Розалинда и некромант

      Предки молчали, не давали знаков. Гадание выглядело бессмысленным набором образов, которые шаманка силилась разглядеть в тонких изогнутых косточках скальных наездников. Будущее оставалось туманным, зыбким, прошлое начертило глубокие морщины на её сером узком лице. Татуировки выцветали, почти слились с тоном кожи, а взгляд старухи Ашданниму затухал.       Скоро она отправится к Азуре, которой усердно молилась каждый день. Но и милосердная Королева Ночного Неба не посылала видений уже много лет. Забыла о своей верной служительнице.       Ашданниму гадала на погоду – предсказания сбывались через раз. Резким движением вспарывала брюхо крысы, в надежде увидеть будет ли охота удачной, но дрожащие ослабевшие пальцы напрасно перебирали внутренние органы – глаза неспособны угадывать в кровавом месиве знамения, когда дух ослеп. Народ в племени начал поговаривать, что вернув сына обманом и вероломством, их шаманка утратила дар навсегда. Таково было наказание Азуры.       Тем утром, когда старуха вновь пыталась гадать, поднялся такой шквал, что с навеса сорвало все ветряные колокольчики, сделанные из бамбуковых стеблей. Мягкий перестук вмиг стал неразборчивым шумом, часть навеса, сшитого из гуарьих шкур, покосилась, слетев с каркаса.       Ашданниму почувствовала ревущий ветер, резко откинувший полог юрты, как незваный невидимый гость, потом прислушалась к ругани соплеменников. Где-то разбился упавший глиняный горшок. Ей стало тревожно, но и… всё на этом. Был ли порыв знамением или просто капризом местной погоды – больше шаманка не могла различать. Когда над Вварденфеллом бушуют пепельные бури, и здесь близ Побережья Азуры случается всякое.       Полог юрты вновь откинулся и внутрь ступил высокий мужчина с татуированным лицом. Облаченный в плотный хитиновый доспех, он снял с головы шлем и обратился к старухе грубым осипшим голосом:       – Мать, наши воины схватили у поселения какого-то юнца. Он сказал, что один из Телванни. Что говорят тебе гадания? Стоит его убить или выслушать?       Ашданниму подняла на сына усталые поблекшие глаза.       – Хассур, приведи его сюда, я хочу на него посмотреть.       Воин кивнул и удалился. Полог беззвучно закрыл вход в юрту. У старухи часто забилось сердце. И она почувствовала… впервые за долгое время. Опасность, перипетии судьбы, кровавый исход для всех.       Дрожащими морщинистыми руками она раскинула кости, как раз в тот момент внутрь втолкнули юношу с черными волосами и ясными алыми глазами. Его руки были связаны за спиной. Кости подсказали ответ.       – Свадстар, – сказала шаманка, мельком взглянув на него.       – Вы знаете меня?       – Знаю, я сама тебя нарекла этим именем, – она сухо усмехнулась. Расположение костей стало понятным как никогда. – Ты пришел сюда в поисках прошлого. Тебя держат оковы, созданные твоим домом. Ты разорвешь их. Но очень нескоро.       – Я ищу свою мать.       Ашданниму помолчала, знамение слишком явное. Она сама была матерью, и оказалось не так-то просто сказать эти слова.       – Здесь ты её точно не найдешь, – она хрипло рассмеялась, но, после продолжительной паузы, все же изрекла слова пророчества, которое юноша терпеливо ждал. – Ты найдешь смерть. Вся твоя судьба отмечена смертью. Ищи её в Каменном Лесу. Или измени всё, и вернись домой. Остался последний шанс избежать предначертанного.       – Разве можно сбежать от судьбы? – горькая усмешка отдавала безысходностью.       – Сбежать нельзя, но изменить её можно.       – Я не вернусь домой. Не к ней. Хватит.       – Тогда прими смерть достойно, как воин-эшлендер, чьё имя ты носишь.

***

      Сердце зашлось в частом ритме, я впервые за долгое время ощутил настоящий страх. Испугался, что сейчас проснусь, и окажется, что вся жизнь в Сиродиле просто пригрезилась мне во сне, а надежда и счастье нереальны. Сейчас они вспыхнули, поселив в моей душе радость, но вдруг… сон мой рассыплется и резкие порывы пропахшего гарью ветра тут же унесут их прочь, рассеют их свет, обратив всё в прах на полу гробниц.       Но все реально. Всё, что происходило здесь и сейчас.       Над Анвилом свежий бриз гнал седые облачка, зной сменился приятным теплом, вся моя жизнь была окутана светом. И если бы кто-то сказал мне десять лет назад, когда я в очередной раз заступил на пост в Тель Восе, что однажды передо мной распахнутся двери часовни Дибеллы, и у алтаря меня будет ожидать жрец, чтобы провести свадебную церемонию, я бы ни за что не поверил.       На лестнице у входа в часовню на меня покосился стражник. В его взгляде мелькнуло что-то очень тоскливое. Наверное, ему было бы интереснее, если бы я, разодетый в зеленый бархат милорд, вдруг споткнулся и скатился со ступеней. Но доставить ему такое удовольствие… Нет, шлемоголовый болван, страдай на своей опостылевшей службе, как я когда-то страдал. Поэтому, чеканя шаг, переступил порог давно оскверненной даэдра часовни, чтобы жениться на девушке, которую люблю всем сердцем. С ней я готов провести целую вечность.       Пусть Молаг Бал никогда не простит меня за этот обряд, но слова клятвы перед богами я всё же произнесу, пусть и неискренне. Они будут только для неё, и наплевать услышат ли их недосягаемые аэдра. Поскольку меня не постигла мгновенная кара за вход в часовню, я решил, что это место уже нельзя считать святыней.       До алтаря было ещё далеко. Высоченные своды потолка, витражи, колонны, скамейки, заполненные гостями. От всего веяло прохладой, легким волнением.       Я ощущал опасность, но делал следующий шаг.       – Помни, Рози, случиться может все, что угодно. М’аури была отличным ассасином и определенно не последним, а когда слухи о свадьбе разлетятся… На месте Мораг Тонг я бы не упустил такой возможности.       Взгляд скользил по мешанине знакомых лиц.       Стареющий, краснолицый от загара норд Вилгельм Тучный грузно расселся на скамье. Аргонианка Куил-Вив, известная на весь Сиродил писательница разместилась рядом с ним, стараясь не прикасаться к своему обширному соседу. В её руках лежала записная книжка. Зачем я их пригласил? Что если их подкупили? Говорят, аргонианка не только мастер пера, но и искусная акробатка. А что до начальника порта… Он бы и рад прирезать кого-нибудь за сундук монет. Отчего бы не меня?       – Свадстар, я думаю, нужно принять противоядия заранее. Прежде чем мы войдем в часовню. И взять с собой зелий. Я… спрячу что-нибудь под юбку…       – Как?       – У меня будут замечательные кружевные подвязки.       Меня обуревали странные мысли, глаза зорко осматривали каждый уголок, каждую подозрительную тень за колоннами, вспыхнувший и погасший солнечный луч, прошедший сквозь цветные стекла оконных витражей. Но я улыбался гостям. Должен был улыбаться, ведь это моя свадьба, а я – счастливый жених. Не стоило об этом забывать.       Мирабель Моне? Её-то сюда каким ветром занесло? Решила по старой памяти проведать бедную сиротку, посмотреть, как изменилась её жизнь, и из зависти прирезать её мужа? Нельзя исключать этого.       Астия Инвентиус нарядилась в зеленые шелка и сидела вполне довольная жизнью. Вряд ли у нее были мотивы убивать меня, хотя агенты Мораг Тонг могли и её заставить играть по их правилам.       Кэнлорн и Бэнлорн, братья-близнецы, непохожие друг на друга. Один в коричневом, другой, по обычаю, в зеленом. В любом случае, босмерам нельзя доверять.       – Кольца защиты, оружие… Проклятье, я будто собираюсь не на свадьбу, а убивать кого-то… Гостям не покажется странным, что я вооружен?       – Ты же данмер из Морровинда.       – О, это определенно многое объясняет…       Алтарь был уже близко – восьмиугольный, мраморный, с круглой чашей посередине. От него не исходило никакой божественной или магической силы. Уж я-то точно смог бы её почувствовать. Некогда святое место стало просто помещением для рутинных обрядов и ничем более.       – Это было жутко. Я видела тех убитых служителей… растерзанное, обезображенное тело жрицы, распластанное на алтаре. И кровь. Она была повсюду, а вокруг написанные ею символы. Тогда я не знала, но кажется, айлейдские. Пророк выкрикивал имя… Умарил. Понятия не имею, кто это.       Во втором ряду Велвин Бенирус и его пассия-разбойница Селена, приглашенные по настоянию Лоргрена Бенируса, внезапно заинтересовавшегося, как поживает его кровный правнучек. Да и слухи о моей свадьбе, как оказалось, долетели до Имперского Города. Как будто больше поговорить не о чем. Столичные гости разоделись, как на парад. Бывшую пиратку было не узнать: бархат, драгоценности, румяна – её кавалер на наряды и косметику явно не скупился. Она фальшиво натянуто улыбалась. У них обоих могло быть желание покончить со мной. Даже слишком очевидно, но я не мог показать страха или выдать подозрений.       Вилбур и его служанки. Эти если и соберутся меня убивать, то не здесь и не сейчас. Отравленный свадебный обед будет куда эффективнее. Хотя девки глазеют так, что аж позеленели от зависти и не слишком это скрывают. Но Розалинда для них цель более желанная. Если от неё избавиться, я снова стану холостяком, не так ли?..       Мальчишка-босмер с цветами – посыльный из замка Анвил. Еще один подозрительный тип, которого я не желал видеть здесь, но выгонять его все равно, что ссориться с графом и графиней.       Фелен, Карахил и Синдерион сидели в первом ряду. Я думал, что они самые близкие мне, но вне подозрений был только грандмастер, который вырвался в Анвил, поскольку выпал «такой шанс подробнее изучить местную прибрежную флору». Его ученик, конечно, мог бы спутаться с агентами, но у него кишка тонка напасть на меня открыто. Ну а Карахил... Она если меня и убьет, то по сугубо личным причинам, и одной из них могло быть подозрительное исчезновение каджитки.       Я остановился у алтаря, ко мне подошел пожилой жрец в зеленой мантии до пола. Его голова была обрита, как стригутся монахи. Возможно, это был жрец Мары, мне не было дела до этой ерунды, главное, соблюсти формальности, без которых в Сиродиле нельзя пожениться.       Розалинда вскоре появилась в дверях – длинное белое платье жемчужно переливалось в редких солнечных лучах, падающих на землю. Она ступила за порог и свечение погасло. Завистницы вытягивали шеи, чтобы рассмотреть её внимательнее. Кто-то в восхищении ахнул.       Девушка несла в руках букет белых роз.       – Нож в букете? Серьезно?!       – Я его замаскирую. Среди пышных бутонов его будет не видно.       – Хм, ты права. Тогда, может, поупражняемся в метании ножей?       Лицо Розалинды закрывала полупрозрачная вуаль, а на шее блестел золотой медальон. Только мне было известно, что внутри мой портрет. Свой медальон мне пришлось оставить в шкатулке – его место занимал амулет-поглотитель на случай неожиданных огненных шаров или параличей. Я пытался учесть все возможные варианты и пусть сейчас, в эту секунду, восхищенно смотрел на свою невесту и не мог оторвать от неё взгляда, на самом деле, внутреннее напряжение лишило меня всякой радости – ждал удара в любую секунду.       Когда она подошла и встала рядом, я медленно протянул руки, взялся за невесомую вуаль и откинул с лица невесты. Розалинда даже не пыталась счастливо улыбаться, в отличие от меня. На лице девушки отпечаталось сосредоточенное выражение, будто это и не свадьба вовсе, а еще один обряд в нашем подвале. О, как же я обожал, когда она так выглядит!       Жрец справа от меня тактично кашлянул.       – Я могу начинать?       Мы с Рози синхронно оторвали взгляды друг от друга и кивнули служителю.       – Мы собрались здесь сегодня, чтобы приветствовать союз двух душ… – с напускной торжественностью, громко, начал жрец. Его приятный бархатистый голос разлетелся под сводами храма, шепотки гостей на скамейках притихли.       Служитель аэдра разошелся в восхвалении божеств, но я пропускал половину слов мимо ушей. Нужно было осмотреть зал, но не привлекая внимания.       – Лоргрен, старик, ты же придешь на мою свадьбу?       «Найди мне тело. Я подскажу, как провести ритуал!»       – Нет, ты слишком непредсказуемый. Твои кости приведут за мной твой дух, а большего и не нужно. Как бы перетащить их незаметно в часовню?       «Внизу есть крипта… но не оставляй меня там надолго!»       Мысленно я обратился к Лоргрену. Он некоторое время безмолвствовал – наверное, не мог привыкнуть к новому пристанищу. Хоть сила богов и покинула это место, все же временная связь останков и духа куда слабее, чем в особняке, на месте проклятия, к которому кости некроманта были привязаны сотню лет. Кто бы из гостей узнал, что часовня уже подверглась тайному некроманскому ритуалу!       «Здесь много людей… Их помыслы звучат, как хор неразборчивых воплей!» – простонал Бенирус.       Нужно найти того, чьи помыслы тише, чем ползущий паук.       – Согласна ли ты, Розалинда, взять в мужья Свадстара? – вопрос жреца выдернул меня из беседы с духом. Ах да, верно, я же прямо сейчас женюсь!       – Да, – выдохнула Рози, позволив себе нежную улыбку.       – А ты, Свадстар…       – Да, согласен! – выпалил я, не дослушав вопроса. Жрец тихонько усмехнулся моей нетерпеливости и продолжил.       – Итак, властью данной мне Марой, я объявляю вас супругами! Можете поцеловать невесту!       Я не двинулся с места, прислушиваясь к Бенирусу, но он всё ещё предательски молчал. Жрецу пришлось легонько тронуть меня за локоть, чтобы пробудить от оцепенения. До меня не сразу дошло, что от меня требуется и почему все так странно смотрят.       Наклонившись к Розалинде, я вдруг услышал шепот:       «Арбалет заряжен…»       Я рывком схватил Рози за плечи и повалил на пол, вместо того чтобы скрепить брак поцелуем. Рядом тут же упал раненый жрец. Гости вскочили с мест, я поднялся на ноги и повернулся. Черная тень под потолком ловко двинулась наверх по стене, пытаясь скрыться, но её быстро настигла моя молния. Ассасин, вскрикнув, полетел вниз.       – Что происходит? – выкрикнул Фелен, бросаясь на помощь жрецу. Розалинда поила раненого противоядием и лечила как могла. Карахил с воинственным видом двинулась к упавшему ассасину, на её руках пылали огненные чары, но альтмерка не дошла – её отвлек вбежавший в часовню стражник.       – Что за шум? – завопил он, но когда увидел, что происходит, переменился в лице, только встретившись со мной взглядом. Его рука выхватила из-за пояса метательный нож. Карахил, поняв, в чем дело атаковала, выйдя в проход между скамейками, и тут же опустилась на колени, держась за плечо. Я не успел разглядеть, как пролетела смертоносная сталь, но стражник, пораженный огненным шаром, отлетел на лестницу. Он лежал, дымился и больше не двигался.       Я подбежал к неудачливому стрелку, который, хоть и упал с немалой высоты, но не разбился насмерть. Он даже пытался встать, хотя его нога вывернулась под неестественным углом.       Выхватив из-за пояса кинжал, ловко прикончил ассасина, проведя лезвием по горлу. Распрямился и обвел взглядом обомлевших гостей. Служанки Вилбура с оглушительным визгом бросились бежать прочь из часовни. Я поискал взглядом свою жену, которая сидела у алтаря вместе с Феленом и пыталась привести жреца в чувство.       – Карахил! – убедившись, что Рози ничего не угрожает, бросился к пострадавшей, на ходу вытаскивая припасенное лечебное зелье. Ничего не скажешь, веселая вышла свадебка – двое пострадавших, хорошо, если не помрут…       – Жрец мертв! – крик Фелена меня совсем не обрадовал.       Альтмерка, бледнея на глазах, выдернула из плеча кинжал, а я успел подхватить её, прежде чем она упала. Откупорил флакон и, придерживая её за шею, напоил зельем. Она все прижимала ладонь к ране, а из-под её пальцев струилась черная кровь, пропитывающая бархат.       – Только не помри, старуха! – нервно прошипел я. – Испортишь мне праздник…       Синеющие от яда губы Карахил растянулись в едкой ухмылке.       – Сволочь…       Синдерион и подбежавший Фелен склонились к ней, алхимик принялся за лечение, призвав магию, а грандмастер порылся в кошеле на поясе. Кажется, моё противоядие не сработало – Карахил в считанные секунды стала белее снега.       Синдерион вытащил из кошеля прозрачный фиал и влил его содержимое в рот альтмерке.       – Это должно замедлить действие яда… – пояснил он.       – Надолго? – я с надеждой поднял глаза на грандмастера.       – Поможет выиграть несколько часов, пока мы не установим действующее вещество яда и не подберем соответствующее противоядие. Конечно, многое зависит и от неё… В Гильдии что-нибудь осталось? – Синдерион повернулся к Фелену, который, оказавшись в подобной ситуации, выглядел полностью дезориентированным.       – Разве что посуда, – он покачал головой.       – Попробую найти что-нибудь у себя, – неуверенно предложил я и посмотрел на недвижимую, почти окоченевшую Карахил на моих руках. Она слабо дышала, но её жизнь сейчас теплилась только благодаря снадобью Синдериона.       – У нас проблемы, Свадстар, – голос Розалинды вернул меня в реальность. – Моё противоядие не сработало.       – Как и моё… – я мельком обернулся на свою молодую жену. Вуаль, платье и её руки были в крови.       – У нас очень мало времени, – я поднял на руки Карахил и бережно передал Фелену. – Отнесите её в Гильдию, я скоро вернусь, – не тащить же всех гостей к себе в некромантскую лабораторию? О, это был бы незабываемый праздник. Хотя, он уже такой… Алхимик, не теряя времени, направился к выходу.       Шокированные кровавой церемонией гости, те, кто ещё не сбежал, выглядывали из-под скамеек, провожая Фелена и Карахил взглядами – все будто оцепенели от происходящего.       – Не паникуйте! – сказал я им, подняв окровавленные руки. – Всё под контролем. Праздник… э-э… продолжится в «Графском гербе»… вечером… – так и хотелось добавить, но неизвестно, что это будет свадьба или поминки.       – Чета Умбранокс передает свои… – начал дрогнувшим голосом посыльный, но я одарил его таким взглядом, что парнишка-босмер затих.       – Ты! – рявкнул я. – Отдай букет! – выдернул цветы из его рук и передал Розалинде. – Срочно отыщи Иеронима Лекса! И… да, передай графу и графине мои искренние благодарности. Но потом. Сначала Лекс! Понял?       – Д-да! – сглотнув, выдал посыльный.       – Так беги! Чего встал, как идиот?       Тот, перепугавшись, ринулся с места к выходу.       Мы вместе с Рози и Синдерионом отправились прочь из часовни. Я не ослаблял бдительности – казалось, что ничего ещё не закончилось.       «Чувствую, что Карахил отравили не обычным ядом», – Бенирус иногда умилял своей способностью так точно подмечать очевидное. А-то я сам не понял, что ассасины постоянно учатся на своих ошибках и не используют то же оружие дважды. Растения из пустошей Обливиона они уже применяли, от местных моё универсальное противоядие из корня мандрагоры помогло бы… тогда, что это?       «Корень Нирна?» – предположил Лоргрен.       – Корень Нирна? – произнес Синдерион за моей спиной, будто услышал старого некроманта.       – Что? – Рози с тревогой и интересом взглянула на грандмастера.       – Но как? – поразился он собственной догадке. – Возможно ли? Боги, неужели ассасины опирались на мои же исследования, опубликованные во втором году? Я полагал, что это научный прорыв, но… Даже это смогли использовать во зло… Как скверно вышло…       – Но вам же под силу изготовить противоядие?       – Не знаю, прав я или нет… Чтобы проверить теорию, мне нужен образец корня и мои записи… – Синдерион выглядел вполне спокойно, и это вселяло в меня уверенность.       – Образец я найду, но придется без записей. Нам ни за что не успеть в Скинград…       – О, не беспокойся, они у меня с собой. Мой полевой дневник, – грандмастер успокаивающе улыбнулся.       Как-то внезапно я вспомнил о своей невесте, резким движением подхватил её на руки и перенес через порог часовни, где распластался мертвый стражник.       Розалинда от неожиданности ойкнула и обхватила меня за шею. Прибежавшие на зов посыльного стражники, возглавляемые Лексом, недоуменно подняли глаза на окровавленных молодожёнов в сопровождении незнакомого им альтмера. Синдерион не обратил на них никакого внимания и спустился вниз, обойдя стражу, как незначительное препятствие. Я замешкал на пороге.       – Ну… поздравляем, – один из стражников расплылся в глупой улыбке, пока все остальные смотрели на мертвого обгоревшего соратника, которого я бесцеремонно перешагнул.       – Что тут произошло? – сурово вопросил Иероним Лекс, сдвинув к переносице густые черные брови.       – Вот этот, – кивнул на труп, – и ещё один внутри убили жреца и пытались сорвать церемонию. А вам разбираться, кто они такие, – я опустил Рози и взял её за руку. – Мы торопимся.       – Объяснитесь немедленно! – потребовал капитан, пытаясь преградить нам дорогу. Хорошо хоть оружие не выхватил из ножен.       – Карахил умирает. У нас мало времени! – гаркнул я на него, но Иероним был не из тех, кто боится угроз.       – Чем мы можем помочь?       – Ничем. Не мешайтесь.       Мы с Синдерионом дошли до особняка, но я не решился пригласить грандмастера внутрь. Нужно было все обсудить с Розалиндой наедине.       – Здание бывшей Гильдии магов, сразу за Гильдией бойцов, прямо по дороге. Я скоро к вам приду.       – Отлично, попробую найти там что-нибудь полезное, – грандмастер слегка улыбнулся.       Как только Рози оказалась дома, она отцепила от прически вуаль и обессиленно опустилась в кресло у камина, ссутулив плечи.       – Это было просто ужасно, – сказала она. Правда, расстроенной девушка не выглядела, разве что уставшей.       – Что думаешь обо всем этом?       – Что жизнь у нас с тобой будет веселая, но не факт, что долгая, и скоро снова капитан с допросом в гости заглянет, – она горько усмехнулась. – Жрец умер, Карахил при смерти… – Рози принялась перечислять, глядя на меня. – Я думала, что будет ещё хуже, если честно. Но Карахил… она выживет?       – Не знаю, – пожал плечами, мысленно надеясь на мастерство Синдериона.       – Она же нас спасла, – Рози нервно комкала в руках вуаль, сильнее пачкая её кроваво-коричневыми разводами. – Выходит, мы перед ней в долгу.       – Скамп! – выругался я сквозь зубы. – Иногда эта сука меня просто бесит, но в должниках оставаться больше не намерен. Пойду найду корень Нирна и попробую не умереть.

***

      Мы снова встретились с Карахил в её комнате через час. Ставшая белой как полотно кожа роднила эльфийку с мертвецами, но Синдерион сидел рядом и прощупывал пульс на запястье.       – Она жива, – уверил он, подняв на меня золотистые глаза. – Ты принёс корень Нирна?       – Да, вот он, – я шагнул к кровати и передал помятый росток грандмастеру.       – Сгодится, – Синдерион улыбнулся, пристально рассмотрев растение. – Осталось надеяться, что мы не ошиблись.       За ним внимательно наблюдал топчущийся сзади Фелен. Данмер выглядел нетерпеливым, взволнованным – всю его прежнюю жизнерадостность, как выкачали. Серьёзный взгляд улавливал каждое движение грандмастера.       – Как Рози? – поинтересовался Фелен.       – Не очень, – сухо ответил я, пытаясь избежать подробностей, но не сдержался от вспышки раздражения: – Как думаешь, что может чувствовать невеста, которую чуть не убили на собственной свадьбе?       – Не очень, – виновато пробубнил алхимик, повторив за мной, и отошел к окну от моего обжигающего злостью взгляда.       – Фелен, покажи, где я могу приступить к работе, – Синдерион встал и сделал шаг к двери.       – О, да-да, конечно. Идемте вниз, в лабораторию. Посуда и столы, все там, – алхимик и грандмастер, удалились, оставив меня с Карахил. Альтмерка лежала, внимательно вслушиваясь в наш разговор.       Я проводил их взглядом и присел на колено возле постели Карахил, взяв её за руку. Пульс едва прощупывался, и только теперь до моих ноздрей донесся ужасный запах, исходящий от её тела. Едко-горькая вонь гниющей раны, означавшая, что альтмерке осталось недолго.       – Спасибо… – прошептал я, прислонившись губами к её холодной ладони. – Ты спасла нас с Розалиндой.       – Ну не могла же я позволить… чтобы какой-то наглец сорвал свадьбу моего друга, – прошептала она, еле шевеля губами.       – Друга? – я удивленно вскинул брови. Что ещё за признания на смертном одре? – Разве ты не ненавидишь некромантов?       – Мне кажется… – она кашлянула, захрипела и в уголке рта выступила кровь. Опасный яд разъедал её изнутри. – Ты… отличаешься… от них.... Может, теперь и вовсе покончишь с этим…       – Мои… исследования ведут меня к Маннимарко. Мы до сих пор не знаем, где он, но его нужно отыскать и уничтожить.       – Надо же… – темные губы альтмерки дернулись в подобии болезненной улыбки, –говоришь, как герой… повезло Розалинде с мужем…       – Это мне с ней повезло… – я погладил шелковые волосы Карахил и ободряюще улыбнулся ей. – Не думай об этом. Настройся на исцеление. Сейчас Синдерион все сделает.       Альтмерка довольно прикрыла глаза на мгновение, но провожала меня уже тяжелым печальным вздохом, будто прощалась.

***

      В бывшей лаборатории Фелена работа шла полным ходом – едко пахло травами, чего не было даже, когда он там работал. Я, поведя носом, заглянул внутрь. Грандмастер склонился над столом, а его ученик что-то усиленно растирал в ступке. Решив не вмешиваться, мысленно пожелал им удачи.       И какой мне прок – умрет Карахил или выживет? И к чему были все эти нежности? Неужели я и к ней душой прикипел, а без нее Анвил станет скучным жарким местом, в котором даже колкостями обменяться не с кем?       Вышел из здания Гильдии мрачнее тучи, будто не женился только что, а кого-то похоронил.       Первым делом отправился в «Графский герб». Там был накрыты столы для моих гостей, и Вилбур топтался вокруг них в нетерпении – боялся, что я отменю банкет, и он не получит столько денег, сколько было обговорено. Его страхи были оправданы, смерть жреца ох какой недобрый знак для всех. Не для меня. Я опасался, что убийцы могли учесть и такой вариант, что в часовне ничего не выйдет, и использовали своё обыкновенное надежное оружие – яд.       – Вилбур… – обратился я к хозяину гостиницы. Тот поднял на меня глаза, его губы странно дернулись, словно он хотел что-то сказать, да так и не решился.       – Всю еду, что вы приготовили – выброси. Я уверен, что одно из блюд отравлено и не хочу рисковать гостями и Розалиндой.       Редгард побледнел бы, если бы мог – его лицо приобрело вымученное умоляющее выражение, словно я поднес к нему раскаленный прут и сообщил, что сейчас буду пытать. Тем не менее, он кивнул и, собравшись с духом, позвал одну из служанок.       – Так, ужин не состоится?       – Почему же? Состоится. Только еда должна быть проверена лично тобой, прежде чем окажется на столе. И никаких фруктов – в них легко ввести яд, – пока я говорил, Вилбур то протестующе качал головой, то одобрительно кивал, то испуганно таращился. Он боялся за собственную жизнь, а еще его волновали деньги.       – Я оплачу все сверх того, что было оговорено, и дам тебе противоядие, – поспешил его успокоить, но хозяин «Графского герба» казалось нисколько не рад. Может, умело притворялся, а мысленно уже потирал руки?       – Но если кто-то пострадает, то я сообщу властям, что ты заодно с Мораг Тонг, – холодно предупредил его, чтобы не слишком радовался деньгам.       Я оставил его, отправившись домой, чтобы взять противоядие.       Рози ждала меня у окна на кухне, я увидел, как мелькнуло за стеклом её взволнованное лицо, а поднимаясь по лестнице, услышал, как щёлкнул замок входной двери. Она опасалась очередного нападения, потому и заперлась.       В собственный дом я прошмыгнул, как вор, и сразу обнял жену, которая одновременно с этим пыталась повернуть ключ в замочной скважине.       – Рози, любимая, – выдохнул я, прижимая её крепче к своей груди. Она все же умудрилась запереть дверь и объятия, наконец, стали взаимными.       – Тебя больше часа не было! Я начала бояться, что ты не вернешься…– призналась моя жена, уткнувшись лбом мне в грудь. – Что не успею сказать тебе…       – Что сказать? – я не выпускал её из объятий.       – Хотела приберечь радостную новость до завтра, но… – Розалинда мямлила и отводила глаза.       – Что случилось? – отстранился и взволнованно посмотрел на неё.       – У нас будет ребенок.       Я как оглушенный замер, пытаясь это переварить, и первой эмоцией был, конечно, страх, похуже, чем перед воплощением Молага Бала в день призыва. Будто на голову в одночасье весь Обливион рухнул.       – Ребенок? – просипел я, удивившись тому, как резко переменился мой голос.       Хотя чему, собственно, удивляться – мы же до свадьбы не только целовались.       – Надо будет поискать хорошего целителя или повитуху… я… не знаю, что делать, – Рози стала смущенной и растерянной, прямо как в былые дни, когда ещё звала меня милордом и почтительно кланялась.       – Да… э-э... Конечно... – а меня снова настигло косноязычие. Я даже не мог понять, как сформулировать свои чувства. – Делай, что хочешь… то есть, все что надо. Тут я… не специалист.       Рози робко поцеловала меня в щёку, быстро выпутываясь из крепких объятий.       – Даже не стану спрашивать, рад ты или нет! – она поплыла в зал, за нею тянулся по полу шлейф платья. – Надо поправить прическу и можно будет…       Я не позволил ей договорить, догнал, развернул и снова прижал к себе, втягивая в долгий глубокий поцелуй. И понимал, что окончательно завяз в этом всём, назад дороги нет. И всякий недруг теперь видит перед собой пять ножей, чтобы вогнать мне прямо в сердце.       И на каждом из лезвий написано имя.       Это имена тех, без кого я больше не мыслю своей жизни.       Фелен Релас.       Карахил.       Синдерион.       Розалинда.       И нечеткое, неизвестное мне пока, имя моего не рожденного ребёнка.