Недрочабрь? Ты серьёзно?

      Алишеру на почту приходит рекламное предложение.       «Сколько?» –спрашивает он у менеджера и, услышав офигенно круглую сумму, восклицает: «Чел, да, конечно, мы им такое сделаем! Что там по техническому заданию?».        Итак, в ТЗ указано: во-первых, рекламным роликом должен являться клип, во-вторых, в нём не должно присутствовать мата. Ни в чём остальном, кроме бюджета, Алишер с командой не ограничен. Парень открывает телегу и пишет Славе: –Йоу, десять лямов на рекламный клип прилетело! Только одно расстраивает – мат нельзя использовать :( Ответ не заставляет себя долго ждать: –Ты без мата – как без рук, но десять лямов – это мощно! Я в деле. А давай клип на телефон снимем? –Ахахах, чел, не устаю поражаться твоей гениальности! Вот у них жопы сгорят :)) –Когда дедлайн? –До конца ноября надо выпустить. Давай со среды начнём? –Ко мне на студию приедешь? –Ты ещё спрашиваешь? –Действительно… тогда мне хотя бы прибраться надо для вежливости.       На этом переписка заканчивается. Слава отправляется накидывать бит на свой ежедневный челлендж, Алишер – в полном одиночестве за бокалом шампанского пялиться в окно на Москву, кишащую машинами и людьми, разношёрстно переплетающимися в огромное общее полотно.

***

      В среду ребята действительно встречаются в домашней студии, но значительно позже, чем договаривались. Сначала Алишера подводят московские пробки, так невовремя образовавшиеся на его пути, а потом уже его любовь к животным. Благодаря последней он благополучно проносился по всему дому с собакой Славы. По сей день неизвестно, кто был больше заинтересован в игре: этот большой кудрявый пёс или же пушистая колобака благородной породы – но очевидно, что оба были беззаботны и абсолютно счастливы. –Пошли уже бит напишем, с Бонни потом ещё успеешь поиграть. –Сколько раз говорить, что для меня он — Вал-е-е-е-ра? – почёсывая за ухом славиного питомца и явно не собираясь прекращать, воскликнул Алишер.       Слава не нашёл решения лучше, чем глубоко вздохнуть, кинуть загадочный взгляд в ковбойской шляпi и пойти в сторону студии. Алишер догоняет его, залетает в комнату первым и, по старой традиции, летит прямо на стену, слава богу отделанную мягкой звукоизоляцией (а то ведь убьётся и не заметит).       Славик за короткое время пишет бит, который выходит довольно-таки интересным. Кто знает, о чём нужно писать трек под рекламную интеграцию для банка? Алишер тоже не знает, и поэтому никак не может написать текст. –Слуушай, может, раз мы клип на телефон будем снимать, то просто твои напевы первоначальные оставим? –Не, ну это уж совсем просто. Даже для меня, – указав пальцем на потолок, с видом философа заявляет Алишер, – Надо хоть какой-то текст добавить.       После нескольких неудачных попыток написать что-то хоть сколь-нибудь толковое, Алишер начинает нанакать в бит, смеясь с того, что получилось. –Придумал! Придумал! Пиши! – надевая наушники, смеётся «серьёзный артист».

«И вот за это мне и дали десять лямов! :)»

–Ну теперь-то у них точно сгорит!–продолжает Моргенштерн. –Это дерьмо теперь только саунд-дизайном можно спасти, да-а… –Ну тогда включи ту хуйню, где я нанакаю, зацикли, и между этими кусочками что-нибудь интересное придумаем. –Чпокни ртом. –Кого? Тебя что ли? – заливается смехом репер, – И это как? –Дурак, вот так сделай! – подносит руку к лицу и щёлкает по щеке. –Ааа, окей, понял!       Процесс записывания голосовых дорожек, смахивающий на приступ синдрома Туретта, подходит к концу. Предстоит ещё достаточно работы, но ребятам весело, поэтому они беззаботно смеются с мемов, которые сами и генерируют, слемят под бит и просто прекрасно проводят время. Хоть на дворе и пять утра, в сон ещё не клонит, ребята приступают к работе над уже записанным проектом.       Алишер, как и Слава, не верит в талант как во что-то, данное человеку высшими силами с рождения, а не в то, что он обретает в процессе долгого труда. Однако в моменты, когда ребята совместно работают над треками, он может поклясться в том, что Слава будто бы находится под влиянием Музы или другого божества, покровительствующего талантам. Улыбаётся, иногда смеётся и никогда не парится. Он развлекается, занимаясь творчеством и по совместительству своей работой.       Алишер видит в его обычном рабочем состоянии то, чего пытается добиться веществами, чего сам не ощущает.       Слава же во время их совместной работы чувствует заинтересованный, пронизывающий насквозь взгляд Алишера на себе. Друг рассматривает его, будто пытается разглядеть ответ на вопрос, над которым долго ломает голову. А ведь это так круто, когда тебя разглядывают, как произведение искусства, положив голову на руки!

Недостижимое–чертовски манит.То, ощущения чего не хватает–чертовски манит.

      Славик включает получившийся бит, ребята качают головами в такт. –Охуеть ты классный! –восклицает Алишер. —Я классный? Мне жаль,–Слава опять иронично бросает слова, как ребёнок, кидающий камушек в реку для того, чтобы посмотреть, насколько далеко пролетит камень и как много блинчиков образует по пути. –Жаль?

Камушек был закинут ловким движением тонкой руки, рассёкшей воздух.

–Да. Потому что, похоже, ты проиграл, –ухмыляясь, отвечает Слава. –С чего ты это взял? –резко отпрянув, Алишер отъезжает от стола, скрещивает ногу на ногу.

«да ты на себя посмотри! у тебя аж руки трясутся, настолько ты стал слаб и беспомощен…» –кричит внутренний голос.

–Переходи на тёмную сторону, у нас тут охуенно… – в полной тишине хрипло шепчет Мэрлоу, делая особый акцент в конце.       Алишер ведётся. Он часто дышит, пытаясь с каждым вздохом вобрать в лёгкие всё больше воздуха, чтобы голова так предательски не кружилась.       Слава, тоже находясь в состоянии аффекта, хитро улыбается, увидев реакцию соперника, и встаёт со своего места, чтобы гордо покинуть помещение победителем. Он делает пару шагов по направлению к двери и, оглядывая комнату, мимолётно бросает взгляд на подопытного. Тот в один миг цепляется за запястье юноши, притягивая ближе к себе. (Мужик, ну ты чего, открыл рот, расширил зрачки, молчит и смотрит. Что ты делаешь?) –Эм, что ты делаешь? –Перехожу на тёмную сторону, не видишь? –Я, конечно, многое в своей жизни видел, но можно не при мне?.. –Ты просто так взял и решил ломаться? Я же вижу, как ты смотришь. Ты как лиса, как ходячая провокация, это всё не просто так… –А как же спор? –Похуй. Я проиграл.       Алишер тянет Славу на себя. Тот, не находя в себе сил сопротивляться, летит прямо на диван, опираясь на спинку.       Дыхание к чёртовой матери сбивается, в глазах загорается что-то дикое, в комнате становится всё теплее и теплее, но вечно холодные руки всё ещё так и не могут согреться.       Алишер хватает загребущими руками за бока и тянет к себе в объятия. Слава в целом не понимает, что происходит, и, учащённо дыша, судорожно пытается уловить суть, чуть отпрянув, что, честно, не получается (о чём ты думать-то собрался, философ хренов?).       Парень напротив так же настойчиво тянет к себе. Это гораздо сильнее, чем всемирное тяготение. Тянется за поцелуем и получает цомк в лобик от Славы, что очень романтично, но не вписывается в общую накалившуюся обстановку. На это Алишер находит своими губами Славины, и, на секунду задержав дыхание, покрывает лицо поцелуями. Мэрлоу приближается к уху проигравшего и шепчет: «провокация удалась?». Голову сносит окончательно.       Поначалу комната наполнена лишь учащёнными вдохами и выдохами, светом розовой неоновой лампы и ароматом парфюма, но с каждой секундой наполняется всё больше. Алишер опускается поцелуями до шеи Славы, утыкается носом, вдыхая его запах, облизывает нежную кожу, как тёплый мурлыкающий кот. Парень вне себя от новых чертовски приятных ощущений. Он не знает, как выразить все эмоции, потому что касания, вздохи и взгляды перегружают мозг, окончательно отключая способность не то что мыслить, даже осознать существование прекрасного момента, что происходит сейчас.       Полетело к чёрту всё: худи, границы и рамки–влюблённые уже где-то в родном антипространстве, где нет ничего. Ничего и никого, кроме них. Парни, шумно дыша, трутся друг о друга, как сплетённые в клубок влюблённые змеи, целуют, шепча что-то. Каждое прикосновение, кажется, создаёт заряд, заставляющий сердце биться, биться всё чаще и чаще. Оба смотрят голодными глазами, пытаясь уловить момент, запечатлеть детали, которые станут прекрасными крупицами в памяти.       Моргенштерн, настойчиво целуя, кладёт Мэрлоу на диван, после покрывая шею и плечи горячими поцелуями, отрываясь лишь на то, чтобы посмотреть как его мальчик, выгибая брови (уже не поддельно, как на той фотографии), лежит, приоткрыв рот, хватаясь за него нежными, тонкими руками.       Алишер пытается снять чужие штаны, их обладатель ласковым движением отталкивает его руку: «подожди, давай не будем торопиться?», на что парень молча кивает и отстраняется. –Это всё чертовски резко для меня. Ты знаешь, я очень тактильный и у меня просто летит крыша из-за тебя и твоих прикосновений… дай мне привыкнуть.–чуть не скуля, говорит Слава.       Через секунду он сам инициирует поцелуй, не в силах отказать себе в удовольствии раствориться в чужих тёплых объятиях. На этот раз Алишер относится к нему трепетнее, как будто Славик–самое хрупкое, нежное, чуткое создание в мире. Так и есть: в этот миг ничего нет в мире тоньше той материи, из которой состоит его кожа, нет никого чувствительнее, открытее и беззащитнее, чем её обладатель.       Каждое прикосновение, поток воздуха, который Алишер выдыхает рядом, звук–всё оставляет неизгладимое, ярчайшее ощущение. Такое яркое, что Слава не может даже сделать вдох: всё отдаёт терпким и сладким запахом тел, вкусом губ и ритмом дыхания, что точно запомнится.       Алишер не ощущал ничего подобного, наверное, никогда. Это нечто, похожее на искусство. Это вызывает эмоции, чёрт, это так взволновывает!       Он целует Славу, который в ответ ещё крепче сжимает руки на его спине, пытаясь прижать к так быстро бьющемуся сердцу, и, кажется, что ритмы их совпадают.       Парой лёгких движений любовники остаются обнажёнными полностью. Никогда вид голого Алишера не приносил Славе так много удовольствия, и эстетического, и чисто инстинктивно-страстного. Он вглядывается в каждую линию, в каждую полутень рельефа чужого тела, так бесстыдно и так… приятно?       Объект его воздыханий тоже не отводит глаз и, желая сделать приятно и раскрепостить партнёра, хрипло шепчет младшему: «какой же ты прекрасный». При освещении не особо заметно, но щеки Славы ещё насыщеннее расцветают красным, как и его шея от следов, которые уже успел оставить Алишер. –Я готов. –Ты уверен? –Абсолютно.       Слава полностью отпускает контроль, передавая возможность сделать с ним всё, что угодно Алишеру. Алишер, совершенно обескураженный всеобщей обстановкой, начинает действовать.       Не особо опытный в постели с мужчинами, он решает экспериментировать, ведь главное же–начать?       Он проводит вниз рукой и лёгким движением, чтобы не спугнуть и так обострённо всё воспринимающего Славу, берёт того за член, проводя рукой по всей длине, на что подопытный рвано выдыхает прямо в поцелуй. Репер, повторяя свои движения, постепенно ускоряет их, на что ведомый отвечает несмелыми стонами. –Тебе нравится? –на секунду остановившись, спрашивает Алишер. –О-очень… –Так почему ты сдерживаешься? После этих слов немного сжимает руку и увеличает частоту своих движений. Жертва его эксперимента, кажется, плавится, стонет, срываясь на какое-то рычание уже в полный голос.       В один момент Алишер отстраняется от него, убрав руки. Парень решает отомстить за такой наглый срыв челленджа, просто не делая ничего именно в тот момент, когда так нужно касаться, впасть в безумство, не подумав, что этим наказывает и себя. Слава смотрит на него недовольно, будто у него отобрали что-то крайне ценное, и, не понимая, что стряслось, просит продолжения. Алишер разглядывает подопытного, который выглядит сейчас как 8 чудо света, настолько по-блядски, но настолько невинно, что аж ноги подкашиваются от одного вида. –Что случилось? –наконец-то он слышит вопрос, который ему сейчас и надо было услышать. –Мне кажется, мы слишком торопимся, –на это слышит раздосадованный выдох партнёра. –Но знаешь, если ты попросишь, то, я думаю, мы решим эту проблему…       Он хочет ещё больше власти, больше внимания, больше обладания. Чёрт, он хочет этого хрупкого солнечного мальчика, который так охуенно выглядит в этом блядско-розовом освещении. –Пожалуйста, –это звучит тихо и кротко, но Алишер слышит, –пожалуйста, давай сделаем это… –Хорошо, малыш, я сейчас.       Бежит в спальню за смазкой, быстро возвращаясь, не желая, чтобы кто-то из них успел остыть. Хотя, быть честным, даже если бы он прямо сейчас поехал на другой край Москвы, страны, мира–никто из них не остыл бы.       Алишер вцепляется в чужие губы своими, сминает их, пытаясь ощутить реальность происходящего. Плавно переходит поцелуями ниже: сначала расцеловывает шею и ключицы, на что Слава сильнее хватается за его спину от огромного количества ощущений, вызванных касаниями – а после спускается ещё ниже и касается губами везде, куда только не попадёт.       Отпрянув, он раздвигает чужие аккуратные ноги, поглаживая внутреннюю часть изящных тонких бёдер. Слава инстинктивно сводит их в обратное положение. Алишер опускается ниже, проводит языком почти вплотную к основанию члена и отстраняется, что оказывается ещё более неожиданным для чувствительного Славика. Мурашки проходят по его телу, покрывая кожу крохотными бугорками, что не остаётся незамеченным.

«а я вижу тут гангстера… ты получишь своё, но будь, пожалуйста, послушным»

      Окинув взглядом парня, который казался сейчас самым дурманящим пряным сортом вина, Алишер разводит чужие ноги. Строить чёртову интригу и разыгрывать спектакли уже не хочется. Хочется просто оттрахать этого мальчика до дрожи в коленях, до искр из его глаз, до стонов, скрывающихся на хрип и крики.       Выдавливает смазку и вводит пальцы по одному, постепенно разминая стенки. Замедлившись, он приближается и шепчет близко к чужому уху:

«ты выглядишь сейчас, как самое охуенное, что я видел за свою жизнь. ты выглядишь сейчас как самая грязная шлюха из порно, которую я могу себе представить.ты же представлял этот момент в своей голове? ты дрочил на это, охая в подушку?я уверен в этом, ты самая настоящая шлюха.Ты, в принципе, наверное, самое прекрасное, что я видел.»

      Он хочет, чтобы у Славы остановилось сердце? Нет, ему кажется, , что это до одури понравится его мальчику, что парень не так прост и хочет прочувствовать и не такое. В тихом омуте черти водятся.       Когда желание настолько болезненно-сильно, что отдаётся пульсацией, он убирает руки. Смазывает рельефный член, вдыхает славин запах, дурманящий и завораживающий, целует в шею и плавно входит. Даёт время привыкнуть к новым ощущениям и себе, и партнёру. Постепенно начинает ускорять движения, оба парня срываются на стоны. Кусает Славу за ухо, шепча что-то грязное, разжигая страсть ещё сильнее.       Ребята горят. Всхлипы и шлепки раздаются по комнате, впитываются в стены комнаты и память двух людей, физически находящихся сейчас ближе, чем когда-либо. С каждым прикосновением, кажется, беспамятство где-то очень, очень близко.        Через некоторое время Алишер покрывается мурашками и обмякает, кончая прямо внутрь парня. Он тепло обнимает Славу и сидит, получая удовольствие от всего происходящего. Заметив, что тот какой-то грустный, вспоминает о своём обещании, данном совсем недавно.       «теперь моё время быть твоей сучкой, Слава. наслаждайся.» –шепчет он, спускаясь ниже, потому что держит слово и хочет отплатить за покладистость и всеобщую сногсшибательность.       Взяв в руку член Славы, он быстро двигает рукой вверх-вниз, и, собравшись с силами, прикасается к нему губами, берёт в рот, пытаясь не поранить, и пытается сделать так же, как делали порноактрисы в тех роликах на порнхабе. Это оказывается непросто и непривычно, но он хочет принести удовольствие партнёру и не собирается сдаваться.       У Мэрлоу захватывает дыхание от картины, представшей перед ним. Сначала Алишер медленно качает головой вверх-вниз, боясь обхватить всю длину из-за рвотного рефлекса, а после вынимает член изо рта и просто облизывает его по всей длине, кажется, даже узор какой-то выводит. Берёт в руку и быстро надрачивает, понимая, что не доведёт возлюбленного до оргазма своими оральными ласками. Славе, несмотря на неумелость Алишера в этом деле, очень даже заходит, как и более натренированные движения рук. Он стонет, произнося имя виновника торжества, так раскованно, так громко, оправдывая своё сегодняшнее звание шлюхи, что Алишер, потом вспоминая это, даже подумывает в следующий раз включить аудиозапись, чтобы собрать из славиных гортанных выкриков и стонов трек.       По иронии, Слава кончает именно в момент, когда Морген всё-таки возвращается к попытке научиться делать минет. Алишер выбирает вариант попробовать себя в роли главной героини трека Она-Оно под предлогом того, что выплюнуть-то и некуда, пытаясь скрыть даже от себя тот факт, что ему просто было интересно, какая же она на вкус.

***

      Ребята, нагие и разморённые, лежат, отпыхиваясь, сбивчиво дыша и поглядывая друг на друга. «эти стоны были твоими, а не засэмплированными?» –первым тишину нарушает репер, словивший смущённый взгляд на свой объективно глупый и не к месту вопрос. «а ты, получается, переспал со своим продюссером? неплохо. для заголовков подойдёт» –хмыкая, отвечает Слава.       Алишер вовсе не засранец, пытающийся смутить своим вопросом. Он просто задал первый вопрос, что пришёл ему в голову. Он просто переключился, снова сменил обстановку.       На протяжении всей жизни он менялся, перетекал из одного состояния в другое, постоянно меняя своё мнение и отношение к разным вещам. Пришёл в итоге к тому, что если нечего сказать–скажи первое пришедшее в голову, это и окажется правдой в данный момент. С тех пор и началась открытая конфронтация людей, которые яро не любят артиста за его поведение, иногда слишком провокативное, и те, кто души в нём ни чает, видя в нём такого же человека, который имеет право ошибаться, косячить, менять мнение, говорить лишнего и при этом всём просто быть счастливым. Именно то, что он так просто умеет меняться-одна из тех вещей, за которые Слава его любит.       В последнее время он перегибает с образом «богатого уёбка», выпендриваясь и открещиваясь от всего на этом свете, вызывая когнитивный диссонанс у части аудитории, которую цепляет в нём его природная харизма и умение привлечь к себе внимание, при этом замечающих то, что Алишер–это лакмусовая бумажка того, как человек прогнивает и испепеляется как человек под влиянием популярности и денег. Такое ощущение правда иногда создаётся: человек сначала заявляет, что бросает вредные привычки, а потом говорит, что не бросит, пока не будет счастливым, до этого в посте рассказав, что он в целом счастлив, постоянно путается в показаниях и «переобувается» в воздухе.       Но всё же в нём есть что-то положительно-тёплое, что не может не тянуть к себе. Это чувствует всё окружение Алишера, в том числе и Слава, уже прикипевший к этому эпатажному дураку, который порой сам в себе запутывается и является смесью человека, опошленного деньгами и славой, и маленького ребёнка, наблюдающего за этим огромным многогранным миром своими блестящими карими глазами, излучающими тепло.       Если бы в нём не было этой наивной детскости, наверное, ребята бы не сработались, просто не найдя общего языка. Слава, домашний и полный простоты и очарования, просто не выдержал бы и дня работы с серьёзным дядей, который не поддерживает разговора кроме как про деньги, пиар, сучек и наркотики.       В интервью заявляет, что «любит этого чувака» и говорит при этом чистую правду. Алишер отвечает взаимностью, целуя его в щёки и нос под лучами солнца и при свете луны. –Мне уже нечего терять. Кто мы друг другу? –Ну… пара, получается. Хотя нет, слишком некрасиво звучит… «Слава, ты будешь моим парнем?"–вот так уже лучше. –Ой, знаешь, мне нужно подум…       Алишер прерывает Славу на полуслове, целуя в уголок губ. –Ладно, я согласен. Только в следующий раз прополщи рот после того, как отсосёшь, окей?       Лежат в обнимку обнажённые и смеются. «Это больше на фанфик какой-то похоже, а не на ситуацию из жизни» «Ну, такого я ещё не читал» «Ты что, читал фанфики?..»

«Как бы это сказать на человеческом языке… Мы любим друг друга»