Истеричка

Юнги шумно выдохнул через нос и с силой впился в мягкие ляжечки пальцами, вдавив кожу. Чимин хныкал и прогибался в спине, подаваясь навстречу Юнги. Мин крепче хватался за ноги, глубже насаживаясь губами на орган парня. Пак искусывал губы и цеплялся пальцами за подушку над головой. Хотелось хоть что-то сделать, но Юнги оставил его беспомощным, он будто бы специально издевался над ним, облизывая уже заметно покрасневшую головку. — Юнги… Его не слышали. Мин тихо рычал, всё выше поднимая чужие бёдра, пока на кровати не остался только затылок. Чимин сцеплял зубы и старался игнорировать то, что верёвка на запястьях натягивалась, больно тёрлась о кожу. Юнги не рассчитывал, что спинка кровати, к которой он привязал парня, становилась всё дальше от тела, которым он завладел. Либо от натяжения лопнет верёвка, либо запястья Чимина сотрутся в кровь. — Ах… Юнги, твою мать…! Пак отчаянно мычал, пытаясь свести колени. Орган пульсировал, Юнги вытащил тот изо рта, звонко шлёпнув ладонью по бедру. Семя стекало по головке вниз. Чимин шумно втягивал в грудь воздух. — Тебе не нравится? — усмехнулся Мин. — Мне неудобно… — обиженно буркнул парень. — Ты попросил меня вчера и о вещах похуже этого… Всю ночь мучил меня рассказами, что мне следует с тобой сделать. Считай, что сейчас я выполняю твои тайные сексуальные желания. — Я был пьян! — Твой болтливый язычок тебя подвёл. Знаешь, что я сделаю с тобой? — Что? — На лице Чимина читался страх, он, словно милый испуганный щеночек, жалобно вздёргивал бровки. — Ты хвастался, какой ты гибкий… Юнги надавил на ноги парня, медленно сгибая тело пополам. Пак легко поддался, а вскоре почувствовал копошение между ног. Мин неспешно надавливал бёдрами. — Надо же, всегда боялся согнуть тебя больше положенного, — хрипло пробормотал Юнги, толкнувшись почти до конца. — Так намного удобнее… — Мин надавил под коленками, прижав те к кровати. Удивительно, на что способно это тело. Бёдра сделали пару глубоких толчков. Чимин вздрогнул и тихо замычал, выгнув шею там, где целовал парень. Кожа Юнги такая горячая… — М… Так хорошо… — шепнул Чимин, прикрыв глаза. — Милашка… — усмехнулся Юнги, коснувшись губами кадыка парня. Губы скользили к уху, а пальцы обогнули связанные над головой запястья, легко ослабив узелок на верёвке. — Будь паинькой и дай мне знать, когда особенно хорошо. Мин освободил руки, перехватив оба запястья ладонью. Так лучше, так приятнее… Бёдра толкнулись грубее, Юнги выдохнул в самое ухо. Щёки Чимина порозовели, он поджал пальчики на ногах и облизал пересохшие губы. — Да… Это очень хорошо… Очень, Юнги… *** Запястья ныли, как и всё тело. Чимин запускал кончик языка меж губ Юнги и тихо постанывал, его всё ещё стимулировали, Мин медленно водил ладонью снизу вверх, будто бы намереваясь выжать из парня последнее. Пак отстранился от губ напротив и откинул голову назад, освободив длинную шею, Юнги провёл по ней кончиком носа и сжал пальцами головку. Послышался вымученный стон. — Я правда об этом вчера просил? — шепнул Чимин, тяжело выдохнув в потолок. — Я и половины не выполнил, поверь… Сделай я всё, о чём ты мне бубнел всю ночь, ты бы охрип и врядли поднялся с кровати. Чимин и сейчас не уверен, что встанет… — Как плохо ничего не помнить, — вздохнул Пак, приобняв Юнги за спину. Мин удобно уложил голову на плече парня и прикрыл глаза. — Ты не переживаешь о том, чего не помнишь? — Если ты не будешь мне этого припоминать, я буду спокоен… — Так же, как ты мне не припоминаешь, да? — усмехнулся Чимин. — Ах, моя бедная попочка, ты не пощадил её… — Извини… Но как думашь, память ко мне не вернётся? Чимин не ответил. Если честно, ничего страшного, если Юнги не вспомнит. — Да хрен с ним, — усмехнулся Пак. — Только… будь добр, в следующий раз не давай мне напиться. Не хочу разболтать тебе все свои тайны. — К чему эти тайны, когда в твоей голове столько извращений таится? Разве я не имею права знать? А, — вспомнил Мин, растянув губы в улыбке, — я тут такое вспомнил… Маленький извращенец. Чимин удивлённо расширил глаза и уставился на парня. Что? Вчера он рассказал что-то ещё страшнее? — Что? ЧТО?! — возмутился Пак. — Нет, не скажу… — Юнги!!! Что я тебе сказал??? — Не проси, мне даже думать о таком неловко, не то что вслух сказать. — Твою мать! ЧТО Я СКАЗАЛ?! Юнги, пожалуйста. Мин поднял лицо. Чимин переживает… Отличный повод этим воспользоваться. — А что мне будет за то, что я расскажу? — усмехнулся Юнги, подтянувшись немного вверх. — Всё, что захочешь, — смущённо опустил взгляд вниз Пак. — У меня есть желание… Не сочти меня за извращенца. Тебя наверное никогда о таком не просили. Как думаешь, чего я хочу? — жарко выдохнул в губы Юнги, сжав ладонью округлое бёдрышко. Чимин вздохнул и снова облизал губки. — И чего же? — Я хочу, чтобы ты спел в моей песне. Твой ангельский голосок — вот, что я хочу.