Под сенью разрушенного мира 3: раскол

      Ни хмурилась, надвинув капюшон, и молчала. Сегодня сил не могло придать даже зелье. Оно прокатилось, обжигая нутро перцем, и оставило мерзкий привкус во рту. Смыть его чаем не получалось. Бессонная ночь отдавалась болью в голове и теле, умножала слабость и раздражение. Иркрин как ни в чем не бывало завтракал рядом, покашливая. Он одной рукой держал лепешку, другой что-то рисовал на карте.              Ни очень хотелось вырвать у него еду, листок и дать по лбу. Сколько уже можно? Нужно поскорее закончить работу и попробовать поспать. И вообще, зачем ее тащит? Неужели не видит, что она ничего не может есть? Неужели думает — ее силы бесконечны?       Страшно...       Здесь за барьером безопасно. Правда, Ист может прийти, но что он ей сделает? А в мире прорывы случаются, секта из тени пакостит, мало ли что еще?              Потряхивало от кошмаров и явственного осознания того, как можно легко обойти правило о невмешательстве. Оно распространялось только на смертных, а Лов-лич вчера живым точно не выглядел. Ее тоже убьют? Хотелось остаться дома, но одной еще страшнее.              Ни отогнала грустные мысли и призвала себя держаться. Никто, кроме Учителя и нее самой, не сможет проследить, чтобы барьер начертили нормально — они вчера видели те еще «шедевры». Адептов рядом будет много, и Иркрин поможет, секта не решится напасть.              Некстати вспомнилось, что сектанты натворили в землях Эрва, где тоже было много служителей. Наверное, больше, чем в одной из групп начертателей барьера? Ни тряхнула головой, и из волос выпала шпилька. Точно, зачем она ее надела? Хотя чем тогда заколоть? Ай, какая разница! Это всего лишь украшение!              Она сняла капюшон, пересобрала волосы в узел и вздохнула. Что сегодня с ней такое? Все ведь как обычно. Нужно постараться помочь Иркрину. Чем скорее разберутся с заданием, тем раньше продолжат искать способ наконец-то избавить ее от дыхания Иста.              К счастью, Иркрин вскоре допил чай, свернул карту и тяжело поднялся. Они вышли в холл, и он, не глядя на Ни, укутался в плащ, зашнуровал сапоги и взял посох. Ей стало обидно. Так плохо, мог бы немного подбодрить! Или улыбнуться хотя бы. Но когда он так делал? Чего она ждет?              Ни натянула ботинки. Резануло воспоминанием, как Иркрин предложил поискать обувь в шкафах бывших членов его семьи. Почему-то сегодня от этой ерунды стало еще горше. Ботинки красивые, да. Качественные очень, удобные, явно дорогие. Казалось бы, какая разница, что чьи-то? Они все равно больше не нужны прошлой владелице.              Но дело в другом. Иркрин оставался равнодушным даже к настолько важным для юной девушки проблемам, как внешний вид. Было ли у нее хоть что-то свое, кроме формы общины? Бесконечные «поищи в доме», «возьми в библиотеке», «в саду»… Никакого внимания. Даже все разговоры сводятся только к учебе и работе. Хочется поддержки хоть немного. Хотя бы сейчас, когда так страшно!              Ни сжала кулаки и хотела было схватиться за рукав любимого, но сероватая гнилая дымка, вившаяся по кисти, напомнила не делать этого. Ну что за утро! Ни с досадой вцепилась в собственный посох до проявления золотистого защитного узора.              На туманной дороге показались истертые ступени. Ни почти решилась спуститься, но лестница дрогнула и едва не ушла из-под ног. Они отошли. Теперь стало заметно, что выход в мир рябит и подрагивает.              — Повредился прорывом, что ли? Ладно, сообщим и пойдем через другой, — удивился Иркрин.              Они обошли еще несколько выходов, прежде чем все-таки нашли безопасный и с облегчением спустились в мир. Похоже, прорыв действительно был серьезный. Эрвилессин встретил их посеревшей травой и склизкими стволами искаженных деревьев. Грязный туман густым облаком собирался вдалеке. По карте прорыв далеко, неужели настолько большой, что даже здесь достала гниль?              Ни померещилось, что за стволом дерева мелькнул серебристый сектантский плащ, и она вцепилась-таки в рукав Иркрина. Ткань вроде бы не гнила. А вот владелец рукава даже не повернулся! Ей страшно, а ему все равно? Она вздохнула. Да что это такое? Будто не знает, что он не читает мысли. Иркрин заботится о ней, как умеет, бережет от опасностей, любит очень. Если он не боится, то и ей не стоит. Наверное.              — Учитель, почему мы начали работать не сразу, а только сегодня? — дрожащим голосом спросила Ни, оглядываясь вокруг.              — Пополнили бы ряды искаженных, если бы начали до прорыва. Дело небыстрое… — Иркрин закашлялся и поправил защитную повязку.              — Ряды искаженных?              — Не все успели отселиться.              — Много их? — тихо спросила Ни.              — Пока не подсчитали. Думаю, намного больше, чем в прошлый раз — смотри, как далеко гниль достала. Почти над опорой мира идем, а все сама видишь какое вокруг.              — А почему молчали о твоей теории раньше?              — Ни, мы занимаемся исследованиями в общине. Остальное нас не касается. Не задавай таких вопросов вне дома, у Главы повсюду уши, — тихо попросил Иркрин.              — Но здесь никого нет! Неужели так лучше? — возмутилась Ни.              Он взял ее за плечи и заглянул в глаза.              — Ни, ты многого не знаешь о мире. Когда чужое поведение кому-то невыгодно, случаются страшные вещи. Намного хуже прорыва. Моей семьи не стало, потому что мы были неудобны тем, кто имел больше власти. Я не хочу, чтобы кто-то счел неудобной тебя. Будь тихой ассистенткой, и мы проведем вместе замечательную жизнь вдали от тревог.              — Но искаженные… — Ни заглянула в его глаза и нашла там только усталость и тоску.              — Мы очистим их. Прошу тебя, не задавай лишних вопросов вне дома. Это опасно.              Ни опустила взгляд.              — Ты раньше никогда так себя не вел.              — Ни, было непросто замять вчерашнее. Нам надо показать, что ты полноценный ассистент, который трудится на всеобщее благо и не создает проблем.              Ни вздохнула и кивнула. На душе стало совсем мерзко. Разве не долг общины — защитить своего служителя от секты? Разве она в чем-то виновата? Почему ее могут счесть «неудобной»? Как информация о прорыве может быть запретной? Кому она мешает? Так несправедливо!              Карн прав. Общины все знали, но ничего не сделали. Нет, это не значит, что со спокойной совестью можно устраивать прорыв, но почему все-таки не предупредили никого? Если община не подумала о тех, кто исказился, то защитит ли ее от секты? Ни поежилась.              Хорошо, что у нее есть Иркрин. Иначе совсем с ума можно сойти. Хотелось плакать, домой, прилечь и немного тепла вместо нотаций.               — Я тебя очень люблю, — тихо прошептала она.              — Я тебя тоже, — он обнял и погладил по спине.              Ни шмыгнула носом и отстранилась.              — Пойдем работать. Раньше начнем — раньше закончим.              — Пойдем.              Сквозь туманный больной лес они вышли к первой группе начертателей. Иркрин без особых надежд осмотрел чертеж и глубоко вздохнул. Подготовка мало что дала — схема оказалась слишком сложной. Придется переделывать работу процентов на семьдесят. И это еще до самого сложного этапа: балансировки ингредиентов и силы Ловов при запуске!              — Покажите свой экземпляр схемы.              Парень в темно-сером с узорчатым поясом старшего адепта протянул ему листок. Убедившись, что образец правильный, Иркрин кивнул:              — Нужно сделать, как изображено здесь. Приступайте.              По группе прокатился тихий возмущенный ропот, но служители вежливо поклонились и вернулись к начертанию. Иркрин следил за ними и наставлял:              — Если глаз подводит, отмерьте расстояние инструментом. Здесь каждая мелочь важна.              Адепты молча чертили руну за руной. Ни присоединилась, выводя рядом новый элемент барьера. Рисовать оказалось утомительно — схема получалась огромной. Все-таки на бумаге работать намного проще, чем на земле! Мучила слабость. Хотелось прилечь. А Иркрин чертил рядом как ни в чем не бывало. Ни сжала зубы и продолжила. Как там он просил? «Полезный непроблемный ассистент?»              Провозившись под надзором Иркрина почти до обеда, группа вывела единственный элемент заклинания. Иркрин начертил три, и Ни, скорее делавшая вид, что помогает учителю, ужаснулась. Так они и за неделю, и даже за две не успеют! Иркрин покивал:              — Намного лучше. Продолжайте в том же духе.              Ни осмотрела результат труда и тихо вздохнула. Неужели работы действительно столько? Она брела за Иркрином к следующей группе. Далеко. Сил нет. Ноги вязнут в топкой гнили. Живот ноет. Хочется домой. На ручки бы! Ни украдкой глотнула зелья, и стало легче. Правда, от остроты стало мерзко во рту и болезненно отозвалось нутро, но хотя бы появились силы переставлять ноги.              Наконец, они вышли на огромную поляну. Правда, зрелище не радовало: у следующей группы чертить выходило не лучше. Иркрин с досадой цокнул:              — Переделать. Ни, останься и помоги. Я пойду дальше, встретимся в ближайшей деревеньке.              — Да, Учитель.              «То есть домой ночевать не пойдем?» Ни проглотила вопрос, ответ на который был очевиден. Идти и так довольно далеко, а следующие группы еще дальше. К тому же выходы в междумирье вокруг сильно повреждены, придется искать нормальные. Хотелось попросить не уходить, но осознание, что иначе они никогда не закончат, остановило. Сердце сковал страх, и Ни огляделась. Вроде место довольно открытое, сектантов не видно. Но кто знает, вдруг они притаились за дальним деревом?              Ни покачала головой. Надо работать. Она осмотрела начерченную схему и вздохнула: руны были расположены в полном беспорядке.              — Нужно чертить заново. Слишком большие отклонения, — заключила она.              — Малышка, ты издеваешься над нами? — навис над ней старший из группы.              Ни молча стала рисовать рядом.              — Тебе вообще не следует быть здесь, иди готовься к свадьбе! — насмешливо сказал другой.              — Да, точно, ты же все детали передашь сектантам!              — Вали отсюда!              Служители окружили ее. Похоже, уход старейшины подействовал на них расслабляюще. Ни остановилась: обступившие парни мешали чертить схему. Темные служители ничем не лучше сектантов! Сердце билось где-то в горле, хотелось кричать и звать Учителя на помощь. Но он далеко. Надо успокоиться. Они не посмеют ей ничего сделать!              — Отойдите, — предупредила она.              — А то что? — один из них схватил ее за плечо.              Кто-то потянул за капюшон.              — Отойдите… я… — тихо прошептала Ни.              — Ну уж нет, нам любопытно посмотреть на тебя! Можешь позвать своего Учителя. Или жениха, если хочешь, ха-ха!              Капюшон сняли, и парень ухватил за нос:              — А ты миленькая! Бледная только… ай!              Он отшатнулся, вопя. В месте, где руку задело дыханием, она загнила и покрылась серым налетом. Вокруг стало намного свободнее. Ни натянула капюшон обратно и закусила губу. Повязку дома не надела: работать ведь на улице. Что же теперь делать? Ее сочтут «неудобной»?              — Гнилушка, ты что творишь?!               — Я предупреждала. Приступайте к работе. Покажи руку.              — Ну конечно, как с тобой работать, гнилая!              — Вали!               Тот, что был с поврежденной рукой, попятился от нее. И что он так косится? Сам виноват. Захотелось развернуться и уйти. Не хотят и не хотят. Обзываются мерзко, облапать пытались, сдались они ей? Но все же лучше замять проблему и не доставлять неприятностей Иркрину.              — Я владею основами исцеления Архи, покажи. Гниль погубит тебя, если не вылечить, — Ни указала на светлую руну на посохе.              Парень в ужасе смотрел на нее, но остановился. Ни взяла руку, перекрыла энергетический канал в ней и сосредоточилась на исцелении, стараясь поменьше дышать. Контакт с дыханием Иста был коротким, рана постепенно затянулась и больше не гнила, но остался глубокий шрам. Ни отпустила руку:              — Все.              Адепт вместо благодарности отошел как можно дальше, стараясь не тревожить руку. Не очень-то и хотелось, но все равно обидно. Извинился бы. Может, не стоило лечить? Ай, что теперь! Ни отвернулась и начала чертить в стороне. Парни галдели. Она вздохнула.               — Безымянный старейшина сказал, что тот, кто не начертит пять правильных элементов сегодня, никуда с работ не уйдет, — слукавила Ни.               — Целых пять!               Парни повозмущались, но спорить не стали и к работе вернулись. Ни следила, иногда поправляя. Видимо, под влиянием страха перед старейшиной парни старались, как никогда. Похоже, адепты в этой группе были сообразительнее — очень скоро первый элемент барьера был готов. Ни нарисовала с ними еще парочку и, убедившись, что отклонений больше нет, хотела было уйти на поиски Иркрина, но оглянулась на лес и передумала. Слишком страшно. Лучше уж тут помочь, чем идти одной.              Они закончили в глубоких сумерках и направились в деревню. Ни плелась позади и, пытаясь отвлечься от грустных мыслей и страха, считала про себя, за сколько они построят барьер, но никак не могла сообразить, постоянно сбиваясь. Посмотрит по карте потом.              Зато в поселении Ни приметила группу служителей в охряном и знакомую высокую сутулую фигуру среди них. Хоть что-то радостное за сегодня! Незаметно выпустив энергию, чтобы защитить от гнили, Ни подбежала и повисла на брате:              — Гай…              Она поймала на себе растерянный взгляд знакомой с виду эльфийки с обручем Архи на голове. Ни узнала лучницу из группы, но та почему-то была в охряном плаще общины Эйрола. «Вышла замуж за кого-то из общины?»              — Поздравляю с замужеством, Ми! — приветливо помахала рукой Ни, не слезая с брата.              Тот улыбнулся, услышав со спины знакомый голос.              — Сестренка, это моя Ми! Вы уже немного знакомы.              — Ах… Поздравляю, Гай! Почему ты ничего не сказал?              — Все случилось немного внезапно… — он смущенно почесал нос.              И все же Ми как-то странно смотрела, как и остальная группа адептов Эйрола. Ни нахмурилась и слезла с брата. Что такого? Или они знают про Иста?..              — Извини, Ми, я не претендую на Гая…              — Ничего, — помотала головой эльфийка и продолжила задумчиво разглядывать ее. Как и все остальные адепты.              — Что-то не так? — растерянно спросила Ни. Закралось дурное предчувствие, что о ее связи с Истом знают и здесь. Хотя откуда бы? Ни поправила рукава, пряча сероватые пальцы.              — Нет, все хорошо, — ответила Ми и отвела взгляд.              — А-а, просто все так смотрят…              — Просто моя сестренка даже в плаще очаровательна! — рассмеялся Гай, подхватил ее и закружил.              — Гай, мне же неудобно… — смутилась Ни, придерживая капюшон.              — Ну ладно-ладно. А где Критийре? — брат опустил ее на землю.              — Наверное, скоро придет. Мы договорились встретиться здесь.              — Рисуете барьер?              — Ага.              Ни услышала смутный шепот из толпы адептов и поправила плащ. Слов не разобрать, но все равно не по себе. Чем она так всем не угодила? То лесная дева, то гнилушка, все не слава Ловам! Что с ней не так? Уже даже собственного брата нельзя обнять! На глазах выступили непрошенные слезы, и Ни закусила губу.              — Пошли ужинать? С Критийре не разминетесь — придет ночевать сюда, больше некуда.              — Угу.              Они вошли в переполненный зал и заняли стол в углу. Гай сел во главе, жена и сестра по бокам от него. Вокруг Ни было пусто, адепты отсели от нее места на два. Та удивилась, но не подала виду. Неприятно, но какая разница? Все равно их не знает. Гай вел себя как обычно, веселился от души и подбадривал коллег. Вскоре неуловимое напряжение спало. Стало шумно и весело, как всегда бывало среди адептов Эйрола.              Принесли еду — какой-то наваристый суп по особому рецепту хозяев. Острый и невероятно вкусный. Ни осторожно попробовала его и с удивлением обнаружила, что успевает проглотить до того, как он сгниет. «Похоже, это из-за обилия специй… Надо запомнить идею! Как же вкусно! Неужели сегодня я смогу нормально поесть?» Она набросилась на еду, практически с неприличной скоростью опустошая тарелку. Гай хитро улыбнулся и попросил еще.              Ни охотно принялась за вторую порцию. Как же она была счастлива поесть нормальной еды! Этот суп — просто спасение!              Настроение улучшилось. Захотелось услышать, как познакомились Гай с Ми, и косые взгляды больше не вызывали раздражения. К тому же адепты Эйрола поужинали и постепенно разошлись кто куда. Но Гай тоже отправился по неведомым ночным делам общины, а Ми ушла отдыхать в комнату, сославшись, что устала и общаться не намерена.              Ну и ладно. В другой раз. Ни переговорила с хозяйкой и выбрала маленькую комнату, не желая обременять Иркрина. В конце концов, только на одну ночь, а цену заломили! Ни долго думала, какую комнату взять учителю, но в итоге решила доверить выбор ему самому.              Она замотала лицо повязкой, села в дальнем углу и разложила карту, с предвкушением готовясь подсчитать, за сколько закончат работу. Впрочем, лучше бы этого не делала — выяснилось, что с текущей скоростью они не управятся быстрее, чем за пару месяцев, даже с барьером первой безопасной зоны. А их целых пять!              После еды клонило в сон, а Учитель никак не шел. Ни достала справочник по ядам и сонно листала, почти не улавливая смысл написанного. Настроение после вкусного улучшилось. Супчик уютно булькал в желудке, и Ни старалась не думать, что он уже, наверное, начисто сгнил. Чтобы жить, нужна еда. Если сможет есть и спрячется в скрытом доме, никакая секта не страшна. Как там говорил Иркрин, «замечательная жизнь вдали от тревог»? То что нужно. Вот только для начала достроят барьеры.              Снаружи было непроглядно темно, когда Иркрин зашел в зал. Ни в одиночестве сидела с книгой в углу, ожидая. Он без особого аппетита поел суп и попытался взять комнату. Но свободных уже не было. Ни, коря себя за сомнения вечером, предложила разделить комнату с ней.              Внутри едва помещалась односпальная кровать и сундук для вещей. Ни смущенно осмотрелась и вопросительно взглянула на Иркрина. Тому, похоже, было все равно. Он казался рассеянным, явно пребывая где-то глубоко в своих мыслях. Обычное состояние. Ни тихонько прыснула в ладонь. Не стоило переживать. К тому же вместе не так страшно.              Иркрин принес ведро воды, стянул одежду и начал обмываться перед сном. Пахнуло потом и будто листвой. Ни села на кровати, обняв ноги, и завороженно проследила за тем, как он окунает полотенце в ведро, отжимает своими крупными белыми руками, как обтирает им усталое лицо, пыльную шею. Как обмывает плечи и грудь, как полощет ткань и отжимает… Кожа покрылась мурашками от прохладной воды, он чуть дрожал, по спине стекали капли.              Ни стало жарко и стыдно смотреть дальше. Она через силу отвернулась. Очень хотелось прижаться к нему, согревая своим теплом дрожащее тело, протереть его полотенцем самой и расцеловать кожу с легким ароматом молодой листвы. Жаль, нельзя, пока она с гнильцой. Но так хочется. Очиститься бы поскорее! Ни облизнула губы.              Так думать ничем не лучше Иркрина! Он грустный, а она со своими желаниями. Можно ли спросить, что произошло? Или нельзя, это опять «неудобно»? Ладно, попробует осторожно.              — Ты хмурый. Что-то не так?              — Искаженных оказалось даже больше, чем думали. В бывшей деревеньке возле прорыва выделили огромную зону Изоляции, а желающих чистить нет. Сколько-то найдем, но все равно не хватает рабочих рук.              Ни вздохнула про себя, вспоминая прошлую очистку. Воняет жутко, и искаженных жалко. Иркрин не сказал, сколько пострадало, только уклончивое «много». Неужели правда настолько?              — Хочешь, чтобы я помогла?              — Это не изменит ситуацию. Ты нужна на построении барьера, сама знаешь. Или тяжело весь день на ногах, хочешь на очистку?              — Сегодня нашла то, что могу есть нормально, так что продержусь. Надо поскорее достроить барьеры, а то скверна расползется, — поежилась Ни.              Он забрался под одеяло.              — Это точно, работы очень много. Завтра будет тяжелый день, давай отдохнем. Спокойной ночи.              — Спокойной.              Ни посмотрела на мутную воду в ведре. В гнили есть свои плюсы — научилась очищать одежду и тело энергией. И удобнее, и быстрее, и сушить не надо. Она выпустила поток густой золотистой дымки, «обмылась» и «постирала» их одежду. Чисто! Ни легла рядом с Иркрином. Наверное, руны на одежде и повязка защитят от гнили? Разрисовывать кровать нет сил, да и платить за испорченное заставят.              Иркрин спал. Он прерывисто дышал, и Ни окутала его энергией своего Источника. Лежать, ощущая тепло его спины своей, оказалось очень волнительно. Сколько они уже не спали вместе? Эх, столько планов, и почему все так? Она гниет, работы много, он устал, к тому же никак не восстановится с прошлого прорыва. Вроде и рядом, и непереносимо далеко. Ни закусила губу, отгоняя фантазии о желанном. Но они возвращались снова и снова. Еще бы! В книжке так интересно написано, что не забудешь!