Плохие лжецы

В храме Шар стояло эхо. Шаги Минска, сопровождаемые хомячьим попискиванием, громыхали как землетрясение. Где-то за его широкой спиной валялся ортон вместе со своими слугами. Все дохлые, как и положено злодеям. А впереди только огромные залы и героические достижения. Астарион тяжело вздохнул. Поспевать за громилой — та еще задачка, слушать его пафосные речи — ладно уж, терпимо, особенно после того как он помог избавиться от местного дьявола, но мысли вампира вместо благодарности в основном занимал вопрос когда они уже встанут на привал — Рафаэль пока что не появился и явно ждет момента. Желая почесать переносицу, Астарион на мгновение закрыл глаза и уткнулся в могучую спину. — Ну что теперь? — пробурчал он, отслеживая взгляд Минска, который был сосредоточен на… паучьем трупе? — Ты что-то чуешь, Бу? — приглушенно заговорил здоровяк. — А-а-а… запах зла на этих уродливых останках. Нахмурившись, следопыт, расправив плечи, шумно прошагал навстречу новой опасности, его команда устало поплелась следом. Слишком усталые, чтобы громко возражать. Все, кроме Астариона: — Ц-к, серьезно? Тебе больше нечем заняться? — проворчал он, в ответ ему раздалось резонное попискивание. — Нельзя оставлять подозрительного злодея в тылу, он может наброситься сзади — сказал Бу, — пояснил Минск. Ответом ему был очень тяжелый вздох. — Это. Труп. Минск, — старательно-терпеливо ответил вампир, удержав тянущуюся к лицу руку. — Большинство из них не набрасываются. Единственным трупом, готовым сейчас наброситься на следопыта, был сам Астарион. Минск не слушал. Он потыкал останки мечем. Принюхался. И… облизнул… их… А потом вдруг резко вскинулся вместе с остальными, которые явно не ожидали такого поворота. Астарион скривился, в то время как Минск двинул бедрами вперед, что не укрылось от чужого взгляда. — Оу, — ухмыльнулся вампир. — Я не понял… — рассеянно проговорил следопыт. — А что тут непонятного? — губы Астарион растянулись еще шире, когда он почуял интересное развлечение. — Ты ворарефил, дорогой. Подумай своей головой. Она же у тебя блестящая. — Ох, Мистра, — взмолился Гейл, понимая к чему все идет. Минск же нахмурился, глядя на него. Посмотрел на паучий труп. Посмотрел на свои бедра. Прислушался к Бу, но хомяк подозрительно решил промолчать. — А-а-а! — следопыт хлопнул себя по блестящей голове, глаза его были преисполнены осознанием. — Ну конечно! Ты прав, мой друг, как настоящая мудрая викларан! Астарион почуял, что веселятся теперь уже над ним и ему это не понравилось. — Что?.. — он скорее возмутился, нежели спросил. — Ничто не сравнится с моей яростной ворафилией! — воскликнул следопыт. — Минск и Бу ворафилы, каких еще следует поискать! И я бы на твоем месте был с нами поосторожнее. — Пригрозил он пальцем. Лицо эльфа вытянулось. — Что-то я забеспокоился о своей безопасности… — пробормотал он, опасливо косясь на полного энтузиазма следопыта. — Ворафилия — неотъемлемое качество настоящего героя, — продолжал пояснять тот. — Ни один вор не убережет от Минска свое филе, Минск набьет его по первое число! Поэтому берегись, Бу знает твою игру в плащи и кинжалы… Однако… а причем тут это? Прежде чем Астарион успел ответить вмешалась Шэдоухарт: — Отлично. А теперь, если не возражаете, отойдем от паука и разобьем лагерь. Молча. Пока я сама не набила кое-чье бледное филе.