Выходные и будни

      Просто однажды ночевать у Спенсера стало привычкой. И было в этом этом нечто такое особенное, что всегда нравилось Амелии.       Ложиться спать в одну постель, слушая, как часто он переворачивает страницы книг. И понимать, что он пытается делать это так тихо, чтобы ни один лист не шуршал. А потом слышать, как он встает, чтобы взять другую книгу, и тихо возвращается на место рядом. Под монотонный звук перелистывания Амелия всегда быстро и легко погружалась в сон…       Встречать первые лучи солнца, которые поступали в комнату лишь тонкой полоской из-за закрытых штор, и смотреть друг в другу глаза: уже давно без неловкости и застенчивости, лишь с лаской и затаившимися где-то внутри смешинками.       Ей нравилось, когда он убирал ей упавшие на лицо пряди волос и когда так забавно непроизвольно морщил нос, чуть улыбаясь.       Привставать, кутаясь в кусок одеяла, и понимать, что он разглядывает ее белоснежную спину, оголившуюся из-под майки, и будто боялся дотронуться до тонкой кожи с немного выпирающими на ней косточками.       Пить крепкий черный чай на маленькой уютной кухне и слушать монологи Рида о том, что он читал и как он к этому относиться, дополняя все своими мыслями и вопросами, на которые он всегда знал ответ.       Аккуратно поправлять ему галстук с забавным узором, как будто не замечая, как он смотрит, а потом, медленно поднимая голову, смотреть в ответ, все еще держа руки на воротнике его рубашки.       Ехать в метро, держа руки на перилах рядом, слегка падать на Рида на остановках, покупать кофе и чай в любой кофейне за углом, делать первые глотки, смотря друг другу в глаза и медленно, нехотя проходить в здание Бюро, что уже давно стало вторым домом для них обоих.       Амелии нравилось, что Рид был рядом. Этот неуклюжий парень, самый умный из всех, кого она знала, самый теплый в отношениях, но главное — такой родной.