Память

Олежа привык, что все совершают ошибки в его имени. Ошибки начались ещё в день его рождения — вернее, в день регистрации — и продолжали преследовать его. В младших классах учителя сначала ругали его за то, что он «не умеет писать слова правильно». В старшей школе начались проблемы на олимпиадах — организаторы теряли его работы, регистрировали на неправильное имя, по полчаса разбирались с написанием… Люди ненавидели людей с глупыми именами. И даже в документах о поступлении Олежа долго не мог найти себя, потому что попросту не додумался искать в списках Алексея Духовного. ¬ И сегодня был один из дней, когда его имя вызывало проблемы у всех. — На фамилию Душнов должно быть, — уточнил Олежа в окошко регистрации. Женщина устало вздохнула и медленно вбила фамилию в компьютер. — Ага, два билета, — устало подтвердила она. Ещё несколько минут ожидания — она лениво двигала мышкой, что-то нажимая и периодически зевая. Левой рукой она подпирала щёку. Глаза у неё слипались: явно не выспалась. Зазвучало глухое электронное гудение, а затем принтер выплюнул два билета. Женщина лениво осмотрела их и протянула Олеже вместе с какой-то квитанцией. — Распишитесь с получением, — и назвала сумму, уже заготовленную у Олежи с точностью до копейки. Стоящий рядом Антон взял билеты со стола, пока Олежа быстро вчитывался в текст квитанции — ставить подпись где попало было ему не в радость. — Опять твоё имя не так написали, — заметил Антон, вчитываясь в билет. — Олегом обозвали? — Алексеем. Звёздочкиным. Олежа выронил ручку. Ему показалось, что он ослышался. — Что, прости? — Алексей Звёздочкин и, — Антон быстро глянул на второй билет, — и Антон Душнов. — Женщина! — чуть не закричал Олежа, не обращая внимание на то, что кассирша сидела буквально в метре от него. — Вы чем-то недовольны? — она, кажется, не испытывала никакого дискомфорта от этой ситуации. — В билетах ошибка, наши фамилии местами перепутаны, и моё имя написано неправильно! — Просто скажите, что в билетах ошибка, вас пустят. — Они на входе паспорта спрашивают! — Молодой человек, — раздражённо отчеканила она. — Не вы первый — не вы последний. Распишитесь, что претензий не имеете, и идите уже, а то опоздаете. — Я требую жалобную книгу! — Олежа совсем не обратил внимания, что ему на плечо легла рука Антона. Сейчас было не до этого. Он привык, что его имя пишут неверно. Но чтобы ему меняли фамилию!.. Хотя, конечно, скрывать он не мог — «Антон Душнов» звучало чудесно. И даже немного… Нет, не важно. Быть Олегсеем Звёздочкиным ему… Возможно, хотелось, но… Ладно, ему бы очень хотелось. — Олеж, успокойся, — мягко попросил Антон. — Мы обо всем договоримся на месте. Там поймут. Наклонился чуть ближе и добавил: — Не мучай барышню. Олежа глубоко вздохнул. Попытался успокоиться. Быстро чиркнул что-то ручкой на бумаге — спорить с Антоном было сложно. Отвернулся, не желая ни благодарить, ни прощаться, — и двинулся к выходу. Услышал позади извинения, затем — стук колёсиков чемодана. — Всё будет нормально, не переживай, — повторил Антон, нагоняя его. — Я устал, — честно ответил Олежа. — От всей этой путаницы с именами. Так они ещё и тебя втянули… — Ничего страшного. Человеческий фактор, — Антон повёл плечами. Улыбнулся: — Олегсей Звёздочкин, кстати, звучит не так уж и плохо. — Спасибо, — отозвался Олежа, ощущая, как на щеках рдеет румянец. Олежа привык, что все совершают ошибки в его имени, и привык к возникающим из-за этого проблемам. Но с каждым годом это вызывает всё меньше раздражения.