heiress

      Вечеринки Гриффиндора всегда были легендарными. Алексия не посещала их, стараясь тратить вечера пятницы на дополнительную учёбу, чтобы субботу и воскресенье посвятить собственному отдыху. Но даже она, закрываясь за дверью спальни и насылая заглушающие чары на комнату, прекрасно знала о том, с каким масштабом проводились устроенные школьниками праздники. Обычно их организаторами были игроки квиддича, которые желали ярко и шумно отпраздновать очередную победу, или братья Пруэтт, которые просто любили всеобщее внимание и создавали незабываемые впечатления от тусовок с вкусной едой, хорошей музыкой и несколькими бутылками волшебного алкоголя. Но в этом году компания мародёров перешла на пятый год обучения, а значит, теперь они могли организовывать хотя бы что-то мало-мальски похожее на те легендарные вечеринки. Алексия сомневалась, что первая устроенная тусовка будет плохой.       Общая гостиная факультета уже после окончания пятничных уроков готовилась к началу празднику. Приглашённые девушки Гриффиндора метались по гриффиндорской башне, как ужаленные, чтобы найти кого-то, кто сможет сделать лучший макияж, красиво заплести волосы или закрутить локоны, одолжит пёструю майку или поможет найти заклинания для быстрого утюжения юбки. Парни были более расслабленными, однако в их разговорах и взглядах содержалось то количество веселья, о котором даже нельзя было подумать. Младшие школьники не догадывались, почему старшеклассники были так воодушевлены, и порой переглядывались. Те, кому было известно о вечеринке, на которую их не пригласили, обиженно смотрели на гриффиндорцев и скрывались в своих спальнях. Алексия не была уверена, к какому типу себя относить — она ещё не была пятикурсницей, так что вряд ли старосты одобрили бы её присутствие на вечеринке, однако мародёры всё-таки пригласили её, поэтому огорчаться смысла не было.       Как только закончились уроки, девушка поднялась в свою спальню и, пользуясь тем, что соседок ещё не было, вытащила из-под кровати чемодан с одеждой. В огромном количестве официально-деловых блузок, сарафанов и юбок не было ничего, что могло бы подойти для праздника. Она могла бы переодеться в свою мать, но Сириуса наверняка хватит инфаркт. Смерть великого гриффиндорца в день Хэллоуина будет легендарной, но довольно неприятной. Белоснежные блузки сменялись более тёмными оттенками, юбки примерялись и откидывались в сторону, сарафаны с пышными рюшами надевать не хотелось вовсе. Пришлось закинуть всё вытащенное обратно в чемодан, прежде чем соседки вернутся. Алексия подошла к зеркалу в небольшой ванной комнате и привередливо поджала губы.       Всё-таки она была далека от вечеринок и подобных празднеств. Какая-то часть её желала остаться в кровати и почитать роман, о существовании которого на книжной полке в поместье никто не догадывался. Другая же часть просилась наружу и умоляла наконец-то показать себя. Алексия хотела быть такой же шумной и громкой, как старший брат. Хотела запомниться кому-нибудь тем, как умела веселиться. Конечно, девушка не знала точно, умела ли. Единственный бунт, который она позволяла себе, — выгораживать перед родителями Сириуса, когда тот был слишком неугоден, и таскать Регулусу еду в тайне от матери, когда тот провинился. Что-то, вроде гриффиндорской вечеринки, было невообразимым и чуждым. Алексия тяжело вздохнула, прежде чем выйти из ванной, а затем и покинуть спальню.       Она неторопливо прошла по узкому коридорчику в женской части общежития и остановилась перед дверью комнаты, где жили три знакомые девушки — Лили Эванс, её лучшая подружка Мэри МакДональд и загонщица гриффиндорской команды по квиддичу Марлин Маккиннон. Рука, сжатая в слабый кулак, медленно поднялась и костяшки несмело прикоснулись к двери, но стук так и не пронёсся. Приглушённые голоса долетали до спальни почти в самом конце коридора из общей гостиной, но изнутри не издавалось ни звука. Алексия подумала, что затея была дурацкой. Попросить помощи у старших не было показателем слабости — так сказал Сириус. Но ни Лили, ни Мэри, ни Марлин не были слишком с ней близки. С чего бы им ей помогать? Покачав головой, девушка развернулась на каблуках лоферов, чтобы уйти, но резко остановилась.       Перед ней, словно прочитав мысли, появилась Марлин. Она сонливо тёрла глаза, шагала по коридору и шаркала мягкими тапочками, прежде чем замереть на месте. Растрёпанный вид её растянутой футболки с выцветшим портретом какой-то рок-группы придавал загонщице очарования. Длинные светлые волосы, собранные в небрежный пучок практически на макушке, разлохматились, и теперь блондинистые пряди торчали в разные стороны. Тонкие губы растянулись в свободной улыбке, стоило Марлин заметить застывшую в смущении четверогодку.       — Эй, Блэк, что здесь делаешь? Я думала, твоя спальня ближе к лестнице.       Марлин подошла ближе, окинула Алексию насмешливым взглядом и потянулась к двери, чтобы пройти в свою комнату. От неё приятно пахло чем-то сладким и дурманящим, но совершенно не приторным. Лёгкий кивок головы значил разрешение последовать за ней, и Алексия послушно вошла внутрь. В комнате девушек не было убрано. Школьная форма и мантии валялись на подушках уютных кресел, постель на двух кроватях из трёх не была застелена. Марлин спокойно прошла к той кровати, что казалась самой засоренной и выглядящей ужасно, и плюхнулась на подушки. Алексия встала в нескольких шагах от неё, вздыхая. В голове роились мысли, которые никак не могли сформироваться в нормальное предложение и обрести свободу, слетев с губ. Сомнения вынуждали непривычно смущаться и стыдиться того, что вообще пришла сюда. Однако Марлин спокойно выжидала и, чтобы занять себя, принялась ковырять маленькую дырку на белой футболке.       — Ты же придёшь на вечеринку, да?       — Сириус пригласил.       Марлин согласно кивнула и немного прищурила взгляд светлых глаз. Она склонила голову вбок и мягко ей улыбнулась, почему-то вызвав этим странное ощущение где-то в животе. Алексия прокашлялась и отвела взгляд. На каменном подоконнике единственного окна в алфавитном порядке выстроились толстые тома литературы, на книгах лежала ровная стопка чистого пергамента и пара новейших перьев для письма. За окном медленно наступал вечер; небо неторопливо темнело.       — Мне нечего надеть.       — Да? Мне казалось, та блузочка неплохо на тебе сидит.       Алексия фыркнула и качнула головой, стараясь расслабиться. Марлин не высмеивала её и не посчитала причину волнения глупой и несуразной. Нельзя было сказать точно, но пока девушка не показала ни грамма негатива, поэтому и Алексия не торопилась уходить.       — Мои блузки слишком вычурные для чего-то вроде такого… Мероприятия.       Марлин рассмеялась. Её смех напоминал переговорку колокольчиков, и это заставило чуть улыбнуться. Напряжение постепенно уходило, поэтому, когда Маккиннон вскочила со своего места и достала из-под кровати чемодан, Алексия подошла ближе. Неуклюже сложенная в чемодане одежда едва не довела до приступа тревоги, но перфекционист внутри смог пережить внезапную атаку. Пёстрые туники, вызывающе короткие топы, рваные джинсы и футболки — модные вещи магглов, о которых Алексия слышала лишь по рассказам своих одногодок. У Сириуса была огромная кожаная куртка и облегающие чёрные джинсы — за них Вальбурга наказала его на две недели.       — Ты магглорождённая? — Алексия не обратила внимание на твёрдый взгляд, обращённый в свою сторону, когда задала вопрос.       — Проблемы с этим?       — Нет,— она закатила глаза и взяла миленькую рубашку в клетку, которая попалась на глаза, — просто интересно, откуда столько маггловской одежды.       — Разве у тебя такой нет?       Алексия сдавленно ухмыльнулась. Орион бы потерял своё невероятное терпение и разорался в ужасе, увидь на своей «драгоценности» хотя бы намёк на подобную вещь. Вальбурга, наверное, не выдержав позора, вскрыла себе вены или выжгла дочь с гобелена. Марлин наблюдала за внезапной гостьей своей спальни с удивлением, которое граничило с любопытством.       — У Сириуса есть.       — Точно! — Марлин вдруг ахнула. Она резко обернулась и схватила Алексию за плечи, потрясла несколько раз так, что чуть не вызвала тошноту, и выбежала из спальни. Алексия продолжала смотреть в сторону опустевшего входа в комнату с сжатой в руках рубашке и глупо хлопала ресницами.       Через какое-то время девушка вернулась с той самой кожаной курткой Сириуса, и Алексия не могла представить, каких масштабов развернулась война и каким образом Сириус отдал ей свою любимую вещь. На щеках девушки горел яркий румянец, волосы стали выглядеть в тысячу раз безобразнее, и резинка едва не спадала на пол. Алексия подумала, что могло быть два варианта: либо она неудачно выкрала куртку, и Сириус едва не убил её, поймав с поличным, либо пришлось прибегнуть к чему-то более мирному и страстному. Глаза Марлин горели, она что-то бубнила себе под нос, пока ковырялась в собственной одежде, а потом вновь заверещала.       — Я всё придумала!

***

      Общая гостиная приукрасилась. На ворчливых портретах, которые медленно уходили к своим друзьям, лишь бы не застрять в помещении с громкими подростками, красовалась чёрная и тёмно-серая паутина. Плюшевые пауки медленно ползали по толстым нитям туда-сюда. Заколдованные шляпы первокурсников витали в воздухе под потолком и украсились мелкими свечами, воск с которых чудесным образом не капал. Всё вокруг пестрило тёмно-алым, но не из-за факультетской гордости — в честь самого разгара осени. Все алкогольные напитки были зачарованы под оранжевые оттенки. Заколдованный граммофон проигрывал знаменитые песни современности. Вокруг смеялись и шутили, кричали от воодушевления и болтали подростки. Старосты, притаившись в разных углах, следили за тем, чтобы никто не выпал из окна или не подвернул какую-нибудь конечность, танцуя.       Алексия чувствовала себя слишком голой. И слишком яркой. Слишком цепляющей взгляды и внимание. Ей было не особо комфортно. Чёрные кожаные сапожки на толстых каблуках придавали ей роста, поэтому на каждого, кто смотрел слишком косо, девушка глядела сверху вниз. Губы оставляли тёмно-красные оттенки на бокале с каким-то вкусным соком. Марлин рядом не переставала сыпать комплименты, но от этого становилось только хуже. Смущение разнеслось по всему телу, неприятно кололо кожу изнутри и вырывалось наружу стеснительным покашливанием. Атмосфера вечеринки была чудесной, но слишком чуждой и странной. Лили, которая успела немного отстраниться от образа занудной старосты и даже выпила, несколько раз похвалила слишком откровенный топ, и теперь Алексия вовсе засмущалась снимать с себя куртку старшего брата, хотя было душно и жарко.       Сириус и Джеймс принимали всеобщее внимание. Джеймс, подобно шуту, раскланивался в разные стороны и шутил так, что половина собранных гостей хохотала. Сириус ставил музыку и подливал каждому желающему, бегая по гостиной туда-сюда, как ошпаренный. Танцующие девушки пытались привлечь его внимание, и Алексия насчитала трёх, кому старший брат вежливо поцеловал ладонь. Она не видела Римуса, но пару раз к ней подходил с предложением потанцевать раскрасневшийся и напившийся Питер. Марлин стояла совсем рядом и поддерживающе приобнимала за талию, подтанцовывала под музыку и делилась свежими сплетнями, которые узнала от Мэри. Наверное, будь Алексия чуть старше своих пятнадцати, ей было бы немного комфортнее находиться в подобном обществе. Распущенные волнистые волосы раз за разом лезли в лицо и липли к накрашенным губам, поэтому приходилось неуклюже заправлять их за уши.       Кто-то напялил на себя праздничные костюмы — изображали сов, крыс, котов и кошек, каких-то знаменитостей маггловского мира, о которых Алексия никогда не слышала. В мешанине учеников нельзя было разобрать, кто являлся гриффиндорцем, кто был когтевранцем, а кто — пуффендуйцем. Но каждый знал, что слизеринцев на данной вечеринке никто не ждал. Алексия подумала, что Регулусу было бы крайне противно находиться в таком душном месте, в кругу таких шумных людей, слушать такую громкую музыку. И, может быть, назло ему она постаралась максимально расслабиться. Марлин, заметив то, как напряжение покинуло плечи девушки, мягко улыбнулась. Она отставила в сторону стакан с огневиски, отобрала у Алексии бокал с соком и потянула её в сторону толпы, которая представляла собой танцующую волну подростков.       Алексия наигранно заныла и закачала головой, вяло попыталась выбраться из хватки хихикающей Марлин, но всё равно следовала за ней, очарованная то ли настроем новоиспечённой приятельницы, то ли милой улыбкой. Глаза Маккиннон сверкали опьянением и задоринкой, она неуклюже трясла плечами в каком-то странном подобии сальсы. Это совершенно не подходило такту музыки, не отражало слов играющей песни, но Алексия засмеялась, покачивая головой. И Марлин приняла это за зелёный свет к действиям, принимаясь крутить девушку в разные стороны в нелепом движении. Это только издалека напоминало танец, но на самом деле они просто крутились, смеялись и спотыкались, налетали на танцующих рядом и потели. Когда сменилась уже третья песня, Алексия выдохлась. Она мягко улыбнулась — Мэри проявила желание утащить соседку по комнате в танец — и вышла из толпы.       Еле-еле удалось найти нетронутую бутылку воды, прежде чем к ней подошёл улыбающийся Сириус. Его щёки немного порозовели. Кудрявые волосы собрались в пучок на макушке, а футболка пропотела и прилипала к телу. Алексия поморщилась, назвав его грязным, и старший брат рассмеялся.       — Ты подружилась с Марлин?       — Твоя куртка положила начало нашему общению, — перекрикивая музыку, проговорила Алексия, и Сириус широко улыбнулся.       — Я бы сошёл с ума, увидев младшую сестру в этом подобии рубашки, — он кивнул на её топ, оголяющий декольте, и девушка показала ему язык. — Я рад, что ты здесь.       — Я уже ухожу. Устала. И мне надоело.       — Так быстро?       — Ну, в отличии от некоторых я пила только сок.       — Ох, какие мы грозные. Могу себе позволить: я старше.       — Пьяница.       — Зану-уда. Если бы не я, ты бы так и сидела над своими Рунами. — Сириус схватил её за руки, отводя в сторону, когда мимо промчался орущий что-то несвязное Джеймс, а за ним — грозная Лили. — Чёрт, Джейми в ударе.       — Что он делает? — наблюдая за тем, как Поттер пытался залезть на стол и попутно придать своему голосу ещё большую громкость при помощи магии, проговорила Алексия. Хохочущий Римус пытался отбиться от громыхающей старосты и снять со стола друга.       — Стащил у неё лифчик.       Девушка едва не подавилась соком, посмотрела на старшего брата огромными от удивления глазами, и тот лишь снова рассмеялся.       — Без понятия, где он его взял. Надеюсь, что не опустился до того, чтобы снять его с Эванс. Хотя…       Внезапный грохот прервал его на половине фразы: Джеймс всё-таки грохнулся со стола. Сириус покачал головой, будто его маленький сын съел песок на детской площадке, а потом снова улыбнулся сестре.       — Прости: долг зовёт. Побегу спасать Джеймса, пока Эванс его не сожрала. Закусит Лунатиком, и тогда мародёрам точно конец.       Он размашисто чмокнул её в лоб и умчался, оставляя в ярком непонимании. Его тёмный силуэт в полумраке гостиной исчез, и Алексия несколько раз моргнула.       Наверное, Сириус просто выпил слишком много — иначе зачем нужно было подобное проявление привязанности? Открытая бутылка была отставлена в сторону. Борясь с непонятными чувствами от внезапного действия старшего брата, девушка сняла с себя ботинки и прошла в сторону лестницы к своей спальне. Она увидела парочку, которая буквально поедала друг друга, но проигнорировала это.       В стороне комнат было намного тише. Наложенные заглушающие чары в спальне не давали музыке просочиться внутрь. Все девушки-соседки осмотрели слегка покрасневшую из-за духоты Алексию, прежде чем та скрылась в ванной комнате, чтобы смыть макияж и переодеться в пижаму.