Истеричка

Чимин в сердцах плеснул в лицо Юнги водой из стоящего на столе стакана. Мин поморщился. Точно сцена из дорамы, он определённо такого не ожидал. Все столики в кафе были обращены лишь к этим двоим, ещё бы, такое представление не каждый день увидишь. Юнги обтёр лицо ладонью и зачесал назад мокрую чёрную чёлку. Это было неприятно. Это злило. — Эй, — шептался кто-то, — он признался ему в любви, а его водой окатили… — Ничего себе… Жесть какая. Бессердечный. Чимин аккуратно поставил стакан на стол и с вызовом взглянул на сердитое лицо парня. Ещё недавно Юнги был таким милым, а сейчас его взгляд намекает на жестокое убийство. — Это значит «нет»? — спокойно спросил Мин. — Это значит «ты похож на моего бывшего». Та ещё сволочь. Хочешь со мной встречаться — приноси другое лицо, а этим меня не беси. Чимин поднял свой гордый носик и вскочил из-за стола, но сбежать не успел, за запястье схватились сильные костлявые пальцы. — Отпусти, — шикнул Пак, попытавшись выдернуть руку. Юнги поднялся из-за стола и поволок парня за собой. Что Чимин за человек такой? Что Мин ему сделал, что он себя так ведёт?

…5 лет назад.

Юнги не был хорошим парнем, пожалуй, никогда. Сколько себя помнит, у него были некоторые проблемы с романтикой. — Юнги, мне грустно. — Чимин сидел на кровати парня, милашничал и лип со спины, обнимая за плечи. Мин умело игнорировал, он что-то строчил в своём блокноте и сносил все поползновения в свою сторону крайне холодно. Пак целовал в шею и шептал нежности. — Ты такой красивый и сек-су-аль-ный. — Я занят, — пробормотал Юнги. Чимин обиженно надули губки. Он тут почти облизывает этого парня, а Мин плевать на него хотел. — И чем ты занят? — тихо спросил Пак. — Угу. — Чёрт, да тебе всё равно, — буркнул Чим. — Угу. Чимин шикнул и подхватился с кровати, спешно направившись к выходу. Парень схватился за ручку двери, но не успел ту повернуть, как за талию обхватили худые бледные руки. Руки потянули назад под недовольные стоны и легко вернули на кровать. Пак плюхнулся мягкой пятой точкой на жёсткие коленки и в сердцах ругнулся. Юнги без труда повалил на кровать и навис сверху, упершись руками по обе стороны. — Ну ты и козлина, Мин Юнги, — шикнул Чимин, — я ради тебя танцы прогулял, а ты в своих блокнотах сидишь! Юнги впечатался в губы напротив, получив возмущённый вздох и удар в грудь. Пак отбивался, старался укусить, но Мину хоть бы хны, он привычно ловил чужие запястья и сносил любые грубости. Чим подключал коленки, бил наугад и, в семидесяти процентах случаев, попадал, куда нужно. Юнги ахнул и разорвал поцелуй. — Я не просто так в этом блокноте сижу, — вклинился между ног парня Мин. — Да неужели? — шикнул Чимин. — Я камень снаружи, но мягкий и тёплый внутри, Я лишь оболочка для тех, кто по внешности мерит. Мне грустно, но я не намерен сдаваться, смотри. Всецело отдамся тому, кто в такого поверит. Мне нужно согреться, возможно, кого-то согреть, Чтоб выкрасть немного тепла и счастливых мгновений. Я буду примерным, тебе не придётся краснеть, Мне нужно лишь капельку бережных прикосновений. Я буду вернее любого из этих людей, Я буду заботливей, буду намного нежней. Позволь мне отдаться тебе, хоть на муки… В твои драгоценные, нежные руки. Чимин моргал потерянно, его губы дрожали. Юнги писал это для него, он умел так красиво говорить, что невозможно было не влюбиться. Пак закрывал глаза на все их проблемы, когда слушал его песни или когда Мин читал ему свои стихи, потому что знал, что каждое слово адресовано ему, каждый вздох Юнги только его. Пак обхватил парня ногами, сомкнув те за спиной, и потянул влево, прямо к стенке. Юнги и не заметил, как его перевернули, а Чимин вдруг очутился сверху. Губы столкнулись в беспорядочном поцелуе, а пальцы поползли под футболку. В свои 19 Чимин считал это любовью. Высоким проявлением чувств. А на деле…

…наше время

— Твой бывший был настолько ужасным, что ты теперь не переносишь меня? — Юнги пригвоздил парня за плечи к стенке со стороны двора кафе и со всей серьёзностью заглянул в глаза. — Ты правда не помнишь? — растянул губы в кривой усмешке Чимин. — Ах, ну да… Мой парень был отвратительным: хам, грубиян, алкоголик, музыкант. Просто комбо какое-то. Юнги задумался. Надо же. А ведь он тоже музыкант. Но разве это что-то меняет? — Отпусти, иначе вгрызусь в руку, — предупредительно зашипел Пак, — лучше не испытывай меня. Юнги совета не послушал. За что и поплатился. У Чимина, оказывается, убийственно острые зубы, ещё очень быстрые ноги. Не успел Мин опомниться, как следует осмотреть место укуса, а Пак уже забирал из кафе свою сумку и бежал в сторону общежития. С одной стороны, хорошо, что у Юнги амнезия и он ничего не помнит, а с другой — переживать свои школьные приключения повторно совсем не хочется. Чимин не должен влюбляться в такого придурка, особенно теперь, когда его жизнь наконец-то наладилась.