В ДВИЖЕНИИ

— Билли, сейчас приедет мистер Биксенман за Нэшем, мы договаривались. Проведи его сразу в гостиную, пожалуйста. — Хорошо, Коннор.       В Сент-Поле стояла золотая осень, вторая декада сентября. Это был последний спокойный уикенд перед насыщенным запланированными поездками и событиями октябрём. За эти два дня Коннор с девочками успели съездить в университет, где встретились с куратором Троя Ригли и ректором О'Доннелом, пригласили их с семьями на открытие Центра ЛГБТ.       Все однокурсники Троя уже закончили обучение по программе бакалавриата, многие из них пошли в магистратуру. А Трой числился студентом-третьекурсником в "академическом отпуске"...       Отношения Сони с О'Доннелом оставались всё такими же тёплыми, как у дедушки с внучкой. Занятия они не прерывали - каждый уикенд в Сент-Поле Коннор, или Билли, привозили её в универ, и О'Доннелл учил ее уже не только рисованию, но и лепке, и компьютерному 3D-моделированию.       На открытии Центра несколько работ Сони, а также работы студентов решено было выставить в фойе. Посетил Коннор и стройку. Вернее, уже не стройку, а реализованную мечту — вот что он посетил. Коннор выжал из проекта Троя максимум, и был уверен, что, когда Трой...когда...ну, да...тогда он будет приятно удивлён.       Здание Центра лёгкое, воздушное, немного напоминало межпланетный ковчег, выплывающий из чащи призрачного леса. Окружающий здание ландшафт сочетал в себе живую природу и искусственный интеллект. В "лесу" среди обычных, пока ещё не очень высоких дубов, кленов и елей возвышались причудливые деревья-хамелеоны, белые днём и, за счёт накопления света, мерцающие в темноте ночью. Среди деревьев попадались гроты и беседки, водопадики и мосты над запрудами. Весь лес был опутан сетью тропинок и велодорожек. От входа в "лес" к основному зданию вела небольшая аллея из белых роз всех известных сортов. Сейчас всё цвело, и, так как прогнозы обещали тёплую осень, то и на открытии в октябре розы встретят посетителей четвёртой волной цветения.       В самом начале аллеи из пышного куста вечноцветущей белой спиреи выглядывал Меркурий. Бог в сандалиях с крылышками мордочкой очень напоминал самого автора проекта. Фигура в рост человека стояла без постамента. Меркурий подмигивал и указывал пальцем вглубь аллеи, зазывая посетителей.       Эта идея пришла Соне. После того, как она посмотрела ранние блоги папы Троя на ю-тубе, решение, что бог должен подмигивать, пришло само. Она нарисовала примерную позу, полу-разворот головы, а О'Доннелл лишь доработал набросок. Никакого мрамора и бронзы, студенты своими силами отлили фигуру из гипса. Меркурий вышел хулиганистым, Соня была в восторге.       Внутри тоже почти всё готово. Коннор успевал доделать все помещения, но некоторые оставил незавершёнными, чистыми, как лист на мольберте. Чтобы Трой закончил их сам.       Жемчужинами проекта стали театральный зал в виде капли, и музыкальная студия. Стены "капли", совершенно гладкие, меняли цвет от прозрачного до молочно-белого, кресла для зрителей заменяли просто выступы в стене, идущие вверх амфитеатром. Из-за особенностей строения тут была невероятная акустика, самый тихий шепот со сцены легко достигал последних рядов. Темные стены студии из полированных плиток горных сталактитов с разводами и простые деревянные скамьи из обработанных спилов деревьев превращали студию в пещеру мезозойской эры. Лишь помещение для записи вокала и зал для записи оркестра были отделены стеклянными стенами. Если встать в центр "пещеры" и взять ноту - она улетала по спирали вверх, под купол, к прозрачному плафону в потолке, сквозь который проникал луч света. Почти три года назад Коннор взялся за проект, подключились меценаты, со всех концов мира приезжали волонтёрить фанаты Троя — и вот, результат. Любовь, застывшая в архитектуре.       После поездки в Центр он сидел дома, в гостиной у зажженного камина, поджидая Джейкоба. Тот не заставил себя ждать.       Билли провёл Джейка к Коннору, Следом вошли Соня с Эми - поздороваться, а за девочками притопали шерстяные.       Завидев родного папу, Нэш звонко залаял, и кинулся обниматься. Джейк подхватил его на руки, тут же был облизан, и уселся в предложенное кресло. Нэш взгромоздился ему на колени. — Всегда удивляюсь его душе, — улыбнулся Коннор. — Когда он с нами, всякий сказал бы, что он нас любит. Но мало кто догадывается, насколько это — лишь верхушка айсберга. Потому что то, как Нэш любит вас с Троем — это что-то на мистическом уровне. Поверишь тут в переселение душ! Может, вы и правда были его родителями в прошлой жизни? Джейкоб усмехнулся, поцеловал Нэша в лоб. — И всё же, — продолжал Коннор, — я не могу его тебе отдать насовсем, Джейк. Не потому, что мне жалко, нет. А потому, что, если... когда он очнётся, и вернётся сюда — на пороге дома его должен встречать Нэш. Джейк молчал, гладил собаку. Потом разлепил губы. — Надеюсь, мы все будем благословлены, и это случится. Что говорят врачи? Коннор вздохнул, встал, поворошил поленья в камине, потом вернул защитный экран на место, повесил на держатель кочергу. — Много, что говорят. И героически пытаются что-то предпринимать. И Бекки не успокаивается. Мы перепробовали массу методик, и каждый раз прогресс сменяется откатом на прежние позиции. Поэтому где-то год назад я перестал вникать в нюансы, да и некогда, честно говоря. Хуже Трою не становится, и всё стабильно... То есть — никак. Коннор потер ладонями лицо.       Джейкоб отвёл глаза. После секундной заминки, Коннор сказал: — Ты, когда поедешь в Вашингтон, приходи, навести его. — Обязательно. Мы с Райаном будем там на Рождество. — Хорошо. Как Райан? Молодцы, что решились! — улыбнулся Коннор. Джейкоб и Райан летом поженились. Джейк тоже улыбнулся. — Да, спасибо. Много у нас с ним было недопониманий, но мы справились. Решили, что вместе нам всё же лучше, чем врозь. Райан пишет пятый альбом.       Коннор покачал головой. — Я рад, что в своё время поспособствовал его продвижению в шоубизе. Он достоин. Твой супруг невероятно талантлив, Джейк. — Как и твой...— Джейкоб стал серьёзным. — Как ты справляешься, Коннор? Тот усмехнулся. — А у меня есть варианты? Их нет. Я обязан. Трой — главная ценность моего существования, не мне это тебе говорить. Ты сам знаешь. Он... вернётся ко мне, как уже возвращался раньше. Я дождусь. — Я в этом не сомневаюсь. — Джейк смутился. — Хм! — Коннор хмыкнул, откинулся в кресле, разглядывая его лицо. — Прости, что тогда так... вышло. — пробубнил Джейк. — Я не таю злости. И не держу обиды за душой. Было — значит, должно было так случиться. Фаталистом стал. — Коннор покачал ногой.— Хотя, конечно, были времена, когда я хотел придушить тебя собственными руками. Да и его... тоже. - повеселел Коннор. Джейк тоже засмеялся, расслабился. Нэш тявкнул, внеся в веселье свою лепту. — Ну, что, собака-сын, едем? - спросил его Джейк. Нэш спрыгнул с колен, и вприпрыжку рванул в сторону холла. — До свидания, мистер президент. Привезу его через пару недель, сам или с Райаном. И... встретимся в Вашингтоне на Рождество? — Нет, приезжайте пятнадцатого октября на открытие Центра. И тогда Нэша привозите. — Окей. Провожать их вышли все домочадцы, девочки махали Нэшу на прощание, пока Джейкоб загружал его в свой джип. И лишь мордочка Джавдета выражала запредельный уровень скорби.       Саммит проходил тяжело. Страны-участники снова не могли прийти к соглашению, всё шло со скрипом, шестерни то прокручивались, то стопорились. Коннор прибыл на окончательное заседание уже совсем измождённым, и произнёс гневную речь, обвиняя бюрократов Старой Европы в противодействии прогрессу. Предложил новую стратегию в обход старых норм. Дедушки пригорюнились, понимая, что коалиция молодых их продавит, но продолжали сопротивляться.       Веское слово авторитетного американского лидера изменило вектор кулуарных разговоров, и заканчивался саммит на более оптимистичной ноте..       В последний из дней они встретились. N прибыла с докладом, в качестве высокого гостя. Коннор по-прежнему симпатизировал ей больше, чем кому-либо из женщин в политической среде. Она была буквально его любимой женщиной, даже Хиллари не дотягивала до того единства душ, что царило между ними. За эти годы они встречались пару раз вживую, на разных мероприятиях, и несколько раз созванивались по сложным вопросам. Сейчас, пребывая в самой нижней точке моральной стойкости, он остро нуждался в её поддержке, и был полон решимости с нею поговорить с глазу на глаз. Честное слово, он считал её чуть ли не единственным человеком в мире, способным его понять на том глубинном, не имеющем рационального объяснения, уровне. На уровне эмоций. Понять и утешить.       Взгляды их пересеклись в фойе, и все сопровождающие с обеих сторон были поставлены в известность, что они переговорят за закрытыми дверьми.       Такое твердое, уверенное рукопожатие, совсем не женское. Теплая рука. Эту руку хотелось поцеловать, но Коннор, как обычно при ней, внезапно оробел. Просто накрыл её руку другой своей ладонью, удержал ненадолго. Им предоставили кабинет.       Сели. Она взглянула, как всегда — прямо в глаза. Удивительная! — Всё идёт не так? — мягко спросила она. "Вот это интуиция!" — подумал Коннор. Опустил глаза, глубоко вздохнул. "Она знает, она поможет". — Как... — он внезапно охрип, но взял себя в руки. — Я отвечу вопросом на вопрос, но мне... надо знать. Как ВЫ справляетесь? — С трудом. Время не лечит, или лечит, но очень, очень медленно. А выхода нет. Я приняла свою судьбу. Стало легче, ушли сомнения. Вы тоже должны. Нельзя сдаваться. Нас выбрали времена, не мы — их. Помните эти слова? Да, Гэндальф. "Нам лишь дано решать, что делать с отпущенным нам временем". Я приняла миссию, я не могу предать своих людей, мне небо не простит. Коннор! Я понимаю, как вам тяжело. Я не скажу: надейтесь. Пустая надежда жестока, но, в то же время, она независима. Ни с кем не советуется. И очень живучая она, надежда. Но я точно скажу: верьте! Вы... в церковь ходите? Ходите, не бросайте. Я слышала о вашем духовном наставнике, я думаю, он вам поможет. И — действуйте! "Делайте, что должно..." — "И будь, что будет" — закончил фразу Коннор, улыбаясь. — Да, эта ваша народная поговорка мне очень нравится. Стараюсь следовать ей. — Так и есть, всё самое важное всегда довольно просто звучит. Пусть это не излечит вас прямо сейчас и полностью, но осознание того, что вы полезны своему народу, и выполняете свой путь, творя добро, утешит ваше сердце. А ещё дети. Они — благодатная нива. Сейчас, когда наши... мои дети уже выросли, я вижу в них всходы того, что нами с мужем было заложено. Ваши, конечно, ещё маленькие. Но они и более восприимчивы в этом возрасте. Вы... хороший человек, Коннор! Я уверена, вы всё сделаете правильно. Я вижу это в вас. Время вашего правления ещё не закончилось, впереди больше года, но, когда я наблюдаю перемены в Америке, инициированные вами... во мне растёт уверенность, что они будут лучшими годами, люди с благодарностью будут вас вспоминать. Вы молодец. Не давайте сомнениям шанса. Всё будет хорошо с вами. Но это - о предназначении. Что же касается обычной человеческой жизни - живите. Живите жизнь, не ставьте её на паузу, не тоните в аду сожалений и вины, это не просто, но позвольте себе бывать счастливым, позвольте себе радоваться мелочам, не корите за удовольствия, если чувствуете, что они вас сделают сильнее, облегчат вашу жизнь. Я поняла это, не сразу, но поняла. Я знаю, что ОН там, на небе, закатывает глаза каждый раз, когда я впадаю в уныние. В самобичевание. Он считал эти чувства самыми разрушительными. Да просто бесполезным балластом. И я делаю усилие, и живу. Вопреки всему. А эзотерику, заботу о земном пути своей половинки... Доверьте высшим силам. Потому, что врачи у вас и так волшебники, свою часть они выполнили и выполняют ежедневно. Остальное - в ведении тех сил, что управляют нами, но в наличии которых мы не уверены. Вы читали наш великий роман? Коннор кивнул. — Вот. Тогда вы должны понимать. — И она шутливо подняла указательный палец. — Я думаю, Вы - идеалист, и я говорю это не с иронией, а с грустью. Мой супруг тоже был таким, а вот я - в меньшей степени. Я - злее, иногда я ловлю себя на мысли: а не стала ли я ведьмой от горя и постигших меня несчастий, как Булгаковская Маргарита? Коннор улыбнулся, покачал головой: - Вы такая милая, я не верю. - А зря. Возможно , это так. И это делает меня... неуязвимой, что ли. А вы, как и он, вы - добрые. Неспособные на злодеяние. И я даже представить не могу, насколько вам тяжело жить, таким. Но именно такие крутят эту планету. Я верю, что она ещё полна жизни лишь потому, что в абсолютном исчислении добрых людей на Земле больше. И нам есть, за что бороться. Нашу борьбу нельзя ни на минуту остановить, и, конечно, на нашем с вами веку нам не победить окончательно. Возможно, эта борьба будет вечной, так как в человеке заложено странное стремление, как у эгоистичного, капризного ребёнка, разрушать созданное. Строил, строил башенку, а потом — хрясь, и башня сметена. Он плачет, потом начинает строить заново. — А мы — сдерживающий фактор. Вот так. Убедила я Вас? Она улыбнулась. И Коннор поверил. Хотя она не сказала ничего особенно оригинального, но человек с её опытом — лучший стимул поверить каждому слову. — Спасибо вам! Я так ждал этой минуты, и не зря. Не буду в сотый раз говорить, что восхищаюсь вами. — Коннор покраснел. — Думаю, при встречах с вами это перманентно написано у меня на лице. — Нам надо идти. - вздохнула она. — Нас ждут. Но, — N похлопала его по руке, — когда-нибудь, в лучшей жизни, у нас будет столько свободного времени, сколько надо, чтобы наговориться вволю. Когда-нибудь... — Можно вас обнять? — Конечно. Он обнял её, она похлопала его по спине. — Верить и действовать! — Да. — Идёмте, Коннор, с моей дочерью поговорите. Она тоже здесь. Вот уж кто зажигает сердца! У неё его характер, один в один.       А через десять дней настал час открывать их Центр. Съехалось всё мировое ЛГБТ-сообщество. Но пустое место рядом с ним заполнить было некем. Оно зияло, как чёрная дыра. Немного сгладили это чувство друзья. Приехали ребята с ю-туба, и Коннор собрал всех в президентском номере гостиницы Ритц.       Так хорошо с ними было! Парни возмужали, девочки превратились в привлекательных леди.       Алфи с Зоеллой, несмотря на прошедшие годы и двоих детишек, всё так же нежно друг в друга влюблены. Все на них смотрят и немного завидуют. "Если б Трой был здесь, сейчас. Мы бы составили мощную конкуренцию "Залфи" в плане романтики." - подумал Коннор, и с тихой грустью улыбнулся своим мыслям. Тайлер, который, по обыкновению, в своей манере что-то громко и радостно орал через стол Джоуи Грасеффе, уловил эту грустную улыбку на губах Коннора, и залип на ней, став на мгновение серьёзным. Но тут же тряхнул головой, и отвлёкся на реплику Тани.       В зал вошли долгожданные Дэн с Филом. Фил тут же подошёл к Коннору, они обнялись. Старая дружба не ржавеет, он всегда был близок с Филом Лестером. С Дэном поменьше, но тоже хорошо общался. Англичане были шумными, восторги выражали, эмоционально жестикулируя.       Фил потихоньку вложил Коннору в руки свёрток в простой коричневой бумаге. На ощупь было похоже на книгу. Фил тут же подтвердил. - Мы с Дэном накропали, это первый, экспериментальный экземпляр, тираж выйдет через два месяца. Это фэнтези, про старый ю-туб. Мы с Дэнни, пока писали, пару раз чуть не подрались и раз пять чуть не развелись. Рождалось в муках, в общем. Я хочу, чтобы первым её услышал Трой. Почитай ему.              Фил смотрел своими умными, добрыми глазами в его глаза, пока Дэн топтался рядом. Вот тоже, столько лет, а они оба как приклеенные друг к другу. Милашка Дэн страшный собственник. И сейчас, вон, зыркает. "Чё, страшно, что президент утащит твоего Фила?" - мысленно усмехнулся Коннор. - "Не бойся, дурашка! Я его, конечно, люблю, но только как друга".              Коннор душой согрелся. Медвежьи объятия Рикки, рассказы Джо Сагга о своем поместье в Англии. Он стал настоящим эсквайром, ведёт хозяйство, розы выращивает. Никогда бы не подумал!       Когда Коннор об этом ему сказал, Джо засмеялся. — Конни, ты всё такой же скромник. Удивлён, что я эсквайр? А ты? Эх, знать бы пятнадцать лет назад, что мы тусим с будущим президентом! Такие возможности упущены! — он хохотнул.       Поболтав с Джо, Коннор пошёл к Грасеффе. — Как ты, Конни? Мы тебя не утомили? Все такие шумные и безумные, кажется, что не было этих лет. Помнишь?       Ох, это слово. Оно раздавалось сегодня каждую минуту. "А помнишь?"       Как тут забыть, когда именно в те годы он нашёл свою половинку? Любовь всей жизни. Конечно, помню. И до смертного одра буду . — Ты мне нравился, Конни. - заговорщически подмигнул Джоуи. —Эх, надо было тебя хватать и бежать. — Он мило улыбнулся. — И сейчас, может быть, вовсе не Трой был бы твоим мужем... — Джоуи, ты клевый, но... — Да знаю я, помню. Как от вас искрило, хоть прикуривай. Но я бы никогда не подумал, что ты сможешь остепенить этого бесёнка Сивана. А вот поди ж ты...— Он вздохнул, стал серьёзным.— Держись, Кон! Я уверен, что Бог на вашей стороне, или я окончательно разуверюсь в наличии хоть какого-то смысла существования человечества. Бог вам поможет, такую любовь он вам дал не зря. Он сохранит её, приумножит, даст вам ещё много счастливых лет вместе. Я абсолютно верю в это. И в твоей роли виден огромный божий промысел. Всё не зря, ничто не просто так. Ты только себя береги. - Джоуи похлопал его по плечу. — Спасибо, чувак! - смущённо улыбнулся Кон.       И, глянув вбок, опять поймал на себе взгляд внимательных серых глаз. Тайлер весь вечер следил за ним, как кот за мышью. Но, что характерно, после первого приветствия больше не подходил. Коннор подёргал в ухе серьгу, провёл по губам пальцем, задумался.       Нежные звуки фортепьяно огласили парадную гостиную номера, и все устремились на эту красивую мелодию.       Дэн сел за инструмент, и стал играть вальс. Зоелла с Алфи встали в центр, начали вальсировать. Потом и Таня с Джоуи. Коннор снова остро почувствовал пустоту рядом с собой. Они тоже умели танцевать вальс. Учились, так как положено по светскому этикету. Глава государства должен уметь танцевать классические танцы, и показывать мастер-класс на приёмах.       Ту неделю после инаугурации, когда шли балы, он вспоминал с ужасом. Чуть все ноги не стёр. Конгрессмены, дипломаты, главы других государств, знаменитости... Танцевальный конвейер. Но зато смотреть на своих домочадцев, на своих девочек, девушек, женщин среди всех этих высокопоставленных особ было очень радостно. А уж Сонечка с Эми, те вообще не выходили из состояния щенячьего восторга. А сколько платьев было поменяно, и вовсе не описать пером...Красавицы его! Умницы!       Вальс закончился, и Дэн заиграл гимн. Стоя, кто где, все дружно подхватили. Потом спели Hey, Jude. Потом Дэн заиграл Hallelujah, и следом - Suburbia*. Коннор давно забыл, что такое слёзы, но тут ком в горле стоял конкретно...       И снова Тай отсканировал его состояние. И нахмурился.       Коннор вопросительно поднял брови, поймав его взгляд. Серые глаза смотрели в упор, не мигая.