Клятва бесчестия

Мира

День, когда Мира Старк покидала Королевскую Гавань, выдался ярким и ясным. С юга подул тёплый бриз, идеально подходящий для того, чтобы вывести её корабль из гавани, а море успокоилось настолько, что издалека Черноводный залив казался сплошным стеклом. Казалось, даже природа одобряла её отъезд. Когда-то она могла бы воспринять это как хороший знак, но она знала, что вся красота — лишь фасад. Буря скрывалась за штилем, бушующая с достаточной силой, чтобы расколоть королевство надвое, и вот она стояла на одной из видимых трещин, ожидая неизбежного. В этой буре не было затишья. Только что она была девушкой, прячущейся в страхе перед королём, а теперь её отец приказывает ей встретиться лицом к лицу с его братом, гораздо более неприятным, если эти слова были правдой, и убедить его вернуться в то самое место, откуда он бежал. Потребовалась бы целая армия, чтобы притащить её обратно в Королевскую Гавань, и у неё не было секретов, которые были у Станниса Баратеона. Или, скорее, пока их нет. Весть о взятии в плен Тириона Ланнистера распространится подобно лесному пожару по каждой деревне. В конце концов, был только один Бес, который мог одеваться так, и навлекать на себя достаточно гнева, чтобы на него было направлено столько мечей, сколько предполагал Варис. Мира задавалась вопросом было ли это судьбой, что они с матерью окажутся в гостинице в одно и то же время? Неужели катастрофа была неизбежна? Она посмотрела на кинжал в своих руках. Он не был чрезмерно богато украшен, но рукоять из драконьей кости и валирийская сталь делали его почти бесценным. Человек в Королевской Гавани мог бы жить безбедно после его продажи, если бы ему когда-нибудь посчастливилось стать его владельцем. И простой человек пришёл, чтобы использовать его. Он проник в её дом и изрезал этим ножом руки её матери; он собирался перерезать им горло её брату. И ради чего? Это был ответ, которого у них всё ещё не было, и единственным доказательством предательства Тириона были слова прославленного владельца борделя, человека, которому она не доверяла и которому не верила. Вот почему её отец доверил его ей. Это было всё, что у них было, и в таком месте, как Королевская Гавань, ничто никогда не оставалось в секрете или безопасности. Кинжал останется с ней, под рукой, пока снова не понадобится. И она не сомневалась, что Станнис мог бы заинтересоваться им. Он тоже не был поклонником Ланнистеров; он мог бы счесть ситуацию более… благоприятной, чем другие. Эта мысль оставила неприятный привкус у неё во рту. Мира завернула кинжал обратно в одно из своих платьев, стараясь не порезаться. Вот она, отчаянно пытающаяся сбежать из игры, а вместо этого оказавшаяся ещё глубже в её когтях, где под угрозой скорее жизни, чем гордость. Если она была единственной надеждой своего отца на исправление ситуации, Мира боялась, что всё вот-вот станет гораздо хуже. Она мгновение понаблюдала за своей дрожащей рукой, прежде чем захлопнуть сундук. — Ни одно из этих платьев не подойдёт вам дома, — задумчиво произнесла Сирена у неё за спиной, либо не замечая, либо предпочитая игнорировать молчание Миры. Она могла угадать почему. — Я никогда не была так далеко на севере, но, учитывая, насколько вам всем здесь тепло, думаю, что платья без рукавов — не тот выбор, который сделали бы большинство дам. — А тебе здесь холодно? — спросила Мира, поворачиваясь к служанке. Она разложила всю несобранную одежду на кровати, рассортировав её по весу и даже цвету. Сирена, безусловно, была организованной, это Мира знала точно. — Когда я впервые приехала, дождь не прекращался целую неделю, — ответила Сирена, и мягкая улыбка украсила её загорелые черты. — Я никогда раньше не видела, чтобы он так долго шёл; я думала, что он может затопить мир и утопить нас. Или меня, по крайней мере. Но прохладный воздух меня не сильно беспокоил, пока я была сухой. Ночи в Дорне могут быть такими же жестокими, как и дни. — Я всегда удивлялась, как кто-то может там жить, — пробормотала Мира, теребя ткань какого-то жёлтого платья, которое ей так и не довелось надеть. Сансе оно могло бы понравиться. Оно было большим для девочки её возраста, но их отец всегда уступал её просьбам. — А мы удивляемся, как кто-то может жить там, где живёте вы. Мира мягко улыбнулась, вспомнив свой далёкий и изолированный дом. Она предполагала, что посторонним будет трудно понять, почему кто-то хочет жить в месте, которое другие считают холодной пустошью, но эта пустошь была единственным, что она хотела увидеть снова, и ей приходилось задаваться вопросом, когда же она действительно это сделает. — Могу я попросить тебя кое о чём? Сирена кивнула. — Конечно, миледи. — Ты присмотришь за Сансой? — спросила Мира, снова переводя взгляд на служанку. — Я не могу забрать тебя в Винтерфелл, ты бы сошла с ума в течение часа, но королева доверила тебя мне. Я сомневаюсь, что она будет возражать, если ты станешь служить моей сестре. В конце концов, она должна выйти замуж за её сына. Арья может постоять за себя, но я боюсь, что Санса слишком быстро узнает, что из себя представляет Королевская Гавань, и септа иногда — последний человек, которому хочется признаться в своих страхах. Сирена довольно долго наблюдала за ней; её тёмные глаза были задумчивыми — и, возможно, удивлёнными? Трудно сказать. Её служанку было трудно понять, но Мира узнала о ней достаточно, чтобы понять, что её покорность может быть всего лишь прикрытием. В дорнийке была какая-то свирепость, которая заставляла Миру задуматься, почему та выбрала жизнь в услужении. Девушка кивнула. — Я присмотрю за ней, миледи, даю вам слово.

~***~

На пристани её провожала небольшая компания, в основном семья и слуги, которых они привезли с собой с Севера, за исключением Ренли Баратеона. Он выглядел по-королевски в своём дублете, тёмно-зелёный узор которого пересекали позолоченные олени его дома. Его борода была аккуратно подстрижена, и ни один волосок на голове не выбивался. Она мельком вспомнила свои слова Роббу в тот день, когда покинула дом много месяцев назад, о необычных мужчинах и её полном безразличии к ним. Как бы он посмеялся, увидев, что она почти выбрала самого модного из них всех. Она мгновение стояла вместе с ним поодаль от остальных; её отец позволил им немного побыть наедине перед её последним прощанием. Ренли решил устроить из всего этого шоу, прикоснувшись губами к её руке в тот момент, когда они приблизились друг к другу. Она впервые не покраснела от этого как невинная девушка. Скорее, она просто хотела, чтобы он покончил с этим. — Думаю, у меня нет шанса убедить вас остаться? — спросил Ренли; его улыбка была ярче солнца, сияющего над ними. С её глаз словно спала пелена. Внезапно все его движения и жесты показались ей такими пустыми, обещаниями, которые не собирались когда-либо выполняться. Она задалась вопросом, как она вообще могла быть такой глупой. Тем не менее Мира улыбалась, когда разговаривала с ним. — Боюсь, что нет. Находиться так далеко от дома — это сказывается. — Возможно, тогда мне стоит как-нибудь навестить вас. Я никогда не был на Севере. Ещё до всего этого Мира была уверена, что сможет распознать его ложь. Ренли, казалось, было неловко произносить эти слова, как будто путешествие в Винтерфелл было своего рода наказанием. Она взяла его за руку, нежно сжав. — В этом не будет необходимости, Ренли. Женщина может сказать, когда она не стоит затраченных усилий. Мира чуть не рассмеялась, увидев выражение лица Ренли: как у ребёнка, уличённого в чём-то неправильном. Его улыбка исчезла, а глаза расширились, хотя он сразу попытался прийти в себя, кашлянув и неловко поёрзав. — Всё было не так уж плохо, — продолжила она, отпуская его руку. — Думаю, мне мог бы понравиться Штормовой Предел. Ренли снова поднял взгляд, и на его лице появилось неподдельное тепло. — Я так же думаю, миледи. Молодой лорд Штормовых земель не задержался надолго, исчезнув в собирающейся толпе, как только она повернула голову, но Мире хотелось верить, что они расстались достойно. Был, по крайней мере, один Баратеон, с которым у неё не возникло бы проблем в будущем, но что касается двух других… Роберт не появился на пристани то ли чтобы избежать кого-либо конфликта с ней, то ли во избежание подозрений, что король вообще появится на такое незначительное дело, как это, — она не могла быть уверена. Часть её была рада, но другая была разочарована. Она поймала себя на том, что часто поглядывает на арку, ведущую в город, в надежде увидеть проблеск белого. Она неосознанно сжимала пальцы, пока чувство вины грызло её изнутри. Джейме Ланнистер не заслуживал того, чтобы слышать о своём брате из вторых рук. Она была обязана сказать ему правду, учитывая всё, что он для неё сделал, и всё же она стояла здесь, убегая из Королевской Гавани, надеясь переломить ситуацию, которую её семья навлекла на себя сама. У неё было достаточно возможностей поговорить с ним после того, как её отец признался, но она оставалась в своей комнате, запершись ото всех, чтобы слова не вырвались наружу. Был ли это страх, который держал её рот закрытым, или стыд? Маленькая фигурка врезалась в неё, заставив Миру покинуть свои мысли, пока она пыталась удержаться на ногах. Арья крепко обхватила её руками за талию, выглядя так, словно вообще не собиралась их разжимать. Это было впечатляюще, учитывая, что, когда их отец объявил о её отъезде прошлой ночью, она выкрикнула несколько неприличных слов, прежде чем запереться в своей комнате. Вскоре послышался звук ударов её маленького меча по подушкам. — Не уезжай, — пробормотала Арья в ткань её платья. — Пожалуйста, не уезжай. Её сестры не знали правды, и если боги позволят, они никогда не узнают. Мира провела рукой по волосам сестры, прежде чем разжать обнимавшие её руки. — Знаешь, я всегда рада твоей компании. Большие круглые глаза встретились с её взглядом. — Но я… Она усмехнулась, опускаясь на колени. — Я знаю. Здесь у тебя хорошая жизнь. У тебя есть уроки танцев и кошки, за которыми нужно гоняться, но… для меня всё было не так уж хорошо. Ты думаешь, что кто-то должен оставаться там, где он несчастлив? — Нет, — ответила её сестра, выглядя подавленной. — Кроме того, — сказала Мира, положив руку на щёку Арьи и взглянув в её лицо, — я думаю, что у наших братьев без меня полный бардак. Это вызвало улыбку на лице её сестры, хотя и недолгую. Она снова обняла её, и Мира ответила на это, чувствуя, что на этот раз не хочет отпускать. Почему у неё было такое чувство, что она больше никогда этого не сделает? Санса была более сдержанной при прощании, как подобает леди, но Мира знала девушку достаточно хорошо. Она была разочарована тем, что Мира уезжала. Теперь не с кем будет поговорить, кроме Септы Мордейн, потому что Иные запрещают ей общаться со своей младшей сестрой. — Ты вернёшься, когда я выйду замуж? — спросила Санса, держа её за руки. — Пожалуйста, скажи мне, что вернёшься. Мира не смогла сдержать улыбку. Это было так похоже на Сансу, упомянуть что-то о себе, даже когда речь совсем про другое. Но это был её способ выразить свои чувства. Она считала, что именно так должна вести себя настоящая леди, и Мира надеялась, что она останется такой навсегда, если это означает, что с ней никогда не случится ничего плохого. — Если боги будут добры к отцу, это произойдёт ещё не скоро, — ответила Мира, не обращая внимания на разочарованное выражение лица сестры. — Но когда это произойдёт, я буду здесь. Просто дай мне немного времени перевести дыхание, прежде чем ты пойдёшь произносить свои клятвы. Это, казалось, немного развеселило Сансу, поскольку она тоже обняла её на прощание. Мира попрощалась с членами семьи, Септой Мордейн, Вейоном и Джейн Пуль, и с другими, прежде чем направиться к отцу и Джори, где они стояли на причале перед маленькой лодкой, которая должна была доставить её на корабль побольше в заливе. Капитан стражи должен был путешествовать с ней, сдерживая своё слово защищать её, и был одет соответственно случаю, хотя и с опаской поглядывал на воду. Её отец, однако, наоборот. Он был одет в свою повседневную одежду, золотая фибула Королевской десницы всё ещё плотно прилегала к коже. Джори кивнул, когда она приблизилась. — Как только вы будете готовы, миледи. Было бы уместно сказать, что никогда? Он сел в лодку рядом с причалом, оставив Миру наедине с отцом. Некоторое время ни один из них не двигался, но каким-то образом между ними было сказано так много о дружбе, предательстве и отчаянной потребности в том, чтобы хоть что-то пошло им на руку в этом заброшенном городе. Затем её руки обвились вокруг его шеи, и она крепко прижалась к нему, не обращая внимания на боль в руках. Отец держал её так же яростно, почти заставляя её ноги едва касаться пристани. — Я верну его, отец, — прошептала она ему на ухо. — Если это будет последнее, что я сделаю, я заставлю его вернуться. Нед опустил её, держа её голову обеими руками. — Это не должно быть последним, Мира. Не плати за грехи своей матери и меня. — А ты не смей платить за его грехи, — ответила Мира сквозь стиснутые зубы, стараясь сдержать слёзы. Странное выражение промелькнуло на лице её отца, прежде чем он наклонился и поцеловал её в лоб. Она закрыла глаза, пытаясь продлить это мгновение; она хотела запомнить всё: чувства, запахи, звуки. Мира хотела запечатлеть всё это в памяти, чтобы это осталось с ней во время путешествия и после него: когда дома её окутает холод, а огонь в очаге никак не сможет согреть её, Мира хотела оглянуться на этот момент и вспомнить своего отца. Возможно, они оба тогда поняли, что больше никогда не увидят друг друга.

~***~

Джейме

Они заплатят, все до единого. Он должен был догадаться, что что-то не так, когда сир Барристан чуть не запер его в Башне, отвлекая его от обязанностей и практически изолируя от всех в замке, но он предполагал, что это всё ещё как-то связано с Мирой Старк. Роберт не хотел его видеть, а Серсея всё ещё злилась на него за то, что он с самого начала был таким глупым. Присматривать за Джоффри, почти не обращавшим внимание на свою влюблённую по уши невесту, было единственным из того, что он делал, хотя бы отдалённо относящимся к его положению за последние пару дней, и это было только после того, как у сира Барристана не осталось других вариантов. Весть пришла к нему в середине недели. Он был на тренировочном дворе, стоял над манекеном, которого свалил одним взмахом меча. Его мысли витали где-то далеко. Обычно, когда это происходило, появлялась сморщенная фигура Эйриса, но в тот день он увидел Роберта с широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом, как будто его смех был прерван. Представив себе пару серых глаз, наблюдающих за ним, Джейме стряхнул эти образы. Его глаза снова открылись, и он увидел стражника Ланнистеров и четыре слова, которые хотел бы никогда не слышать. Лорд Тирион был схвачен. Он чуть не ударил мужчину прямо там, но вместо этого выместил свой гнев на следующем тренировочном манекене, вонзив меч ему в череп. Теперь он стоял в покоях Серсеи, окружённый шестью из их самых доверенных стражников Ланнистеров, все служащие, все ветераны, все преданы до смерти. Джейме сменил свои золотые доспехи на красно-чёрные цвета своего дома. Теперь вместо короны на груди на его на плечах сидели золотые львы. Сейчас он чувствовал себя более могущественным, чем за все годы службы в Королевской гвардии. — Это измена, — произнесла Серсея, хотя в её словах не было гнева. В конце концов, именно она привела солдат, освободив от своих обязанностей сира Ариса в тот момент, когда Джейме вошёл в комнату. Серсея не заботилась о Тирионе, ни сейчас, ни тогда, но она заботилась о доме Ланнистеров и стремилась уничтожить любого, кто думает, что они могут причинить вред её семье без незамедлительных и смертельных последствий. И прямо сейчас это было всё, что имело для него значение. — Я не планирую оставаться здесь достаточно долго, чтобы твой муж мог что-либо с этим сделать, — ответил Джейме, вытаскивая свой меч. Звук настоящей стали, извлекаемой из ножен, вызвал в нём приятное волнение, которого он не испытывал уже некоторое время. Сегодня ожидается настоящее кровопролитие, и он не мог отрицать, что скучал по этому. — Ты уверена, что он с мейстером Пицелем? Серсея кивнула. — Конечно, уверена. Я попросила старика послать за ним. Они говорят о какой-то книге. Джейме снова посмотрел на свой меч. Он представил, как тот покрыт кровью Неда Старка. На самом деле его убийство не было его целью, но тем не менее представшая картина ему нравилась. — Отправляйтесь в Башню мейстера, — сказал Джейме, глядя на своих людей. — По двое за раз. Я не хочу, чтобы вы привлекли к себе внимание до того, как у нас появится шанс. Все шестеро стражников кивнули и друг за другом покинули комнату. Когда они наконец ушли, Серсея осмелилась приблизиться к нему, переплетая свою руку с его свободной и склонив голову ему на плечо, чтобы она могла прошептать ему на ухо. — Тебе следовало вынести это за пределы крепости. Джейме покачал головой. — Он её не покинет. Единственная причина, по которой Нед Старк всё ещё десница короля, заключается в том, что он ожидает, что она защитит его. Я докажу ему обратное. — Ты собираешься оставить меня, — пробормотала она с гневом в голосе. — Ты не должен снова покидать меня. Вложив меч в ножны, Джейме развернулся к Серсее, крепко схватив её и притянув к себе. Он мог видеть волнение в её зелёных глазах. — Я вернусь, и со всей армией Ланнистеров, если понадобится. Речные земли сгорят, и Долина, и каждый человек, стоящий между нами. Он поймал её губы своими, срочность ситуации развеяла все меры предосторожности, которые они предпринимали на случай разоблачения. Серсея какое-то время не уступала его свирепости, прежде чем отстраниться, прижавшись губами к его уху, когда он уткнулся носом в её шею. — Этого будет недостаточно, — прошептала она, обдавая горячим дыханием его кожу. — Найди девушку и забери её. Пусть Старки знают, что независимо от того, что они делают, они не могут защитить тех, кого любят. Джейме не услышал ревности в её голосе. Он не заметил, как она использовала его гнев из-за плена Тириона, чтобы заняться тем, о чём он и не думал бы. Всё, что он знал, — это её запах и вкус, его лучшая половина, золотое совершенство.

~***~

Менее чем за час Джейме и его солдаты продвинулись вверх по ступеням Башни; их попытки действовать скрытно практически улетучились. Слуги разбегались при виде них, а другие стражники смиренно стояли рядом: репутация Цареубийцы — всё, что им было нужно, чтобы держать свои мечи в ножнах. К тому времени, когда они добрались до двери в кабинет мейстера Пицеля, Джейме был ослеплён яростью. Он не знал, что удержит его от того, чтобы вонзить свой меч в грудную клетку Неда Старка, и в этот момент ему было уже всё равно. Будь прокляты последствия. Будь прокляты Старки. Они судили его семью в последний раз. Он и его солдаты ворвались в комнату, делая это быстро на случай, если десница привёл с собой кого-нибудь из стражи, но все были удивлены, обнаружив, что там был только Пицель, дрожащий как осиновый лист, что он всегда делал, в мгновение ока готовый потерять сознание. Оглядевшись по сторонам, Джейме подошёл прямо к старому дураку и толкнул его на стул перед столом. Он вытащил свой нож и приставил его прямо к шее мужчины. — Где Старк? Пицель даже не вздрогнул. — Сир Джейме, вы должны… — Он прямо здесь. Джейме вытащил меч, как и его люди, и повернулся лицом к Неду Старку. Десница короля стоял прямо за дверным проёмом, совершенно безоружный, но не один. Позади него в комнату вошли ещё шестеро мужчин в золотых доспехах и белых плащах. Во главе стоял сир Барристан со снятым шлемом и обнажённым мечом. Он встал между Джейме и Недом, пока остальные сдерживали солдат Ланнистеров. Король Роберт вошёл в комнату последним, выглядя ужасно гордым собой. — Ты выбрал неудачный день, чтобы стать предателем, Цареубийца. А теперь опусти свой проклятый меч, пока не выставил себя дураком. В одиночку Джейме, возможно, смог бы справиться с сиром Барристаном, хотя этот человек, несомненно, перебил бы половину его солдат до этого, но, окружённый остальной Королевской гвардией, он знал, что у его небольшой группы не было шансов. Скривившись, он бросил свой меч на пол. За металлическим звоном последовало шесть таких же. — Я полагаю, ты давно хотел это сделать, — сказал Джейме, наблюдая за мечом сира Барристана. — Жаль, что мы не смогли закончить это настоящей дуэлью. Я всегда хотел испытать себя против тебя. Сир Барристан выглядел разочарованным. — Если это весь стыд, который ты испытываешь, то ты не заслуживаешь такой почётной смерти. Джейме почувствовал острую боль в груди. — Это королевское правосудие? — спросил он, глядя на короля. Возможно, он мог удержать руку от меча, но его язык не хотел спокойно оставаться на месте. — Мой брат незаконно взят в плен, и вы будете защищать человека, семья которого сделала это? Вы объявляете войну. Роберт шагнул к нему, подвинув сира Барристана, как будто тот ничего не весил. — Тебе бы этого хотелось, не так ли? Мне бы, конечно, хотелось. Я бы хотел, чтобы твоя хорошенькая головка покоилась на воротах, чтобы твой отец увидел, когда приедет сюда. Но мы не получаем того, чего хотим. Затем король отвернулся и вылетел из комнаты. Нед на мгновение взглянул в сторону Джейме. У него даже не хватило приличия выглядеть пристыженным, когда он встретился с ним взглядом. Несомненно, высокий и могущественный лорд Старк всё ещё считал себя выше. В конце концов, он не нарушал никаких клятв, только мир, и это, по-видимому, не было преступлением. Старк вышел вслед за королём. Королевская гвардия вывела и его людей, оставив Джейме наедине с сиром Барристаном и тихим Пицелем. — Тогда в подземелья? — спросил Джейме, чувствуя, что его несвоевременное чувство юмора возвращается с удвоенной силой. — Мы не посадим тебя в камеру, — сказал сир Барристан, поворачиваясь, чтобы уйти. — Ты сядешь в лодку.

~***~

Джейме задавался вопросом, как долго Роберт и Нед планировали эту свою маленькую ловушку. Их очень большая и очевидная группа не встретила ни одного лорда по пути из Красного замка. Действительно ли они планировали сохранить всё это в секрете? В Королевской Гавани ничего не оставалось в тайне. Кроме того, Серсея сообщила бы их отцу задолго до того, как он добрался бы до места назначения, где бы оно ни находилось. Они не воспользовались общественным причалом, а вместо этого отправились на частный пляж сразу за крепостью. Но даже там не было ни фрейлин, ни молодых лордов, пытающихся очаровать женщину, пренебрегая её приличиями, — только волны и маленькая гребная лодка. Вдалеке он увидел корабль с королевскими гербами на парусах. — Я очень надеюсь, что вы не отправляете меня куда-нибудь замерзать, — сказал Джейме, наблюдая, как его солдат сопровождают на лодку. Поднялся ветер, разметав его золотистые волосы по лицу. В кои-то веки в воздухе пахло морем, а не мочой. День был почти чудесный. — В Долине достаточно холодно для тебя? — спросил Роберт, стоя в стороне с Недом и сиром Барристаном. Джейме почувствовал, как его глаза сузились. Что они задумали? Роберт посмотрел на Неда, который, в свою очередь, вздохнул. — Сир Джейме Ланнистер, по приказу короля вы должны отправиться в Орлиное Гнездо, где вы заберёте своего брата, Тириона Ланнистера, и благополучно вернёте его в Королевскую Гавань. Затем вы убедите своего отца прекратить любые военные действия. Если он этого не сделает, лорду Тайвину будут предъявлены обвинения. Это была отчаянная уловка, чтобы спасти их шкуры. Если Нед Старк думал, что он будет благодарен за возможность спасти своего брата от его ошибки, он был большим дураком, чем думал Джейме. — А что насчёт враждебных действий леди Старк? — спросил Джейме, заметив, как напрягся Нед. Ему хотелось, чтобы он попытался. — Какие обвинения ей должны быть предъявлены? Шлепок по запястью? Возможно, лечь спать без ужина? Нед помолчал мгновение, взглянув на Роберта. — Если твой брат будет признан невиновным в предъявленных ему обвинениях, я лично приму наказание за действия моей жены, но не раньше. В порыве гнева Джейме сделал шаг вперёд, но обнаружил, что лезвие меча сира Барристана прижато к его груди. — В каких ещё обвинениях?! — Покушение на убийство моего сына, Брандона Старка. Мир замер. Джейме больше не слышал ни шума волн, разбивающихся о берег, ни криков чаек, пролетавших над головой. Ветер стих, и люди вокруг него тоже. Он снова был в Винтерфелле, в разрушенной башне, в которую, как они думали, никто не потрудится заглянуть. Серсея смотрела на него, волосы падали ей на плечи, глаза широко раскрылись от страха. Его рука лежала на маленьком мальчике, не старше Мирцеллы, который видел больше, чем следовало. Что только ни сделаешь ради любви. Нет. Никто не видел; никто не мог знать. Он позаботился о том, чтобы не было свидетелей. Тирион не мог страдать из-за его действий. Это было последнее, чего он когда-либо хотел. — Ваш сын упал. — Джейме чуть не подавился словами. По лицу Неда пробежало нечитаемое выражение. — Упал. А затем послали убийцу проследить, чтобы он никогда не очнулся. Он напал на мою жену и оставил на её руках шрамы, прежде чем волк моего сына перегрыз ему горло. Джейме моргнул, его страх и гнев сменились замешательством. На мальчика напали? Он задавался вопросом, был ли этот приказ дан Серсеей. Это не было ниже достоинства его сестры, особенно если она считала, что её семья в опасности, но она бы сказала ему. Или, по крайней мере, она бы сделала это после того, как план провалился. Но Тирион? Его брат поступал не так. — И какие у вас есть доказательства? — спросил Джейме, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Он не уйдёт, пока они ему не ответят. Возможно, они у них были, потому что Нед Старк ответил. — Кинжал, который твой брат выиграл на турнире в честь именин принца Джоффри. Это то оружие, что использовалось против моей семьи. Кинжал? Джейме не мог вспомнить ничего из того, что было у его брата, что могло бы причинить кому-либо вред, за исключением его остроумия. На лице Роберта появилось странное выражение. Может быть, удивление. Но когда он заметил внимание Джейме, его выражение снова стало стоическим. Казалось, у всех вовлечённых сторон были свои секреты. Джейме перевёл дыхание, пытаясь успокоить гнев, снова закипающий в его крови. Несмотря на всё, что было против них, он не хотел упускать свой шанс спасти брата. Их отец достаточно скоро позаботился бы обо всём, а эти дураки были готовы отказаться от единственного рычага давления, который у них был против него. — Позволь мне поговорить с лордом Старком наедине, — сказал Джейме, глядя на сира Барристана. — Я больше не вооружён. Я смогу ударить его только один раз, прежде чем ты сразишь меня. — Я отниму у тебя руку, прежде чем у тебя появится такая возможность, — ровным голосом ответил сир Барристан. Он верил в это. Джейме пожал плечами. — Ну, ты стареешь. — Брось, Барристан, у этого кота нет когтей, — Роберт фыркнул, делая несколько шагов в сторону. — И сними эти дурацкие доспехи, Цареубийца. Сейчас ты занимаешься моим делом, а не делом своего отца. Он подождал, пока король уйдёт, всё это время наблюдая за Недом Старком. Десница встретил его взгляд, ни разу не дрогнув. После всего, что он сделал для этого человека за последние пару дней, он осмеливался смотреть на него таким образом. Возможно, в конце концов, его дочь значила для него не так уж много. Джейме медленно подошёл к мужчине, остановившись только тогда, когда их плечи соприкоснулись. Он не сводил глаз с моря, с корабля, который доставит его к брату. — Я не знаю, откуда взялись ваши «доказательства», будь то Паук или кто-то из других мудаков Малого совета Роберта, и меня это не волнует. Но вы должны знать, что я не выиграл турнир в день именин Джоффри, и мой брат никогда не ставит против меня. Он ушёл ни с чем. — Джейме повернулся к Неду, почувствовав удовлетворение от очень неуверенного взгляда северянина. — Итак, если вы решите продолжать в том же духе, я сделаю это быстро для обеих наших семей. Вы и я перед богами и королевством. Посмотрим, всем ли Старкам суждено было погибнуть на Юге. Пока лодка плыла по морю, Джейме наблюдал за исчезающей береговой линией. Он надеялся, что Нед Старк продолжит свои глупые поиски; он надеялся, что у него появится шанс покончить с этим человеком раз и навсегда. Ланнистеры всегда платят свои долги.

~***~

Мира

В темноте своей каюты Мира вздрогнула и проснулась. Она резко села на своей койке, всё ещё чувствуя прикосновение чьей-то руки к своему лицу. Её ночная рубашка промокла от пота, как и простыни, на которых она спала, но тело промёрзло до костей. Заставив себя успокоиться, она выглянула в одну из щелей, считающихся окнами в корпусе корабля. Море было спокойным, а утро тёмным, но вдалеке она могла различить цвет на горизонте. Приближался рассвет. Она очень сомневалась, что сможет сейчас снова заснуть. Не то чтобы ей этого хотелось. Мира осторожно выбралась из постели, стараясь не шуметь. Их судно было небольшим, идеальным для относительно незаметных передвижений, но не лучшим для уединения. Однажды она закричала во сне и привлекла внимание всех на борту. Натянув одно из своих более тяжёлых платьев (климат резко изменился за то время, что они покинули Королевскую Гавань), Мира вышла на палубу корабля, и прохладные остатки ночного воздуха прогнали её кошмары. Она глубоко вздохнула, наслаждаясь свежестью. Это было совсем не похоже на дом, но всё же намного лучше, чем высокая влажность Королевской Гавани. Впереди стояла фигура, облокотившаяся на поручни левого борта, единственная, кого можно было увидеть, не считая ночного стражника на носу корабля. Мира сразу поняла, что это Джори. Она не была уверена, что он спал с тех пор, как корабль отбыл. По крайней мере, с тех пор, как они прибыли в Драконий Камень. Он маячил вдалеке, тёмный вулканический остров, который пах пеплом и серой даже на таком расстоянии, на котором они находились. Мира полагала, что, прищурившись, она могла бы увидеть пар, поднимающийся от Драконьей горы, а под ним — замок Драконий Камень. Его кирпичная кладка оформлена в драконьих мотивах, от самой низкой арки до самой высокой башни: Таргариены сделали свой символ узнаваемым. Старая Нэн говорила, что замок был построен с помощью колдовства. Мире всегда было трудно в это поверить. Они прибыли после чуть более двух дней плавания и ждали три. Корабли патрулировали прибрежный периметр острова и угрожали потопить любое судно, которое осмелится подойти слишком близко. В первый день они оставили сообщение одному из капитанов, объяснив, что должны были встретиться со Станнисом по поручению короля, но с тех пор не было никаких вестей. — Кошмары, миледи? — спросил Джори, выпрямляясь. — Скорее, плохие воспоминания, — ответила Мира, хотя, увидев его дискомфорт, быстро добавила: — Не вини себя за то, что не находится под твоим контролем. Так мы все сойдём с ума в течение двух недель. Джори кивнул, но лучше от этого не стало. Мира вздохнула, вглядываясь в темноту в поисках каких-либо признаков движения. — Как ты думаешь, они придут сегодня? — Я надеюсь на это, миледи, — ответил Джори, вцепившись в перила. Казалось, он хотел силой мысли заставить корабли появиться. — Все на борту становятся беспокойными. В любом случае, мы здесь надолго не задержимся. Разочарование расцвело в её груди. Одно дело — не суметь убедить Станниса вернуться в Королевскую Гавань, но чтобы ей даже не дали возможности попробовать? Это было постыдно. — Возможно, вам следует последовать своему собственному совету, миледи, — продолжил Джори с намёком на ухмылку на лице. Его щетина стала длиннее. Ему было не по себе при мысли о бритье в открытом море. — Лорд Станнис видит демонов в каждом тёмном углу. Если он действительно не хочет никого видеть, потребуется гораздо больше усилий, чем у нас есть, чтобы убедить его в обратном. В его словах звучала правда, Мира знала это, но ей всё равно не нравилась мысль о том, чтобы просто вернуться домой и спрятаться от всего. — Стал бы такой исполненный сознанием долга человек, как лорд Станнис, рисковать, совершая государственную измену, чтобы прятаться в своём доме? Слова прозвучали для неё странно, как будто их произнёс кто-то другой. Джори покачал головой, понизив голос. — Это опасная уловка, миледи. Я бы не советовал её повторять. — Она бы сработала? Её стражник вздохнул. — Я однажды встречался с лордом Станнисом, во время восстания Грейджоев. Он разбирается в стратегии и тактике, и почти ни в чём другом. Вы не найдёте человека, который ненавидел бы игру больше, чем он. Попытаемся сыграть — и нас вышвырнут из Драконьего камня так быстро, что мы будем сомневаться, были ли мы там на самом деле. Мира фыркнула, но в конце концов кивнула. Джори был прав, как обычно. Она даже не была хороша в игре. Её неуклюжие попытки только навредят её делу и приведут к тому, что её отец подвергнется ещё большей опасности. Вскоре солнце показалось из-за горизонта, его тёплые лучи протянулись по Черноводному заливу. По водной глади начал расползаться туман, окутывая разбросанные небольшие острова, но он был не настолько густым, чтобы те, кто находился на палубе, не могли увидеть приближающийся корабль. Раздались крики, и внезапно вся команда оказалась на палубе. Одни управляли парусами, другие — якорем. Они выглядели готовыми двинуться в путь или сражаться. Корабль был не больше их, на жёлтых парусах развевался олень дома Баратеонов. К самой центральной мачте был привязан флаг поменьше с изображением чёрного корабля с луковицей на парусе. — Луковый рыцарь, — пробормотал Джори себе под нос, так тихо, что она почти не расслышала. Она знала это название. Сир Давос, Луковый рыцарь, был контрабандистом, который помогал Штормовому Пределу, когда тот находился в осаде во время восстания Роберта. Лорд Станнис посвятил его в рыцари за эти усилия. Она задавалась вопросом, думал ли Станнис, что они будут оскорблены таким скромным человеком, приветствующим их. Если так, то он забыл, что даже сам капитан стражи её отца не был рыцарем. На носу корабля стоял пожилой мужчина, сир Давос, как она предположила; его волосы и борода поседели, а лицо обветрилось от слишком многих дней, проведённых в море. Хотя он серьёзно хмурился, Миру этот человек не пугал. Возможно, даже наоборот. Рядом с ним стоял молодой человек, такой же серьёзный. Он напомнил ей Робба, играющего в лорда. — Доброе утро, миледи. Сир, — окликнул он, как только его корабль оказался в пределах слышимости. Его команда, казалось, не была готова к бою, но это не заставило её людей расслабиться. — Я сир Давос из дома Сиворт, а это мой сын, Маттос. Позвольте нам извиниться за то, что заставили вас ждать, но вы понимаете, что Драконий Камень закрыт для любых кораблей. — Понимаем, — ответила Мира, выпрямляясь. Она надеялась, что сохранила самообладание и грацию, которым научила её мать, и не выставила себя дурой. — Но я приплыла от имени моего отца, лорда Эддарда Старка, десницы короля. Он просит лорда Станниса вернуться в Королевскую Гавань, чтобы получить его совет. Сир Давос кивнул. — Да, миледи, некоторое время назад мы получили его письмо. — Приятно слышать. Мы не были уверены, что сообщение дошло, поскольку ответа не было. Слева от неё Джори издал какой-то звук. Сир Давос выглядел смущённым. Может быть, она всё-таки сможет чего-то добиться. — Как мы можем быть уверены, что вы приплыли по указу десницы? — крикнул Маттос, стоявший рядом с отцом, явно рассерженный. — На парусах не королевские цвета. Откуда нам знать, что это не какой-то трюк? Джори двинулся вперёд. — Ты называешь мою леди лгуньей? Мира положила руку на грудь Джори, останавливая его. — Учитывая судьбу последнего десницы, мы подумали, что лучше всего использовать менее заметный подход. Я приношу извинения за причинённые неудобства, но здесь только я и мой стражник. Мы вряд ли сможем причинить какой-либо вред. Она взглянула на Джори, и его лицо нахмурилось. «Я надеюсь». Сир Давос молчал дольше, чем ей бы этого хотелось, но в конце концов он кивнул, пробормотав что-то Маттосу. Затем его сын начал выкрикивать приказы своей команде. — Лорд Станнис разрешил вам вступить на Драконий Камень. Я должен сопроводить вас в замок, где он ждёт вас и предложение вашего отца. Мира едва сдерживала улыбку, которая грозила вырваться наружу. Её путешествие ещё не закончилось, но, по крайней мере, оно могло начаться. Может быть, она всё-таки сможет помочь своей семье.