Твоя улыбка...

      Шаг и приставной шаг, небольшой разворот и снова шаг, а после кружение. Всё как-будто смешалось вместе: цвета, музыка, голоса. Он не понял, как оказался здесь, не понял, как начал в такт музыки шагать и двигаться, не понимал, отчего ему так…легко. Просто, держа её за руку и ощущая некое тепло, смотря в её глаза, что отливали голубым ласковым светом, подобно просторному небу, и улыбка такая ласковая, нежная и добрая, такая искренняя и такая теплая… отчего- то не хотелось отрываться.       Кружа в толпе танцующих людей под музыку, звучащую в унисон, он двигался в такт ей, иногда постукивая каблуком по земле. Элизабет танцевала как могла, точнее пыталась, но получалось, как ей казалось, не очень.       Следя за положением ног и стараясь успевать за ним, Элизабет шагала навстречу, двигаясь в такт музыке. Веселая и задорная мелодия лилась ручейком и движения становились быстрее. —Что ты делаешь? — спросил Азазель, заметив, что она опустила голову, смотря на землю. —А… я боюсь что наступлю Вам на ногу— нервно ответила она, взглянув смущенно на него. — Это будет неудивительно— заметил он равнодушно. — Знаете ли…! — смутилась больше она, хотя ещё что-то сказать, но сдержалась— Куда мне ещё смотреть? — неловко опустила она глаза, понимая свою неуклюжесть и смущение.       Азазель секунду промолчал, но она чувствовала на себе его аметистовый взгляд, после чего ощутила как он перехватил её руку, лежавшую на его талии и, взяв в свою, потянул ближе, заставляя поднять голову. —Тогда, смотри на меня— сказал он внезапно, смотря ей в глаза и на его лице появилась улыбка, немного игривая, однако уверенная и… добрая, а в глазах будто зажглись огоньки.       Элизабет распахнула глаза от неожиданности, смотря на него. Это, наверное, был первый раз, когда она увидела его настоящую улыбку, не насмешливую или ироничную, а настоящую. Искреннюю, добрую.       На щеках предательски появился румянец, обжигая кожу и дальнейшие движения выходили само собой, когда она просто смотрела на него. Они закружились в танце и, когда девушка заметила, что у неё получается, она радостно посмотрела на Азазеля, на что он одарил её доброй и нежной улыбкой, после чего, охватив крепче и сжимая руку, закружил быстрее, под ускоряющуюся музыку.       Когда музыка становилась быстрее, Азазель решил взять инициативу на себя, шагнул ближе к ней, положил руку на спину, а в другой взял её руку. Следуя музыке, иногда разъединяя пальцы и делая отдельные движения. Элизабет старалась поспевать за ним, но ноги с руками сами выполняли движения, повторяя и подстраиваясь под мелодию.       Когда она закончилась громким звуком барабана и флейты в унисон Азазель наклонил Элизабет, сделав выпад, отчего она только и успела, что распахнуть глаза от неожиданности. Но руки на удивление крепко и аккуратно держали её, а липовые глаза, в которых отражались тёплые огни смотрели на неё вполне даже радостно.       Элизабет смотрела неотрывно в них и, казалось, ещё чуть- чуть и можно утонуть в их дурманящем и таком теплом свете, а его серебристые волосы растрепались в танце и немного виднелись из капюшона. Внезапно сердце пропустило удар, отчего грудь наполнилась каким-то чувством лёгкости и… непонятной радости, вперемежку с волнением. Однако, вдруг, что-то закололо, будто задетая заживающая рана, и заныла так больно, что Элизабет вспомнила эту боль, вопреки веселью, заставляя непроизвольно сжаться. Странно всего было то, что она не могла объяснить причину этой боли.       Вдруг их от мыслей отвлекли чьи-то хлопки и, обернувшись, они увидели вокруг себя и других ещё танцоров людей, что громко хлопали, улыбаясь и хваля. Это смутило девушку, и она покрылась немного стыдливым румянцем, а Азазель непонимающе и даже не ожидавший такого, выгнул изумленно бровь, «слегка» недовольно смотря на окружающую толпу. Но он увидел сжавшуюся девушку от неудобной ситуации и, недолго думая, тихо сказал: —Идём—и взял за руку, потянув в неизвестном ей направлении, незаметно ускользая от любопытных глаз.       И Элизабет ничего не оставалось сделать, кроме как пойти быстро за ним, но его рука тогда была очень тёплой и бережно, и крепко сжимала её.