Blood, water

Было время, когда Хонджун верил, что сможет справиться со всем. Он пережил смерть родителей. Он пережил годы холодного безразличия со стороны тети. Он питался один раз в день в квартире, которую не мог позволить себе отапливать, работал восемьдесят часов в неделю на полдюжине изнурительных работ, и он справился со всем этим. Он был каменным, стальным. Хонджун мог столкнуться с чем угодно и справиться. Он не знал, верил ли он в это сейчас. Он справлялся. Он всё ещё выживал. Он был жив, но он был как живой утопленник. Всё ещё дышал, всё ещё держал голову над водой, но готов в любой момент утонуть. Он чувствовал себя барахтающимся в воде, даже работая в свою смену в магазине. Хонджун глубоко вдохнул зимний ночной воздух, замёрзший даже в помещении, но это не помогло. Сана не было. Сан умер. Хонджун пообещал ему, пообещал себе, что позаботится о нём, но он не справился. Сана больше нет, и, что бы ни говорил Юнхо, всё уже никогда не будет прежним. Хонджун слышал, что он нападал на людей. Как безмозглое животное, обезумевшее от жажды, зверь. Монстр. — Нет, — пробормотал Хонджун, глядя на стойку, которую он протёр до кристальной чистоты. — Нет. Нет. Он не монстр. Он чувствовал на себе взволнованный взгляд Соён, но ему было всё равно. Ему было трудно обращать внимание на что-то другое. К тому времени, как Хонджун закончил смену, была уже поздняя ночь. Он поехал домой на автобусе. Прямо перед тем, как выйти, он полез во внутренний карман пиджака и вытащил колье. На нём был амулет — серебряный, круглый, как луна, но одна половина была сплошной, а другая — только очерченной. Он давил Хонджун, пока он шёл домой. Он открыл входную дверь и подпрыгнул, когда увидел Юнхо, сидящего на диване лицом к двери. Он ждал Хонджуна. Ким снял обувь, позволяя Юнхо говорить, если он хотел. Мгновение он смотрел на свою разбросанную обувь, а затем поднял её и положил в полку. — Минги написал мне, — сказал Юнхо. — Вчера вечером. Я хотел тебе сказать, но ты ушёл до того, как я проснулся. — Ранняя смена, — сказал Хонджун, притворившись, что занят низом своих джинсов. Он так и планировал. Утро всегда казалось самым пустым. — Ты мог бы позвонить, если бы тебе было, что сказать. — Я хотел сказать это тебе лично. Сердце Хонджуна сделало кульбит. Он знал, о чём будет говорить Юнхо. Единственное, что он мог сказать. Ужас поднялся по его животу до самого горла. — Сан пришёл в себя. Хонджун на мгновение замер. Он вскинул голову и посмотрел на Юнхо, но не мог говорить. — Минги сказал, что это произошло за час до восхода солнца, — продолжил Юнхо. Его голос был на удивление ровным. — Он проснулся и не пытался ни на кого напасть. Он говорит и ведёт себя нормально. — Он… — Хонджун глубоко, прерывисто вздохнул. — Он в порядке? — Он больше не неуправляемый, — осторожно сказал Юнхо. — Минги не знает, правильно ли закончено превращение. — Что ты имеешь в виду? — Хонджун был сбит с толку. — Он… он думает и говорит. Что должно пойти не так? Юнхо нахмурился. — Ты не знаешь? Я думал, ты и Сонхва-хён уже говорили об этом раньше. При упоминании этого имени в грудь Хонджуна будто воткнулось раскаленное железное копьё. — Нет, — сказал он. — Нет, я ничего не знаю. Юнхо объяснил. Хонджун сидел на другом конце дивана, чувство беспокойства в его животе только усиливалось. Сан мог их даже не вспомнить. Он мог забыть всю свою жизнь, все воспоминания, которые он создал с ними, свою личность. Хонджун вспомнил Чонхо и то, что он выжил и справился. Чонхо и Минги. Ему и раньше рассказывали об их жизни, но тогда это его не касалось, он ничего не мог изменить или беспокоиться о них, потому что это было в прошлом и в любом случае не повлияло бы на его жизнь. Но теперь случилось это. Теперь всё это имело значение, и Хонджун почувствовал себя плохо из-за того, что он никогда не думал о них, кроме того, как они повлияли на Юнхо и Сонхва. Сонхва. Хонджун задумался, как у него дела. Он задавался вопросом, что произойдёт, если он спросит о нём Юнхо. Он думал, справился ли он, был ли он стальным и каменным, или он отчаянно тонул, как Хонджун. — С ним всё будет в порядке, — сказал Юнхо, и Хонджун подумал, видел ли Юнхо отчаяние в его глазах, когда смотрел на него. — Мне нужно увидеть Сана, — сказал Хонджун. — Минги прислал мне несколько фотографий, — сказал Юнхо, доставая телефон. — Здесь… — Нет, Юнхо, мне нужно его увидеть, — сказал Хонджун. Он сглотнул. Он должен был видеть перед собой Сана, настоящего и во плоти. Юнхо нахмурился. — Мы не можем. Ты знаешь это. Хонджун знал, но ему было нужно. — Тогда я должен поговорить с ним, — сказал он. — Нет, даже если он меня не помнит, — «ещё». Хонджуну пришлось мысленно добавить это жизненно важное слово. — Минги говорил, что сейчас это может быть не самой хорошей идеей, — сказал Юнхо. Он увидел, как Хонджун открыл рот, и будто бы ударил его, добавив: — И я согласен с ним. Он говорит, что Сан действительно ошеломлён и сбит с толку. Разговор с ним напугал бы его ещё больше, тем более что он нас ещё не помнит. — Это ещё одна причина, по которой мы должны поговорить с ним, — настаивал Хонджун. — Мы можем ему помочь. Он совсем один и сбит с толку, Юнхо, мы нужны ему. Сан нуждался в них. Он нуждался в них, как и Хонджун. — Нет, всё в порядке, — сказал Юнхо. — У него есть Сонхва-хён. Сонхва. На этот раз имя не было горячим копьём. На этот раз это была свинцовая гиря, опускавшаяся от груди Хонджуна к его животу, такая тяжёлая, что он не мог пошевелиться. — С ним будет всё в порядке, пока он с Сонхва-хёном, — продолжил Юнхо. — С ним ему будет комфортно, потому что он тот, кто больше похож на него самого, так сказал Уён. Так что я думаю, мы должны позволить хёну разобраться с этим, пока Сан не вспомнит всё. Он был прав. Он был создателем Сана — и какое это тяжелое слово, как будто он создал Сана, — и Сан был его. Хонджун не мог видеть Сана, он не мог с ним разговаривать, но Сонхва мог помочь ему… — Хён? Хонджун вернулся в настоящее. — Ага, — сказал он. — Хорошо. Ты прав. Хорошо, будем ждать. Юнхо не выглядел полностью убежденным, но кивнул. — Всё будет хорошо, — сказал он. — Вот увидишь. Отчаянный всплеск воды в реке, один большой глоток воздуха. Хонджун кивнул. В спальне Хонджуна было холодно. Они не могли позволить себе более высокий счёт за отопление, поэтому он просто накинул одеяло на плечи и понадеялся, что этого будет достаточно. В его спальне было не только холодно, но и пусто. Как будто пропало что-то невероятно важное. Снова и снова взгляд Хонджуна метался в угол комнаты, на пол у окна. Он знал, что в этом нет никакого смысла — у него не было ничего там неделями, может быть, даже месяцами, — но его взгляд был прикован к этому месту и он чувствовал какую-то боль. Хонджун скучал по картине. Или, может быть, он упустил то, что значила эта картина для него. Он сбросил одеяло с плеч и вскочил с кровати. Он не мог допустить, чтобы это случилось с ним. Хонджун был каменным, стальным. Он не мог позволить себе рухнуть. Он вышел из спальни и с удивлением обнаружил, что в коридоре ещё холоднее. Дело было не только в его настроении — в квартире было холоднее, чем следовало бы. Хонджун зашёл в гостиную и обнаружил, что входная дверь открыта, всего лишь на пару миллиметров, но достаточно, чтобы выпустить его драгоценное тепло и ещё более драгоценные деньги на отопление. Он бросился к ней, готовый закрыть её, когда услышал снаружи голос и остановился. Это был Юнхо. Его голос был низким, серьёзным. Именно его тон заставлял Хонджуна стоять на месте. — …О Минги? — спросил он. — Не беспокойся о нём, — ответил другой голос. Это был глубокий, гладкий, знакомый, Хонджун подумал, что он, возможно, слышал его однажды или раза два раньше. Он закрыл глаза, сосредоточившись, пытаясь вспомнить, откуда он знал этот низкий голос. — Мы можем позаботиться о Минги, — сказал голос, и это поразило Хонджуна. Это был Ёсан. Хонджун напрягся. Он знал, что Ёсан и Юнхо были друзьями, но это не походило на дружеский разговор. Юнхо звучал так серьёзно, мрачно, Хонджун никогда не слышал его голос таким. — Уверен ли ты? — спросил Юнхо. — Потому что я бы не возражал, я действительно не… — Я знаю, — сказал Ёсан. Он звучал нежно, и это было неприятно. Он никогда не был нежным с Хонджуном. — Всё в порядке, Юнхо. Тебе не обязательно. — Я не знал, что это может быть вариантом, — сказал Юнхо. — Это нехорошо, — сказал Ёсан. — Я бы не стал спрашивать, если бы у нас был выбор. Даже Сонхва знает это, признаёт он это или нет. Упоминания имени Сонхва было почти достаточно, чтобы Хонджун распахнул дверь и потребовал рассказать, что происходило. Он заставил себя не двигаться. — Нет, я рад, что ты спросил, — сказал Юнхо. — Я хочу… я хочу помочь. Я тоже хочу помочь Минги. — Это было бы слишком изнурительно для тебя, — сказал Ёсан, и ужасное подозрение поселилось в животе Хонджуна. — Ты всего лишь один человек, а Сан — новорождённый, и с самого начала потребуется много крови. Нельзя кормить и его, и Минги… Этого было достаточно. Хонджун открыл дверь и встал в дверном проёме. Ёсан закрыл рот и сразу же напрягся. Хонджун увидел, как доброе, нежное выражение исчезло с его лица, как дым, и на смену ему пришла маска холодности и подозрительности. Юнхо просто подскочил от удивления. — Привет, — сказал Хонджун и перевёл взгляд с Юнхо на Ёсана и обратно. — Что ты здесь делаешь? — Я пришёл за одеждой Сана, — холодно и отстраненно сказал Ёсан. Это было полной противоположностью тому, как он говорил с Юнхо минуту назад. — Он не может вечно делить её с Уёном. Это не было ложью, это было оправданием. Хонджун знал, что ничего не получит от Ёсана, и не пытался. — Юнхо, — сказал он вместо допрашивания вампира, повернувшись к нему. — Что вы планируете? Юнхо избегал взгляда Хонджуна, и страх в животе Кима только усилился. — Юнхо, — сказал он снова. — Ты… ты собираешься позволить Сану пить твою кровь? Глаза Юнхо расширились от шока. А затем его лицо приобрело серьёзное выражение. — Да, хён, — сказал он. — Я собираюсь позволить Сану пить мою кровь. Голова Хонджуна закружилась. — Это… — он не мог подобрать слов. Он даже не знал, что хотел сказать. — Это не опасно, — сказал Юнхо. — Ёсан собирается сливать мою кровь в бутылки. Сан останется в доме. Мы даже не подойдём друг к другу. Это имело смысл. Хонджун слишком мало знал о вампирах, учитывая, сколько места они занимали в его жизни, но Сонхва нужно было пить кровь по крайней мере два раза в неделю, и при этом он был полностью зрелым вампиром. Совершенно очевидно, что новорождённому вампиру, подобному Сану, понадобится больше. И он не мог укусить с той сдержанностью, которую всегда имел Сонхва. Сонхва всегда был таким осторожным. Он обращался с Хонджуном, как с драгоценностью. Как будто каждая капля крови, которую он получил от него, так дорого стоила. — Я тоже хочу это сделать, — сказал Хонджун. У Юнхо отвисла челюсть. Он в шоке уставился на Хонджуна. Ёсан был не так ошеломлён. — Уверен ли ты? — спросил он. — Мы приедем со шприцами и пакетами с кровью. Это будет не то, к чему ты привык. Хонджун почувствовал губы Сонхва на своей шее и то, как его нежная рука обхватила его щёку. Он заставил эти ощущения и воспоминания уйти. — Я уверен, — сказал он. — Хён, тебе не обязательно, — сказал Юнхо, наконец выйдя из оцепенения. — Ёсан сказал, что этого будет достаточно, если я сделаю это, а ты такой маленький… Хонджун коротко и невесело рассмеялся. — Я ценю беспокойство, но я могу с этим справиться, — сказал он. — Тебе не нужно беспокоиться о Хонджуне-ши, Юнхо, — тихо сказал Ёсан. — Всего несколько недель назад он сам давал свою кровь вампиру. Его слова заставили воздух стать ещё холоднее. Хонджун чувствовал на себе пристальный взгляд Юнхо, но проигнорировал его. Вместо этого он сказал Ёсану: — Могу я поговорить с тобой минутку? — Я надеялся, что ты это скажешь, — сказал Ёсан, повернулся к Юнхо и добавил: — Спасибо за это. Позвони мне, если тебе когда-нибудь нужно будет поговорить, хорошо? — Хорошо, — сказал Юнхо. — Увидимся, Ёсан. Он бросил последний взгляд на Хонджуна, а затем вернулся в квартиру. Ким подождал, пока не услышал щелчок двери. — У тебя всё нормально? — спросил он, когда был уверен, что Юнхо не подслушивал. — Я слышал, Сан напал на тебя. Я сожалею об этом. Ёсан ничего не сказал на это. Вместо этого он просто уставился на Хонджуна, такой же тихий и бесстрастный, как статуя. Он подождал, пока молчание не затянулось на секунду дольше, и наконец спросил: — Что ты хочешь? — Я просто хотел знать, всё ли с тобой в порядке, — сказал Хонджун. Он хотел извиниться перед Ёсаном не потому, что он ему нравился, а от имени Сана, который был намного приятнее, чем Хонджун, но не был в состоянии извиниться тогда. — Не беспокойся, — сказал Ёсан ледяным голосом. — Что бы ты ни пытался сделать, просто не делай этого. Я знаю. Мы все знаем. Чонхо слышал, что ты сказал Сонхва. Хонджун замер. Он чувствовал, как плитка под ногами обвилась вокруг него, удерживая на месте. — Оставь его в покое, — сказал Ёсан. Лёд треснул, и из него хлынула волна горячих эмоций. — Не смей подходить к нему снова. Я сказал тебе — я сказал вам обоим, — что ты причинил ему боль, ты ранил его. Ты разбил ему сердце. — А я? — слова выскользнули, сломанные и полные обиды, прежде чем Хонджун понял, что говорил. — Что он со мной сделал? — Он спас жизнь твоему любимому другу, — прошипел Ёсан. — Он привёл его в наш клан. Он сделал это для него и для тебя. Я бы хотел, чтобы ты исчез из всех наших жизней, но я знаю, что ты никогда не оставишь своего драгоценного Сана. Просто держись как можно дальше от Сонхва. — Я не могу, я не буду держаться далеко от него, — сказал Хонджун, отчаяние скрутило его горло. Ёсан выглядел так, будто собирался сказать что-то ещё, но остановился. Он смотрел в никуда, нахмурив брови, прикусив нижнюю губу между зубами. Хонджун уставился на него и сразу понял, что это бесполезно. Ким причинил боль Сонхва, и Ёсана не заботило ничего, кроме этого, не говоря уже о том, что Пак причинил ему боль. Хонджун не получит сочувствия или понимания от Кана. Ёсан уже решил, что он его враг. — Ты позаботишься о Сане, — сказал Хонджун. — Поскольку он теперь часть твоего клана. Это не было вопросом. Он знал, что Ёсан не любил Сана, он знал, что Ёсан никогда не полюбит его, пока он любил Уёна. Но Хонджун также знал, что Сан уже недостаточно слаб, чтобы Ёсан мог навредить ему, даже если бы он захотел. И он думал, что понял Ёсана. Он мог быть холодным и равнодушным, но яростно защищал тех, кого считал своими близкими. Его клан. Сан теперь был частью клана Ёсана. Он был кровным сыном Сонхва. — Это то, что я делаю, — пробормотал Ёсан, настолько низко и тихо, что Хонджун чуть не пропустил это мимо ушей. Он посмотрел вниз на сумку в своих руках, а затем на Хонджуна, и маска вернулась на место. — До свидания, Хонджун-ши. Надеюсь, ты больше никогда не вернёшься в наш дом. Хонджун не ответил. Он только стоял на месте и смотрел, как вампир уходил. Однажды ночью к Хонджуну пришёл гость. Юнхо был на работе, поэтому это точно пришли не к нему. Хонджун молился, чтобы никто из них не видел Сана. Он не знал, что бы сказал, если бы это был он. Он поплёлся к входной двери, заглянул в глазок и увидел того кого в последнюю очередь ожидал увидеть. Это был Уён. Хонджун открыл дверь, не задумываясь. — Уён, — сказал он. — Что ты здесь делаешь? — страх внезапно сжал его сердце. — Что-то случилось с Саном? — Нет, с Саном всё в порядке, он дома, — сказал Уён и заколебался. — Я хотел… поговорить с тобой. Могу ли я войти? — Да, конечно, — сказал Хонджун, отступая от двери, чтобы Уён мог войти. Они сели по разные стороны от старого журнального столика. Уён выглядел обеспокоенным, он покусывал нижнюю губу и перебирал пальцами. Хонджун не знал, что сказать, чтобы успокоить его. Когда они слишком долго молчали, Хонджун рискнул. — Ты хотел со мной поговорить? Уён посмотрел на Хонджуна. — Мне очень жаль, — сказал он, и его голос сорвался. — Мне так жаль… Его лицо сморщилось, когда он боролся с собой, чтобы не заплакать. Хонджун сидел неподвижно, замерев. Уён изо всех сил старался не заплакать, выдавить слова, но это было сильнее его. Он глубоко вздохнул, борясь. — Это моя вина, — выдохнул он. — Это моя вина, что Сан… что он… — ещё один болезненный, судорожный вздох. — Он пошёл встретиться со мной, и я опоздал, а он… из-за меня… — Уён, — начал Хонджун, но не знал, что сказать после этого. Это не имело значения, Уён всё равно его не слышал. — Я не смог защитить его, — сказал он, тяжело дыша. Слёзы текли по его лицу, их слишком много, чтобы он мог их остановить. — Мне очень жаль, я не смог защитить его, он был так сильно ранен, потому что… из-за меня… — он замолчал, как будто физически больше не мог говорить. Он просто продолжал плакать. По другую сторону стола Хонджун был неподвижен, как статуя. Он не знал, что делать, он никогда не умел утешать. Сонхва мог справиться с этим. Хва знал, что сказать или сделать, чтобы Уён почувствовал себя лучше. — Уён, — сказал он снова. — Уён, это… это не твоя вина. Я тебя не виню. Уён просто покачал головой, как будто не поверил Хонджуну. — Не ругай себя, — сказал Хонджун. — Ты этого не делал. Это из-за того, кто напал на Сана. Это не из-за тебя или кого-то ещё. В этом не было их вины. Хонджуну пришлось напомнить себе об этом. — Я должен был быть там, — икнув, сказал Уён. — Он был так сильно ранен, я должен был быть там. — Ты был там, — сказал Хонджун и сглотнул. — Это из-за тебя он сейчас живой. Уён снова покачал головой. — Нет, это из-за Сонхва-хёна… — Перестань винить себя, — сказал Хонджун, прерывая его. — Это не твоя вина. — Мне очень жаль, — Уён рыдал, как будто Хонджун вообще ничего не сказал. — Мне очень жаль, Хо… Хонджун-ш…ши… Это было слишком даже для Хонджуна. Он встал, подошёл к Уёну и заключил его в объятия. Крепко и сильно, может быть, крепче, чем Сонхва сделал бы это, но Пака там не было, и тот, кто мог помочь Уёну, был Хонджун, так что этого должно было быть достаточно. — Не вини себя, чёрт возьми, — яростно сказал Хонджун. — Ты не сделал ничего плохого. Уён рухнул в его объятия. Он схватился за рубашку обеими руками, крепко сжимая, всхлипывая в изгиб шеи. Хонджун продолжал обнимать его, предлагая ему тепло своего тела. Они никогда по-настоящему не разговаривали, понял Хонджун. Всего пару раз перед Саном, но в остальных случаях Ким никогда не разговаривал нормально с Уёном. Чон так сильно любил Сана, а Хонджун даже не пытался с ним познакомиться. — Спасибо, — тихо сказал он. — За то, что всегда заботился о Сане. За то, что заботишься о нём сейчас. Спасибо, Уён. Уён просто заплакал сильнее, а Хонджун держал его всё это время. Позже той ночью Хонджун проснулся. Прежде чем он понял, что произошло, Юнхо бросился на него и крепко обнял. — Минги позвонил, — прошептал он Хонджуну в шею. — Сан начинает вспоминает. Хонджун нервничал и не знал почему. Это был просто Сан. Он знал Сана много лет, он прошёл с ним через хорошие и плохие дни, через споры, неловкие моменты и тяжелые времена. Но Хонджун нервничал. На ту ночь они назначили видеозвонок. Хонджун и Юнхо без колебаний отменили свои смены. Но Минги позвонил меньше чем за час до назначенного времени и попросила их подождать, сказав, что Сан не готов. Прошло две ночи с тех пор, как Юнхо разбудил Хонджуна и крепко обнял его, пока они обрабатывали новости, которые узнали тогда. В течение этого времени Минги часто говорил им о состоянии Сана, и, насколько понял Хонджун, Сан часто был шокирован возвращающимися воспоминаниями. Хонджун ненавидел терять время просто так, но он был готов проглотить свое нетерпение ради Сана. Он ждал, когда Сан будет готов. Юнхо разговаривал с Минги по телефону. Он напряжённо расхаживал по комнате, но время от времени улыбался. Хонджун наблюдал за ним. Он вспомнил, когда Юнхо рассказал ему об их отношениях, насколько серьезно он к этому относился. Юнхо искренне заботился о Минги. — Юнхо, — позвал он. Юнхо остановился и посмотрел на Хонджуна. — Я хочу поговорить с Минги, — сказал Хонджун. Он не понимал, почему он внезапно захотел этого. Он просто не мог перестать думать об Уёне и о том, как мало он знал о нём, как мало времени они провели вместе. Он знал Минги ещё меньше. И он хотел исправить это, он хотел узнать Минги ближе. Но Юнхо выглядел настороженным. — Зачем? — спросил он. Подозрение задело Хонджуна, но он понял, что заслужил это. — Я никогда с ним не разговаривал, — сказал он, пожимая плечами. — Я должен узнать его поближе, так как он часть твоей жизни. Юнхо уставился на Хонджуна в шоке. В некотором смысле удивление ранило больше, чем настороженность. Юнхо часто разговаривал с Сонхва — Хонджун слышал отрывки из их разговоров, простых и комфортных. Сонхва и Сан были близки еще до инцидента. Но Юнхо так мало ожидал от Хонджуна. — Э-э, ладно, — сказал он, наконец отойдя от удивления. — Хорошо, — он поднёс телефон к уху и добавил: — Мин, хён хочет поговорить с тобой. Хонджун ждал, пока Юнхо объяснил Минги, что да, это был Ким, и он имел это в виду, и нет, у Сона не было проблем. Убедив Ги, Хо осторожно протянул телефон Хонджуну. Он сидел рядом с Джуном на диване, пристально наблюдая за ним, когда тот поднёс его к уху. Хонджун закатил глаза, демонстрируя защиту разговора, но ничего не сказал. — Привет, — сказал он в трубку. — Это Хонджун. — Привет! — голос на другом конце был низким, но ярким и напряженным. — Я Сон Минги! Приятно познакомиться с тобой, Хонджун-хён… ним? Хённим? Хонджун-хённим! Хонджун замер на мгновение, а затем начал смеяться. — Мне жаль! — воскликнул Минги в панике, в то время как Юнхо рядом с Хонджуном смотрел в замешательстве. — Извини, извини, я имел в виду… Хонджун-ши. — Нет, всё в порядке, — сказал Хонджун, пытаясь успокоиться, и захрипел. — Просто… простого хён будет вполне достаточно. — Хорошо, — сказал Минги, но он не звучал полностью убеждённым. — Хорошо, хён. Я Сон Минги. — Приятно наконец поговорить с тобой, — сказал Хонджун, всё ещё улыбаясь. — Мне тоже, — сказал Минги. Хонджун улыбнулся. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так искренне смеялся. Перед тем как с Саном произошёл несчастный случай. Даже раньше, чем когда он начал ссориться с Сонхва. Но то, как Минги нервничал ткнуло в грудь Хонджуна, и он не мог не рассмеяться от нежности. В нём было что-то такое чистое. Хонджун подумал, что он понял, почему Юнхо влюбился в него. — Я хотел поблагодарить тебя за всё, — сказал он. — Ты нам очень помогаешь, рассказывая о состоянии Сана. — Мне не трудно, — сказал Минги. — Я всё равно ничего не делаю. Чонхо в основном был с ним, когда он был в неконтролируемом состоянии, и Ёсан. И теперь, когда Сонхва-хёну стало лучше, он берёт на себя большую часть заботы о Сане. Грудь Хонджуна сжалась. «Не спрашивай. Не спрашивай». — Что ты имеешь в виду под «стало лучше»? — спросил он и сразу же пожалел об этом. Он не хотел знать. — Э… — прозвучал голос Минги так, будто он тоже сожалел об этом. — Думаю, из-за превращения Сана, Сонхва-хён чувствовал себя не очень хорошо. Но теперь с ним всё в порядке, тебе не о чем беспокоиться. Хонджун не волновался. Не больше, чем следовало бы волноваться о ком-то, кто был так тесно связан с Саном. Он вспомнил, когда в последний раз видел Сонхва. Но он не мог вспомнить, выглядел ли он больным. Он просто вспомнил боль на его лице, слова, которые он сказал. — О, он здесь, — сказала Минги. — Он… да? Одну секунду, — Хонджун услышал приглушённые голоса, короткий разговор, прежде чем Минги вернулся к телефону. — Сан говорит, что готов. Хонджун глубоко вздохнул. — Хорошо, — сказал он. — Спасибо, Минги. Поговорим позже, ладно? — Конечно, — сказала Минги чуть нежнее, чем раньше. Хонджун вернул телефон Юнхо. Хо немного поговорил с Минги, а затем закончил разговор и повернулся к Джуну с улыбкой на лице. — Сан готов, — сказал он. — Я знаю, — сказал Хонджун, желая, чтобы он мог сравниться с волнением Юнхо. — Давай сделаем это. Он установил ноутбук с практичной лёгкостью. Хонджун просто сидел на диване и нервничал. Он знал, что это всего лишь Сан, но это было похоже на второе начало их дружбы, совершенно новое начало. Это был просто Сан, но всё изменилось. Хонджун сглотнул, когда всё было готово. Как всегда говорил Юнхо: «Всё будет хорошо». По крайней мере, с Саном, даже если Хонджун больше никогда не будет рядом с Сонхва, по крайней мере, Сан… Включилась камера. И вот на экране был ярко улыбающийся Сан. Хонджун вздрогнул. Он не мог поверить. Это был тот прекрасный Сан, которого он всегда знал, за исключением одного момента. Глаза. Его глаза были живыми, сверкающими золотом, и демоническими, пронизанными чем-то похожим на потрескивающий огонь. В этих глазах не было ничего человеческого. Хонджун быстро моргнул, пытаясь убедить себя, что это было ничем, что так и должно быть, но образ глаз Сана врезался в его мозг, и он не мог соскрести его. Он отвёл взгляд, всего на секунду, просто чтобы собраться с мыслями. Когда он снова посмотрел на экран, Сан глядел прямо на него. — Чёрт возьми, — сказал Юнхо. — Сан, ты хорошо выглядишь. Взгляд Сана переместился с Хонджуна на Юнхо, и его лицо снова озарилось улыбкой. — Почему ты так удивлён? — шутливо спросил он. — Был ли я раньше уродливым? Юнхо рассмеялся, весело и беззаботно, и Сан тоже засмеялся. Хонджун не смог смеяться с ними. — Сан, — сказал он осторожно и неловко. — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо сейчас, — сказал Сан. — Не волнуйся, я в порядке. Прошу прощения за то, что вывел тебя из себя, — он натянуто улыбнулся. Это была пустая улыбка. Это выглядело правдоподобно, но Хонджун слишком хорошо знал Сана. За этой улыбкой не было ничего. — Не извиняйся, — сказал Юнхо. — Не то чтобы ты сделал это специально. Он говорил так обыденно, так что его не беспокоил нечеловеческий свет глаз Сана. Но, возможно, Юнхо было легче вынести это, потому что, Сан смотрел на него с искренним счастьем и волнением. Хонджун не мог выбросить его выражение лица из головы. Как будто Сан был так разочарован, но не удивлён. Как будто он ожидал, что Хонджун его подведёт. Грудь Хонджуна казалась пустой. Сан и Юнхо продолжали говорить о мелочах, которые были одновременно бессмысленными и такими важными, но Хонджун не мог вмешаться. Он не мог сравниться с энергией Юнхо, он не мог смотреть на Сана, не чувствуя себя неловко. Он не мог смириться с пустой улыбкой Сана. Он увидел Ёсана в углу экрана, сидящего в кресле и делавшего вид, что не слушал. Он слышал, как Уён и Минги разговаривали за кадром, иногда принимали участие в разговоре, смеясь вместе с Саном и Юнхо. В какой-то момент Чонхо зашёл в кадр, чтобы поговорить с Ёсаном, и Сан улыбнулся ему, а Юнхо улыбчиво поприветствовал его. Всем казалось, что всё правильно, всё так и должно быть. Всем, кроме Хонджуна. — Хён, что-то не так? Хонджун выдавил улыбку. — Всё нормально, — сказал он. Сан улыбнулся в ответ и кивнул. — Когда ты сможешь вернуться? — спросил Хонджун. Он не мог больше молчать. — Когда ты сможешь вернуться к нам? — он чувствовал на себе взгляд Юнхо, но не обращал на него внимания. Он должен был спросить. — Ещё не знаю, — сказал Сан. — Ёсан сказал, что преодолел своё кровожадное состояние примерно за два месяца, так что, надеюсь, это не продлится долго у меня. Хонджун сглотнул. Два месяца. Он мог продержаться так долго. После этого все изменится — они никогда не будут такими, как раньше, — но это будет началом. Пустота в груди Хонджуна уменьшится, когда он, наконец, снова сможет увидеть Сана лично. Сан взглянул на кого-то за кадром и протянул руку. Его рука задержалась там на секунду, прежде чем кто-то протянул руку в ответ и крепко сжал руку Сана. Пустота в груди Хонджуна внезапно заполнилась быстрее, чем молния, до краёв, пока его грудная клетка не стала плотно прижиматься к коже. Он знал, кто это был. Он знал, к кому тянулся Сан, чью руку он так крепко держал. Сан посмотрел на него, и между ними произошёл какой-то негласный разговор. — Давайте остановимся на эту ночь уже достаточно, — сказал он, снова повернувшись к Хонджуну и Юнхо. — Я немного устал и всё ещё пытаюсь привести в порядок все свои воспоминания и всё такое. Они попрощались. Юнхо был радостным и взволнованным, с радостью посоветовал Сану писать ему и звонить, когда ему захочется, даже в три часа ночи. Хонджун сохранял улыбку на лице, когда говорил то же самое. — Я всегда здесь для тебя, — сказал он. — Всегда, несмотря ни на что. Сан улыбнулся и кивнул. Юнхо был в прекрасном настроении, когда убирал ноутбук. — Он такой же, каким был раньше, — сказал он, сияя. — Похоже, он здоров и счастлив. Потому что Сонхва был прав. Поскольку Сан теперь был его кровным сыном, хотел Сонхва этого или нет, Хонджун был вне их счастливой семьи. — Ага, — сказал Хонджун. — Он действительно счастлив.