
Пэйринг и персонажи
Метки
Драма
AU
Hurt/Comfort
Ангст
Нецензурная лексика
Повествование от первого лица
Алкоголь
Как ориджинал
Любовь/Ненависть
Обоснованный ООС
Развитие отношений
Громкий секс
ООС
От врагов к возлюбленным
Курение
Упоминания наркотиков
Насилие
Underage
Даб-кон
Жестокость
Изнасилование
Неравные отношения
ОЖП
Смерть основных персонажей
Временная смерть персонажа
Открытый финал
Психологическое насилие
Психопатия
Songfic
Дружба
Музыканты
Психические расстройства
Расстройства шизофренического спектра
Селфхарм
Под одной крышей
Аддикции
Асфиксия
Романтизация
Садизм / Мазохизм
Горе / Утрата
Множественные финалы
Психологические пытки
Кома
Описание
Продали. Меня продали какому-то человеку в качестве питомца! Ну почему именно я? Почему не кто-то другой?
— Эй, спишь?
Примечания
!! не пугайтесь количества глав, фанф разделен на три тома.
UPD. эта работа изначально писалась с совсем другой целью, прошу помнить, что Кирилл Бледный на самом деле нихуя не такой, как я его описала:)
главы отредактированы!(17.01.2024-15.04.2024)
///
Ну в общем-то как-то так… Я решила попробовать что-то новенькое для себя:)
Надеюсь, вам понравится эта работа)
итак, маньхуа «Мир, управляемый котами» читал кто-нибудь? так вот, идея-то оттуда… короче, да
!!вдохновлялась фанфиком «нарцисс» автора cute_dropbled, поэтому могут быть немного похожие моменты. но он сюда вообще не относится!!
!!не романтизируем наркотики, насилие, алкоголь, курение и псих.расстройства!!(но метку я добавила на всякий)
!!все ожп/омп персонажи вымышленные и не имеют никакого отношения к реальной жизни!!
!!все описанные/задействованные в сценах сексуального характера персонажи достигли возраста согласия!!
тгк со мной —
https://t.me/rxbbitff
Посвящение
фанатам ПМ, получается,
девочке с когда-то аквамариновыми волосами, моей подруге детства, просто — Кате.
отдельно главы тоже посвящала людям, смотрите примы<<3
Часть 30. «Мне правда всё равно»
16 декабря 2023, 04:58
Лежу на своём диване. Очень жарко. Поднялась температура? Сейчас, кажется, утро, но ещё очень темно…
Смотрю на экран своего телефона — четыре двадцать. Да вы что, издеваетесь?
Устремляю взгляд в потолок. Плохо. Очень.
Мне снова снился он.
Увидеть бы его сейчас… живым. Не безжизненное тело, которое лежит на этаж выше. Не прикрытые глаза и кислородную маску. Не аппараты жизнеобеспечения. Не врачей, сидящих рядом.
Тяжело поднимаюсь на ноги, передвигаясь по скользкому полу в сторону закрытой на щеколду двери.
Раскрываю. Долго ещё стою в проходе, не решаясь сделать шаг.
Ещё минута, и я уже у двери Кирилла. Прокралась тихо, никто и не заметил. Слышу приглушённые голоса со второй кухни, которая находилась ровно сверху той, что на моём этаже. Слишком много голосов, все мешаются в голове.
Открываю дверь. Как хорошо, что беззвучно. Прикрываю обратно, но уже зайдя внутрь. Аккуратно подхожу к кровати. Снова сажусь на колени. Кира.
Он всё такой же. Да и что может измениться за одну ночь? Сердце бьётся так же медленно, но я его больше не слышу. Вижу на экране.
А точно ли оно вообще бьётся?
Запускаю руку под одеяло, нащупывая на его запястье пульс. Не нахожу.
Борясь с подступающей истерикой, я продолжаю искать. Ну, где, где, где?
Чувствую пальцами пульсирующую венку. Есть. Всё хорошо. Вздыхаю.
Оглядываю его. Ещё сильнее похудел. Все кости видно.
Равнодушие. Я не чувствую к нему ничего. Точнее, пытаюсь думать о том, что ничего не чувствую.
— М-м, что делаем? — слышу голос Анжелы. Вот и они — минусы нескрипящей двери.
Девушка подходит ко мне, берёт за руку, тянет на себя, тем самым, отводя от кровати Кирилла, а сама садится на край. Смотрит на меня в упор, а после, накрывает своей ладонью кисть руки спящего, аккуратно поглаживая пальцы.
Напрягаюсь. Она мило улыбается. Хмурюсь. Моё лицо мрачнее тучи. Что она себе позволяет?
— Ну что, ответишь, малышка? — давлюсь воздухом, прикрывая рот рукой, чтобы не закашлять. — Он тебе не спящая красавица, поцелуем не разбудишь, — выгибает спину, расправляясь, а затем поворачивает голову в сторону парня. — Но, думаю, у меня бы получилось, — протягивает эту фразу так, будто мы находимся в каком-то фильме, а она в нём главная героиня, которая прогоняет служанку. Но, чёрт возьми, все роли у нас ровным счётом наоборот. — Он же всё слышит и чувствует.
— Чего-о? — удивлённо протягиваю я, успешно забив на её предыдущие слова.
— Что? Ты не знала? Мужчинам всегда нравится, когда их целуют красивые девушки, — да пошла ты нахуй со своими красивыми девушками.
— Я не про это, — выдавливаю из себя, стараясь смотреть ей в глаза. — Он реально всё слышит и ощущает?
— Ну да, — поднимает бровь. — Как можно было не знать?
Ну извините уж, я не врач, а обычный питомец, у которого, между прочим, даже доступа к информации не было бы, если бы не Лёва!
— Не знала, — тихо говорю я, стараясь быть как можно вежливее, что получалось очень плохо.
— Иди в свою комнату, малыш, — закидывает ногу на ногу. — Или сама не дойдёшь?
— Не собираюсь я никуда уходить, — свожу брови к переносице, поднимая подбородок, пока губы кривятся.
— С чего бы? Вообще-то…
— Вообще-то, в уставе написано, что я имею право находиться с ним! — выпалила я, не дождавшись ответа от Анжелы.
— Аж устав вспомнила, — закатила глаза. — А что, испугалась, что я его поцелую?
— Да похуй мне, хоть отсоси, — я сама со своих же слов выпала. Что-что я только что сказала?
— Обяза-ательно, — ухмыляется, пока ехидный взгляд прожигает меня насквозь. — Когда проснётся.
Краснею. То ли от гнева, то ли от стыда, то ли от смущения, то ли от сказанного мной ранее…
Выбегаю из комнаты, направляясь в свою. Надо бы скрыться от этого всего.
Когда уже хочу запереться обратно, слышу шаги за дверью, а позже и стук. Открываю. Лёва.
— Ну, привет, — скрещивает руки на груди, остановившись в дверном проёме.
— Проходи, чего встал, — затаскиваю Лёву в комнату, запирая дверь.
— Ну и чего срались? — приподнимает одну бровь. Сейчас он очень напоминает Кирилла, и я жалею, что провожу эту параллель.
— Да она… — замолкаю. Как бы сказать так, чтобы не звучало грубо? — Совсем, это, — чешу затылок, опустив голову.
— Согласен, — многозначительно кивает.
Молчу, бегая взглядом по всей комнате, пока он не продолжает:
— Я слышал ваш разговор, — улыбается. Краснею. — Тебе что, правда всё равно?
— Да, — недолго думая, говорю я. Пустая голова. Пустой взгляд. — Мне правда всё равно.
— Даже если они переспят? — блять, да что за вопросы?
— Да, — уверенно говорю я.
— Я приятно удивлён, — поднимает брови, опуская уголки рта и начиная хлопать.
Закатывая глаза, подхожу к окну, опираясь руками о широкий подоконник. Сегодня снова дождь. Типичная ранняя осень.
Но уже почти конец.
Вот бы сейчас уйти и забыть дорогу домой. Но, где бы я не была, мне всегда будет сниться он. Не избавлюсь. Я хочу быть, как они. Как свободные люди, которые почти не имеют границ в жизни. Я мечтаю быть, как они. Помню, как мы с Кирой оставались одни. Как страшный сон. Но разве страшные сны хочется повторить? В этой холодной кровати…Чувства разъедают изнутри…
И наступает апатия.
Увези меня.
Позови меня.
И если грустно, то включи меня.
Раскрываю окно, чтобы подышать свободой. Дождь сразу пробирается в мою комнату, касаясь заодно и моего лица. Лёва подходит ближе, тоже становясь у окна. На очках появляются капли воды. Шрамы болят. Голова гудит. Снова они. Ты же не счастлива, так? Да. Тогда, в чём же смысл? Он не очнётся никогда. Ты навсегда останешься одна. Хватаюсь за голову. Нельзя дать им овладеть мной. Думать ли о смерти, разберусь сама. — Что случилось? Плохие мысли? — ты ничего не знаешь. — Ага, — вру я. Если узнает, что галлюцинации, сразу в дурку отвезёт. Это его обязанность. Об этом я могла рассказать только Кате и Кире. Кате, потому что не сдаст, а Кире, потому что он сам такой же. Ха-ха-ха-ха-ха! Если бы голос в моей голове был более грубым, было бы менее страшно, но нет. Это словно говорила какая-то милая девушка, которая пробралась в мою голову не для того, чтобы убить, а для того, чтобы помочь. Это пугало больше всего. Если бы на моём месте был кто-то другой? Он был бы уже мёртв? Ветер дует мне прямо в лицо, я жмурюсь. — Слушай, может сходим куда-нибудь на следующей неделе? Там одиннадцатого числа одна группа выступать будет, а это твой день рождения, — улыбается. Пытается разгладить ситуацию. Я задумываюсь. — Что за группа? — я хочу поддержать разговор, но плохо получается. — Не помню названия, — погружается в свои мысли. — Что-то связанное с розовым цветом. — Я в любом случае не хочу идти, — вздыхаю, — Вдруг, Кира уже очнётся. — Ты ж сказала, что тебе похуй, — поправляет волосы, после чего снимает очки и начинает их протирать. — Ну, — тихо бормочу себе что-то под нос, сама не успевая запомнить и расслышать, что. — Не в этом же плане. — Как скажешь, — пожимает плечами. Мы снова проговорили с Лёвой целый день. Он хороший собеседник, это правда, но странное чувство внутри не покидает меня. Что это? Вечером снова иду к Кире. Поднимаюсь по ступеням, открываю дверь, сажусь на пол, и всё по новой. Как будто с могилой разговариваю. Как те люди, что теряют родственников, например — приходят на кладбище, садятся возле места захоронения, гладят надгробие, говоря что-то, как будто, очень важное, о чём бы хотели рассказать живому человеку. И я туда же. С ума сошла. Придали надежды только слова Анжелы — он всё слышит. Анжела, Анжела, Анжела, Кирилл, Кирилл, Кирилл, Лёва, Лёва, Лёва… В моих мыслях слишком много всего. Слишком. Я прокручиваю эти имена в голове каждую минуту. Не могу не думать. Вот, я сижу тут, надеясь, что Анжела больше не придет, но я снова вижу её каштановую шевелюру в дверях. Повезло же кому-то иметь голубые глаза и тёмные волосы! И губы большие, нос ровный, маленький, форма лица тоже красивая. Не хотела бы я себя с ней сравнивать, но я ей явно проигрываю. Она ещё и высокая, даже выше меня… — Господи, так и будешь сюда ходить? — я не могу ничего стоящего ответить, и это меня пугает. — Буду, — вздыхаю. Она убирает свои длинные волосы за уши, что ей явно не помогает: они всё равно лезут в глаза. — Какая же ты упёртая, — проговорила на выдохе девушка, подходя ближе. — Улетай отсюда, щас кормить будем. — Я уже поела, — удивлённо говорю я, пока до меня не доходит. — Да кому ты нужна, — улыбается. — Не тебя будем кормить. Медленно поднимаюсь с пола, иду к двери. — А остаться никак нельзя? — Нет. Окончательно выхожу из комнаты, пропуская медиков внутрь. Зашли почти все, остался только Лёва. — Ты же не ела, не пизди, — берёт меня за плечи, ведя на кухню. — Не хочу я, — бурчу в ответ, но на кухню всё равно иду. Горло сдавливает что-то невидимое. Это чувство сравнимо с тем, когда меня душили в ванной. Синяки ещё надолго оставались на шее, но я смогла-таки от них избавиться. — Я не знаю, что с тобой делать, — накладывая мне макароны, проговаривает Лёва. — Не надо ничего, — говорю в ответ совершенно спокойно, но внутри всё погибло. Значит ли это, что я безнадёжна? — Ну, Кирилл же не может ничего сделать, — пожимает плечами. — Кирилл уже сделал всё, что мог. Выдыхаю оставшийся воздух, уже ковыряясь вилкой в тарелке. Лёва садится напротив меня, утыкаясь в телефон. Надевает наушники. Они у него большие, накладные, в каком-то красивом чёрном чехле. Начинает качаться под музыку. Я бы тоже включила, но все мои остались в комнате, да и было бы наглостью включать свою музыку на динамиках, хоть это и мой дом тоже. Еле проглотив все макароны, иду в свою комнату, снова запираюсь на щеколду. Снова дурдом в моей голове. Шатаясь, ударяюсь головой о стену, тут же хватаясь за нее так, будто разбила, начинаю шататься ещё сильнее. Ноги заплетаются, я снова падаю. На этот раз, не успеваю подставить руки. Голова пружинит от пола, стукается ещё раз, два, три… Всё тело заломило. Умри, давай, не вставай. — Заткнитесь! — нахожу в себе силы закричать. Они не уходят. Они не уйдут. Закрывай глаза.