lost and not found

— Значит идем покупать кофе, верно? Пятый и Ваня телепортировались в центр Далласа, и теперь они стояли около знакомой кофейни. Теперь, когда им снова 13, автоматически они не могут гулять допоздна, так как в городе введен жесткий комендантский час. Сейчас было уже 8 часов вечера, и им оставалось около двух с половиной часов для того, чтобы вернуться домой. Повсюду было много людей, спешащих с работы домой. Кто-то выходил из кафе или магазинов, кто-то из других домов, и все они в суете разбегались в разные стороны. Гул машин, говор людей давили на мозг. Родной Даллас! — Ага, — оттянул Пятый, оглядевшись по сторонам, — Нужно переварить все, что произошло за сегодня. Ваня была с ним полностью согласна: сегодняшний день был одним из лучших, но в то же время одним из самых худших дней за 17 лет. Казалось бы, она снова здесь, среди семьи и привычного города, но так ли все радужно? Ей 13, но ментально 31. Никому не пожелаешь такого проклятия. Видеть Пятого маленьким Седьмая уже отвыкла, поэтому ей хотелось долго его рассматривать. В последний раз он был таким много лет назад, в тот самый день, когда они исчезли отсюда. Честно, Ваня предполагала, что такое может случится, ведь они, по сути, проскочили в другую реальность, и выросли в ней, а для этой реальности они все еще тринадцатилетние дети. В кафе пахло черным ядреным кофе и чем-то сладким. В помещении людей было мало, буквально официантка, человек, сидящий за столиком и двое парней, уже встававших и уходящих за дверь. Официантка, которой на вид было лет 55-60, повернулась в сторону ребят и с улыбкой помахала им. Пятый схватил Ваню за руку и подошел к кассе. Женщина в фартуке настояла на том, чтобы молодые люди сели, и они послушались. — Ну и чего же вы хотите, ребятки? — сказала официантка, совсем не подозревая, что им 31 год. — Ребята хотят кофе, черный, — сказал Пятый с отвращением и презрением, но посмотрев на Ваню, которая была для него как палочка-выручалочка и подсказка, как вести себя с людьми и как вежливо отвечать им, неискренне улыбнулся. — Мне, пожалуйста, добавьте зефирки и сливки, — добавила Ваня, смущенно улыбнувшись. На Пятого и Седьмую повернулся человек, который сидел рядом с кассой. — После школы решили отдохнуть, да? — сказал он, и Пятый увидел в этом некоторое ехидство, — Радуйтесь, взрослая жизнь такая проблемная и сложная… — вздохнул мужчина. Казалось, что он вот-вот начнет историю о том, как ему было нелегко жить. Пятый посмеялся в кулак, и вот уже хотел высказать ему все в лицо, — Да что ты знаешь о труд… — начал он, но Ваня быстро отдернула его за плечо и продолжила фразу уже сама. — Не обращайте внимания, он просто сегодня получил плохую оценку, — сказала девочка, стрельнув брата злыми глазами, — Я думаю, вы правы, жизнь такая сложная штука! — О да, девочка, ты еще не знаешь, что будет дальше… — после этого понесся рассказ о нелегкой жизни одинокого мужчины, как он в 10 лет потолстел и начал получать плохие отметки, как бабушка заставила его мыть полы и прочие вещи. Пятый искренне не понимал, зачем Ваня так сделала, ведь им теперь приходится слушать эту НАИСЛОЖНЕЙШУЮ историю жизни какого-то толстого человека, который явно в своей жизни ничего серьезного не видал, да еще и отвечать. Сестра, почему-то была максимально спокойна, но в ее глазах Пятый видел нотки усмешки и даже какой-то издевки. Ему захотелось перенять эту черту у сестры, но он всегда говорил прямо и жестоко. А сейчас, когда ему снова 13, он будет выглядеть вообще, как непослушный мальчик, грубиян, так еще и плохим воспитанием. Что бы Пятый делал без Вани? Мужчина все говорил и говорил, а Ваня пила свое кофе, болтая от скуки ногами. За окном темнело, и официантка немного занервничала. Домывая последние чашки, она тоже слушала рассказ и даже проводила какие-то дискуссии. Пятый же погрузился в свои мысли, и подключался только тогда, когда Ваня дергала его за плечо. Вдруг, он покачал головой и уже засмотрелся на официантку. Она начала что-то бубнить, но все-таки какие-то слова он услышал, потому что некоторые женщина говорила громче и четче. — Кошмар, опять эта троица странных типов, — пробурчала официантка, обращая внимание на людей, идущих за окнами кафе, — ходят здесь уже второй раз, хоть бы сейчас не зашли. Ничего не покупают, не отвечают и бубнят между собой. Пятый и Ваня моментально повернулись, изучая ту троицу, про которую шла речь. Они были темными, почти одинаковыми в обмундировании и с одинаковыми пушками. — Ходят во всем черном, с оружием! Вроде бы до комендантского часа еще полтора часа, но ходят они тут еще с полудня! Мужчина кивнул и опять продолжил разговор. Но Пятый уже не особо слушал его: в голове всплывал только образ этих людей в черном. Мальчик спрыгнул со стула, хватая под руку сестру. Медленным шагом, он направился к выходу из кафе, стараясь остаться для троицы незамеченными. Официантка заерзала, а мужчина кричал, что эти два оборванца не дослушали его рассказ. После того, как люди в черном прошли на метра два от кафе, Пятый вышел из помещения, все еще держа сестру за руку. Прислушиваясь к тому, что они говорят, он сощурил глаза, высматривая их. Говорили все трое тихо и неразборчиво, но вдруг один из них громко сказал что-то. — Нет, никаких детей в округе, в школьной форме уж тем более. Пора возвращаться, — после, они скрылись за переулком, а когда Пятый завернул за этот же угол, троицу уже не увидел. — Это за нами, — отрезал тот, и у него задергалась нога, — Комиссия объявила охоту, в которой мы — главная добыча.

***

Дверь в комнату распахнулась. В самом помещении было ужасно темно и холодно, к тому же, пахло сигаретами и спиртом. Конечно, это была комната Клауса. Ваня осторожно зашла в нее, смотря на силуэт в окне. Четвертый сидел на подоконнике, куря и выдыхая дым на улицу. Казалось, еще минуты две он с кем-то разговаривал, но сейчас затих. Мужчина, не поворачиваясь, махнул рукой, показывая, что можно к нему подойти. Девочка осторожно прошла через пустые бутылки к окну. Клаус подвинулся, и Ваня села рядом. — Как ты? — спросила та, устраиваясь поудобней. — Курю, — ответил тот, и девочка услышала, что его голос уже был давно прокурен, и под действием ночи ослаб и стал казаться ниже. — Ясно, — произнесла Ваня, болтая ногами. А дальше была тишина, долгая и напряженная, даже смущенная. Девочка явно не знала, о чем поговорить с братом, после стольких лет разлуки, — Плохо было? — Не очень, — Клаус постучал по сигарете, и с нее посыпался пепел, — но что бы ты сразу знала… Бен сейчас сидит сзади тебя на кресле. Ваня недоуменно повернулась назад. Никого в кресле не было, а его освещал только лунный свет. Но никакого Бена в нем и в помине не сидело. — Шестнадцать лет назад я воскресил его призрака, и теперь он от меня не отвяжется ни на минуту! — возмутился Клаус, словно обращаясь к брату, — Что ты там бубнишь? Семнадцать? А черт с тобой, какая разница?! — махнул рукой Четвертый, — Да успокойся ты, не видишь, Ваня пришла? — Он разговаривает с тобой? — спросила Ваня. — Да, хотя я бы предпочел, чтобы он сейчас помолчал! — закатил глаза Клаус, делая еще одну затяжку, — Но он просит передать, что скучает по тебе. Ох, как это мило, Бен, ты такой душка! Муа! — Клаус развернулся на 180 градусов и послал поцелуйчик воздуху, — Да ладно, не возмущайся. Как ни странно, Ваня ему верила. Клаус был одним из тех людей, которые четко видят других, и его способность позволяла видеть умерших и призраков. Седьмая тоже сильно скучала по Бену, да и по Клаусу в целом. Сейчас она видит только Четвертого, но в душе девочка чувствовала еще и Шестого. — Привет, Бен, я тоже по тебе скучаю, сильно, — сказала Ваня, повернувшись обратно в комнату. Ей нравилось говорить в воздух, ведь она знала, что ее слышат, хоть и не могут ответить. Клаус потер подбородок пальцами, — Хочешь прогуляться? Дом стал таким невыносимым. Да и мы не виделись та-а-ак долго! — Протянул мужчина, вставая с окна, — Я не собираюсь ничего делать, обещаю, что мы не будем заходить в бары и пабы для взрослых. Прогулка, ничего более. Тем более, ей есть тридцать. Ну и что, что она выглядит на тринадцать? Не слушай его, Ваня. — Я его и так не слышу. Но он ведь будет с нами? Если что, поможет, — улыбнулась Седьмая, и на минутку ей показалось, что она видит Бена, и на самом деле разговаривает не только с одним, а с двумя братьями. — Вот и славненько! — Клаус захлопал в ладоши, и посмотрел в одну точку, — да ладно, ты ведь спать не собираешься? Ох, прости, я и забыл, что призраки не спят. Ладно, не бурчи, пойдем уже!