Детектор лжи

Несколько дней спустя

      В течение недели ребята оговаривали детали, подготавливали все для реализации плана. Днем все работали: Александр и Рэйчел разбирались с отчетами, Сэм общался с Гудманом и готовился к контракту, Агата старалась разобраться с делами тетушки и по вечерам учила шведский вместе с подругой.       Все шло хорошо. Настолько спокойно, что Агата начала привыкать к такой атмосфере. Вечером того дня, в который план был решен, на телефон девушки позвонила Элиза. Она сказала, что Данте не видел, что именно было в сейфе, но издалека заметил лишь папку и словно какой-то альбом для фотографий.       Пазл в голове Агаты складывался. Она догадывалась, что это были за документы и что было в альбоме: все вещи тетушки, связывающие ее с сыном. Вопрос о том, кто сказал Дилану был все еще открыт. Это не мог быть Чарльз, иначе мистер Бостон сдал бы его полиции и Гудман бы уже вовсю вызывал ее в Англию. Но и Эдгар бы не стал сам говорить это. Что-то произошло? Что заставило его рассказать?       С другой стороны, русская мафия. Еве они ничего не сказали, но решили воспользоваться ее помощью. Агата вспомнила слова Алекса: “Ты уверена в них?” Нет, сейчас она уже не была так уверена. Она понимала, что, скорее всего, Анне так же, как и Гарри Чеку, нужно было партнерство. Потерять такую значимую пешку в их бизнесе, как капитал Аннет, стало бы для них ударом. И сейчас все зависело от Агаты, которая не хотела превращаться из только что закончившей бакалавриат девушки в одно из важнейших лиц мафии. Да еще и русской.       И наконец, Кадоганы. Два брата. Абсолютно разные. Их методы совершенно отличались, хоть цель была общая — увеличить состояние собственного бизнеса. Хоть Агата и сомневалась, что Эдвард все еще хотел придерживаться методов отца, факт оставался фактом: им был нужен ее бизнес. Частично, но все же ее.       К тому же, метод Эдварда был более продуманным. Или лимский синдром*, или же он хорошо играл роль заботливого друга, но у него было больше шансов получить бизнес. Нет ничего проще: жениться, Агата получит полностью наследство и оставшиеся акции, а дальше он по праву может распоряжаться его частью.       Вот только есть одно “но”. Пару дней назад Александр предложил в шутку:       — Агата, а не хочешь выйти замуж за меня?       Тогда у нее был ступор, но он разуверил ее, сказав:       — Это чтобы они к тебе не смогли предъявить чего-либо. Они не смогут шантажировать тебя, katten, — в его словах была забота, но и что-то еще.       Агата не поняла, что. Но идея, сказанная в шутку, заставила всех задуматься. Поэтому было решено сделать копию ее паспорта, в котором было бы указано замужество.       Хотя подделать документы было незаконным, это было необходимо. Конечно, Нильсен не упускал возможности подшучивать над этим. Например, этим утром она чуть не захлебнулась водой, когда, вставая после завтрака, он прошептал ей: “Женушка, я работаю сегодня у себя”, чем заслужил легкий толчок в плечо и возмущенный взгляд зеленых глаз.       “Завтра все решится. Больше никаких мыслей про план”.       — Рэйч, ты уверена? — воскликнул Алекс, подпирая ладонью висок.       — Более чем, — ответила та. — При этом, он не выходит на связь уже… Неделю?       — Что происходит? — спросила Агата, отрываясь от своих бумаг.       — Тот француз будто пользовался детским переводчиком по буквам, — кинул Алекс, обращаясь к Рэйчел. — Ты видела его последнее сообщение?       — Я подумала, что его ребенок залез в компьютер, такое бывает.       — Можно я посмотрю?       — Katten, тут нет ничего интересного.       — Просто перешли мне его сообщение, я больше ничего не прошу, до-ро-гой, — ответила Агата, мстя ему за утреннюю “женушку”.       Получив пересланное письмо, мисс Харрис отложила свою работу. Она любила загадки еще с университета. Пожалуй, пары по шифрованию были самыми интересными для нее. И это сообщение не стало исключением. Агата увидела в нем некоторые закономерности:

“Сцэы юз иеяьсчц, йоы жгч дмпааухрадш, яу ун яшштбжы уйыэмйдчни.”

      — Что-то мне это напоминает, — протянула задумчиво та, взяв листик бумаги и устроившись с ним на кровати.       На листке она написала алфавит, оставив под каждой буквой место. Карандашом же она старалась выделить повторения.       — Мне нужен ключ… А что он до этого писал? — нахмурившись, думала Агата, крутя в руке карандаш, стараясь выгнуть его, как если бы он был проволокой. Казалось, приложи она чуть больше силы, и в руках у нее будет уже два мелких карандаша вместо одного.       — А какие мысли? — спросил Сэм, откладывая свою книгу.       — Думаешь, это шифр Виженера? — обратился к ней Александр, присаживаясь рядом.       — Я не уверена, но все может быть.       В ее голове носился ураган из тысячи форм одного слова “ключ”. Вероятно, он был где-то рядом. И, скорее всего, его уже оставляли. Но где? И как?       — Попробуй слово “месть”, — нарушил тишину Александр.       — Ребята, у вас паранойя? — спросила Рэйчел, придвинув свой стул к ним.       — Лучше бы это была она, — глухо произнесла Агата после некоторой напряженной тишины.       Александр осторожно взял у той лист бумаги, на котором аккуратным почерком было написано расшифрованное.       — “Если вы думаете, что все закончилось, то вы глубоко ошибаетесь”, — прочитал Нильсен.       Рэйчел сидела с большими глазами, Сэм же задумчиво потирал шею, стоя около ребят.       — Умные дети у этого Ожуфю, да, Рэйч? — сказал Нильсен, слегка улыбаясь. Будто ему нравилось, что приключения продолжатся. — Молодец, Агата. Но мы с этим разберемся после завтрашнего дела.       — Да уж, надо сворачиваться на сегодня, — вздохнула Рэйчел, вернув стул на место и начав собирать бумаги.       Пожелав друг другу спокойной ночи, Сэм и Рэйчел оставили ребят наедине.       — Я, наверное, в душ, — сказала Агата, касаясь руки замеревшего в задумчивости Алекса. Но так как тот не ответил, она добавила: — Все будет хорошо, слышишь?       Он поцеловал ее в макушку и прошептал:       — Слышу, lilla katten.       Выйдя из душа, она подошла к чемодану, стоящему у двери.       “Это всего лишь план, все будет хорошо”.       Агата начала складывать вещи, но, открыв дверцу шкафа, увидела лишь свою бордовую блузку. И внезапно ей захотелось вернуться в тот день, когда ее одежда висела на вешалке. Она взяла одну из рубашек парня и, сняв свою футболку, надела ее на себя.       “У него их много, а мне нужна всего одна”.       За стенкой лилась вода. Александр тоже пошел в душ, чтобы лечь пораньше. Им всем надо выспаться. А шум воды успокаивал, как никогда.       Открыв верхнюю полку комода, Агата достала свои вещи и кинула их в чемодан. Она решила, что для видимости побега одной полки будет достаточно. Но вдруг заметила, что вместе со своей одеждой взяла и несколько вещей Алекса: его футболку и… бордовый галстук.       Она решила вернуть их на полку, чтобы, когда вернется и разложит чемодан, ее вещи смешались с его.       — Тебе идет, — произнес бархатный голос откуда-то сзади.       Агата подняла глаза и в отражении зеркала увидела Его. Александр стоял, облокотившись на косяк двери, ведущей в ванную. Холодные глаза смотрели на нее, хищно касаясь взглядом ее ног, рук, талии, ключиц, носика. Он буквально обрисовывал ее силуэт.       — Tack**, — ответила Агата, улыбаясь отражению.       Александр подошел к ней и, оперевшись руками о комод по обе стороны от Агаты, наклонился к ее плечу.       — Что у тебя в руках? — тихий шепот обжег кожу девушки за ушком.       — То, что тебе очень идет, — ответила Агата, подняв глаза на отражение.       Как вдруг она развернулась и ловко обняла Александра двумя руками. Ее пальцы играли в его мокрых волосах, а тот по-хозяйски накрыл ее губы своими, одной рукой прижимая любимую к себе.       — Алекс? — отрываясь от него, прошептала Агата.       В ответ ей послышалось легкое “ммм”, и холодные, светлые глаза изучающе смотрели на нее. Но она любила их и знала наверняка: это лишь внешний холод. Внутри очень тепло.       — А можно в этот раз я буду…       Но она так и не закончила говорить, как Алекс вновь завладел ее губами. Настойчиво и нежно.       —Du kan göra allt ***, katten, — проговорил он где-то между поцелуев.       — Тогда побудь паинькой минутку, Алекс.       И он замер, наблюдая за движениями рук девушки. Она привстала на носочках, завязывая Алексу глаза тем самым галстуком. Ее дыхание обожгло его кожу, и Агата увидела движение кадыка на его шее.       — Ты мокрый, — прошептала она ему, касаясь его волос, на которых еще были капли воды. Ее губы слегка дотронулись до его скулы.       Она провела дорожку нежных укусов, чередующихся с поцелуями, от мочки уха и до ключицы, когда услышала тихий рык Александра. Его руки властно держали ее за талию.       — Ты тоже, — сказал Александр, буквально впечатывая ее в себя и жадно целуя — наугад, но так точно — ее губы.       В этот вечер Агата была ведущей. Он же попросил ее не бояться. И каждое движение, обращенное одним к другому, было наполнено любовью, страстью, желанием.       Горячие губы, обжигающее дыхание, напряжение во всем теле — все доставляло наслаждение обоим. Они буквально растворились друг в друге, позабыв обо всех проблемах. И каждый из них знал, что пока они вместе, с ними ничего не произойдет. Каждый из них знал, что узлы, которые они завязывали не столько друг на друге, сколько между их сердцами, — это та опасность, которая им нужна. Эта опасность называется любовь. И в ней можно было потеряться, пока они были наедине.       Когда же Агата развязала узел на затылке молодого человека, Нильсен сильно прижал ее к своей груди. Ее маленькая ладошка лежала в его большой. Его пальцы касались запястья девушки там, где пульсировала ее венка.       Как ни странно, но сердце мисс Харрис билось в такт его собственному. И вновь вместо двух разных людей, полиграф показал бы целое. Только в этот раз это было бы не нечто. На диаграмме датчики бы вывели узор, похожий на сердце. Это была взаимная любовь, передающаяся не столько через их страсть, сколько через слова, поступки, движения и касания, обращенные друг к другу.

***

За 15 минут до приезда машины

      — Я набираю его? — спросила Агата, смотря на ребят.       — Да, давай, — сказала Рэйчел, поддерживая ее легкими кивками.       “Всего лишь вспомни о том, что произошло. Представь, что ты одна. Никого нет рядом. Просто представь”.       По началу девушке с трудом удавалось думать об этом после того, что ей говорил уже ее молодой человек. Но, отвернувшись к окну, вспомнив свое детство, когда она играла с Элизой и Данте в доме, которого больше нет, слезы начали подкатывать к глазам. Позже Агата и вовсе подумала о тетушке, о том, что она не успела поговорить с ней после их маленькой ссоры и примирения. А потом и вовсе ее сознание создало сюжет, в котором они с Александром расстаются.       И слезы пошли.       “Пора”.       Она нажала на кнопку вызова напротив номера Эдварда. Спустя несколько гудков телефон взяли.       — Агата?       — Эдвард, я… — у девушки прерывался голос от слез, которые были надуманными, но такими необходимыми сейчас.       — Красавица, что случилось? — ей показалось, будто он забеспокоился.       — Я не хочу… об этом… можно я к тебе приеду? — сбиваясь, сказала Агата, как вдруг почувствовала теплые пальцы Алекса на своих плечах. — Пожалуйста, Эдвард…       — Может, давай я заеду за тобой? — предложил Кадоган.       — Ева уже подъезжает… просто скажи, куда я могу приехать… Ей в аэропорт, она подбросит…       Пока он говорил ей адрес, а она записывала его на листке бумаги, Нильсен стоял рядом, успокаивая ее. И вот она положила трубку.       — Ты чего? — недоуменно спросил Алекс, поворачивая девушку к себе, обхватив ее лицо руками и яростно вглядываясь в слегка покрасневшие глаза.       — Ты что, повелся? — спросила Рэйчел за спиной у молодого человека.       — Ее не просили плакать, всего лишь сыграть, — ответил он, все еще обеспокоенно смотря в зеленые глаза.       — Я знаю, но мне надо, чтоб была достоверность. К тому же, Ева тоже не знает, зачем мы попросили ее приехать, — сказала Агата, держась за локти Нильсена, не желая их отпускать.       — Тогда мы будем ждать тебя внизу, — сказала Рэйчел и, взяв Сэма под руку, ретировалась.       Где-то с минуту Александр смотрел в зеленые глаза Агаты, не желая нарушать тишину, хоть она и была предгрозовой. Девушка смотрела на него, чувствуя себя в безопасности, которая вот-вот должна была вновь подвергнуться неумолимому разрушению. Они понимали, что у них осталось всего пару по-настоящему спокойных мгновений. По крайней мере на следующие пару часов.       — И ты вот так вот бросишь меня, да? — с улыбкой прошептал Нильсен, слегка поворачивая голову набок.       — Я не настолько жестока, — сказала Агата, закрывая глаза и прижимаясь щекой к его ладони и ластясь как котенок.       — Я буду рядом, katten, слышишь? — произнес Нильсен, прижимая руку девушки к своей груди там, где быстрее привычного билось сердце.       — Что за ванильности? — спросила она, слегка отдаляясь от парня.       — А что, хочешь наоборот? — ответил Алекс, притягивая Агату к себе и, почти рыча, целуя ту в губы.       Такой нежный и уверенный поцелуй. Словно он передавал чувства парня: некоторое отчаяние, страх отпустить и потерять. Вот, что было в нем. Но оба точно знали, что пока они рядом, эти эмоции и обстоятельства отступают перед ними.       — Мне пора, — прошептала ему в губы Агата, отдаляясь от молодого человека.       — Какую пиццу ты хочешь на вечер? — спросил Нильсен, казалось бы очень некстати.       — С ананасом и креветками, — стоя у двери, ответила девушка.       На лице парня заиграла понимающая ухмылка. Хотя после пары секунд он понял, что его только что назвали “ананасом”.       — Tack, katten, — с хищным взглядом сказал Нильсен. — Я запомнил.       Улыбнувшись, раскрасневшаяся девушка вышла из комнаты и закрыла дверь.       “Теперь самое страшное. Я буду одна среди… врагов? Кто они мне?”       Внизу стояли Рэйчел и Сэм. Снаружи уже ждала машина Агата, которую она дала Еве еще тогда, у кафе.       — Ну что, пойдем? — спросила мисс Линд, беря ладошку подруги в свою. Обе нервничали.       Сэм взял сумку Агаты и вынес ее во двор, попросив Еву открыть багажник.       — Мы рядом, помни, — прошептала Рэйчел на ухо Агате, когда обнимала ту, делая вид, что прощается.       Мисс Харрис невольно подумала, что выглядит так, будто она действительно уезжает. И прощаться, играя слезы, не пришлось. Она действительно заплакала.       Обнимая Сэма, девушка легонько вытерла о его плечо капельки слез, что предательски катились по ее щекам.       — Ну, ты чего? Мы же увидимся, — сказал Сэм, поглаживая спину Агаты.       Та отстранилась, кивнула ребятам и, понимая, что не должна, если хочет оставаться сильной, этого делать, посмотрела наверх. В окно комнаты Нильсена и вдруг заметила, как тот поправляет галстук. Бордовый. Галстук.       “На нем же его не было? Ты что, черт такой, делаешь?”       Она резко отвернулась, чтобы не передумать, в то время как слезы только усилились. Да, это было лишь мнимым отъездом. Тем не менее, создавалось ощущение, что девушка уезжает насовсем, а ее любимый даже не вышел.       С мокрыми щеками Агата села в машину к Еве.       — Привет, — бросила она и закрыла за собой дверь.       — Привет, — Ева окинула Агату взглядом и спросила, — куда везти?       Мисс Харрис протянула той адрес на листке, а сама слегка растерла запястьем тушь. На ней был свитер и джинсы. Рэйчел решила, что такой наряд будет выглядеть гораздо более правдоподобным для побега. К тому же, он был бы удобен… при сопротивлении.       После того, как Ева настроила навигатор, машина завелась. Агата смотрела в зеркало заднего вида, наблюдая за уменьшающимися фигурами ребят. “Дом Калленов” за их спинами также отдалялся, и девушка уже не могла различить силуэт Александра на втором этаже.       Около 10 минут они проехали в тишине. За окнами виднелись поля, а вдалеке различались горы.       “Как здесь красиво, может, мне стоит задуматься о покупке дома здесь?”       — Так вы… Расстались? — нарушила тишину Ева, не отрываясь от дороги.       — Ч-что? — опешила Агата, вырванная из мыслей. Но в следующую секунду вспомнила про свою роль и спросила: — А откуда ты знаешь, что мы...?       — Он сказал.       — Когда?       — А уже есть разница? Просто ответь на мой вопрос, и я отстану, — слегка распаляясь, сказала Ева.       — А ты мне ответь на мой. Я достаточно подхожу для вас с Анной? — перевела тему Агата. Распыление Евы пошло ей на руку.       “Только в запале все говорят правду. Только на эмоциях, так ты говорила, тетушка?”       — Что? — поворачивая голову к Агате, произнесла Ева, не отрывая глаз от пустынной дороги.       — Ну, ты же ради этого осталась. Не думаю, что вы с Эллиа действуете по одиночке. Я здесь под твоей ответственностью для русской мафии. Так? — уверенно говорила Агата, слегка поворачиваясь лицом к девушке.       — Допустим… — нехотя признала Ева.       “Что и требовалось доказать”.       — Но ты ведь так не хотела нянчиться со мной, с чего вдруг? — спросила Агата тоном детектива, равного Алексу.       — Да просто уже привыкла к тебе и твоей ищущей приключений и проблем заднице, — сказала Ева так, словно это было привычным делом. Вот так отзываться о людях.       — Выбирай выражения! — воскликнула Агата, вперившись взглядом в девушку за рулем.       — Я всего лишь стараюсь доходчиво передать русскую игру слов тебе! — вторила ей Ева тоном, от которого у мисс Харрис пошли мурашки.       — В. Чем. Дело? — выделяя каждое слово возмущенно спросила Агата.       — Да ни в чем! Совершенно ни в чем! — воскликнула Ева. — Вы как сговорились! Одна требует слежки! Вторая ответов! А мне всего лишь нужен отец!       В ее последних словах звучала не столько ненависть, сколько боль. От Агаты это не ушло. Она поняла, что либо зашла слишком далеко, либо у девушки за все время накопилось слишком много эмоций, и сейчас они переполняли ее. Словно больше уже нельзя было сдерживать.       — Останови машину, — спокойно произнесла Агата.       К удивлению, Ева даже не препиралась. Она съехала на обочину, чтобы не мешать другим машинам, которых почти не было, но все же. Ее руки устало опустились на колени, а голова наклонилась вниз.       — Давай выйдем, — через пару минут тишины произнесла мисс Харрис, доставая бутылку воды из сумки и протягивая ее Еве.       Та послушно вышла, громко хлопнув дверью. Через минуту девушки сидели на траве около машины. Легкий ветер обдувал еще влажные щеки Агаты, делая дорожки от слез прощания холодными. Земля была еле теплой. Недостаточно прогретой, чтобы сидеть на ней долго, но это помогало остыть обеим девушкам. Небо было светлым, ясным.       То же самое хотела сделать Агата и в своих мыслях: прояснить все. Ева сидела рядом с ней, облокотившись на колени и зарывшись руками в черные как смоль волосы. И мисс Харрис казалось, что если она просидит так еще хоть минуту, то девушка будет потеряна в своих мыслях. Возможно в самых страшных, изрезанных и не залеченных мыслях. И бросить ее в бездну боли Агата просто не могла. Даже если это и не близкий человек.       — Хочешь рассказать? — тихо спросила Агата, слегка подавшись вперед, чтобы увидеть глаза рядом сидящей девушки.       — Нет… — произнесла та глухим и дрожащим голосом.       — Хорошо, — ответила Агата, вновь обращая свой взгляд к пейзажу. Он успокаивал.       “В конце концов, мы не на допросе”.       — А знаешь, я... — произнесла девушка, выпутав пальцы из прядок волос. — Тут особо нечего… Нечего рассказывать. Мы жили дружной семьей в России. Отец проводил много времени со мной, пока мать работала с Анной. Потом мать узнала о беременности, бабушке же надо было уезжать в Англию. И поэтому Анна поставила своей дочери условие: не оставит ей и мне ни капли наследства, если та не уедет с ней. А угрозы со стороны тех, кто крутится в подобном бизнесе… — Ева запнулась, по ее открытым щекам текли слезы.       Она не плакала навзрыд. Это были тихие слезы, которые появляются как эмоциональное переполнение. Словно не было сил плакать. Словно их не было вовсе.       Агата поняла, что не может оставить это просто так. Не может бросить Еву в таком состоянии одну. Особенно тогда, когда та раскрылась, возможно, впервые за много лет. Показала свои душевные раны, спрятанные за маской боевой подруги. Агата придвинулась к ней, приобняв девушку за плечи, словно старалась передать ей какую-то жизненную силу, поддержку.       — А дальше переезд, резкая смена социального статуса… В какой-то момент, — каждое слово давалось ей с трудом, но поддержка Агаты помогала, — он просто исчез. Я проснулась утром, а за завтраком его не было. Скорее всего, проблема была в методах Анны. Они часто спорили об этом.       — И что дальше? — прошептала мисс Харрис, сильнее обнимая плечи Евы.       — А дальше никто ничего не знает. Хах, его либо убрали, либо он сам ушел, — она горько усмехнулась. В ее голосе звучала обида, но она добавила: — Ни весточки за все это время.       Они просидели в этой напряженной тишине еще пару минут. Солнце уже начинало припекать, когда Ева встала и, отряхнувшись, протянула руку Агате, призывая ту последовать ее примеру.       — Он бы гордился тобой, — сказала та, все еще отрешенно глядя на поле и не замечая протянутой ей руки.       — Думаешь? — тихо спросила Ева.       — Пффф. Я уверена, — сказала Агата, ухватившись за руку девушки и осторожно вставая с земли.       Дальше они ехали в тишине. В воздухе витало спокойствие, доверие и, что ни странно, сочувствие. Но вдруг машина остановилась. Агата оглянулась и увидела, что пейзажи сменились на дома и улицы.       — Спасибо тебе, — сказала та, выходя из машины.       — И тебе, — ответила Ева.       Перед тем, как лицо девушки почти совсем скрылось, мисс Харрис спросила:       — А Эллиа?       — Эту историю лучше у него спроси, — сказала Ева. — Я отвечаю только за себя.       Когда Агата подошла к багажнику, девушка вышла и стала помогать ей. После того, как они достали чемодан, Ева обняла мисс Харрис и прошептала:       — Я надеюсь, у вас все наладится.       Попрощавшись с мисс Харрис, та уехала. Агата же осталась стоять одна напротив дома Кадогана.       “Теперь самое сложное. Или нет?..”       И девушка направилась ко входу.