Upside Down

Он бросается на кровать и думает о том, как прожить этот день. — Развлеките меня! — Шахматы? — Ты победишь… — Навык мастера ставит. — Сириус смотрит на своего друга. Чувство вернулось — чувство, что все так правильно, но чего-то не хватает. Что он слеп. Ему становится немного стыдно, когда он смотрит на Ремуса. Это странное чувство заставляет его смущаться и немного паниковать. — Но мне не нужны никакие навыки в шахматах. — Он протестует. — Хорошо, и что ты предлагаешь? — Не знаю, — драматично вздыхает Сириус. — Взрывающиеся карты? — И повторить то, что случилось на прошлой неделе? — Все было не так уж плохо… — пытается оправдаться Сириус. — Не так уж и плохо? Ты взорвал мою кровать, объединив двух черных эльфов с феей! — Но теперь она целая! — восклицает Сириус и стучит рукой, чтобы подчеркнуть, что кровать на самом деле выглядит так, как будто она обычно делает рысь взрывом и огнем. — Да, потому что я ее починил. — Да, но о чем ты тогда споришь? Ты волен починить свою кровать, — говорит он саркастически и с впечатленной миной. — Так давай сыграем в карты! — просит Сириус и строит мордочку. — Бродяга, я не собираюсь снова рисковать своей кроватью, так что давай поиграем в какую-нибудь менее взрывную игру. — Джеймс бы согласился, — кисло бормочет гриффиндорец и моргает, глядя на мальчика с песочного цвета волосами. — Ты это мне? А Джеймсу ты говоришь: Ремус бы согласился? Ты знаешь, что с ним это работает, потому что он более конкурентоспособен, чем я. — Джеймс никогда этого не говорил. — Сириус пытается сдержать улыбку, когда видит, что оборотень начинает немного раздражаться. — Я не начинаю тебя раздражать, милый? — спрашивает он и не может не улыбнуться. Вместо ответа он поднимается и громко захлопывает дверь. — Похоже, ничего хорошего не вышло, — весело говорит анимаг, глядя на Джеймса. — Нет! Все действительно шло хорошо, пока Стеббинс и Крауч не начали меня доставать… — Все действительно шло хорошо, или только ты так говоришь? И как это у них хватило духу подойти к Мародеру? — с подозрением спрашивает Сириус. — Похоже, они присоединились к маленькой банде Малфоя, — замечает Ремус. — Откуда ты знаешь такие сплетни? — серые глаза удивленно посмотрели на блондина. — В конце концов, Берта не может молчать, ты же знаешь, она сидела и разговаривала с кем-то в библиотеке, а потом упомянула об этом. Но я не вслушивался. — Джоркинс? — Да, Джоркинс, Бродяга. Ты знаешь еще кого-то, кто любит сплетни и зовется Бертой? Сириус слегка пожимает плечами, как бы говоря: пойми меня правильно, глупец. — Как я уже сказал, — перебивает Джеймс. — Они пришли и стали беспокоиться. — А что было до этого? — спрашивает Ремус и осторожно кладет книгу рядом с собой, чтобы посвятить свое время Джеймсу и его рассказу о том, как предложение Лили Эванс снова пошло не так. — Я пошел за ней, и все прошло очень хорошо. — Она ведь не просила тебя облажаться, правда? — Да, именно так! Мне даже удалось идти рядом с ней! — Поздравляю Сохатого с большим прогрессом! — Сириус широко улыбается и старается не рассмеяться. Ремус тоже, кажется, тоже с трудом сдерживает смех. Джеймс, кажется, не замечает, как двое продолжают хохотать, но продолжает свой рассказ. — Мы вместе поднялись на четвертый этаж и говорили обо всем и ни о чем одновременно. Она заговорила со мной, потому что хотела помочь с заклинанием. У меня было несколько вопросов по поводу того, о чем Флитвик говорил в прошлый раз. Я думал, у нее хорошие оценки по заклинаниям. — У нее хватка хуже, чем у тебя, но ты же не думаешь, что это был просто предлог, чтобы поговорить о чем-то, потому что она хочет поговорить с тобой, но не знает, что сказать? Джеймс и Сириус смотрят друг на друга несколько секунд, прежде чем воскликнуть: — Нууу, по-моему, это притянуто за уши! Ремус взглядом просит Джеймса продолжать. — Так вот, идем мы с ней, болтаем, мне даже удалось рассмешить ее пару раз, и она ни разу не раздражалась, не просила меня заткнуться, не угрожала отнять очки или назначить наказание! Но на четвертом этаже подошли эти двое и начали спорить. Мародеры не должны ходить по отдельности, и что мы можем ожидать мести за то, что мы сделали три недели назад, и так далее. Сейчас они лежат на соседних койках в больничном крыле. — Отличная работа! — радостно воскликнул Сириус. — Это был не я, — стушевался он, почесывая шею. — Лили? — Да! Она была потрясающей, и она взяла пятьдесят очков от Слизерина и серии пенальти за неделю, а также! Сириус тихо присвистывает и говорит: — Может быть, нам стоит подумать о том, чтобы сделать ее четвертым Мародером… — Ты имеешь в виду пятым, верно? — Пятым? — Джеймс, Питер, ты и я — четверо, а она будет пятой. — О, Питер, да! Я редко видел его в этом году, почти забыл о нем. — Он остается в спальне каждую ночь? — Ремус поднимает брови, глядя на Сириуса. — Тооочно, — медленно отвечает он, пытаясь придумать какой-нибудь разумный ответ. Его в остальном такой остроумный мозг, кажется, не придумывает ничего хорошего, но ситуация оборачивается против Джеймса. — Хочешь сыграть в карты? — А я должен? — хнычет Джеймс в ответ. — Ремус бы согласился, — врет он, отряхивая пыль со своей одежды. — Чур, играем на твоей постели…