Клятва бесчестия

Мира

Они ждали, пока Большой зал опустеет. Учитывая, что Станнис не был склонен выслушивать сплетни, ожидание не было долгим. Мужчины и женщины одинаково присягали единственному истинному королю и удалялись, едва ли получив кивок головы в ответ. Его брат, возможно, был ужасным правителем, но даже Роберту хватало порядочности принять клятву верности тепло и с благодарностью. Станнис больше олицетворял собой воина, чем короля. Мысль о ныне покойном короле заставила Миру замереть в ожидании. При всех его недостатках, а их, безусловно, было немало, Роберт Баратеон не заслуживал конца, который предполагался в письме. И всё же тот факт, что его не стало, немного облегчил память о нём. Она не хотела знать, что это говорит о ней. Джори неспокойно стоял рядом с ней. Он никогда не был чрезмерно тревожным человеком на службе у её отца, но тёмные времена и нежелательное окружение многое делали с людьми. Казалось, им обоим не терпелось поскорее покинуть это место. Наконец толпа расступилась, лорды и леди, за исключением некоторых, направились в дальние залы замка. Они оглядывались с любопытством, гадая, о чём вообще могут говорить законный король и дочь предполагаемого предателя. К горлу подступил привкус желчи. Станнис Баратеон восседал на своём троне, корона надёжно покоилась на его голове, а справа от него стояла женщина в красном. Слева от него стоял сир Давос, наблюдавший за происходящим с сочувствием, которое может быть только у отца. Хотя, конечно, не у всех отцов. В конце концов, у Станниса был ребёнок, но он сам был будто сделан из прочного камня. Мира откашлялась; гнев, который был, остыл за время ожидания. — Милорд, я… — Его Светлость — лорд Семи Королевств, дитя, — перебила женщина с видом превосходства, что так напоминало о Королевской Гавани. — Вы будете обращаться к нему должным образом. — Невинная ошибка, леди Мелисандра, — ответил Давос от её имени, одарив женщину не слишком добрым взглядом. Иностранное имя, подходящее к её иностранному акценту. Она слышала о красных жрецах из-за моря. Торос из Мира, участвовавший в турнире, был одним из них. Возможно, эта женщина была другой. Мира задавалась вопросом, как такой прямолинейный человек, как Станнис Баратеон, оказался в её компании. Станнис тяжело вздохнул, как будто это был лишь намёк на то, что происходило между его советниками. Это был самое человеческое, что она когда-либо видела от него. — Ваша Светлость, — снова начала Мира, многозначительно взглянув на Мелисандру. — Мой отец нуждается в вашей помощи сейчас больше, чем когда-либо. — Согласно письму из Королевской Гавани, Эддард Старк — убийца моего брата, — ответил Станнис, устремив на неё тяжёлый взгляд. — Скажите мне, почему я не должен оставить его гнить? Джори напрягся, но придержал язык. Мира перевела дыхание. — Ваша Светлость, мы с вами оба знаем, что мой отец не убивал Роберта Баратеона. — Неужели? — спросил Станнис, вставая. — Освободите помещение. Стражники вдоль стены двигались быстро и бесшумно, выпроваживая всех лордов и леди, оставшихся в зале. Когда они закончили, остались только Станнис и его советники, а также Мира и Джори. — Ланнистеры не дураки. Если они утверждают, что ваш отец убил моего брата, у них есть что использовать против него. Тот факт, что его ожидает суд вместо того, чтобы Королевская гвардия просто казнила его, является свидетельством этого. Мира не смогла удержаться и бросила взгляд на Джори. Его взгляд был холоден, челюсти сжаты. Станнис переводил взгляд с одного на другого. — Что вы знаете? Она не хотела ему говорить. Произнести эти слова было бы чересчур. Это поставит её в такое положение, в котором она не хотела бы оказаться — особенно в присутствии Станниса Баратеона, — эмоциональный срыв в самом сердце Драконьего Камня ничего хорошего ей не даст. Джори, как заметила она, пристально смотрел на предполагаемого короля. Она была благодарна своему стражнику за сдержанность. В противном случае он бы уже дважды проткнул Станниса. — Она похожа на юную Лианну, не так ли? — спросила Мелисандра, делая шаг вперёд. — Я видела её лицо в пламени. Даже сейчас мёртвые играют определённую роль в этом мире. Мира посмотрела на красную жрицу, поймав на себе взгляд женщины. От того, как та глядела на неё, у неё по спине пробежали мурашки. Она изучала её как охотник, наблюдающий за своей добычей, просчитывая каждое её движение. — Единственное, что можно увидеть в пламени — это огонь, миледи, — ледяным голосом произнёс Джори. — Если вы видите лица, возможно, вино слишком крепкое. Станнис встал перед Джори. — Я сделаю тебе предупреждение. Сделаешь это ещё раз, и я прикажу вырвать тебе язык. — Ваша Светлость, — сказала Мира, становясь перед Джори. — То, что сделал ваш брат, несущественно. Мой отец никогда бы… — Значит, Роберт всё-таки что-то сделал. — Лорд Драконьего камня оглядел её. — Мой брат всегда был слабым глупцом. Он говорил о Лианне так, словно она была одной из оживших Семи. Когда я встретил её, всё, что я увидел, была женщина, и не та, ради которой можно начинать войну. Он направился обратно к своему трону. — Вашему отцу уже ничем не поможешь. Будет лучше, если вы будете считать его мёртвым. — Ничем не поможешь?! Мой отец провозгласил бы вас королём, а вы позволили бы ему гнить в столице! Станнис развернулся, стоя на возвышении, чтобы быть выше всех. — Я король! По праву и по крови! Останусь ли я здесь или двинусь на столицу с наступлением темноты, Эддард Старк всё равно умрёт в Королевской Гавани, разница лишь в том, как быстро Ланнистеры решат покончить с этим. Мира почувствовала, как у неё задрожали губы. Всё должно было пойти не так. Отец доверял ей. Она должна была отправиться на Драконий Камень и попросить помощи у Станниса. Теперь она даже не могла помочь ему, когда он нуждался в ней больше всего. Насколько она была бесполезна? — Что с сиром Джейме? — в отчаянии спросила она. — Если вы сообщите Серсее Ланнистер, что у вас её брат, возможно, мой отец… — Что во мне такого, что заставляет вас поверить, что я ещё один Баратеон, готовый поддаться вашим чарам? — перебил Станнис; в его тоне звучала решительность. Мира ничего не могла сказать. Он снова сел. — Джейме Ланнистер предстанет перед судом за свои собственные преступления. Он не объект для размена. Мира почувствовала, как её плечи опустились; все надежды, за которые она цеплялась, умирали. — Тогда, похоже, моё присутствие здесь больше не желательно и не требуется. Я отплыву в Белую Гавань на рассвете, Ваша Светлость. Я буду нужна моему брату. Станнис вздохнул, как будто ему не хотелось снова говорить. — Я не могу этого допустить. Она моргнула. — Ваша Светлость? — Были и другие вороны с вестями, миледи, — начал сир Давос, выглядя ужасно смущённым. — Похоже, вас разыскивают в связи с убийством Роберта Баратеона. Мелисандра подняла голову выше, как будто она всегда должна смотреть свысока на тех, с кем разговаривает. — Если вы покинете Драконий Камень, вас схватят и вернут в Королевскую Гавань, чтобы предстать перед судом вместе со своим отцом. — Значит, я буду пленницей? — Вы гостья, миледи, — ответил Давос; хотя он, казалось, и сам не был полностью в этом убеждён. — Гости вольны приходить и уходить, когда им заблагорассудится, сир, — парировала Мира. — Мой брат не отнесётся к этому благосклонно, лорд Станнис. Глаза Станниса сузились до щёлок, и температура в комнате, казалось, резко упала, но Мира стойко выдержала его пристальный взгляд. В конце концов, она была с Севера. Слабый холод для неё ничего не значил. Когда ей стало ясно, что разговор подошёл к концу, Мира откланялась и пошла прочь, шурша юбками. Джори следовал за ней. — Ваш брат — неопытный мальчишка за тысячу лиг отсюда. — Станнис не повышал голоса, но до неё всё равно дошли его слова. — Если бы он был мудрым, он бы преклонил колено. Мира ничего не сказала, выходя из Большого зала. Она прошла мимо лордов и леди, которые всё ещё с любопытством стояли снаружи, игнорируя их приглушенные голоса и пристальные взгляды, не сомневаясь, что Джори тоже бросил на них пару взглядов в ответ. Они продолжали путь в молчании, пока не оказались в относительной безопасности и уединении её покоев в Ветрогоне. Ослеплённая яростью в тот момент, Мира потянулась к ножнам Джори, когда он закрыл дверь, вытащила его меч и вонзила в первый предмет мебели, на который упал её взгляд. Несчастливым предметом был сундук, лежавший в изножье её кровати; меч вонзился в крышку так глубоко, что у Миры не хватило сил вытянуть его. Вздохнув, она повернулась обратно к Джори, чьи широко раскрытые глаза в любой другой день вызвали бы у неё смех. — Прости. — Не стоит, миледи, — ответил он, сжимая рукоять. Конечно, он извлечёт эту штуку так же легко, как она разрезала бы торт. Она вышла на балкон, вдыхая солёный морской воздух. Теперь этот запах казался таким отвратительным. Она скучала по прохладному, бодрящему аромату северных озёр и холодному воздуху, сходившему со Стены, более свежему, чем всё, что она вдыхала на Юге. Всё, чего она хотела, — это вернуться домой, и казалось, что весь мир мешает ей. — Ваш брат, должно быть, созвал знамёна, — задумчиво произнёс Джори где-то у неё за спиной. — Он бы прошёл через весь Север к воротам из Королевской Гавани, если бы мог, — пробормотала Мира. Конечно, если бы ему только удалось заставить северных лордов прислушаться. Эти люди были преданы до безумия, но сначала завоевать эту преданность было трудным препятствием для любого. У Робба не было ни отца, который мог бы помочь ему, ни матери, ни уж точно ни её самой. — Он не знает, что я здесь, Джори. Никто из них не знает. Всё, что они знали, это то, что я возвращалась домой морем. Думаю, они решат, что я утонула или того хуже. — Отдайте должное вашему брату, миледи, — ответил её стражник, выходя вместе к ней на балкон. — Вы оба умеете чувствовать, когда другой в опасности. Он знает, что вы в безопасности, обещаю. Мира мягко улыбнулась, хотя это длилось недолго. — Полагаю, он достаточно скоро узнает, что я здесь. Хочется того или нет, я сомневаюсь, что Ланнистеры послали бы флот на поиски меня так далеко на север. Насколько им известно, я уже в Белой Гавани. Нет, лорд Станнис думает, что сможет использовать меня, чтобы убедить Робба преклонить колено. Джейме, возможно, и не был «предметом» обмена, но, она, похоже, была. Джори нахмурился. — Это на него не похоже. — Так и есть, — согласилась Мира. — Но я бы не стала сбрасывать со счетов эту женщину в красном. Для какой-то иностранной жрицы у неё слишком много влияния. Даже Станнис должен был понять, что, несмотря на его заявления, он вряд ли пользовался популярностью. Ренли был очаровательным младшим братом, а не он. Возможно, он и претендовал на благородство, но лорду Драконьего Камня пришлось бы прибегнуть к другой тактике, если бы он действительно хотел получить свою корону. Она посмотрела на море, блуждая взглядом в направлении Королевской Гавани. — Они ничего не сказали о моих сёстрах, Джори. Капитан стражи её отца ничего не ответил. Что он мог сказать, чтобы утешить её в такое время? На севере её брат-близнец готовился к войне, в то время как её младшие братья всё ещё ждали свою мать, а на юге её отец ожидал суда. Её сёстры были такими же пешками, как и она сама, в этой нескончаемой политической игре. Её семья была разорвана на части. «Одинокий волк умирает…» В её платье, как и в большинстве случаев, был спрятан проклятый валирийский кинжал. Её рука сжала рукоять, и в ней родилась новая решимость. Она покинет это место и снова увидит свою семью, даже если бы это было последнее, что она сделает в своей жизни.

~***~

Тирион

Не так он хотел снова увидеть своего отца. Продираясь сквозь дебри почти два дня, они с Бронном случайно наткнулись на лошадь. Одну лошадь. И оказалось, что именно эта лошадь была единственной в Вестеросе между ним и отцом, а это означало, что они въехали в красно-золотой лагерь армии великих Ланнистеров на одном седле. Хуже всего было то, что Тирион не мог и надеяться удержаться на лошади, не уцепившись за что-нибудь. Он попробовал сесть в седло сзади, но это причиняло боль позвоночнику, поэтому ему пришлось довольствоваться человеком, сидящим перед ним. Бронн всё ещё не перестал смеяться над этим. Тирион предпочёл бы дойти до лагеря пешком, но наёмник настоял на том, чтобы пустить коня галопом и заставить его крепко держаться. Видя сейчас выражения лиц солдат, он, возможно, предпочёл бы разбиться насмерть. — Я никогда не пойму лордов и их армии, — размышлял Бронн, когда они трусцой проезжали вдоль ряда палаток, едва не задавив нескольких солдат, не задумываясь. — Так близко друг к другу и со всеми этими яркими цветами. Практически напрашиваются на то, чтобы их уничтожили одним ударом. — И как, по-твоему, это возможно? Мужчина, возможно, пожал плечами. Было трудно сказать наверняка из-за движущейся лошади. — Не уверен. Кто-нибудь что-нибудь придумает. Они подъехали прямо к командной палатке. Тирион подозревал, что Бронн мог бы завести лошадь прямо внутрь, если бы это не означало получить хорошую взбучку. Таким образом, Тирион был избавлен, по крайней мере, от этого огромного смущения. Он осторожно спрыгнул с седла на землю, застонав, когда его колени протестующе заныли. Чего бы он только не отдал за горячую ванну, бутылку хорошего дорнийского вина и пару шлюх. Некоторое время он стоял возле палатки, вглядываясь внутрь, хотя и не мог ничего разглядеть. Бронн стоял рядом с ним, ухмыляясь. Подошёл слуга, почему-то не удивлённый внезапным появлением пропавшего сына лорда Тайвина. — Должен ли я объявить о вас, милорд? Тирион оглядел мальчишку с головы до ног, как будто у него выросла ещё одна голова. — Нет, не объявляй меня! Бронн поднял руку. — Я бы хотел, чтобы меня объявили. Покачав головой и спросив богов, почему они прокляли его человеком, почти таким же надоедливым, как он сам, Тирион, наконец, решился и вошёл в палатку. Он не то чтобы ожидал помпезной встречи после его неожиданного прибытия, но всё же был разочарован. Его отец смотрел на него целую секунду, прежде чем вернуться к бумагам, которые лежали перед ним на столе. Его дяде, Кивану, по крайней мере, хватило порядочности выдержать его взгляд и даже слегка улыбнуться. Подумать только, его считали самым дружелюбным в семье. Тирион прошёл к центру и немного подождал, оглядывая все безделушки, которыми его отец украсил это место. У Бронна, каким-то образом, всё ещё присутствовала самодовольная ухмылка на лице. Он прочистил горло. — Отец. — Скажи мне, — наконец заговорил Тайвин Ланнистер ледяным голосом, встав со своего места, чтобы посмотреть на своего младшего сына с ещё более высокой позиции. — Почему я получил известие, что твой брат теперь в плену у Станниса Баратеона? Тирион моргнул. Конечно, он был удивлён, но в основном испытал облегчение. В последний раз, когда он видел Джейме, его брата уводили какие-то разъярённые крестьяне. Он знал Джейме и доверял ему, но от этого ему не становилось легче спать по ночам в размышлениях о том, не подвесили ли они его на ближайшем дереве, чтобы просто покончить с этим. Известие о том, что он у Станниса, было лучшей новостью, которую он слышал за последнее время. — Похоже, слухи распространяются быстрее, чем мы ехали, — пробормотал Бронн. Он был награждён суровым взглядом Тайвина, но, казалось, ничто не могло остановить наёмника. — Последнее, что я слышал о Джейме, было то, что Нед Старк послал его спасти тебя, поскольку ты уехал и попался в плен не к кому-то, а к Кейтилин Талли. Похоже, ему удалось освободить тебя, но каким-то образом ты здесь, а его нет, — продолжил Тайвин, переводя взгляд с одного мужчины на другого. — Что случилось? — В Долине… произошёл инцидент. Горные кланы напали на наш эскорт. Нам пришлось отбиваться от них, и мне тоже, — начал Тирион, поворачиваясь к Кивану. — Я проломил одному из них голову щитом, и сразу после этого меня вырвало. Это история, предназначенная для песни, на самом деле. Киван бросил на него тот взгляд, который говорил ему не злить отца. Забавно, как каждый член его семьи довёл это до совершенства. Тирион повернулся обратно к Тайвину, который, вполне возможно, в данный момент прожигал дыру в его голове. — У нас не было ни людей, ни лошадей, а потом мы столкнулись с какими-то недовольными фермерами — это, похоже, дело рук Григора Клигана. Они забрали Джейме, и это был последний раз, когда я его видел. — Ты хочешь мне сказать, что мой сын и уважаемый член Королевской гвардии был взят в плен горсткой крестьян? Что ж, когда отец сформулировал это так, благородная капитуляция Джейме звучала гораздо менее… благородной. — Полагаю, всё сложнее, чем кажется. — У тебя всегда всё сложно, — возразил Тайвин, выходя из-за стола. Он направился к одному из своих сундуков, чтобы что-то взять. — Тебе необходимо было отправиться посмотреть на свою проклятую Стену, справить малую нужду с края света, как любят говорить люди. А теперь посмотри, куда ты нас завёл. Грань войны, твой брат схвачен, и Королевская Гавань в хаосе. Тирион взглянул на Бронна. — Я не уверен, что слышал об этом. Киван вздохнул. — Многое произошло с тех пор, как ты был схвачен, Тирион. Роберт Баратеон мёртв, убит, а Неду Старку предъявлено обвинение. Если Тирион не чувствовал серьёзность всего, что происходило вокруг него раньше, он, несомненно, почувствовал сейчас. Неужели всё это действительно началось из-за смерти старика и падения маленького мальчика? Тайвин вернулся к столу, бросив на него новый лист пергамента. — И теперь меня просят взять на себя обязанности десницы, как будто я делаю всё это на благо своего здоровья. Твоя сестра всегда была хороша в том, чтобы всё испортить. Видя, как гнев отца переключается с него на Серсею, Тирион осознал редкую возможность сбежать. — Тогда, думаю, мне пора. Найти хорошую кровать. Может быть, немного вина. Он сделал ещё один шаг. — Ты не остаёшься. — Ну, я точно не надеялся присоединиться к военным силам. Тайвин бросил на него взгляд. — Ты возвращаешься в Королевскую Гавань. Отправишься, как только мы подготовим лошадь. — Для чего? — Чтобы обуздать свою сестру и не дать событиям выйти из-под нашего контроля, — ответил Тайвин, быстро написав что-то на пергаменте и передав ему. — Как десница короля. Тирион моргнул. — Отец, я… — Не думай об этом как о неком даре. Пока я не покончу с речными лордами и волками на севере, не говоря уже о том, чтобы погрузить Драконий Камень обратно в море, мне нужен кто-то, кто присмотрит за происходящим. Очевидно, что Серсее нельзя доверять, равно как и моему внуку; и твоего брата здесь нет, чтобы взяться за эту задачу. Ты, Тирион, мой последний вариант. Тирион некоторое время стоял у палатки своего отца, уставившись на бумагу в своих руках. Этот маленький пергамент сделал его одним из самых могущественных людей во всем Вестеросе. Он не был полностью уверен, что хочет этого. Бронн каким-то образом всё ещё был рядом с ним, наблюдая за солдатами. — Интересно получилось. — Поверь мне, это была одна из наших лучших встреч. Ты не был на наших семейных ужинах, — ответил Тирион, поднимая взгляд. — Бронн, не хочешь присоединиться ко мне в Королевской Гавани? Мне бы не помешал человек с твоими талантами. — Способность терпеть тебя — один из моих талантов? — Это, безусловно, один из самых выдающихся, да. Бронн кивнул, размышляя. — Платить будут? — Ты будешь работать на десницу короля. Я дам тебе всё, что ты захочешь, хотя я надеялся, что нашей дорогой дружбы будет более чем достаточно. Наёмник ухмыльнулся. — Дай мне достаточно монет, и я буду петь тебе дифирамбы на улицах, если хочешь. — В этом определённо нет необходимости, — сказал Тирион, наблюдая, как приближается его запряжённая лошадь. — Итак, что скажешь? Бронн пожал плечами. — Почему нет? Я всегда хотел непыльную работёнку. У Тириона было такое чувство, что под его руководством война станет более спокойной, особенно когда Серсея узнает об этом.

~***~

Нед

Дни начинали сливаться воедино; единственным способом определения времени была еда, которую время от времени приносили его охранники. В большинстве случаев он даже не видел зажжённого факела, который мог бы отвлечь его, поэтому он спал или прислушивался к отдалённому шуршанию крыс по каменной кладке. Однажды он подумал, что, возможно, сойдёт с ума в этом месте, но у него было слишком много мыслей, слишком много вопросов; он должен был сохранить рассудок, хотя бы ради своих дочерей. Ему стало стыдно, когда он вспомнил, что не спросил о них. Конечно, Серсея никогда бы не доставила ему такого удовольствия, но, по крайней мере, он поступил бы так, как должен поступать каждый отец: заботиться настолько, насколько мог, о своих детях. Он должен был отправить Арью и Сансу с их сестрой и наказать им отправляться прямо в Белую Гавань. Отослать Миру к Станнису было… глупо, отчаянно, опрометчиво, как и большинство его поступков с тех пор, как он прибыл в Королевскую Гавань. В темноте он вздохнул. Кейтилин сказала ему не уезжать. Она никогда не простит ему этого. Он никогда не простит себя. Нед не мог сказать, сколько дней прошло, когда Варис пришёл к нему, но выражение лица евнуха, когда он увидел его при свете факелов, говорило достаточно. Слишком много. — Лорд Старк, — поприветствовал Мастер над шептунами, опустившись на колено. Нед отметил, что даже сейчас, навещая его в темнице, где его присутствие означало бы смертный приговор, Варис по-прежнему соблюдал свою обычную чистоплотность. Да, евнух был закутан в простой плащ, но он был осторожен, не касался стен и даже не садился на пол. Возможно, у него были и другие причины для этого. — Варис, — прохрипел Нед. В горле у него пересохло. Он не мог точно вспомнить, когда ему в последний раз приносили еду, но его желудок давно перестал испытывать голод. Евнух предложил бурдюк с водой. Нед не двинулся с места. — Если бы это был яд, вы должны быть благодарны. Есть способы умереть и похуже. Нед хмыкнул, но взял предложенное, лакая воду, как какое-нибудь животное. Она была застоявшейся и совсем не прохладной, но с таким же успехом это могло быть самое сладкое дорнийское вино. — Мои дочери, — кашлянул Нед, осушая бурдюк. — Что с ними? Варис молчал дольше, чем ему хотелось. Нед схватил его за воротник плаща, хотя хватка была такой слабой, что мужчина мог бы оттолкнуть его руку, если бы захотел. — Санса и Арья. С ними всё в порядке? Что случилось? — взмолился он, когда Варис посмотрел на него так, словно он был другим человеком. — Пожалуйста. Евнух перевёл дыхание. — Они исчезли, насколько нам известно. Ваши слуги мертвы, но ваших дочерей будто ветром унесло. Это поставило королеву в довольно затруднительное положение. Три заложника превратились в одного. Нед ослабил хватку, привалился к стене и пробормотал безмолвную молитву богам. Его дочери были свободны. Он не мог сказать, насколько они были в безопасности, но, вырвавшись из лап Серсеи, у них было больше шансов. Он надеялся. — Будет суд, — продолжил Варис, расправляя свой плащ. — Если королева умна, она устроит вам безвременную кончину до того, как это произойдёт. В конце концов, всё, что вы скажете, правда это или нет, запомнится. Его глаза сузились. К чему клонил Варис? — К счастью для вас, королева скорее злобна, чем умна. Она хочет, чтобы всё королевство узнало о позоре вашей семьи, даже если для этого придётся запачкать себя, чтобы основательно втоптать вас в грязь. Варис посмотрел на него, без сомнения заметив его смущённый взгляд. — Что я имею в виду, лорд Старк, так это то, что вы владеете чем-то гораздо более опасным, чем любой меч, которым владеет корона: знанием. Нед медленно начал обдумывать план евнуха. — Ты хочешь, чтобы я сказал правду, которую знал Джон Аррен. — Честь вынудила вас играть в игру прямо ей на руки, — сказал Варис, вставая. — Позволите ли вы той же чести разлучить вашу семью на глазах у всего королевства? Пусть люди решают, во что верить. — Если ты знаешь, что знаю я, то почему молчишь? — спросил Нед. — Зачем держать это в секрете? — Я служу королевству, лорд Старк, а не трону. Но именно люди более великие, чем я, должны формировать его будущее. Я всего лишь шепчу им на ушко то, что они могут произнести. Сказав всё, Варис развернулся. У Неда не было иллюзий по поводу того, что Мастер над шептунами придёт спасти его из заточения, и всё же вид человека, стоящего к нему спиной, заставил его осознать что-то окончательное. Он много раз встречался лицом к лицу со смертью на поле боя, парировал слишком поздно, меч был слишком близко, чтобы чувствовать себя в безопасности, но это была мимолётная опасность, о которой можно было вспомнить только задним числом. Та, что маячила перед ним сейчас, давала слишком много времени для размышлений и сожалений. — Скажи мне, — пробормотал Нед, когда свет начал меркнуть. — Кто убил Роберта? Голос из темноты ответил ему. — Мстительная женщина, чей гнев не совсем небезоснователен. — Я на пороге смерти, а ты говоришь со мной загадками. Нед не ожидал, что он ответит. Он знал достаточно, чтобы понять, что Варис получал самодовольное удовлетворение, оставляя людям больше вопросов, чем ответов. У него было время поразмыслить над этим; в этом подземелье у него было всё время мира, чтобы размышлять над загадками в темноте.

~***~

Роберт

В глубине души он всегда знал, что его конец окажется не таким славным, каким он часто представлял себе в детстве. В какой-то момент мужчины достигают возраста, когда самое близкое к смерти во время боя — это упасть пьяным с лошади и сломать себе шею в процессе. Он решил, что его смерть наступит, когда он будет срать; он лишь надеялся, что сможет хорошенько посмеяться над этим, прежде чем перед глазами всё потемнеет. Но он ни на секунду не верил, что уйдёт тихо. В день своей смерти Роберт проснулся после ещё одной несчастной, трезвой ночи. Он почти разозлился после того, как Серсея отчитала его за Джоффри, но в тот момент, когда он потянулся за своим вином, эти проклятые печальные глаза снова смотрели на него. Мира Старк умела ладить с людьми. У него также долгое время не было женщины, что только усугубляло его страдания, которые он сам себе причинял. Поэтому для него было неожиданностью обнаружить женщину, сидящую на его столе, тёмные глаза которой наблюдали за ним поверх кубка. — Тебя, случайно, не Бесси зовут, а? — он не мог удержаться от шутки. Конечно, нет. У Бесси были великолепные большие сиськи. У этой были… неплохие. Он не собирался жаловаться. Загорелая кожа, волосы цвета воронова крыла и острый нос — он видел женщин гораздо более невзрачных. Он был и с чрезмерно уродливыми. Никогда не был особо разборчив, когда дело доходило до секса. — Нет, Ваша Светлость, — ответила женщина. Она поставила кубок на его стол только для того, чтобы небрежно опрокинуть его рукой, наблюдая, как вино расплескалось по полу. — Кто ты? — Сэнд, Ваша Светлость. Значит, бастард, к тому же из Дорна. Это имело смысл, учитывая её внешность. По крайней мере, она не могла быть его. Никогда не был с дорнийской женщиной, во всяком случае, с настоящей. Только с кучей фальшивых. Затем она встала из-за его стола и грациозно направилась к его кровати. Женщина была одета в одежду прислуги, к нижней части её юбок прилипли пыль и грязь, но она вела себя не так, как любая из девушек-служанок, которых он встречал. Они были либо кроткими, либо стремились угодить всеми возможными способами. Эта женщина смотрела на него так, словно каждый вздох причинял ей боль. — Почему ты здесь? — спросил он, пытаясь сесть. Он обнаружил, что его тело не реагирует. Как будто оно по-прежнему спало, и работал только его разум. Женщина села на его кровать, хотя он не почувствовал, как прогнулся матрас. — Вы умираете. — Неужели? Она кивнула, проводя рукой по простыням. — Это называют сладким сном, Ваша Светлость. В следующий раз, когда вы закроете глаза, они больше не откроются. Он думал разозлиться, начать метаться и требовать, чтобы его конец наступил по-другому, но его тело устало и не подчинилось. Всё, что он мог сделать, это заговорить. — Почему? Она пожала плечами. — Я не такая, как мои сестры. Бывает, когда нужно сопротивляться, а иногда лучше поступить по-умному, отпустить свой гнев и делать то, что необходимо. Мне бы только хотелось, чтобы сейчас было не так. Роберт пристально посмотрел на неё. — Ты одна из них, не так ли? Эти проклятые Змейки. — Сирена, Ваша Светлость, — ответила она, склонив голову. — Вторая дочь принца Оберина, племянница убитой принцессы Элии и двоюродная сестра её убитых младенцев, Рейнис и Эйгона. Он вспомнил ту ночь, когда Тайвин принёс к нему их изломанные и обезображенные тела. Он чуть не рассмеялся, довольный результатом. С тех пор он ни разу не пожалел об этом, ни когда Дорн угрожал войной, ни когда у него появились собственные дети. В конце концов, они были драконами. Драконы отняли у него всё. — Я знаю твоё имя, — прошептал он, с трудом повышая голос. Он помнил, что где-то в глубине своей памяти он слышал его, видел краем глаза её волосы цвета воронова крыла. Она всегда была здесь, покорно следуя за Мирой Старк, а до этого… — Серсея. Её улыбка была печальной, почти жалостливой. — Она планировала другой конец для вас. Я предложила что-то менее сложное и гораздо более стоящее. Роберт попытался заговорить снова, но в груди у него было тяжело, а рот закрыт, как железные ворота. Всё, что он мог сделать, это наблюдать, как её рука потянулась к его лицу, нежно поглаживая щёку. Её прикосновение было прохладным. — Я не жестока, Ваша Светлость. Ваша смерть намного милостивее, чем то, что случилось с моей семьёй. Я обещаю, вы ничего не почувствуете. И когда его глаза закрылись в последний раз, всё, что он увидел, была красивая женщина с кинжалом, занесённым над его грудью. Прости меня, Нед.