Пламя одно на двоих

      На белом мраморе небесного града, скрытого надежно облаками, ангел, прекрасный, как самая яркая звезда, с интересом рассматривал мир смертных, раскинувшийся внизу. Своим пристальным взором он каждый день выбирал одного из людей и наблюдал. За его мыслями, желаниями, страхами, за пламенем жизни, которое зовется душой. Не бывало еще двух одинаковых огней. У некоторых оно черное, выжигающее дотла. У других белое, едва трепещущее, вот-вот погаснет… Разный цвет, яркость, сила. Они разные, все разные. Сегодня, как и всегда с самого создания мира, он выбирал среди миллиардов огней. Зачем? Из праздного любопытства? Возможно. Или возможно, он искал… Нет, просто тихо надеялся в глубине своей божественной сути, найти пламя, на которое отзовётся его собственный пожар, пылающий в каждой клеточке с момента создания. Любовь, та сила, которой наделили его. Любовь — его суть и его проклятье. Но любовь не может жить в одном сердце, она всегда ищет второе, чтобы связать их воедино и навеки. Но не здесь… Не среди жителей белого града. Ангел с прекрасным именем Сиумин давно хранит мечту о прекрасном пламени, пылающим в унисон с его собственным…       По своему обыкновению он просматривал души людей. Вот появился новый огонек, еще совсем чистый, пылающий ярко, заливающий своим светом все вокруг… Новая жизнь. Храни этот свет и эту чистоту, будь благословенен, новый человек. Сиумин поцеловал кончики пальцев и отправил часть своей любви в сторону маленького огонька, а что делать с этой любовью, человечек решит сам, когда его пламя наберется силы и мудрости.       Вот пламя красное, как закатное солнце. Оно полно опыта. Чёрные пятна говорят о боли и потерях, белый свет о чем-то прекрасном, что оставило яркий след в душе человека. Красное пламя почти потухло, лишь несколько языков ещё трепещут, но вот и они, отправив последние искры в ночное небо, отпускают частички бытия, поддерживающие жизнь. Это не конец, они вернутся в лоно вселенской силы и со временем станут искрами новой жизни. Рождение и смерть — вечный круговорот.       Душа за душой проходили перед взором ангела. Наверно, пуста надежда. Он почти отчаялся, хотел уйти и оставить этот мир навсегда, не в силах выносить тяжесть неразделенной любви. Последний взор он бросил на огромный мир и что-то привлекло его внимание. Что-то, чего он раньше никогда не замечал. Молодое пламя, но настолько слабое, что казалось скоро потухнет. Не может быть, его время еще не пришло! Цвет пламени был мягким, теплым, почти родным, но посреди души зияла черная дыра. Выжженное пятно, настолько глубокое, что поглощало почти весь свет. Сиумин пригляделся. Почему же раньше он не замечал этого? Что могло так ранить эту душу? Его потянуло вниз, к людям. Засомневавшись лишь на мгновение, ангел прыгнул вниз и раскрыв прекрасные, как северное сияние крылья, стремительно полетел в мир людей. Они не увидят и не узнают о его присутствии, пока он сам не захочет. Раньше он не стремился спускаться, всегда видел лишь души и никогда само человеческое существо. Но сейчас его тянуло к той израненной душе как магнитом. Пролетев над океаном, слегка коснувшись крылом лазурной волны, он оказался возле книжного магазинчика, маленького и уютного.       В нем не было почти никого, лишь старые книги и то самое, еле живое пламя в теле прекрасного молодого человека. Он сидел возле окна, сжимая небольшой томик в руках, с тоской смотрел в небо. Темные глаза хранили печаль и боль в своей глубине. Их заволокло пеленой воспоминаний, но телефонный звонок в соседней комнате заставил человека встрепенуться и вернуться в реальность. Он торопливо отложил книгу и подошел к старинному телефонному аппарату.       Ангел медленно влетел в открытое окно и проследовал за парнем. Он никогда не видел людей так близко, но сейчас его разрывало от любопытства. Человек поднял трубку:       — Книжный магазин «Небесный город», Чондэ слушает….       Что?! Сиумин не поверил своим ушам, он вылетел на улицу, по пути задев несколько книг своими крыльями, и остановился напротив вывески, которая действительно гласила — «Небесный город». Это заставило его пламя взреветь, выбросив в воздух белые сияющие искры… Почему же так волнительно?! Не самое оригинальное название, но это совпадение так манило и будоражило все его существо. Пока ангел пытался справится со своими порывами, Чондэ, заметив странное свечение на улице, вышел на крыльцо магазина.       — Хм, показалось, что видел фейерверк, — проговорил он тихо, — да, показалось наверное. Он посмотрел в небо и на несколько мгновений задержал свой взгляд. В этот момент, Сиумин подлетел почти в плотную. Он заглянул в темные глаза парня и утонул в них, в их глубине, в их бездонной красоте… В той бесконечной боли, которая хранилась в самой черной пустоте души.       Что происходит? Почему он хочет смотреть в эти глаза вечно? Почему ангел, никогда не видевший человеческое существо, сгорает от желания прикоснутся к этим темным волосам, провести рукой по гладкой щеке и задержаться на горячих губах? Он мог бы остановить время и навсегда сохранить это мгновение прекрасного Чондэ, с тоской смотрящего в небо. Чондэ… Ангел улыбнулся. Имя звонкое, такое же, каким должен был быть этот человек, это пламя внутри него… Почему же ты утратил свой звон, свою силу? Мгновение закончилось и человек неторопливо вернулся в свой магазинчик…       С тех пор, Сиумин почти поселился у Чондэ. Изо дня в день он наблюдал, не вмешиваясь, не беспокоя, силился понять, почему столь прекрасное пламя утратило свой свет. Ангел перестал наблюдать за остальными, сейчас он чувствовал, что нужен здесь, жизненно необходим.       Жизнь человека была размеренной и спокойной. Он жил в небольшой квартирке прямо над своим магазином, почти не покидал свой собственный мир, лишь изредка выбираясь за продуктами или новыми книгами. Все в обстановке его дома говорило о мягкости своего хозяина. Уют и гармония вокруг — попытка заполнить пустоту в душе. И цветы, лилии, что росли возле крыльца — символ надежды и веры, которые Чондэ пытается обрести вновь. Сиумин ждал. Ждал, что сможет понять причину, разгадать тайну… И дождался.       В один из дней, когда он, по обыкновению, спустился проведать своего человека, он не застал его дома. Нигде поблизости его не было. Его вообще не было в этом городке. Паника охватила ангела. Так близко к земле он не мог видеть всего. Он чувствовал…. Страх? Страх и отчаяние. Привыкший к размеренной жизни Чондэ, ангел не ожидал, что тот может так внезапно исчезнуть. Сиумин стремительно вернулся в белый град, чтобы найти ставшее уже родным, еле живое пламя, окинул взглядом ближайшие города и нашел. На вершине небольшого холма, среди редких деревьев, Чондэ стоял на коленях, обращенный лицом к четырем каменным плитам. Ангел видел такие, знал, что люди оставляют их, когда хоронят тело, утратившее искру жизни.       Он видел, как пламя его человека трепещет, как черное пятно медленно, но верно захватывает остатки света. Он почти сам почувствовал ту боль, которая наполняла существо Чондэ. Не в силах больше наблюдать со стороны, он бросился вниз. И чем ближе он подлетал, тем отчетливее слышал тихий плач и шепот, прорывающийся сквозь него…       — Родные, я так скучаю… Я не в силах больше терпеть и ждать. Мне больше нет места в этом мире. Я так надеюсь уйти вскоре вслед за вами и наконец-то обрести покой… Ангел ужаснулся! Чондэ сам стремился погасить свое пламя! Свет родных душ поддерживал его, но теперь, когда он остался один, его душа оказалась без защиты и медленно гасла. Не до конца понимая, что делает, Сиумин кинулся к маленькому сгорбленному человеку, его человеку и обнял, раскрывая себя, открывая часть своего существа. Чондэ вздрогнул, он не понимал, что происходит, его обнимал незнакомец. Так крепко, но так нежно. Он пытался вывернуться из чужих рук, резко развернувшись. И тут его карие глаза встретились с глазами чистейшей бирюзы. Они заглядывали так глубоко и, казалось, заполнял собой всё человеческое существо. Они были такими родными и знакомыми, что не хотелось задумываться над происходящим, а просто сохранить это мгновение навсегда.       — Я не хотел тебя напугать, прости. Но ты так горестно плакал, что я не смог пройти мимо… Нежный мягкий голос вывел Чондэ из оцепенения. Вся ситуация казалась нереальной. Он стоит посреди кладбища на коленях, рядом с могилами своих близких, которых он потерял в один день в авиакатастрофе, а его обнимает незнакомец с самыми прекрасными глазами во всей вселенной и голосом тихим и нежным, как шелест страниц любимых книг или шум прибоя. Но душа пела. За столько лет, ему впервые захотелось вздохнуть полной грудью… Наваждение? Пусть оно не заканчивается.       — Сиумин, — незнакомец представился и протянул руку.       — Чондэ, — ответил человек, наконец приходя в себя. — Я не испугался, просто не ожидал, что здесь еще кто-то будет…       Сиумин помог Чондэ подняться и, не выпуская его руки, заглянул в родные глаза, в самую их глубину, и возликовал. Пламя человека больше не теряло свой свет, темнота не исчезла, но и не выжигала больше душу. Пусть ангел не сможет вернуть жизнь в черную пустоту души Чондэ, но он сможет разделить свое собственное пламя и заполнить эту темноту, если человек захочет принять его. Сила Сиумина, его любовь рвалась наружу, грозя затопить их двоих с головой. Но всему свое время…       — Ты не против если я угощу тебя кофе? — слова слетели с губ Чондэ раньше, чем он успел осознать, что говорит. Он испуганно и настороженно наблюдал за реакцией Сиумина.       — Никогда его не пробовал, но буду рад, если ты познакомишь нас, — яркая улыбка озарила лицо этого странного, светлейшего…человека? Он ничем не отличался от любого другого. Но свет, который исходил от него, доброта и любовь, почти осязаемые, не оставляли равнодушным… Ангел и человек покинули холм тяжёлой скорби, держась за руки. Чондэ оставлял всю печаль и боль там, среди редких деревьев и четырех каменных плит. Он будет жить, его время еще не пришло.       Они проговорили весь оставшийся день и почти всю ночь. Человек делился своей болью и позволял исцелить ее, ангел рассказывал о далеких мирах и сути бытия… Даже дождь, начавшийся в середине ночи, не смог прервать этого единения душ. Чондэ колебался, но все же решился задать вопрос, который уже битый час мучал его.       — Ты ангел? — выпалил он и с ожиданием уставился на Сиумина. В бирюзовых глазах зажглась улыбка.       — Возможно…- прошептал ангел, поглаживая темные волосы.       — Или демон… — словно рассуждая вслух, прошептал Чондэ.       — В каждом из нас есть частичка ангела и демона, и только нам решать, что вскармливать, развивать, какой огонь поддерживать, — задумчиво произнес Сиумин.       — Значит, ты все же ангел, твой огонь теплый и не обжигает, — Чондэ поудобнее устроился в кольце нежных рук Сиумина.       — Хм… значит ангел. — Пламя ангела трепетало и в кое-то веки ему хотелось жить… просто жить.       — Ты же останешься? — с надежной произнес человек, заглядывая в глаза своему ангелу. — Будешь греть меня своим теплым огнем в долгие зимние вечера, а я буду следить, чтобы он не погас. Буду беречь его в своих объятиях и закрывать от ветров, продувающих нашу жизнь…       — Обещаешь? Действительно будешь? И у тебя хватит сил? — Сиумин не сразу поверил в то, что услышал. Хранить его пламя?! Человеческой жизни на это не хватит…       — Я найду силы! Я буду стараться! — Чондэ прижался к ангелу с отчаянием и страхом, боясь, что он просто исчезнет с первыми лучами солнца… И вернется боль и тоска. Он больше не сможет это пережить.       — Мой огонь горит ярко и требует много, — ангел прижал человека к себе, даря надежду и забирая остатки отчаяния.       — Если потребуется, я сам сгорю в его пламени без остатка…       — Сгорим, вместе… Навсегда вместе. Тяжелые тучи растворялись в ночном небе, сбрасывая последние капли на землю. Яркая луна, словно умытая недавним дождем, освещала два силуэта, замеревших в вечном объятии… Крылья одного ограждали их от всех бед и невзгод, а руки другого надежно хранили теплое пламя души. Одно на двоих…