Проклятие города Форбандерг

Отчаянно бегая по этажам, я пытаюсь найти выход. Кажется, что в этом месте нет дверей и окон, а ступенек тут неисчисляемое количество. От нехватки кислорода болят лёгкие, а холодный воздух безжалостно обжигает моё горло пробуждая сухой кашель. По всему телу омерзительный озноб, а от гадостного запаха сырой древесины мутит. Я безнадёжен, мне не под силу остановить эту загадочную суету. От тиканья часов голова, как свинцом налита. Здесь нет жизни, будто время повернулось вспять. Свернувшись и обнявшись за ноги свои, мне приходится кричать от разъедающей боли внутри. Я лежал так вечность, рвал волосы на себе, кусал губы, колотил стены до крови на костяшках пальцев своих. В этом месте живёт непоколебимый мрак. Неужто так выглядит мой омут?

***

Из приоткрытого окна доносилось стрекотание то ли от сверчков, то ли от кузнечиков. Моментами дуновение ветерка доходило до покоев к гостье, не давая ей уснуть и оставляя на ее теле след в виде мурашек. С соседних номеров долетал шум, подобно голосам и топоту вперемешку с едва слышимой безвкусной мелодией, записанной на пластинку, которая частенько играла в фойе. Тем не менее это ничуть журналистке не мешало, она находилась где-то глубоко в своих думах, где проносились уже заезженные вопросы, вроде: «мне показалось или все же я правда это видела?». Анеса размышляла о том, стоит ли ей уведомить детектива Оберга иль промолчать, ведь она была не уверена в своей правоте об увиденном. Червячки сомнений терзали мастерицу пера весь остаток дня.

***

Греджерс Хансен или просто аптекарь городка Форбандерг – это молодой мужчина с обворожительной улыбкой, светлыми волосами и голубыми глазами, как безоблачное небо. Местные поговаривают, что все Хансены были связаны с медициной и, плохо кончив, рано покинули наш мир. Мать Греджерса умерла во время родов, поэтому отцу пришлось воспитывать мальчика в одиночку. Он с детства и до самой юности учил сына своему аптекарскому делу, а по вечерам безбожно пил. Иногда возвращался откуда-то поздно ночью, прихватив с собой незнакомку, с которой недолго проводил время в своей спальне, где, не стесняясь, куролесил. Однажды утром юноше пришлось обнаружить с ужасающей гримасой побледневший труп, висевший в петле. С этого дня парень превратился в сироту-одиночку, потеряв последнего родственника. Несмотря на все те трудности, которые пришлось пережить этому человеку, он оставался добр по отношению ко всему миру и людям, но не к себе. Греджерс винил себя в смерти двух родителей. Возможно, если бы не он, то его бы мать не умерла, даря ему жизнь взамен, а отца бы не погубило горе.

***

На следующий день, собравшись с мыслями, девушка таки решилась рассказать о случившемся с ней в аптеке. С мужчиной они проживали в одной гостинице, на одном этаже и напротив друг друга, поэтому она ощущала себя в безопасности каждый раз, когда поднималась на нужный ей этаж. На встречу ее подталкивал страх перед преступником, который по всей видимости теперь знал ее в лицо, а не обязанность делиться обо всем с детективом. Анесе удалось подловить выходящего из своего номера Мистера Оберга, который куда-то уверенно держал путь. Сделав вид, будто не заметил юную журналистку, он демонстративно шел дальше. Девушка, немного постояв, ошарашенная тем, как отвратительно себя ведет столь взрослый мужчина, побежала за ним, следом крича: «Да подождите же вы! Это очень-преочень важно!».

***

Тусклый свет от фонаря, окрасив все вокруг в грязно-коричневый, падал на блестящие дороги после шедшего весь день дождя. На удивление улицы пустовали. Обитавшая тишина резала слух. Несмотря на то, что на дворе был месяц август, холодный воздух, пробиваясь через одежду, касался нежной кожи Анесы. Она договорилась о встрече с мужчиной в тот же вечер. Он пообещал, что будет ждать ее в кафешке под унылым названием: «Минуя», а девушка в свой черед дала слово, что много времени у него не отнимет. В заведении оказалось очень даже уютно. На каждом резном столике из натурального дерева стояли свечи, которые грели своих посетителей. Долго искать Мистера Оберга не пришлось, так как помещение было всего одно, где кроме него сидела еще какая-то громко чавкающая пожилая женщина. Детектив задумчиво смотрел в окошко, облокотив голову на кулак. Заметив Мисс Сандергорд, он соскочил со своего места и подошел к ней, чтобы помочь снять пальто, которое он тут же аккуратно повесил на спинку стула, а следом деликатно отодвинул его, чтобы девушка могла сесть. «Неужели этот человек может быть таким?» – пронеслась мысль в голове Анесы. Он для нее являлся очередной загадкой, которую хотелось раскусить. И все-же где-то внутри она понимала, что этот мужчина держит всех на расстоянии. Их связывает только работа. К паре подошел таинственный человек, оказавшийся официантом. Положив на столик две бордовые книги меню, он так же незаметно уплыл за приемную стойку. Сыщик вопросительно посмотрел на девушку, когда она оторвала взгляд от страниц. Обслуживающий их человек уже стоял с блокнотиком в руках, готовый принять заказ. Он удивительно тихо перемещался. Его внезапные появления пугали. Создавалось ощущение, что он, словно призрак, парящий над поверхностью. Тяжело было сказать, чувствовал ли тоже самое возникающее напряжение детектив, что и Анеса. – Угощаю. – хмуро выдал мужчина. – Мисс, чего вы желаете? – Кофе. Кофе со сливками, пожалуйста. – Тогда нам два кофе со сливками и одно вишнево-шоколадное пирожное. – заключил Мистер Оберг. Анеса поправила локон волос, убирая его за ухо и выдавила из себя скромное «Спасибо». Какое-то время она не знала, как начать разговор. Витала напряженная тишина, которая могла бы свести с ума, если бы длилась вечно. – Ну? – недовольно фыркнул мужчина, – не помолчать же мы собрались. Рассказывайте, что случилось? Для журналиста вы какая-то молчаливая. – Дело далеко не в этом. Как вам объяснить, я далеко не уверена в правоте слов своих, но об увиденном не рассказать не могу. – сказав Анеса потерла виски и продолжила: – На второй день после своего приезда, я отправилась в аптеку, так как приболела. В аптеке работает один молодой мужчина, на вид, как ваш ровесник. Его не было в магазине, когда я зашла. Обглядывала витрины, а там оно! – девушка перешла на шепот немного пристав, чтобы оказаться ближе к детективу. – Мне на миг почудилось, что увидела конечности, человеческие! А потом грохот со стороны, как раз аптекарь вышел, да я забылась совсем. Чудной он, говорю я вам! Мистер Оберг вновь отвернулся. Ровно минуту, словно затишье перед бурей, он глядел в запотевшее окно и чесал свой затылок. На лице его читалась раздраженность. Анеса взволнованно вжалась в стул, ожидая ответа. Глубоко вдохнув и тут же выдохнув, мужчина буркнул: – Я проверю это место и этого человека, но вы хоть понимаете во что вы влезли, Мисс Сандергорд? – Вы меня недооцениваете. – скривив губы, прошипела журналистка. – Да вы что? Посмотрите на себя, вы же от страха дрожите! Молодая девушка, совершенно одна, да еще в незнакомом ей городе по улицам которого шляется убийца. Вы себя слышите? – иронично и слегка вскрикнув сказал мужчина. Анесе было нечего сказать в защиту себя. Почему-то такая сильная духом девушка, как она, вдруг растерялась. Её глаза заблестели от вырисовывающихся слезных капель. Она старательно удерживала ком в горле, чтобы не разреветься. Девушка надеялась на поддержку со стороны сыскной полиции, но взамен получила удар. Чувствуя себя жалкой и униженной, она совсем раскраснелась, и больше ни секунды не могла находится в этом душном кафе. «Какой нелепый разговор. Какая нелепая встреча!» – крутилось у писаки в голове. Гордо задрав носик, Мисс Сандергорд поднялась из-за стола, и накинув на себя пальто, пулей вылетела из помещения, даже не попрощавшись с Мистером Обергом. Прохладный воздух остудил Анесу, но на смену эмоционального всплеска пришел диссонанс в мыслях. «Знал бы только тот мерзкий тип о моих достижениях!» – подумала она. Девушка точно знала, что детектив отнюдь не прав. За ней стоит совсем немалое количество раскрытых дел, блестяще описанных ею же в новостях, но сталкивалась ли она с трудностями в одиночку? В этом то и заключалась проблема. Затем, как пазл за пазлом, ее делишки стали всплывать у нее в памяти…

***

Годом ранее, Копенгаген

Ночной и безлунный, затянутый дымкой главный город, где водиться умиротворение и плутает ласковый ветерок, загнал своих жильцов в коробки, откуда глядели горящие огоньки, живущие в комнатах своих хозяев. Ближе к полуночи они гасли, дожидаясь следующих вечеров. Но что ни говори, не все уходят почивать, как часы пробьют ноль часов и ноль минут. Бардак в комнате, насквозь открытые окна в квартире, пять чашек крепкого кофе и взъерошенные волосы Анесы – все это говорило о том, что у девушки была беспокойная ночь. Она не спала уже двое суток, возможно из-за нервов, а возможно потому, что ей хотелось доказать молодому оперативнику, что она действительно полезна. Убедить своих коллег, что является не простым каким-то журналюгой, а криминальным журналистом с большой буквы! Просидев до трех ночи, девушка до последнего пыталась детально изучить документы своего возлюбленного, как раз который и занимал пост оперативного сотрудника в наркогруппе, однако зачастую его подключали к делам и убойного отдела. Звали его Йенс Ларсен. Внешне он был типичным датчанином: имел светлые волосы, серые глаза, бледную кожу и тонкие губы. Парень был крайне спокоен и серьезен. В любых публичных местах он не демонстрировал свои эмоции, правда наедине с девушкой молодой человек становился нежен и искренен, но порой это могло выглядеть со стороны, как лебезительство. Дочитав долгожданную строку последней страницы, Анеса вытянулась. Сидя на стуле она потягивалась и облегченно зевала. Из-за вытянутых рук ее шелковая ночнушка поползла вверх, сильнее обтягивая и подчеркивая ее красивые изгибы тела, и принимая формы выпирающих шрамов на спине. У нее оставалось всего-навсего три часа на отдых, поэтому она устало направилась в сторону постели. Трудяга моментом провалилась в сон, стоило ее головы коснуться перьевой подушки. Когда занавесы поднялась, перед глазами явилось сновидение, которое стало для девушки обыденным. Хоть раз на неделе, но навестит ее. Весь сон сопровождался песней, где повторялись лишь одни и те же слова: «Livet bag en tidssløjfe» (Жизнь за петлей времени). Напевала ее женщина среднего возраста, а следом эхом раздавались звуки возникающие за счет порхания крыльев бабочек, которые бились об стенки мутных банок. Дом, окруженный высокими соснами, куда держала свой путь черноволосая в белом, был покрыт мхом. Все происходило настолько быстро и непонятно, что даже проснувшись, обладая аналитическим мышлением, Анеса не могла сопоставить увиденное. Единственное, что ощущалось – это беспричинный страх и суматоха. Не изменяя своим обычаем, Мисс Сандергорд встала рано утром. Убрав весь господствующий беспорядок в спальне, она направилась в забегаловку, где пухляшка Миссис Мюллер, как и всегда, варила любимый кофе журналистки. В этом местечке Анеса договорилась встретиться с Йенсом, а позавтракав, они запланировали поехать по делам. Этот день был по-настоящему важен для обоих, ведь Йенса ждало задержание самого крупного наркоторговца во всей Скандинавии, хоть тот и являлся финном. В течение долгого времени легавые шли по еле заметным следам, оставленными пешками драгдилера, а также занимались прослушкой переговоров. Финн узнал, что копенгагенская полиция напала на его след и уже идет за ним, поэтому на одном из своих же заседаний, где присутствовала загримированная Анеса под юношу, он, не скрывая, громко и отчетливо выдал в массы следующее: «Я болен туберкулезом. Мне осталось от силы два месяца. Если ко мне явятся государственные органы, то мне терять нечего. Я всех перебью!». Немного проехав дальше от здания, которое являлось местом захвата, Йенсен припарковал рабочую машину под фонарем. Анеса, уставившись в одну точку, беспокойно теребила пальцы рук, пока парень не взял маленькую ладонь девушки в свою, теплую и большую, а следом поцеловал ее в макушку. Такая маленькая и хрупкая, но готовая участвовать в настолько опасных делах девочка. Его не переставал удивлять тот факт, насколько перед ним сидит храбрый человек, однако в настолько хрупком обличье. Две совершенно несовместимые вещи! – Я за вами следом, если ты не против. – полюбопытствовала девушка. Йенсен неуверенно кивнул головой и вышел из автомобиля. Его силуэт отдалялся все дальше и дальше, затем за углом вовсе исчез. Чуть выждав, Мисс Сандергорд направилась вслед за своей группой, хорошо запомнив путь. Войдя во внутрь здания, она все время опасливо глядела по сторонам и тихонько поднималась по лестнице, которая начиналась чуть ли не с самого порога. Наверху слышались кряхтения, еще какой-то шум, затем раздалось несколько выстрелов, которые были направлены в потолок или пол. Затем послышались тревожные крики вперемешку с мокрым кашлем: – Minä luovutan, luovutan! (Я сдаюсь, сдаюсь!) – Что он только что орал? – спросил один из парней, выкручивая руки преступнику и надевая на него наручники. – Это финский. – с этими словами Анеса вошла в главную комнату и продолжила: – Он сказал, что сдается. – коллеги Йенсена одобрительно посмотрели на девушку, а потом на него, мол, подивись, какая она у тебя умница. – Jos minulla olisi kaksi sekuntia, ampaisin ne kaikki. (Если бы у меня было еще две секунды, то я бы их расстрелял) – ворчал старый с избитой мордой. Анеса тут же заметила пистолет, лежавший на полу, по всей видимости, который как раз-таки принадлежал наркоторговцу. Это совместное дело с полицией принесло Анесе Сандергорд славу в ее профессиональном кругу. Комиссар полиции вручил девушке за храбрость маленькую медальку, похлопав ее по плечу и пожелав удачи в начинаниях, ведь ее ждало впереди огромное будущее и успех. Затем на неделе вышла новостная газета, где на первых страницах красовался заголовок: «Был арестован самый крупный наркодилер в Скандинавии». После вручения, девушка вышла из участка, а навстречу ей шел темноволосый мужчина, под описание который подошел бы Мистер Оберг, с которым она не была знакома на тот момент. При всем при этом, пара переглянулась. Тут явно была какая-то искорка. Тяжело описать те чувства, которые испытывали оба. Их будто связывала тонкая нить, будто они уже знакомы. И все-таки вот почему в первую встречу в Форбендерге лицо Оберга показалось ей таким знакомым. Через пару дней, вернувшись раньше с редакции, Анеса застукала Йенсена кувыркавшегося с любовницей в кровати. Он, конечно же, до последнего смешно и нелепо оправдывался перед девушкой, а она в свою очередь натянув маску безразличия, стала собирать свои вещи из его квартиры. Напоследок Мисс Сандергорд показала ему средний палец, а затем громко хлопнув дверью перед его лицом, покинула это место раз и навсегда. Но не тут уж было, Йенсена это не остановило, он не стал опускать руки и еще недельку бегал за журналисткой и докучал ее, просил прощения, раскаивался и клялся, что больше никогда такого не повториться, но какая нормальная девушка, знающая себе цену, станет верить в эти сказки? Остальные дела были не такими масштабными, но были. Был взорван дом, по той причине, что его жильцы постоянно скандалили между собой. Было убийство, где мужик расчленил свою жену за измену, который был потом еще в бегах пару месяцев. Приходилось работать с чередой загадочных самоубийств. Другое так, совсем по мелочам. Девушке изредка приходилось прибегать к написанию статей на такие темы, как: культура, политика, экономика, спорт и даже погода. Затем вместе с полицией они искали мошенников, разводивших матерей одиночек на деньги. Работы было так много, что у Анесы не оставалось времени на размышления и тоску, страдания и воспоминания, оставленные ее бывшим молодым человеком. «Такое бывает, люди расходятся. Среди нас есть подонки, есть достойные. Кому-то мы вовсе не подходим, а кто-то нам» – твердила она самой себе. За месяц своего отъезда в Форбандерг, Анесу неотступно преследовали слухи об этом городе. Однажды у нее выдался свободный вечер, который она провела за готовкой ужина. Увлеченно строгая салат, она краем уха слушала, что говорят по ламповому радиоприемнику. Это был канал новостей, где каждое воскресенье, говорящий хрипловатым голосом, подводил итоги всей недели. Например, что случилось в стране за столь короткий промежуток времени. Молодая писательница призадумалась и не заметила, как хорошо заточенным лезвием ножа прошлась по подушечки мизинца. Моментально ровная линия окрасилась в алый. Затем кровь стала принимать узоры пальца, завиваясь в серединке. Анеса сунула руку под холодную струю и снова переключилась на голос дяденьки: «В Форбандерге пропал еще один человек. Дело на данный момент закрыто!». Еще через недельку, в своей любимой забегаловке, писака застала двух пожилых женщин на одной, из которых и лица не было, только краше в гроб кладут. По ее щекам скатывались хрустальные слезы от горя утраты. Вторая старуха гладила ее по сморщенной руке, на которой выступали вздутые синие вены. – Ну чего? Чего же у тебя случилось, дорогая? – всхлипывала старушка. Возможно, что она была ей подругой, может быть кузиной, а может быть и вовсе родной сестрой. Не столь важно. – Он… – прошептала другая. – Он? Да не томи же! На сердце дурно! – Он пропал, сын мой. В Форбандерге, проездом там был. Нет человека… – обрывками говорила убитая горем. Это послужило завершающим штрихом для того, чтобы Анесу посетила мысль о том, что ей стоит поехать в то место и все как следует разузнать.