Если отбросите шарф и занудство

Всё раздражало. И блеклое серое небо, и тупость администратора старенького отеля на отшибе, где они были вынуждены остановиться, и заставленный гробами холл, и шарф Фукузавы. Да, шарф особенно нервировал: безвкусный и завязанный в дурацкий узел. Если бы хотя бы убрать эти нелепые овалы, или перекрасить в черный… — Отель переполнен, — разводил костлявыми руками администратор. — Остался только один номер. Другого нет. На администраторе был черный фрак и цилиндр, а на стенах висели натюрморты с ухмыляющимися черепами, розами и фруктами. Ощущение сюрра происходящего не покидало Мори ни на миг. Хорошо, что Элиза не видит всего этого великолепия. Пока Фукузава вежливо настаивал, что им совершенно необходимо два номера, и они, несомненно, есть, потому что как отель в местах, непригодных для обитания, может быть переполнен, с чего бы это, Мори вышел покурить на улицу. Он старался не смотреть на раздражающее небо. Утром Элиза вернется, а пока ее нет, неплохо бы было заняться чем-то, что поможет справиться с дурными мыслями. Но что предпринять, если рядом с тобой нет никого, кроме Фукузавы? Когда мотор “Nissan Gloria”, взятой Мори напрокат, окончательно заглох посередине глухой дороги, Фукузава сказал, что дальше он пойдет пешком. До этого он уже успел перетрудиться во благо страны и здоровья Мори, так что Мори его не удерживал. Какое-то время Мори пытался завести машину в седьмой раз, но в итоге сдался. Фукузаву он догнал уже у отеля. — Можно неплохо провести время, Фукузава-доно. Если вы отбросите шарф и занудство. Фукузава покосился на него неодобрительно и хмуро промолвил: — Конечно, если вы будете обездвижены, время можно провести с толком. Он, конечно, имел в виду, что если бы Мори сидел на месте, то охранять его было бы намного проще, чем когда он разъезжает по глуши. Но Мори сделал вид, что не понял. — Договорились, — сказал Мори. — Я буду обездвижен, и вы сможете сделать со мной все, что я захочу.

***

Кровать в номере была одна, и Фукузаву это раздражало. Они вполне могли уместиться вдвоем, если бы легли совсем вплотную и не шевелились. Фукузава прикинул свои шансы уснуть рядом с Мори и расстелил на полу одеяло. — Забираете одеяло? Так не пойдет. Мори сидел на кровати и пристально разглядывал его. Его или его шарф, Фукузава не был уверен. Откуда у такого рационального человека взялась столь иррациональная ненависть к обычной детали одежды, Фукузава не знал. И не хотел знать. — Вам кровать, мне одеяло, все честно, — буркнул Фукузава, нерешительно глядя то на одеяло, то на Мори. Может быть, отдать ему все, и не спать еще одну ночь? Это плохо скажется на рефлексах. — Честно будет, если вы меня о-без-дви-жи-те, — с улыбкой проговорил Мори. — У вас, кажется, есть некий элемент для игр, м? У Фукузавы были тяжелые полицейские наручники, и они вряд ли годились для игр. Но если уж Мори так настаивает. Фукузава защелкнул на запястьях Мори наручники, отдал ему одеяло и счел, что на этом вопрос исчерпан. Их номер был на втором этаже, а на первом что-то происходило, судя по грохоту и шуму. Но ему было все равно, он хотел спать. При желании он мог уснуть где угодно, даже и под дверью. Мог бы, если бы под боком не было Мори. Он задремал и ему привиделось, что Мори сел рядом и скованными руками пытается сдернуть с него шарф. — Эй, Фукузава-доно, вы забыли обо мне? Собираетесь спать, когда у меня — не побоюсь этого слова — стояк? Фукузава в ужасе открыл глаза и увидел, что это не сон: Мори сидел рядом и держал шарф. — Ну вот, теперь осталось отбросить занудство, — улыбнулся он.

***

Удивительно, что они ни разу не упали с этой узкой кровати, пока пытались устроиться поудобнее. В конце концов Фукузава разложил на полу одеяло и они перебрались туда. Можно было уже приступать, как вдруг Мори заявил о своих правах на безопасные девайсы. — Мне не нравятся эти наручники, у них неудобные зубцы. — В наручниках и не должно быть удобно, — устало заметил Фукузава. — Но мы так не договаривались. Вы сказали, что согласны потрахаться при условии, что я буду обездвижен. Но кто же говорил про наручники, у меня так руки затекут, потом онемеют. А потом гангрена, ампутация, потеря лицензии, нищета… — Больше ничего нет, — прервал поток его острот Фукузава. — И я не говорил, что согласен потра… Только этого Мори и ждал. — Есть ваш дивный шарфик. Вы можете связать мне руки им. На лице Фукузавы отобразилось понимание. Мори коллекционировал такие моменты. — Так это все вы затеяли для того, чтобы уничтожить мой шарф? Мори усмехнулся. Фукузава не знал, насколько близок к правде. — Ну что вы. Просто больше ничего нет, как вы сами заметили. — Есть ваш галстук и ремень, — нашелся Фукузава. Его не так-то просто было застать врасплох. — Нет. Ремень будет давить, а галстук… у меня в галстуке спрятано кое-что опасное, так что… Врать о пустяках было нелегко, но Мори справился. Фукузава открыл наручники и с видимым неудовольствием принялся завязывать узел любимого шарфика. Мори смотрел на его обнаженную шею и пытался справиться с накатившим возбуждением. Хотя зачем? Еще каких-то пара мгновений, и все будет. — Да не волнуйтесь так, утром шарфик к вам вернется. Знаете балладу о том, как рыцаря связали одним волоском возлюбленной и казнили? Он не мог порвать волосок, но смог дать себя казнить на ее глазах. Это очень печальная история. Но мы же не такие? Если бы у вас были длинные волосы, и меня бы связали ими, я бы разрезал их и спас вас, а вы? Шарф оказался мягким и удобным, а еще от него приятно пахло Фукузавой.

***

Фукузава перестал думать о сохранности шарфа примерно в самом начале этой удивительной ночи. Связанные руки совсем не мешали Мори доминировать и указывать порядок действий. Напротив, Фукузава чувствовал себя неловко, и оттого позволял ему больше обычного. Когда Мори выразил желание решить проблему смазки, Фукузава подумал, что он собирается спуститься в бар на первом этаже отеля и выбрать там что-нибудь подходящее, но Мори любил нестандартные решения и без предупреждения насадился ртом на член Фукузавы. Фукузава закрыл глаза и сосредоточился на жарком, влажном тепле. Оно появлялось волнами: Мори то вбирал, то полностью вытаскивал изо рта его член, помогая себе связанными руками. Чередование тепла и прохладного воздуха делало удовольствие острее. Фукузава думал: ну, сейчас… еще немного, и… Но вдруг тепло ушло, осталась одна прохлада, и дальше ничего не происходило. Фукузава открыл глаза и увидел, что Мори лежит на спине, расставив ноги. — Эм-м-м? — не понял Фукузава. Мори улыбнулся в ответ. — Вы же не думали, что я позволю вам так быстро кончить? Это мы так решили проблему смазки. Слюны будет достаточно. А дальше ваша очередь трудиться. Фукузаве почему-то захотелось трудиться неспешно. Он медленно вошел в Мори, подумав, что этого, наверное, недостаточно, оставил пару осторожных поцелуев на его груди. Мори держал связанные руки над головой и смотрел на него. Дыхание его прерывалось. Фукузава продолжал двигаться медленно и бережно. Какое-то время Мори терпел. — Нельзя ли немного поживее? — вежливо спросил он тоном доктора на приеме. — Нельзя. — А вы мстительный, — с восхищением произнес Мори. — Мне нравятся ваши садистские замашки. Можете как-нибудь меня отхлестать. Шарфом или плетью, без разницы. — Помолчите, доктор Мори. — Можно на ты. — Заткнись. Мори умолкнул и позволил Фукузаве завершить этот акт не пойми чего в своем темпе. Сложно было назвать то, что между ними происходило, любовью, но, в конечном счете, у любви много оттенков.

***

Утром холл отеля был пустым, гробы и картины со стен испарились, а на месте администратора спал дряхлый старичок. Он же и принял ключи от номера. Было похоже, что он понятия не имел о том, что вчера в отеле появились постояльцы. — Как думаете, Фукузава-доно, что это было? Отель, полный духов? И этот тип в цилиндре… кто это был? Фукузава без шарфа выглядел просто прекрасно, но, конечно, чувствовал себя не в своей тарелке и то и дело прикрывал рукой шею. Так ему и надо за вчерашние извращения. Мори так долго ждал законного оргазма, что почти возненавидел Фукузаву за медлительность, но почти сразу же простил. — Нужно выбираться отсюда, пока не случилось что-то похуже, — сказал Фукузава. — Думаю, нужно поискать машину. Уверен, что теперь она заведется. Мори что-то еще говорил, но Фукузаву, похоже, занимал только один вопрос. — А где мой шарф? — Порвался, и я его выбросил, — честно глядя ему в глаза, солгал Мори. — Мне очень жаль. Куплю вам новый, когда доберемся до города. Шарф, аккуратно свернутый, лежал у него в кармане пальто.