и не особо осторожничали. Всё в порядке, — торопливо добавил он, — просто придётся поберечься пару недель. Но об этом незадолго до происшествия меня предупреждал Штанцлер, поэтому все мы немного на взводе. Арно отбарабанил по столешнице военный марш, посмотрел на Дика раздражённо: — Меня начинает пугать то, как часто тебе приходится лгать, Ричард. И смущать — как хорошо ты с этим справляешься, несмотря на аллергию на интриги, — Ричард шутливо отсалютовал ему бокалом, но Арно не повёлся. — Держи связь со мной через переписку Рокэ и Ли, это будет самым удобным вариантом. А как отреагировал Юстиниан, кстати говоря? Настроение сразу испортилось: — Никак не мог понять, отчего я не убил юного Алву на месте и не прикопал косточки в саду под своими окнами. Арно рассмеялся: — Очень похоже на него. И всё же, пока Вальтер не согласится убрать его подальше от двора, Штанцлеру придётся осторожничать. Неплохой ход, Ричард, браво, я почти спокоен, оставляя тебя в Кабитэле одного. Вот это он, конечно, зря. Клаус-Максимиллиан ворвался в гостиную, сдерживая участившееся дыхание и едва не споткнувшись о порог. Ну что за очаровательный Придд, Валентин, должно быть, души не чает в младшем брате. — Вот, эр Арно, — выдохнул он. — На подоконнике лежало. — Замечательно, — мягко и лукаво ответил Арно — от такого тона мог растаять даже кардинал. — Благодарю вас, Максимиллиан. Ричард, это для вас, — он протянул недоумевающему Дику слегка помятый конверт. — От младшего-младшего. Ты, видно, произвёл на него впечатление во время визита на Зимний Излом. Дик сильно в этом сомневался — письмо, скорее всего, от маршала Савиньяка, — но при чужом оруженосце возражать не стал. Они обсудили предстоящее расставание, Арно ещё раз посетовал на столичную скуку и предложил вытащить Его Величество в большое путешествие по Талигу — как будто хоть кто-то из присутствующих в комнате тешил себя иллюзией о том, что Его Величеству позволят принять такое решение. А ведь Альдо определённо бы понравилось. Арно попрощался с ним ещё через четверть часа, снова наказал писать, взглядом показывая, что лучше бы Ричарду относиться к его просьбе серьёзно, и ушёл. Йен доложил, что покои Савиньяков уже убрали, ставни заперли, а на мебель надели чехлы. Это всё; своего лучшего друга Ричард не увидит как минимум полгода. Впадать в уныние по этому поводу не было никакого желания: на подходе ждала куча неприятностей, если он не будет осторожен, так что, вместо того, чтобы откупорить ещё одну бутылку «Слёз», Ричард потянулся к конверту. Что бы не хотел сообщить ему якобы младший-младший, это наверняка было важным. Нетерпеливый, убористый почерк был ему незнаком, но отправитель любезно подписался. «Монсеньор, шпаги всё же могли быть отравлены. Я оставил их в вашем кабинете, и Хуан не сумел их осмотреть. Вы могли бы послать Йена в особняк. Хуан со всеми предосторожностями передаст необходимые настойки. Действие яда может быть отложенным.

Р.А.»

Ричард вдохнул и выдохнул; ещё раз пробежался взглядом по записке, аккуратно сложил её и поднёс к свече, задумчиво наблюдая, как огонь пожирает тонкую, просвечивающую насквозь бумагу. Когда его оруженосец закончит самоуправствовать, он напьётся. Йена Ричард всё же вызвал — отправить ответ, в котором он просил юного Алву себя не переоценивать, потому как убить своего эра с первого раза и так легко у него не получится. Ребячество, конечно, но ещё недавно мысль о том, что они с Рокэ могут заговорить о подобном, заставляла его холодеть, а теперь, смотрите-ка, шутит даже. День обещал быть скучным, но возможность разобрать накопившиеся бумаги, как ни странно, почти радовала: в конце концов, уже завтра времени наверняка не будет. Дик написал письмо матушке — та почти никогда не писала сама, но отчётов требовала регулярно, — и сёстрам. Потом отправил официальный запрос на копию отчёта о расследовании гибели Карлоса Алвы в Западную армию, и, следом — благодарность маршалу Савиньяку от имени своего оруженосца. Проверил записи Рокэ из архивов. Подписал дополнительные сметы, присланные из канцелярии ещё неделю назад. Разобрал прошения на три стопки: «определённо нет», «увы, но придётся согласиться» и «необходимо обдумать». Подписывать первую и, может, вторую стопки он доверит Рокэ, а вот третья, которая вышла прискорбно пухлой, заставит с собой повозиться. Ничего удивительного, что, когда заглянул Йен с новостью о том, что его хочет видеть граф Васспард, Ричард решил ему не отказывать. Юстиниан окинул Дика беглым взглядом, поздоровавшись, и не изменяя выученной приддовской вежливости, учтиво спросил: — Как ваше самочувствие, герцог? — Благодарю Вас, — Дик улыбнулся как можно беззаботней, — замечательно. — Я хотел сказать, — продолжил Юстиниан, переходя без дальнейших расшаркиваний к главному, — что вы были правы. Отец спрашивал у меня ещё вчера, что произошло в зале Ноймаринен. Дик перестал улыбаться: — Надеюсь, наши ответы совпали. — Мне не нравится, как это звучит, — напряжённо признал граф Васспард. — Простите мне мою откровенность, но я предпочёл бы и вовсе не иметь с вами никакого дела. Впрочем, вы правы, я действительно солгал отцу о том, что шпага лишь поцарапала вас, и вы разозлились на своего оруженосца за дерзость. — Если вас это утешит, вы солгали не во всём, — усмехнулся Дик. — Рокэ Алва действительно злит меня своей дерзостью, и делает это с отменной частотой. Юстиниан подобрался, сжимая ладонь в кулак: — Где Рокэ, герцог Окделл? Вы не прислали его сегодня ко мне. Вы только подумайте. Их знакомству меньше недели, а Юстиниан уже предъявляет права на его оруженосца. — Герцог Алва в своём родовом особняке со вчерашнего дня. Сидит там, не высовываясь, и размышляет о совершённом. Кроме того, не обижайтесь, граф Васспард, но где находится и чем занят Рокэ Алва — моё дело, а не ваше, таким и останется. — Вам, может быть, и наплевать, что Рокэ каждый день видит лицо человека, убившего его брата, и называет его по имени, но это меня он позвал на ваши тренировки, и, какой бы ни была причина, сомневаюсь, что она состоит в излишнем наслаждении, которое он получает от Вашего общества, — негромко проговорил Юстиниан, и Ричард почувствовал, как знакомо вспыхивает гнев. — Рокэ называет меня «монсеньор», — ответил Ричард. — Кажется, в этом состоит смысл данной им в день Святого Фабиана клятвы. Вы вольны распоряжаться своим временем как угодно, но, раз уж так вышло, что ответственность за герцога Алву несу я, не смейте предъявлять мне претензии о том, в чём ни Леворукого не смыслите. — Вы не заставите меня отступиться, — твёрдо и искренне сказал Юстиниан — так, что Дику на мгновение стало жаль их всех троих. — Воевать с упрямством Приддов — увольте, — Ричард сжал переносицу пальцами. — Я оповещу вас, когда занятия моего оруженосца в архиве возобновятся. Это всё? — Не смею Вас больше отвлекать, — чеканно проговорил Юстиниан, поднялся, слегка склонив голову, и вышел, бесшумно притворив за собой дверь. Дик вздохнул, откидываясь головой на спинку кресла. Отличный вышел разговор. Лучше бы это был Альдо, правда. 21 Весенних Волн Утро следующего дня Ричард решил начать как положено, раз уж его импровизированный отпуск подошёл к концу, и нужно было возвращаться в строй: с обливаний ледяной водой. Гимнастику пришлось существенно сократить из-за раны, но и без обычной нагрузки бодрости к завтраку существенно прибавилось. Что бы не говорили и братья Катершванцы, и Арно, и он сам, Дик любил свою должность. Не его вина, что во дворце, кроме приличных людей, развелось слишком много ызаргов, чтоб их в Варасте кони потоптали. Рихард ждал его в приёмной капитана личной гвардии Его Величества и выглядел, как всегда, сосредоточенным и доброжелательным. — Граф Гонт, — Ричард махнул ему рукой. — Пройдём. Нужно было оставить Вам вчера ключ от кабинета, но я, право, запамятовал. — Уже открыв дверь, он развернулся, будто только сейчас вспомнив, и, отыскав взглядом порученца из младшей ветви Берхаймов, знаком подозвал к себе: — Езжайте сейчас же в особняк Алва на улице Мимоз и передайте юному герцогу, что я пока ещё не освобождал его от службы, а потому его место — рядом со мной. Фраза прозвучала, может быть, излишне желчно, но последнее, чего хотел Дик — показаться мягким, так что сойдёт. Берхайм справится, да ещё и доволен будет. Кабинет выглядел так, будто по нему прошёлся небольшой целеустремлённый ураган. Комод был всё ещё распахнут, парадный камзол свисал с подлокотника кресла, в свёртке, лежащем на полу у камина, угадывались тренировочные шпаги. Дик обернулся, и Рихард, сдерживая улыбку, развёл руками: — Я не буду спрашивать. — Это слишком долгая история, — сказал в своё оправдание Ричард, на мгновение сжимая пальцами виски. — Но когда-нибудь — пожалуйста. — Это было правдой, Рихарду он отчего-то безотчётно доверял. — Как дворец? — Стоит, как видишь, — Рихард сел в предложенное ему кресло. — А я порядком нервирую привыкших к тебе царедворцев. Хорошо ещё, что Его Величество неизменно высказывает ко мне расположение, не то быть бы мне объектом дополнительных сплетен. — Спасибо, Рихард, — Дик действительно был ему признателен. — Ричард, — граф Гонт смотрел на него внимательно и осторожно. — Ни нам с тобой, ни нашим семьям нечего делить и не из-за чего враждовать, но, прости за сомнения, я всё равно спрошу. Если я сейчас стал частью какой-то интриги, я должен знать. Это честно; Ричард на его месте и сам бы спросил. — Нет, — он покачал головой. — Ты можешь мне не поверить, Рихард, но ты действительно просто выручаешь меня, — добавил: — Очень выручаешь. — Тогда ты всегда можешь на меня рассчитывать, — просто ответил Рихард. Если бы все проблемы герцога Окделла решались именно так, он счёл бы себя счастливейшим человеком в королевстве. *** Блудный оруженосец явился пред монсеньоровы очи меньше чем через час после возвращения порученца: смиренно постучался в дверь и даже дождался, пока Ричард разрешит ему войти. Поздоровался и, не скрываясь, впился в своего эра изучающим взглядом. Ричард подавил желание улыбнуться: — Алва, право, я чувствую себя оскорблённым. Насколько хрупко, по-вашему, моё здоровье, если я могу умереть от одной только случайной царапины? Рокэ упрямо поджал губы, но смотреть не перестал; произнёс: — Хуан хочет встретиться с вами ещё раз, монсеньор. — Не буду возражать, — пожал плечами Ричард. — Помощь мне не помешает. И кстати о ней, — он обвёл рукой только что принесённые письма, — присаживайтесь, герцог. Нам есть чем заняться и помимо тренировок. Рокэ кивнул, занимая предложенное место: — Что я должен делать? — Вот здесь, — Ричард положил ладонь на одну из стопок, — письма, на которые вы будете отвечать вежливыми отказами, а здесь — сдержанными согласиями. — Отказы могут сопровождаться извинениями? — деловито уточнил Рокэ, и Дик округлил глаза: — Создатель нас упаси, Алва! Те, кому я могу отказать, вполне переживут без моих извинений. — А те, кому не можете — без ваших любезностей? — понятливо продолжил его оруженосец, кажется, пряча в уголках губ усмешку. Ричард кивнул, отвлекаясь на вошедшего с подносом слугу, и с наслаждением вдохнул аромат только что сваренного шадди со специями: — Присоединитесь, герцог? Рокэ, помедлив, бросил взгляд на слугу, убедился, что он из надорцев, и кивнул: — Благодарю, монсеньор. Он действительно стал осторожней — возможно, даже сильнее, чем Ричард рассчитывал. Впрочем, пусть даже сегодня им не грозило ничего, кроме неимоверных объёмов канцелярской работы, он не был против. Осторожность им пригодится. Когда вечером раздался условный стук в дверь его личных покоев, Ричард заканчивал перевязку. Он взял в руки тряпку, чтобы вытереть пропитанные исцеляющей мазью руки, и крикнул Хуану, чтобы тот входил. — Монсеньор. Ричард замер, аккуратно откладывая тряпку на заставленный лекарскими принадлежностями столик, и обернулся. Отлично. Это был не Хуан. Дик посмотрел подозрительно на своего оруженосца, нервно сцепившего руки за спиной, и без нужды уточнил: — Ваш домоправитель научил вас? Рокэ скованно кивнул: — Да, монсеньор. Я хотел… — его взгляд сам собой прикипел к только что перевязанной ране ниже сердца, к повязке, наложенной — Ричард чуть раздражённо проверил ещё раз — по всем правилам. — Вы хотели?.. — напомнил ему Дик. — Что-то случилось? Алва отрицательно покачал головой, помедлил ещё пару мгновений, а потом подошёл ближе лёгким, вкрадчивым шагом, так не похожим на его обычные уверенные движения. — Я принёс вам… вот, — он наконец показал спрятанные руки. — Вот. В чашей сложенных ладонях Рокэ лежал гранат, большой, спелый, карминно-багровый, едва не лопающийся от созревших в нём зёрен. Ричард замер, глядя на него — мысли бестолково метались в голове, словно у него разом пропали предыдущие лет десять, — и боялся глядеть на Рокэ. Тот продолжил, будто не замечая паузы: — Он кроветворный. Из Алвасете, нам в особняк круглый год привозят. Вам полезно. — Алва, — Ричард наконец поднял на него взгляд: Рокэ выглядел бы невозмутимо, если бы не глаза. Если бы не нервно сжатые губы. — Не стоило. Кроме того, вас могут увидеть у моих покоев, это… — Возьмите, — тихо повторил Рокэ; вдохнул прерывисто, прежде чем закончить: — эр Ричард. Плод упал в подставленную ладонь, согретый руками его оруженосца; Рокэ кивнул, отступил спиною, не встречаясь с Ричардом взглядом, и без слов прощания выскользнул за дверь. Щёки у Дика горели, словно после пары бутылок кагетского. Он закрыл глаза, прикусывая нижнюю губу изнутри. Эр Ричард.