В погоне за свободой

      Солнце, поднявшееся высоко в небе, беспощадно палило на металлическую крышу старого седана. Он выглядел так, как будто пережил множество бурь и непогоды, а теперь тихо умирал под его жарким светом. Ржавая крыша была покрыта облупившейся краской, которую когда-то, кажется, аккуратно наносили, но теперь она облетела, как листья осенью. Один из шарниров, перемотанный скотчем и проводкой, изогнулся, не выдержав времени, а трещина на стекле, как сеть, растекалась по стеклу, напоминая о том, что машина давно не ощущала заботы и ремонта.       На кузове — несколько глубоких царапин, как следы от встреч с чем-то острым, и грязь, которая не только покрывала его, но, похоже, глубоко проникла в металл, сливаясь с его старой душой. С каждым днём эта грязь становилась неотъемлемой частью машины, словно она больше не могла очиститься от тяжести времени и пройденных дорог.       На переднем сиденье Нил сидел в беспечности, словно машина была его личной крепостью, и больше никто не имел права на неё. Он небрежно завалился в кресле, вытянув ноги, закинув их на приборную панель. Тёмные пятна грязи, оставленные его грязными, местами порванными кедами, на панели отражали небрежность и беспризорность этого момента. Тот самый, когда некогда яркие, красные кеды начали тускнеть, их звезда практически исчезла, оставив лишь лёгкое, почти незаметное напоминание о бренде. Цвет выцвел, и теперь красный стал мутным, таким же, как и всё вокруг, поглощённое временем.       Уголок карты загнулся в его руках; еле заметные подтёки краски свидетельствовали о том, что её когда-то намочили под дождем или искупили в луже. Заметки, написанные на ней, уже успели выцвести, но карта всё же была расправлена на его коленях. Нил старательно выводил на ней новые пути, после чего задумчиво стал жевать колпачок от маркера.       — Если свернём на следующем повороте, попадём на север, — пробормотал он, не глядя на Эндрю. — Попадём в тот район, — он провёл пальцем по карте, — там должно ещё что-то работать, — его голос был невнятным, то ли из-за маркера, всё ещё зажатого во рту, то ли по причине неуверенности: стоит ли вообще говорить это вслух.       Эндрю за рулём тихо хмыкнул, не отрывая глаз от дороги. Он держался расслабленно, но его взгляд был внимательным, контролирующим каждую кочку и поворот на пустынной трассе. Руки лежали на руле так уверенно, что складывалось впечатление, будто он сросся с этим креслом.       — И зачем нам туда? — протянул он с лёгкой насмешкой, не скрывая, что вопрос риторический.       — Нельзя вечно ехать вслепую. Нам нужен бензин и еда, — взгляд, который Нил послал Эндрю, наконец-то выплюнув маркер изо рта и подняв на него глаза, излучал одновременно усталость и усмешку, словно Эндрю был глупым ребёнком. — Пора начать действовать как нормальные люди, а не как глупцы без плана.       Эндрю ухмыльнулся, всё так же не глядя на него.       — Нормальные люди не сбегают из дома на машине, которая развалится через пару километров.       — Именно поэтому нам и нужно её починить, мать твою, — рыкнул Нил, сильнее вжимаясь в кресло, — или ты хочешь сдохнуть от голода, потому что у нас не осталось еды?       — Я ничего не хочу, — проговорил свою старую шарманку Эндрю.       — Ой, да заткнись, бесишь своей хернёй уже, — огрызнулся в ответ Нил, смотря в потолок машины.       Он был слегка грязноват, с парой пятен тут и там, как и всё в этой машине, включая их самих:       — Я хочу принять тёплый душ наконец, — менее агрессивно проговорил Нил.       — Ты звучишь так, будто это я заставил тебя всё бросить и сбежать со мной непонятно куда, — бросил Эндрю с едва читаемым раздражением.       Нил фыркнул, вновь обратив свой взгляд на него.       — Ты просто решил сам уехать непонятно куда, а я решил, что не могу оставить тебя гнить в этом одиночестве одному, — проговорил Нил, звуча слегка насмешливо.       Эндрю посмотрел на него, уголки его рта едва заметно приподнялись в тени улыбки.       — Что бы я без тебя делал, — пробормотал он в ответ, — если на твоём севере не окажется ничего полезного, ты спишь в багажнике.       — А если окажется? — уголки губ Нила приподнялись в ухмылке победителя ещё одной битвы за направление их пути. Словно в тенистом пути был хоть один кусочек чего-то светлого и хорошего.       — Тогда я отмою твои чёртовы кеды, — огрызнулся Эндрю, вновь переводя взгляд на дорогу и сосредотачиваясь на вождении.       Машина подпрыгнула на очередной кочке, а Нил чуть не выронил карту, но всё-таки удержал её, что-то тихо пробормотав себе под нос. За окнами тянулась пустошь — редкие деревья, выжженная трава, куски асфальта, разбитого временем и погодой.       Где-то далеко впереди виднелся заброшенный придорожный знак. Машина продолжала урчать, словно собиралась с духом, чтобы ехать дальше.       — Хорошо, — легко согласился Нил, чуть посмеиваясь над нелепостью их спора.       Для них это было нечто обычное, привычное, такое, что обволакивало каждую клеточку тела, заставляя расслабляться. Что-то такое, что принадлежало лишь им и только им.       — Слишком легко ты согласился, — скептически глядя на него, проговорил Эндрю. — Было слишком просто, обычно ты начинаешь спорить.       — Возможно, я просто устал от этого, — слегка пожав плечами, заметил Нил, вновь лениво скатываясь вниз по сиденью, развалившись ещё более небрежно, чем прежде. Он уставился в окно где пейжал уныл не менялся уже достаточно продолжительное время, все те же пустыне поля и одинокие деревья. — Мы как будто бы ездим кругами, все такое одинаковое. Я просто невероятно устал от этого.       — Может, мы и ездим, — усмехнулся Эндрю. — Ты ведь вечно возишься с этой картой, но она нам особо не помогает.       — О, так ты предлагаешь взять на себя навигацию? — Нил повернул голову, и в его взгляде промелькнул вызов.       — Нет, спасибо. Ты же эксперт. — Эндрю сделал акцент на последнем слове, но его тон был настолько расслабленным, что Нил не мог не фыркнуть.       — Точно. Эксперт, который, между прочим, предупреждал, что машина — полный хлам, — проворчал он, указывая маркером на панель управления. — А ты такой: Да ладно, дотянем. Всё будет нормально. И это из нас двоих именно ты увлекаешься подобным.       — Конечно, старый добрый Нил не способный отличить Мазерати от Мерседеса, — усмехнулся Эндрю сузив глаза поглядывая в его сторону. — И отвечая на твой вопрос, какая разница. Протягиваем же или ты хочешь идти пешком? Дверь всегда открыта.       Говоря это Эндрю слегка наклонился вперед вглядываясь в приближающийся дорожный знак. Буквы на нём были облупившимися, но всё же можно было разобрать: Блэкридж — 10 миль.       — Блэкридж? — Нил тоже увидел надпись и нахмурился. — Никогда не слышал о таком месте.       — Я тоже, — спокойно отозвался Эндрю, — но ты же хотел север. Вот и приехали.       Машина замедлила ход, а затем остановилась прямо перед знаком. Двигатель продолжал урчать, словно неохотно соглашаясь на короткий отдых.       — Странно, — пробормотал Нил, присматриваясь к дороге дальше. Она уходила в тень редких деревьев, и по обе стороны от неё не было ничего, кроме выжженных пустошей. Дорога казалась слишком узкой, почти заброшенной, будто ею давно никто не пользовался.       — Отличное место, чтобы заглохнуть окончательно, — Нил скрестил руки на груди и кивнул в сторону знака. — Ты уверен, что мы хотим туда?       Эндрю, опираясь локтем на руль, задумчиво смотрел вперёд. В его глазах блеснуло что-то непонятное — то ли азарт, то ли усталость.       — Мы уже выбрали направление. — Он потянулся к рычагу, перевёл машину на первую передачу, и старый седан послушно загудел, начиная движение.       — Отличный план, — протянул Нил, скептически качая головой. — Если мы умрём где-нибудь в Блэкридже, я всё равно буду винить тебя.       — Разумеется, — фыркнул Эндрю. — Ты бы и без Блэкриджа винил меня.       Они ехали дальше, и дорога становилась всё хуже. Асфальт местами исчезал, уступая место гравию и камням, которые неприятно хрустели под колёсами. На горизонте начали вырисовываться какие-то очертания — низкие дома, разбросанные неравномерно, и старая водонапорная башня, покосившаяся вбок, как будто она собиралась упасть с первого же порыва ветра.       — Прекрасно, — сухо прокомментировал Нил. — Просто курортный городок.       — Да, пятизвёздочный, — отозвался Эндрю, щурясь на заброшенные здания. — Как думаешь, там есть хотя бы заправка?       — Если есть, то она точно закрыта. — Нил вытащил из кармана маркер и начал нервно крутить его в руках. — Зато, может, найдём что-то полезное.       — Кого? Мышей? Заразился чумой замечательно, — проговорил Эндрю.       — Какая чума? Ты совсем ебанулся? — Нил посмотрел на него нахмурившись.       Эндрю ничего не ответил.       Чем ближе они приближались, тем мрачнее становился пейзаж. Обломки прошлого, казалось, сжимали город в своих холодных объятиях. Здесь не было жизни, только разруха, тишина и бесконечная пустота. Город выглядел совершенно заброшенным, словно даже бродячий кот избегал бы этих мест, предпочитая более гостеприимные развалины. Ни звука. Лишь ветер, завывающий между домами, гнал по улицам серую пыль, как будто пытаясь стереть последние следы человеческого присутствия.       Окна в домах зияли тёмными провалами, выбитые стекла давно рассыпались, и теперь от них остались только рваные рамы. Остатки занавесок на последних издыханиях отчаянно метались на ветру, словно сражаясь за свое никчемное существование, цепляясь за то, что от них осталось. Когда-то здесь, возможно, кипела жизнь, но теперь всё, что напоминало о людях, было уничтожено временем и равнодушием природы.       Эндрю заглушил двигатель, и тишина стала ещё более ощутимой, словно мир затаил дыхание. Он первым вышел из машины, чувствуя, как каждый шорох его шагов отдаётся эхом в пустоте. Размяв затекшие плечи, он медленно огляделся, вглядываясь в унылый горизонт. Казалось, что город был бесконечен в своей разрухе — улицы тянулись вдаль, обрамленные облупившимися стенами и мертвыми деревьями. Его взгляд скользил по выцветшим вывескам, проржавевшим фонарным столбам, и застывал на чём-то едва уловимом, словно за этим мраком мог скрываться кто-то — или что-то.       — Хочешь развести лагерь здесь? Переночует в одном из домой, что не успел до конца сгнить, — проговорил Эндрю небрежно Маша рукой в ряд одинаково покинутых домов. — Или попробуем найти хоть кого-нибудь здесь?       Нил небрежно сложив карту в карман и набросив рюкзак на плечо, так же вылез наружу ответил:       — Сначала нужно проверить не бродит ли где-то поблизости людоед, что может съесть нас и даже не подаваться костями.       — Ты как я смотрю до безумия оптимистично настроен, — саркастически заметил Эндрю смотря на него, закрывая дверь машины, — пошли.       Они двинулись вдоль главной улицы, которая была пугающе пустой. На каждом углу лежали разбросанные вещи: одинокая детская кукла без руки, ржавый велосипед, порванная сумка. Казалось, город замер в момент какого-то внезапного бегства.       — Это уже слишком клишированно, — пробормотал Нил, пнув камень, который отлетел к порогу одного из домов. — Ты не находишь?       — Угу, — коротко ответил Эндрю, не сбавляя шага. — Только я всё ещё не вижу бензина.       Нил тихо хмыкнул, ускоряя шаг, чтобы не отставать от Эндрю.       — Бензин, бензин, — пробормотал он, обводя взглядом дома. — А может все же, лучше, сначала убедимся, что здесь никто не прячется?       Эндрю ничего не ответил, но его рука невольно потянулась к карману куртки, где привычно лежал складной ножик. Он всегда носил его там, как напоминание о тех моментах, когда самозащита была не просто выбором, а необходимостью. Особенно после того происшествия с компанией парней, которые решили, что им по зубам два подростка, обогревшиеся в уединённом месте и вооружённые лишь желанием избежать проблем. Эти парни хотели вытрясти с них последние деньги на выпивку и травку. Эндрю помнил, как парни начали приближаться, зловеще ухмыляясь. Он и сам не был готов к тому, что произошло дальше.       Если бы не умение Нила уворачиваться от ударов, отточенное после жизни с собственным отцом, который любил напиться до безумия и начинал бросаться с кулаками на сына, они могли бы оказаться в совсем другом месте. Где-нибудь в канаве, с кровью и порезами, оставшимися от жестокой драки. Если бы не Эндрю, который владел хорошими навыками в борьбе, может быть, их тела медленно поедались бы личинками, а они так и не узнали бы, что значит выжить.       Шаги Эндрю отдавались странным эхом в пустынной тишине, Нил следовал за них словно собачонка на поводке:       — Тебе не кажется, что тут слишком тихо? — спросил Нил, останавливаясь возле выбитого окна. На подоконнике валялась бутылка с треснувшей горловиной, а внутри дома всё выглядело так, будто хозяева ушли только вчера. На полу лежала посуда, перевёрнутый стул и какие-то бумаги.       — Лучше тихо, чем с криками, — отозвался Эндрю, осматривая улицу. — Если они здесь, то нас услышали ещё на подъезде.       — Кто они? — склонив голову к плечу пробормотал Нил вновь обращая внимание на Эндрю.       — Те кто это здесь оставил, — сказал он указывая на очередной брошенный велосипед, что оказался не таким уж и старым, казалось, что на нем, все ещё можно поехать при необходимости. — Жители этого города.       Нил фыркнул, но заметно напрягся ещё раз обводя взглядом улицу и засовывая руки в карманы куртки.       — А может это просто заброшенный город. Возможно люди пропали, апокалипсис наступит, конец света и все такое, — пробормотал он.       — Возможно. — Эндрю остановился перед зданием с облупившейся вывеской. Она когда-то гласила Магазин у дороги, но сейчас буквы были почти неразличимы. — Но тогда зачем оставлять еду, вещи? Если уезжаешь надолго, ты берёшь всё.       Нил покачал головой, отмахиваясь от этих мыслей.       — Ладно, Шерлок, проверим твои теории. Если найдём что-то полезное, я ещё подумаю, стоит ли тебя слушать дальше.       Они направились внутрь магазина. Дверь была открыта, на полах лежала пыль, смешанная с мелкими осколками стекла. Полки, казалось, были разграблены, но кое-где остались банки консервов, пачки муки и несколько бутылок воды.       — Ого, — присвистнул Нил, беря в руки банку с запылённой этикеткой. — Томатный суп. Я думал, такого уже не найдёшь.       — Проверь срок годности, — сухо заметил Эндрю, осматривая заднюю комнату.       — Да брось, консервы вечные. — Нил покрутил банку и бросил её в рюкзак, стоявший на полу.       Эндрю не ответил сразу. Он неожиданно замер возле двери, ведущей в подсобку, словно прислушиваясь к чему-то, едва уловимому. Его рука чуть крепче сжала рукоять ножа, который он всегда держал наготове, а взгляд застыл, изучая пространство перед собой.       — Эй, — наконец позвал он, не оборачиваясь. Его голос звучал напряжённо, но твёрдо.       — Что? — спросил Нил, подойдя ближе. Эндрю кивнул в сторону пола, где слой пыли оказался нарушен. На полу явственно виднелись отпечатки обуви — едва различимые, но достаточно чёткие, чтобы понять, что кто-то здесь был совсем недавно.       — Здесь кто-то был, — повторил Эндрю, и его голос прозвучал так, будто он был готов к худшему.       Нил нахмурился, инстинктивно хватаясь за лямку своего рюкзака. Он нагнулся ближе, чтобы получше рассмотреть следы. Пыль вокруг казалась нетронутой, но там, где прошли эти люди, остались смазанные очертания. Они вели к полкам, где пыль была заметно стряхнута, как будто кто-то уже забирал припасы.       — Чёрт, — пробормотал Нил, поднимаясь. Он почувствовал, как мышцы напряглись. — Что теперь?       — Берём всё, что можем, и уходим, — коротко ответил Эндрю, его голос стал резче. — Если эти люди вернутся, они вряд ли будут рады незваным гостям.       Их шаги заскрипели по полу, когда они двинулись к полкам, стараясь действовать быстро, но бесшумно. Эндрю открыл один из ящиков и вытащил пачку консервов, передав её Нилу, который торопливо затолкал их в рюкзак. С каждым моментом тишина вокруг становилась всё более зловещей, будто город оживал в ожидании чего-то. Ветер, дующий с улицы, усилился, протягивая свои ледяные пальцы через щели в стенах. Он завывал, как будто предупреждая, что они слишком задерживаются. Нил почувствовал, как по спине пробежал холодок — было ли это из-за ветра или из-за странного предчувствия, он не мог сказать.       Нил быстро затолкал в рюкзак несколько банок консервов и две бутылки воды, чувствуя, как его пальцы слегка дрожат.       — Уходить, говоришь? Отличный план, Эндрю, — пробормотал он, бросив взгляд через плечо. — Только кто-нибудь может уже наблюдать за нами прямо сейчас.       Эндрю закрыл дверь в подсобку оглядываясь на Нила с нечитаемым взглядом на лице.       — Если бы за нами наблюдали, мы бы это уже заметили, — сказал он спокойно, но в его голосе чувствовалась напряжённость.       Нил поднялся с колен, перекинув рюкзак через плечо, и встал напротив Эндрю. Их взгляды встретились — напряжённый у Эндрю и настороженный у Нила.       — Знаешь, иногда твоё спокойствие просто бесит, — фыркнул Нил, не отводя глаз.       Эндрю лишь слегка усмехнулся, его взгляд смягчился.       — А ты думал, я буду паниковать, как ты?       — Я не паникую, — огрызнулся Нил.       — Конечно, нет, — с лёгкой насмешкой ответил Эндрю, но его голос звучал более мягко, чем обычно.       Нил смотрел на него ещё несколько секунд, а потом выдохнул, будто сдался. Он сделал шаг вперёд, сокращая расстояние между ними, и, не раздумывая, потянулся к Эндрю. — Прекрати быть таким уверенным, ладно? — пробормотал Нил, его голос дрогнул, но глаза оставались смелыми. Эндрю не ответил. Его взгляд задержался на лице Нила, вглядываясь, как будто он пытался прочитать каждую мысль, каждое сомнение, что могло бы удержать его от того, чтобы сделать этот шаг. Но Нил не двинулся с места. Он стоял, подняв подбородок чуть выше, бросая вызов самому себе. Эндрю медленно поднял руку, как будто давая Нилу время передумать. Его пальцы коснулись затылка, чуть дрожащие от чего-то, чего он сам не мог бы назвать. Пряди волос казались мягкими и странно теплыми, обрамляя холодный мир вокруг них. Эндрю притянул его ближе, оставляя Нилу едва ли не последнюю возможность отступить. Но тот не сделал этого. Их губы встретились осторожно, как будто они шагнули на тонкий лёд, проверяя, выдержит ли он. Мгновение они колебались, а затем Эндрю углубил поцелуй, его уверенность, едва сдерживаемая прежде, прорвалась наружу. Нил подался ближе, отвечая с не меньшей настойчивостью. Их движения были почти неуклюжими, пропитанными упрямством и скрытой нежностью, которую они оба не позволяли себе проявлять раньше. В этом поцелуе было больше, чем просто момент — это был якорь, спасительная нить в мире, где всё рушилось.       Когда Нил слегка отстранился, их дыхание переплелось. Он ещё на секунду задержался, будто не хотел отпускать момент, а затем выдохнул с лёгкой усмешкой.       — Знаешь, — сказал он, опираясь лбом на плечо Эндрю, — если мы встретим здесь кого-то, я точно свалю это на тебя.       Эндрю тихо рассмеялся, проведя рукой по его спине.       — Договорились. Но лучше бы нам не встречать никого.       Они ещё несколько секунд стояли так, прежде чем Нил отстранился и взял рюкзак.       — Идём отсюда, мне здесь не по себе.       Эндрю кивнул, и они быстро покинули магазин, на этот раз двигались быстрее и настороженнее. За их спинами пустой город всё так же безмолвно наблюдал за каждым их шагом.       Когда они вышли из магазина, солнечный свет, пробивающийся сквозь редкие облака, показался слишком ярким после полутемного помещения. Нил щурился, вертя головой в поисках чего-то подозрительного.       — Ты слышишь это? — вдруг спросил он, замедляя шаг.       Эндрю остановился рядом, прислушиваясь. Сначала была только привычная тишина, нарушаемая лишь слабым шумом ветра. Но через мгновение вдали послышался какой-то звук. Тихий, как будто скрип.       — Это что, качели? — удивлённо пробормотал Нил, указывая куда-то вперёд.       Эндрю проследил за его взглядом. И правда, через несколько домов виднелась старая детская площадка. На одной из ржавых качелей медленно раскачивалось сиденье, издавая тот самый пронзительный скрип.       — Ветра недостаточно, чтобы так её раскачать, — заметил Эндрю, прищурившись.       Нил нахмурился, сжимая лямку рюкзака.       — Ты думаешь, там кто-то есть?       — Может быть. — Эндрю взглянул на него, затем кивнул на площадку. — Но это лучше узнать сейчас, пока мы контролируем ситуацию.       — Ты так спокойно это говоришь, будто мы идём проверять почту, — буркнул Нил, но всё же пошёл следом, стараясь не шуметь.       Они подошли ближе, стараясь держаться в тени. Качели продолжали скрипеть, раскачиваясь под слабым порывом ветра. Их металлический звук резал уши, нарушая мертвенную тишину, которая, казалось, впитывала в себя всё остальное. Вокруг не было видно ни души. Площадка выглядела пустой, но напряжение висело в воздухе, словно кто-то невидимый следил за ними из-за угла.       На потрескавшемся асфальте, изъеденном временем и покрытом паутиной трещин, валялись игрушки. Пластиковая машинка со сломанным колесом выглядела так, словно её бросили посреди игры. Рядом лежал порванный мяч, испачканный грязью и покрытый бурыми пятнами, которые могли быть чем угодно. А чуть дальше виднелась кукла — без глаза, с растрёпанными волосами и оборванным платьем, одна её рука тянулась к чему-то невидимому, как будто в молчаливой просьбе о помощи.       Всё вокруг выглядело так, словно место покинули в спешке. Детские рисунки на бетонных стенах ещё держали яркость красок, но они были покрыты пылью, трещинами и странными пятнами. Одни качели были сломаны, их цепи обвились вокруг каркаса, словно кто-то яростно пытался удержать их в неподвижности.       — Пусто, — сказал Нил, осматривая площадку.       Эндрю медленно обошёл качели, поднимая взгляд на верхушки домов вокруг.       — Не совсем, — тихо сказал он, останавливаясь.       Нил повернулся к нему.       — Что ты...       Эндрю жестом указал вверх, его лицо застыло в напряжении. Нил проследил за его взглядом, непонимая, что тот заметил. Но когда его глаза сфокусировались, он застыл, словно врос в землю. На крыше одного из полуразрушенных домов стояла фигура. Она была едва различима в полумраке, почти сливаясь с окружающими тенями. Тонкие очертания человека казались нереальными, будто он был частью самого здания. Незнакомец стоял неподвижно, только редкий блеск в глазах выдавал, что он смотрит прямо на них.       — Чёрт, — выдохнул Нил, его голос был тихим, но дрожал от напряжения. Он инстинктивно схватил Эндрю за руку, его пальцы крепко сжались, будто это могло дать хоть какое-то чувство безопасности. — Это что, приветственный комитет? Эндрю не ответил сразу. Его взгляд не отрывался от фигуры на крыше, словно он пытался понять, что это — человек или нечто иное. Он сжал руку Нила чуть сильнее, давая понять, что тот должен быть начеку.       — Не знаю, — наконец сказал он, голос его был хриплым и низким. — Но мы уходим. Быстро.       Они начали пятиться, стараясь не отворачиваться от незнакомца. Каждый их шаг по пыльной дороге казался громче, чем стоило бы. Вокруг всё ещё царила пугающая тишина, и даже ветер, скользящий между руинами, не мог разрядить гнетущую атмосферу. Незнакомец на крыше не двигался, но это лишь усугубляло ощущение опасности. Его неподвижность, словно у хищника, который ждал подходящего момента, чтобы броситься, заставляла волосы на затылке встать дыбом. Когда они отошли достаточно далеко, Эндрю резко дёрнул Нила за руку, заставляя его повернуться.       — Беги! — коротко и громко скомандовал он.       Нил подчинился без вопросов. Они сорвались с места, мчась по разрушенной улице, их шаги отдавались громким эхом в пустых проёмах домов. Нил чувствовал, как его сердце бешено колотилось, как холодный воздух разрывал лёгкие, но он не останавливался. Эндрю, на шаг впереди, держал его за руку, почти таща за собой. Его взгляд ни на секунду не отвлекался, словно он пытался просчитать каждый следующий шаг. Когда они добрались до машины, Нил почти упал, захлопывая за собой дверь. Эндрю рывком втиснулся на водительское место, завёл двигатель с таким напором, что тот взревел, словно разрывая тишину. Колёса взметнули пыль, и машина сорвалась с места.       — Чёрт возьми, быстрее! — выдохнул Нил, откидываясь на сиденье и хватаясь за ремень. Его дыхание было прерывистым, и он всё ещё оглядывался через плечо, пытаясь понять, не последовал ли незнакомец за ними. Эндрю, мрачный и сосредоточенный, не отрывал глаз от дороги. Машина набирала скорость, и разрушенные здания мелькали мимо, словно кадры в плохом фильме.       — Это был человек? — наконец спросил Нил, его голос дрогнул, но он не мог удержаться от вопроса.       Эндрю коротко кивнул, но его губы сжались в тонкую линию.       — Человек, — повторил он после паузы. Его голос звучал так, будто он пытался убедить в этом самого себя. — Но, знаешь, я почти уверен, что он не собирался нам аплодировать.       Старый седан, казалось, собирал последние силы, чтобы двигаться быстрее, но на поворотах всё равно кренился так, будто вот-вот развалится. Нил сидел на пассажирском сиденье, крепко вцепившись в ручку двери, его дыхание всё ещё сбивалось.       — Ты уверен, что это был человек? Может, просто какой-то манекен? Или... статуя? — Он говорил быстро, как будто надеялся, что слова развеют панику.       Эндрю, сжав зубы, смотрел на дорогу.       — Это был человек. Они стояли слишком ровно, следили за нами. — Он бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида. — К тому же, когда мы побежали, они двинулись.       Нил нервно заёрзал.       — Прекрасно. Просто идеально. Это точно не тот момент, когда я хочу геройствовать.       — Никто не просит тебя геройствовать, — сухо ответил Эндрю. — Просто следи, чтобы ничего за нами не появилось.       Нил обернулся с некоторым отчаянием вглядываясь на дорогу, что казалась пустынной. Лишь деревья, однако неприятное чувство слежки не пропадало. Во рту пересохло, а кожа словно пыталась сгореть заживо.       — Почему ему вообще понадобилось стоять на крыше? Что он от нас хотел? — быстро, слегка запинаясь проговорил Нил, казалось вопросы могли помочь ему понять ситуацию чуть лучше.       — Не знаю, возможно ждал, что мы сделаем дальше, — Эндрю чуть сбавил скорость машины, едя чуть акуратнее.       — Или он просто псих, который собирается нас убить, — подытожил Нил.       Эндрю бросил на него взгляд.       — Если бы хотел, он уже попытался бы что-то сделать.       — Утешил, спасибо, — буркнул Нил, снова оборачиваясь.       Они ехали ещё несколько минут молча, пока трасса не выровнялась, а вокруг снова не раскинулась пустошь. Нил вдруг заметил, что его руки дрожат, и резко спрятал их в карманы.       — Знаешь, — наконец произнёс он, глядя на Эндрю, — если бы я не уехал с тобой, я бы, наверное, уже свихнулся.       Эндрю чуть нахмурился, но не отвёл взгляда от дороги.       — Ты думаешь, со мной свихнуться нельзя?       — О, ещё как можно. — Нил позволил себе слабую улыбку. — Но с тобой это хотя бы... не так страшно.       Эндрю перевел на него нечитаемый взгляд, ничего не говоря пару минут, уголки его губ приподнялись в небольшой. Практически незаметной улыбке.       — Я не собираюсь останавливаться пока не найду подходящие место для жизни, — проговорил он, — держись рядом Нил. Со мной.       — Хорошо, — проговорил Нил чуть расслабляясь, — хорошо, — на этот раз прошептал он, поворачиваясь в нормальное положение и откидывая голову на спинку сидения.       Прикрыв глаза на секунду Нил открыл их и посмотрел на него в его взгляде читалось, что-то такое мягкое, даже можно сказать, что приторно сладкое, если бы его можно было бы ощутить на вкус.       — Ладно, — ответил тот, слегка улыбаясь, — и я здесь потому что хочу, а не через то, что ты меня заставил, чтобы ты знал, — прошептал он.       Эндрю бросил короткий взгляд на него, затем снова сосредоточился на дороге.       — Знаю.       Эти два слова, произнесённые ровным, но каким-то тёплым тоном, казались для Нила важнее любых других обещаний. Эндрю наконец выровнял скорость, и седан перестал греметь так громко, как будто готов развалиться на ходу. Нил открыл бардачок и начал рыться в его содержимом, выискивая что-нибудь полезное.       — Эй, у нас есть какие-нибудь закуски? — спросил он, вытаскивая старую пачку жвачки, чей срок годности явно прошёл ещё до их рождения.       — Нет, — ответил Эндрю, едва бросив взгляд на него. — Ты съел всё ещё вчера.       Нил нахмурился и бросил жвачку обратно.       — Ну извини, что я ем как нормальный человек. — Он откинулся на спинку сиденья и достал из кармана пачку стикеров. Начал бездумно рисовать что-то маркером, оставляя кривые линии на ярко-жёлтых квадратах.       — Мы же не в школе, — скептически заметил Эндрю, — зачем нам… зачем тебе это?       — Это успокаивает, — пожал плечами Нил, вытаскивая очередной стикер. — Ты тоже мог бы попробовать, вместо того чтобы постоянно быть таким... напряжённым.       Эндрю слегка хмыкнул.       — Мне не нужны стикеры, чтобы справляться.       Нил скептически посмотрел на него.       — Ага. Ты справляешься так хорошо, что едва не убил нас, когда решил пересечь ту реку.       — Это была единственная дорога, — резко ответил Эндрю.       — Да, но я всё ещё не могу отмыть грязь с моих кед! — Нил указал на свои обувь, всё ещё покрытую тёмными разводами.       Эндрю молчал, но уголки его губ дёрнулись, будто он пытался не рассмеяться.       — Знаешь, — продолжил Нил, приклеивая один из стикеров на приборную панель, — если бы нас сейчас кто-нибудь увидел, они бы точно подумали, что мы сбежали из летнего лагеря для трудных подростков.       Эндрю на пару минут казалось бы задумался пока резко не засмеялся. Это был хриплый звук, однако до безумия искренний. Тот самый что заставляет сердце биться быстрее, а по коже идти мурашки.       — Мы и так так выглядим, — сказал он, — два идиота со старой развалюхой и рюкзаками заместо нормальные вещей.       — Эй! — воскликнул недовольно Нил, — я не идиот! У идиотов A с плюсом по математике не бывает.       — Но ты завалил химию, — усмехнулся Эндрю, склонив голову набок и глядя на Нила с лёгкой насмешкой.       Тот фыркнул, прикрыв глаза, будто пытаясь не обращать внимания на поддразнивание.       — Я не завалил, — начал оправдываться Нил, — я просто… немного переусердствовал.       — Переусердствовал? — Эндрю чуть приподнял бровь, его голос звучал недоверчиво, но забавно. — Ты устроил взрыв. Весь кабинет был в пене.       Нил, не выдержав, тоже усмехнулся, вспоминая ту катастрофу.       — Это был не взрыв, это была… активная химическая реакция. И вообще, меня тогда никто не предупредил, что нельзя смешивать всё, что под руку попадётся.       — Да уж, — протянул Эндрю, качая головой. — Мне кажется, учитель до сих пор вздрагивает, когда слышит твоё имя.       Нил бросил в него мятую упаковку от печенья, но промахнулся.       — А сам то сдал ее лишь потому что списал у меня. В части теории у меня ошибок не было, — огрызнулся Нил, но его тон был скорее игривым, чем злым.       — Я ведь так и сказал, — пожал плечами Эндрю, — два идиота в машине.       Нил засмеялся, на мгновение забыв о происходящем вокруг.       — Ну, может быть, — признал он, глядя на дорожные стикеры, которые теперь украшали панель. — Но мы хотя бы весёлые идиоты.       — Я не весёлый, это ты у нас по части развлечения, — тихо сказал Эндрю, его улыбка всё ещё не покидала лица.       Машина уверенно пожирала километр за километром потрескавшейся дороги, её гудящий мотор словно отмерял время их странствия. Снаружи мелькали одни и те же унылые пейзажи — редкие деревья, выжженная трава, покосившиеся столбы, — но внутри всё было куда оживлённее. Нил, в своём привычном стиле, полностью захватил пространство вокруг себя.       Его коллекция стикеров захватила приборную панель, медленно превращая её в разноцветное поле хаотичного искусства. Большинство рисунков на них были явно импровизированными: кривоватые звёзды, весёлые рожицы, нелепые фигурки, которые только Нил мог бы назвать животными, и странные линии, больше похожие на каракули.       — Вот, смотри, — гордо заявил он, с энтузиазмом шлёпнув на приборку очередной стикер с изображением улыбающегося черепа. — Теперь у нас панель в стиле всё рухнуло, но мы держимся.       Бросил короткий взгляд на это произведение искусства, Эндрю лишь покачал головой, вновь обращая свой взгляд на дорогу.       — Если нас остановят и начнутся вопросы про возраст я ставлю это на тебя.       — Я расскажу им плаксивую историю как ты злов взрослый дядя похитил ребенка. Завёз в лес и решил, что ему нужнее раб чтобы спасать его задницу, — специально жалостливым голосом, словно он действительно маленький обиженный ребенок, надувший губки, — и вообще меня ещё ни разу никто так не ожидал! Я между прочим человек искусства, — излишне драматично возмутился он показывая на панель обклеенную рисунками.       Эндрю хмыкнул, снова сосредотачиваясь на дороге.       — Человек искусства, который рисовал в тетрадке вместо того, чтобы делать домашку по физике.       — И всё равно мои рисунки были лучше, чем твои жалкие попытки понять законы Ньютона, — огрызнулся Нил, но в его голосе не было злости. Эндрю не смог сдержать улыбку, уголки губ дрогнули, выдавая его потеплевшее настроение.       — Ну, кто-то же должен был быть серьёзным, — сказал он, не отрывая взгляда от дороги.       — Серьёзным? Ты? — Нил усмехнулся, обернувшись к нему и слегка подавшись вперёд. В его голосе звучало явное недоверие, смешанное с весёлой издёвкой. — Это ты решил украсть папину машину, потому что тебе надоело сидеть дома.       Эндрю сжал руки на руле чуть сильнее, но лёгкая улыбка так и осталась на его лице.       — Он мне не отец, — спокойно отозвался он, тон его голоса чуть похолодел, но быстро смягчился. — И, кстати, я взял тебя с собой. Значит, не такой уж я плохой.       — Или просто не хотел, чтобы тебя одного поймали, — Нил с усмешкой откинулся обратно на сиденье, сцепив руки за головой.       Несколько секунд в машине повисла тишина, но она была не угрожающей, а скорее спокойной. За окнами мелькали редкие деревья, а где-то вдали слышался шум ветра.       — Ты вообще скучаешь? — вдруг спросил Нил, не глядя на Эндрю.       — По чему?       — По дому. По школе. По... обычной жизни, — его голос звучал слегка рассеянно словно от этого зависело, что-то в дальнейшем.       Эндрю задумался. Его взгляд оставался прикован к дороге, но в голосе появилось что-то более серьёзное.       — Не знаю. Наверное, по каким-то мелочам. По тому как мы дразнили Аарона и тот бесится как маленький мальчик каковым он и остался.По пирожкам из школьной столовой. Мороженому возможно. Тогда было все более просто, но одновременно и сложнее.       Нил тихо хмыкнул.       — Да уж, пирожки из столовки. Это звучит как вершина счастья.       Эндрю коротко посмотрел на него, затем снова улыбнулся.       — Ты сам спросил.       — Но дразнить Аарона действительно забавно, обожаю наблюдать как он беситься носясь по классу от маленького жука на спине, — усмехнулся Нил посмотрев на пыльную дорогу. Это были приятные воспоминания, однако Эндрю был прав несмотря на это дети не убегают из дома, если все хорошо. — А я скучаю как уже говорил то по душу степлой водой, купание в леденных реках перестало быть чем-то прикольным практически сразу.       — Мы можем найти мотель, — предложил Эндрю. — Если повезёт, там ещё будут работать краны.       — Было бы неплохо, — ответил Нил, чуть мягче.       Эндрю повернул голову, чтобы взглянуть на него. Их глаза встретились на секунду, и в этот момент между ними будто проскочило что-то невидимое, но очень значительное — тонкая, почти осязаемая связь, которую они оба всегда старались скрыть, но которая не исчезала.       — Что? — спросил Нил, наклоняя голову и с подозрением изучая выражение Эндрю.       — Ничего, — тихо ответил тот, и его голос прозвучал неожиданно мягко. Глаза снова вернулись к дороге, но через мгновение он добавил, почти шёпотом: — Просто… просто рад, что ты здесь.       Эти слова прозвучали неуверенно, словно вырвались случайно. Это не было в стиле Эндрю — говорить подобные вещи. Обычно он предпочитал молчать, а если и высказывался, то сарказм был его верным спутником. Но сейчас, беззвучное тепло его слов заставило Нила замереть.       Сердце Нила на мгновение пропустило удар, а затем начало колотиться быстрее. Он внимательно посмотрел на Эндрю, но тот уже вновь сосредоточился на дороге, будто пытался скрыть лёгкий румянец, который начал подниматься к его скулам.       — Ты иногда говоришь такие штуки, — пробормотал Нил, улыбнувшись краешком губ, — что я думаю: ты, случайно, не пьян?       Эндрю коротко хмыкнул, но ничего не ответил, а Нил лишь покачал головой, прикрывая глаза.       — Не бросать ли тебя одного, — более мягко, чем обычно заметил Нил, ты ведь и картой даже не умеешь пользоваться то.       — Спасибо за поддержку, — огрызнулся Эндрю, но в его голосе звучала тихая благодарность.       Машина продолжала ехать вперёд, оставляя за собой пустую дорогу и воспоминания о доме, которые становились всё более далёкими. Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небо в оранжево-розовые тона. Дорога, по которой они ехали, начала петлять между холмами, а вокруг становилось всё меньше следов цивилизации. Нил выглядел уставшим: его энергия, казалось, иссякла, а стикеры закончились. Он прижался к стеклу, разглядывая далёкие силуэты деревьев и редкие огоньки вдали.       — Может, остановимся? — наконец спросил он. — У нас всё равно бензин заканчивается.       Эндрю, молчавший последние полчаса, кивнул, замедлив ход.       — Если появится удачное место, то остановимся.       Через некоторое время у дороги появилось заброшенное строение — небольшой домик, скорее всего, бывшая заправочная станция. Его стены были покрыты облупившейся краской, а окна давно выбиты, оставив в рамах лишь осколки стекла. Крыша обвалилась с одной стороны, но в целом домик выглядел достаточно крепким, чтобы укрыться на ночь.       Рядом с ним стояла старая бензоколонка, покрытая ржавчиной и грязью. Земля вокруг поросла жухлой травой, а у входа валялся кусок брошенной вывески. На фоне выжженной пустоши это место казалось почти подходящим для передышки.       Эндрю припарковал машину перед зданием и заглушил двигатель. Тишина вокруг казалась почти пугающей, нарушаемая только щебетанием одинокой птицы где-то вдали.       — Думаешь, здесь безопасно? — Нил, всё ещё сидя в машине, окинул взглядом пустынные окрестности.       — Лучше, чем спать в машине, — спокойно ответил Эндрю, выходя и хлопая дверью.       Они взяли рюкзаки и направились к зданию. Дверь скрипнула на ржавых петлях, пропуская их внутрь. Запах сырости и пыли ударил в нос, но помещение оказалось неожиданно пригодным для ночёвки. Пол был покрыт слоем грязи, но без следов свежих гостей. В углу валялся старый, потрёпанный матрас, с которого местами торчали пружины. На стенах всё ещё висели обрывки плакатов с рекламой бензина и, вероятно, каких-то давно забытых акций.       — Ну что, наш новый дом? — Нил с усмешкой бросил рюкзак на матрас и плюхнулся на него, скрестив ноги.       Эндрю молча осматривал помещение, проверяя окна и двери. Некоторые из них всё ещё можно было закрыть, пусть и не идеально.       — Ненадолго. Завтра утром уедем, — наконец отозвался он, проверяя запоры на дверях.       — Ты всегда такой серьёзный? — Нил фыркнул, наблюдая за ним.       — Кто-то же должен быть, — ответил Эндрю, не глядя на него.       Нил лишь покачал головой, доставая из рюкзака бутылку воды и несколько печений.       — Ужин чем богат, — с усмешкой произнёс он, протягивая одну печеньку Эндрю.       — Спасибо, шеф, — хмыкнул тот, усаживаясь напротив него и принимая угощение.       Эндрю начал жевать печенье, всё ещё поглядывая на окна, будто опасался, что снаружи кто-то появится. Нил молчал, наблюдая за ним и еле заметно улыбаясь. Несколько минут они сидели в тишине, и, несмотря на обшарпанную обстановку, Нил мог бы назвать её даже уютной. Тихий шорох их движений и негромкий хруст печенья были единственными звуками, нарушающими спокойствие.       Снаружи уже опустились сумерки, окутывая всё вокруг мягкой тьмой. В помещение пробивался тусклый свет от старого уличного фонаря, чья лампа то мерцала, то горела ровно. Он смешивался с лунным светом, проникающим сквозь разбитые окна. Вместе эти огоньки создавали мягкий, приглушённый полумрак, отчего пространство казалось менее враждебным.       Нил откинулся на локти, глядя на Эндрю, который всё ещё смотрел в окно.       — Знаешь, если бы не запах сырости, это место можно было бы считать шикарным, — пробормотал Нил с лёгкой усмешкой.       Эндрю, не оборачиваясь, тихо фыркнул.       — Ага. Ещё бы бассейн и горячую воду — и можно было бы продавать билеты. Нил перевёл взгляд на потолок, и в его голосе появилась непривычная серьёзность, словно этот вопрос беспокоил его уже давно.       — Ты когда-нибудь вообще отдыхаешь?       Эндрю слегка нахмурился, уловив в его словах не просто любопытство, а нечто большее. Он не ожидал такого вопроса, тем более от Нила.       — А зачем? — спросил он, его голос прозвучал сухо, но с лёгкой ноткой искреннего недоумения.       — Ну, не знаю, — Нил чуть пожал плечами, его взгляд был сосредоточен, а голос стал ещё тише, почти задумчивым. — Может, просто... остановиться. Перестать быть всегда наготове. Скинуть наконец-то свою защиту и позволить себе быть собой? Мы ведь уехали как раз ради этого, а не чтобы вогнать себя в депрессию ещё глубже.       Эндрю усмехнулся, но эта усмешка была скорее защитной. Она не касалась его глаз, оставляя за собой только привычную маску безразличия.       — Зато из нас двоих ты можешь расслабиться и перестать быть всегда наготове, — бросил он, скользнув взглядом в сторону, как будто уже искал способ закончить разговор.       Нил тихо фыркнул, но вместо того чтобы оставить всё как есть, он, не раздумывая, пересел ближе. Его движения были плавными, но в них чувствовалась решительность.       — А ты не можешь? — спросил он, наклонив голову чуть вбок. В его голосе не было насмешки, только тихий, почти мягкий вызов.       Эндрю бросил на него короткий взгляд, что-то мелькнуло в его глазах, но он тут же отвернулся. Его руки крепче сжали край сиденья, но он не сказал ни слова.       Нил, наблюдая за этим, чуть наклонился, будто проверяя, как далеко он может зайти.       — Иногда я думаю, что ты просто боишься, — сказал он едва слышно, но в его словах звучала уверенность, пробирающая Эндрю до самых основ.       — И чего же я боюсь, по твоему мнению? — Эндрю наконец повернулся к нему, его голос звучал спокойно, но в глазах мелькнуло что-то вроде вызова.       — Показать, что ты тоже человек, — ответил Нил, не сводя с него взгляда. — Я ведь знаю твою биографию. Ругаешься на меня за синдром спасателя, а сам ведь такой же. Ты мчишься спасать всех, кроме себя самого. Начиная с Аарона и Тильды и заканчивая даже всем этим, — он небрежно махнул рукой, обозначая их окружение. — Я всё помню, Эндрю. Всё помню, — уже тише добавил Нил, и в его голосе прозвучала едва уловимая грусть.       Эндрю открыл рот, чтобы ответить, но слова застряли где-то в горле. Его взгляд скользнул по лицу Нила, остановившись на его глазах. И в этот момент Нил мягко, почти ненавязчиво, коснулся его руки. Жест был лёгким, но от этого не менее значимым.       — Если ты никогда не остановишься, ты просто перегоришь, — прошептал он, наклоняясь ближе.       Эндрю на мгновение замер, его взгляд скользнул по лицу Нила — запутанные волосы, чуть приподнятые брови, как будто он ждал насмешки, а не того, что сейчас произойдёт. В груди все словно стянуло, напряжение росло с каждой секундой, но Эндрю не мог заставить себя отступить. Его пальцы слегка сжали край куртки, прежде чем он отпустил её, будто решив перестать держаться за что-то привычное.       Медленно, почти нерешительно, он потянулся вперёд. Лицо Нила оказалось ближе, чем он ожидал — видно было мельчайшие детали, тонкую сетку его веснушек, тёплый отблеск в глазах. В какой-то момент Эндрю подумал, что Нил отстраняется, но тот остался на месте, только слегка приоткрыл губы.       Когда их губы наконец соприкоснулись, это было одновременно неожиданно и естественно, как если бы они должны были сделать это давным-давно. Поцелуй был неловким, почти осторожным, словно оба боялись сделать что-то неправильно. У Нила губы были чуть суховаты, но тёплые, и это тепло передалось Эндрю, будто растопив лёд, сковывающий его внутри.       Нил на секунду замер, будто проверяя, насколько далеко готов зайти Эндрю, а затем слегка подался вперёд, делая шаг навстречу. Это движение разрушило хрупкий баланс между ними: напряжение последних дней, недосказанность, все страхи и сомнения, наконец, отступили. Всё это растворилось в этом одном моменте, где не было ничего, кроме их тихого дыхания и лёгкого прикосновения.       Когда Эндрю осторожно отстранился, их взгляды встретились. Нил улыбнулся — не нагло, как он обычно делал, а мягко, почти смущённо. Это была его самая настоящая улыбка, и она, казалось, осветила всё вокруг, даже несмотря на мрак заброшенного дома.       — Видишь, это не так уж и сложно, — пробормотал он, — сбросить свою защиту, позволить себе чувствовать, расслабиться.       Эндрю фыркнул, но не отстранился.       — Ты слишком много болтаешь.       — А ты слишком мало, — отозвался Нил, снова вытягиваясь на матрасе. — Но знаешь, это тебя не портит.       Эндрю усмехнулся, качая головой, и действительно впервые за долгое время позволил себе расслабиться.       Ночь окончательно опустилась на пустую станцию, оставляя их в мире, где не было ни родителей, ни школы, ни правил, которые раньше ограничивали их жизнь. Только звуки ветра за выбитыми окнами и тихое урчание где-то вдалеке нарушали безмолвие.       Нил лежал на старом матрасе, закинув руки за голову, разглядывая потолок. Трещины на нём создавали странные узоры, напоминающие древние карты, которые он видел когда-то в учебниках истории. Эндрю сидел рядом на полу, подперев подбородок рукой. Его поза выглядела расслабленной, но Нил знал, что тот всё равно держится настороже — это стало привычкой за последние недели.       — Ты думаешь, они ищут нас? — вдруг спросил Нил, нарушая тишину. Его голос прозвучал тихо, словно слова были предназначены только для этих стен.       Эндрю посмотрел на него, на мгновение задумавшись.       — Родители? — уточнил он, хотя, казалось, понимал, о чём идёт речь.       — Ну да. Может, ещё учителя или полиция. Кто угодно, — Нил слегка повернул голову, чтобы видеть лицо Эндрю.       Тот пожал плечами, устремив взгляд куда-то в сторону.       — Возможно. Но если бы хотели, уже нашли бы.       Нил хмыкнул, перевернувшись на бок, чтобы смотреть на Эндрю. В его лице не было ни грусти, ни злости, только лёгкая тень задумчивости.       — Значит, мы никому не нужны, — протянул он, будто озвучивая мысль, которая давно сидела в голове.       Эндрю чуть прищурился, посмотрев на него, и покачал головой.       — Неправда, — сказал он твёрдо. — Мне всё ещё нужна твоя вечно проблемная жопка.       Нил поднял бровь, удивлённо уставившись на него.       — Это прозвучало серьёзно, как для тебя, — протянул он с лёгкой усмешкой, но в его голосе звучала нотка удивления.       Эндрю посмотрел на него, не отворачиваясь.       — Потому что я серьёзен, — сказал он тихо, но уверенно.       Нил замер, не зная, что ответить. Обычно он привык к сарказму или остротам от Эндрю, но эта искренность застала его врасплох. Сердце заколотилось быстрее, а на лице появилось лёгкое смущение.       — Ну... тогда ты тоже нужен мне, — наконец произнёс он. Его голос стал тише, почти неуверенным, но слова прозвучали так, будто их вырывали из самой глубины души. Нил чуть улыбнулся, подняв уголки губ. — Кто ещё будет ворчать на меня, как старый дед?       Эндрю фыркнул, но на лице появилась слабая улыбка, едва заметная, но такая настоящая, что Нил не смог её пропустить.       — А кто ещё будет нести такой бред и постоянно лезть в неприятности? — сказал он, будто пытаясь скрыть своё тепло за привычной насмешкой.       Нил рассмеялся, его смех прозвучал неожиданно громко в тишине заброшенной станции. Он выпрямился на матрасе, скрестив ноги, и, прищурившись, глянул на Эндрю.       — Видишь? Мы дополняем друг друга. Я — проблемы, ты — их решение. Идеальный баланс. — Его голос был наполнен уверенной игривостью, но в глазах сверкнуло что-то большее.       Эндрю покачал головой, стараясь сохранить серьёзный вид, но было ясно, что он проиграл эту попытку. Он отвернулся, словно скрывая эмоции, но Нил заметил, как его губы дрогнули в улыбке.       — Эй, только не замыкайся опять, — вдруг сказал Нил, наклоняясь вперёд, его голос стал мягче, почти заботливым. — Если ты начал говорить честно, не останавливайся.       Эндрю замер, его взгляд устремился куда-то вдаль, будто он пытался найти правильные слова. Но вместо этого он просто протянул руку, осторожно накрыв ладонь Нила своей. Жест был простым, почти неуверенным, но в нём было столько тепла и искренности, что у Нила на мгновение перехватило дыхание. Он замолчал, лишь глядя на их переплетённые пальцы, будто этот момент был самым настоящим за долгое время.       — Утром мы найдём заправку, — наконец тихо сказал Эндрю, его взгляд скользнул к разбитому окну, за которым ветер шептал свои истории. — И, может, что-нибудь съедобное.       Нил слабо улыбнулся, чуть крепче сжимая руку Эндрю.       — Ты только обещай, что не будешь есть мою долю, — ответил он, в голосе прозвучала тёплая насмешка, будто он нарочно старался облегчить атмосферу.       Эндрю повернулся к нему, на лице всё ещё играла лёгкая улыбка.       — Обещаю.