Твоя улыбка...

      Яркие салюты появлялись и исчезали в небе, рассыпаясь мелкими огнями разных цветов и озаряя далёкий город, небо и лес. Переливающимися крапинками, подобно драгоценным камням, они сияли в тёмном небе. Элизабет замерла, глядя в небо. Все её ранние протесты и возмущения растворились в воздухе, и теперь она стояла и неотрывно смотрела на озарявшее звёздное небо фейерверк. Азазель стоял рядом. Его взгляд не выражал ни удивления, ни восхищения, ни восторга, как обычно у людей при виде салюта. Будто бы он видел его настолько часто, что эти разноцветные всплески перестали его хоть как-то удивлять.       Он перевёл взгляд на Элизабет, на её удивленные глаза в которых отражались огни, на её полуоткрытые губы. Её лицо в этот момент, её эмоции, что сменялись от удивления, неожиданности, а после некой радостью, заставили его сердце пропустить удар в который раз за вечер. И он снова задался в который раз вопросом, что же это? —Ты говорила про салют. В той деревне мы мало что увидели, а здесь… — Азазель перевел взгляд на виднееющийся большой город— Это столица, поэтому здесь салюты намного красивее. —Столица…? — переспросил она. —Столица Анате— уточнил ангел. —Мы рядом с Анате?! Это же в несколько километров от деревни! — Элизабет удивлено и в тоже время с испугом оборачивалась, пытаясь найти хоть малейший знак в каком направлении находится её дом. — Ты что никогда не была в столице? — спросил недоумевающе он. —Н-нет— немного опешив, ответила она, отводя взгляд.       Элизабет хоть и прожила всю свою жизнь в деревне, но очень много слышала о столице и сама хотела поехать. Однако Анате находилась очень далеко и чтобы добраться нужно было несколько дней, да и смысла туда ехать у неё особо не было, да и… Она не могла все бросить и отправиться туда, не могла оставить людей, боясь, что что-то случится с ними. —Я всегда хотела побывать там, но всё как-то не находилось причины поехать. Поэтому, я впервые вижу столицу, даже издалека— она посмотрела вдаль, немного щурясь от ярких огней, что становилось больше. Повисло некое молчание, что разрушали лишь грохот фейерверков. Яркие огни отражались на их лицах, переливаясь. —Хочешь побывать там? — вдруг задал Азазель вопрос. Элизабет повернулась к нему и дуновение воздуха немного растрепало её волосы. Она посмотрела на него удивленно, но после опустила глаза. —Я не могу.

***

      Для некоторых время идёт незаметно, кто-то считает каждые дни, часы и минуты, а для кого-то время тянется так долго, что кажется можно уже состариться и умереть несколько раз.       Азазель был высшим демоном, и как высший, он прожил не одну сотню лет, повидав многое. Для него время не имело значения, только если в практическом использовании, проведении и в формальном вопросе. Однако сейчас время стало для него чем-то особенным, не сказать, что он придавал ему значения, однако он осознавал его сущность и некоторую важность, относясь уважительно к нему, терпеливее.       Когда он только пришёл в столицу, в ярости, гневе, потерянный, но в то же время знающий свою цель и мотив, для него время было дробно, делилось на части, и он не замечал, как ранее утро уже стало днем, а день в глубоким вечером. Он это замечал когда только изредка смотрел на изменяющееся небо, или на циферблат высоких часовен.       После, когда он уже попал по случайности к девочке–зомби, время для него стало замедляться, особенно когда Рита лечила раны. Оно тянулось и в то же время неслось, сопровождаясь тиканьем настенных часов или шуршанием песчинок в песочных часах. Он также продолжал убивать, также освобождать демонов, но ещё к этому добавилась работа, что, кстати, несла свои плюсы, потому что там он мог свободно узнать, откуда привозят демонов и где находятся те самые рынки с рабами.       Однако, когда появился Мугаро, время для демона стало чем-то хрупким, он сам не мог сказать почему, сам не понимал этого чувства. Чем дальше они были вместе, Азазель чувствовал надёжность времени, его ценность, ценность тех моментов, когда они спокойно сидели на крыше и мальчик играл на окарине, подаренной Азазелем. Некая ценность ужина, что демон делил в компании Риты и Мугаро. Он бы не стал с ней садится за один стол, ужинать, если бы не мальчик, ведь вечно питаться чем попало или ходить по сомнительным кабакам не хотелось. А Рита, зная характер Азазеля и его категоричность и, в конце всех концов, гордость, предлагала сама поужинать вместе. Мол, чем питаешься ты, мне плевать, но ребенок должен питаться правильно. Так и проходили бы дни, текли один за другим, оставляя надежду и уверенность в изменении, если бы не один случай, что заставил измениться всё кардинально. —А ну стой! — громкий девичий голос раздался на улицу, заставляя Лоскутного Демона остановиться и посмотреть вниз на источник шума.       Им оказалась недавно сбитая им девушка. Он её даже не заметил, когда выбегал из-за угла, только странная иностранная одежда бросилась в глаза, отчего эти сочетания цветов и запомнил. Невысокая, она казалась таким ещё ребёнком. —Чего тебе? — холодно и грубо, спросил он. Сейчас как раз спрашивать у какого- то ребенка, почему он окликнул Лоскутного Демона посреди улицы, когда он убегал от стражи. —Сейчас скажу «что» — С вызовом начала она. Ты-мой личный трофей! — серьезно посмотрела на него девчонка, вытащив из сумки хлыст, что своим неровным и длинным концом коснулся земли.       Азазель сощурил глаза. Очередной охотник за головами? Или какой-то наивный человек, думающий, что так легко выиграет? Она ведь была совсем ребенком, хрупкой девушкой, видно, что боги даже сейчас принимают в охотники любых, не задумываясь. Как же глупо.       Рыжеволосая девушка замахнулась, и было хотела первой ударить, но что-то её остановило. Кнут запутался в магазинной вывеске и она, попытавшись его вытянуть, слишком сильно потянула и с корнем вырвала несчастный знак.       Если бы он хотел её убить, он был это уже сделал. Что взять с девочки, которую послали на убой? Верно, ничего. Поэтому он, ничего не сказав, воспользовался моментом и просто пошел дальше, перепрыгивая через крышу, слышал протяжное «Эй» вслед.       Кто бы мог предугадать, что через несколько минут, он будет спасать уже не только себя, но и эту непутевую девчонку, что свалилась неизвестно откуда на его голову, именно сейчас. Кто знал, что в темноте он перепутает её с Мугаро и теперь будет уклоняться от огненных шаров с телом на руках, сам не понимая, почему он её не выбросит, как ненужный груз. Он об этом не думал, главное сейчас было уйти от рыцарей.       В одно мгновение, когда он взмыл вверх, и две Луны, отразились на его лице, он почувствовал, как его плащ сжали настолько сильно, что казалось сейчас вырвут, но красное свечение отвлекло его. И в считанные секунды демон почувствовал, как тело девушки стало расти и он, охваченный пламенем, полетел вниз от тяжести. Столкновение с башней, а после падение, Азазель теряет сознание. Приходя в себя демон слышит крики и ужасный рык. Кто бы знал, что за считанную минуту исход событий изменится навсегда не сумев чего-то изменить…

***

      Полёт обратно прошел почти в полном молчании. Ветер, что трепал Элизабет волосы, заставлял прищуривать глаза, от режущего воздуха. Лишь шорох перьев, которыми играли порывы, были слышны. Когда они приблизились к деревне, вдалеке уже были видны огни. Невесомо опустившись на траву, Азазель отпустил девушку, убеждаясь, что та стоит на земле и не способна упасть.        —Спасибо— улыбнувшись, Элизабет посмотрела на него встречаясь с опущенным взглядом лавандовых глаз.       Вдалеке слышишь радостные голоса. Даже через небольшую крону деревьев виднелись огни фонариков, играющих на лице ангела разноцветными огнями.       Сейчас было самое время сказать «До свидания» или «Прощай» и разойтись «по домам». —Почему… — в тот момент, когда она хотела это сделать его необычно тихий и даже потерянный голос заставил её посмотреть на него— Почему ты всегда благодаришь меня? — он сам не понимал до конца, почему и как он задал этот вопрос, что беспокоил его. —О чем Вы? — немного удивленно спросила она, смотря на потерянные глаза. — Всегда мне говоришь это «спасибо», и называешь меня этим «Вы». —Я… —Постоянно повторяешь это, хоть я ничего не делаю тебе. Пытаешься расположить меня к себе? Нет. Или получить доверие? Тоже нет. Говоришь, что просто так это делаешь, но почему тогда ко мне? Ты же ничего не знаешь обо мне, совершенно!       Он не понимал, что говорит. Не осознавал как говорит, но постоянно держать это не было смысла. Азазель не понимал в какой момент это «Почему» вырвалось у него. Хотя понимал, но признавать не хотел. За все время проведённое с ней, ангел ощутил странные эмоции и чувства, что охватывали его, когда он говорил с ней, когда смотрел на неё, даже когда ругал, когда иногда невзначай касался её руки, даже сейчас. Он сам не замечал с каких это пор, обычная человеческая девушка стала занимать в его голове слишком много мыслей. Он старался отогнать их все, просто забыть, однако возвращаясь вновь и вновь сюда, в лес, к ней его душа и сердце исцелялись от той лжи и притворства, что были наверху, что были в его «доме». Он не признавался самому себе, что ждал этой встречи, каждый раз. Он не признавал, что ему нужен её нежный, ласковый голос Не признавал, что это стало настолько часто, что он теперь проводил в земном мире большую часть времени. Он не признавал, что хотел, просто увидеть её. Азазель также не признавал, что пришел сюда на фестиваль, только ради неё. Он и не признает никогда, не сможет, но вот только этот орган, называемый сердцем, всё не утихает в груди, бьется, заставляя дышать через раз. Она говорит ему каждый раз «спасибо», хотя это он должен это говорить. За спасение, за то, что она не бросила его, за тайну, что хранит, не рассказывая никому про него, за вкусную еду, что делит с ним каждый раз, за улыбку, что дарит так просто…       В мгновение, когда он сказал эти слова, смотря на неё, он почувствовал на своих ледяных руках тёплые нежные пальцы. —Это не правда! — она оказалась рядом с ним, дотронувшись до его рук, что сейчас сжимались в кулаки— Это всё не так! — повторила она. — Может, я ничего не знаю о Вас, но это не имеет значения. Я знаю то, что кем бы ты ни был, это не будет иметь значения для меня. Важно то, что ты Азазель, которого я знаю, ты тот кто есть, и не важно больше. Я веду себя глупо, знаю, я постоянно попадаю в неловкие ситуации, а ты… ты постоянно меня спасаешь. Всегда. Сказав «спасибо» Это лишь малое, что я могу сделать.       Говоря это, она неотрывно смотрела на него и сжимала его руки, будто хваталась за какую-то надежду.       Он стоял не шевелясь, смотря на эту девушку, что так честно с ним говорила. Молчание затянулось слишком долго. Элизабет, почувствовав неловкость от ситуации и увидев как сжимает его руки, тут же отпустила их и с неподдельным смущением отстранилась. —П-прости… — выпалила она, краснея и даже в ночи был виден её румянец.        Они стояли молча, то ли от неловкости, то ли от стыда и незнания, что сказать. Элизабет корила себя в сотый, тысячный раз за то, что сказала и сделала, краснея больше. — Можешь… мне дать обещание…? — вдруг спросил он, после молчания. Девушка подняла свои голубые глаза, все ещё краснея, смотря на него. Азазель ожидающе на неё смотрел, но в его глазах играли сомнение и некое… неудобство? —Обещание? — повторила девушка, не понимая.мне — Обещай мне, что ты не изменишь своего решения— будто боясь произносить эти слова, Азазель в который раз спрашивал себя, что он делает. Он не понимал причины своих поступков, но что-то внутри подсказывало это сделать, словно без этого ему нельзя уйти.       Элизабет стояла и не понимала значение его слов, только сердце стучало, говоря за неё. Сама не понимая, она тихо ответила: —Обещаю.       И это было подобно самому громкому шепоту, что ангел слышал за жизнь. Набрав в лёгкие воздух, Азазель пытался успокоиться. — Тогда я в ответ могу обещать тебе, что ты увидишь столицу, хоть весь мир— его голос стал громче, будто бы к нему возвращалась храбрость и уверенность— Я могу тебе поклясться, что смогу показать это всё — голос его дрожал почти незаметно, но последние слова дались с трудом. Его глаза смотрели на неё, серьезно и в тоже время с неким страхом. Элизабет не верила в услышанное, не верила этим словам, но… как же хотелось поверить. Ей никто это не говорил, даже не спрашивал, а сейчас… здесь и сейчас она чувствовала как сердце бьётся, так сильно и быстро, что она вот-вот рухнет на землю, но и падать было не страшно, ведь она знала, его руки её поймают и пусть даже невзначай, пусть даже неосознанно, прижмут её к груди.       Она не поняла, когда тело само бросилось к нему, а руки обхватили мощную шею. Она обняла его, утыкаясь куда-то в грудь, чтобы скрыть своё смущение и слезы. — Спасибо— говорила шепотом она, что слышал только он.       Азазель растерялся, в любой другой ситуации он бы возмутился. В любой другой, но не в этой. Руки сами потянулись к её хрупкому телу, обнимая и прижимая сильнее, неосознанно желая почувствовать тепло. Она в его объятьях была настолько хрупкая и маленькая, что, казалось, сожми сильнее, и она рассыпется. Поэтому неловко Азазель, путаясь в руках, старался не навредить ей, носом утыкаясь в нежные волосы, что пахли травами и чем-то пряным. Ему казалось, что скулы его пылали, и Азазель сейчас хотел зарыться в её шею и волосы так, чтобы никто не смог его увидеть, никто… кроме неё.        Он хотел, чтобы это не заканчивалось никогда, хотел и желал всем сердцем, что тогда, и что сейчас…