Будь моим парнем

Джисон вернулся в общежитие ближе к часам восьми и, тихо прикрыв дверь, вошёл в прихожую. На удивление, в зале стояла тишина, которую нарушало бубнение телевизора. Скинув обувь куда-то в угол, он повесил куртку и, заглянув в общую комнату, увидел светлую макушку. Он как можно тише прошёл мимо них на кухню, и налил себе чай в кружку, но, услышав чужой голос, опешил: — Ты сегодня поздновато, всё нормально? — беспокойно спросил Феликс, смотря на него большими глазами. В темноте голубых глаз отразилось волнение, и внутри Хана проснулась совесть, которая и без того грызла его какую неделю. Он почувствовал себя полным кретином за то, как в последнее время общается с Хёнджином. За своё поведение и то, что он отмалчивается от него такое долгое время. Феликс, подойдя к нему, кивнул на стул и сам, присев напротив, передал Джисону печенье. — Тгудный жень, — неразборчиво пробормотал Хан с набитым ртом, и поймал на себе взгляд, полный понимания. Словно Ли знал всё то, о чём он так давно молчит, что гложит, или частично понимал, что давит на душу тяжёлым камнем. Будто он заглянул в самые скрытые потёмки его души, заглянув в глаза всего раз. Феликс всегда нравился Джисону за открытость, то какой у него по себе характер и у него была притягивающая натура. Ему порой хотелось быть как Феликс, более открытым и честным в том, что он чувствует, но это то, что давалось ему с огромным трудом даже с близкими. Парень не понимал и знать не знал, что скрывает за собой эта улыбка, но что-то внутри слегка кольнуло Хана осознанием, что знает он далеко не всё, и очень-очень мало.. Тот почувствовал, как на его плечо легла рука, поглаживая в поддерживающем жесте и слегка напрягся, но в ту же секунду выдохнул. — Трудные дни часто бывают, но это нормально, — мягким голосом проговорил Феликс, продолжая: —.. но если тебя что-то гложит, ты можешь мне сказать. Джисон поднял на него глаза полные сомнений, но, выдохнув, понизил голос до шёпота: — Меня.. тянет к одному человеку. Не знаю почему, но я чувствую себя неправильно из-за этого и меня пугает то, что я испытываю. — Сами чувства или фак того, что это кто-то конкретный? — Всё вместе, — бормочет Джисон, пряча лицо в ладонях. — Я не знаю, что мне делать. — Попробовать понять, а не бежать от этого. Может.. что-то да получится, — Феликс треплет его по волосам и тот поднимает на него глаза, полные благодарности. — Думаешь.. стоит? Феликс кивает: — Очень даже, — он, улыбаясь, подходит к холодильнику и, доставая оттуда блюдечко, накрытое ещё одной тарелкой, и ставит перед парнем: — Потому что никогда не знаешь, что из этого получится. Джисон, слабо кивая, поднимает её, и его глаза удивлённо расширяются, когда он видит на тарелке лимонный чизкейк. Вопрос даже не успевает слететь с его губ, как ему моментально прилетает ответ: — Мы заходили с Хёнджином в то кафе и он прикупил последний чизкейк тебе. На нижней полке есть ещё один, но с шоколадным вкусом, — с интонацией тянет парень, улыбаясь во весь ряд зубов. В зале раздаётся какой-то чересчур громкий грохот, и парни, застывая, переглядываются с друг другом перепуганными взглядами. Спустя буквально пол минуты в проходе кухни появляется заспанный Хёнджин, с гнездом на голове и завёрнутым в плед, будто в кокон. — Почему меня никто не разбудил? Знаете же, что я вечно падаю с этого дивана, — бурчит Хван недовольным тоном, сонно моргая и, посматривая на них с прищуром. — Мы собирались, — в унисон выдают Джисон и Феликс, разрожаясь смехом, но стараются успокоится. Феликс, приобнимая Хёнджина за талию, целует его в макушку: — Пошли, ляжешь теперь точно на кровать, — мягким тоном шепчет тот, поглаживая его по спине. Парень уже начинает уводить того за собой с кухни, но Хван перед уходом тыкает в Хана поедающего чизкейк, указательным пальцем: — Ты и я завтра поговорим, и это не обсуждается. После этих слов Хёнджин уходит недовольно бурча Феликсу, и, последнее, что долетает до его ушей это фраза: «Не донимай его, уверен, он скажет тебе как захочет,» — идущая от лица Феликса. В душе Джисона становится чуточку теплее и легче от того факта, что он поделился тем, что давило так долгое время и он получил понимание, которое так долго пытался найти, но даже сам не понимал, что нужные люди есть у него под боком. Эта мелочь казалась до того не значительной, что кто-то мог и забыть о ней, но Джисон обязательно вспомнит об этом. И если Феликсу когда-нибудь понадобится высказаться, пожаловаться, что угодно. Хан протянет ему руку помощи, как это сделал Ли.